Литовские великие князья Тройден, Витень, Гедимин были не только крупными государственными деятелями, но и выдающимися полководцами – организаторами вооруженных сил Литвы.
Даже крупные военные предприятия, организованные против Литвы, неизменно кончались неудачей, например, Походы в Жемайтию 1305, 1317 (при участии рыцарей из Германии, Чехии и Польши), 1329 (с привлечением рыцарей Германии, Чехии и даже Англии) и поход 1314 года в "землю кривичей" к Новогородку, когда Давыд Городнеский отобрал у рыцарей 500 коней и весь провиант и они, умирая с голоду и питаясь кореньями, едва выбрались через шесть недель восвояси".
В борьбе с Орденом Гедимин и погиб – после двадцатипятилетнего княжения. Д. И. Иловойский писал:
"Недалеко от западных границ Литвы и Жмуди, на правом берегу Немана, был воздвигнут крепкий литовский замок Веллона для защиты со стороны Тевтонского ордена. Не сумев взять его силой, немцы, чтобы принудить к сдаче продолжительной осадой и голодом без большой потери со своей стороны, построили вблизи два небольших замка. Тогда Гедимин в сопровождении нескольких сыновей явился с войском для освобождения Велоны и, в свою очередь, осадил немецкие замки. Но гарнизоны их были снабжены несколькими огнестрельными орудиями, которые только что входили в употребление в Западной Европе и тоже впервые появились в войске Тевтонского ордена. Еще неизвестные литовцам, эти огнестрельные снаряды казались им громовыми стрелами бога Перкуна. Здесь Гедимин нашел себе смерть, пораженный пулей из неуклюжего, первобытного ружья. Сыновья отвезли его тело в Вильну и там же оно было сожжено на огромном костре в так называемой Кривой долине Свинторога по древнелитовскому обычаю, в парадной одежде и вооружении, вместе с любимым конем и слугой, с частью неприятельской добычи и тремя пленными немцами".
Семь сыновей Гедимина еще при жизни отца получили свои уделы. После его смерти Великое княжество Литовское было разделено на восемь частей. Брат Гедимина Воин владел Полоцким княжеством. Сыновья также получили свои земли: Монтвид владел Керновским княжеством и Слонимом, Наримунт-Глеб – Пинскими и Туровскими землями, Кориат-Михаил – Новогрудское и Волковысское княжество, Ольгерд получил Кревское и Витебское княжество с городом Могилевом, Кейстут получил Жмудь, Троки, Гродно и Берестье – земли, лежащие на границе с крестоносцами, Любарт владел Луцким княжеством на Волыни, Младший сын Гедимина Явнут получил столицу Вильню с округой. Все сыновья считали себя самостоятельными правителями, никто не носил звание великого князя Литовского. В течение пяти лет в Великом княжестве Литовском не было единого государя, чем чуть не успели воспользоваться не только Тевтонский и Ливонские ордена, но и Польша. Государство Гедимина от распада и последующего завоевания соседями спасли два его сына – Ольгерд и Кейстут.
Братья были рождены от одной матери и дружили с детства. П. Н. Батюшков писал:
"Ольгерд превосходил всех своих братьев умом, государственной дальновидностью и чрезвычайно деятельным характером. Осторожный, скрытный характер Ольгерда как нельзя лучше дополнялся характером его друга и брата Кейстута, который, напротив, отличался открытым, добродушным нравом и крайней отвагой. Между тем как Ольгерд, женатый на русской княжне и долго проживавший в своем русском уделе, усвоил себе русской народность и даже втайне исповедовал православие. Кейстут, наоборот, оставался чистым литвином, навсегда сохранил преданность старой языческой вере предков и имел огромное значение среди литовцев и жмудинов. По самому местоположению их уделов внимание и деятельность братьев были направлены в разные стороны. Ольгерда занимали более всего отношения с Восточной Русью, а Кейстут стоял на страже Литвы от тевтонских рыцарей.
В 1341 году умер брат Гедимина Воин. Наследовавший удел его сын Любко погиб в совместном походе с Ольгердом на Псков. Полоцкая земля вошла в состав удела Ольгерда и он стал самым сильным из сыновей Гедимина.
К зиме 1345 года в Тевтонский орден пришли большие подкрепления из Германии, Бургундии, Венгрии, Голландии – крестоносцы готовились к походу на разъединенное Великое княжество Литовское. Ольгерд и Кейстут двинулись на Вильно. Кейстут захватил оба замка и взял брата Явнута в плен. Младшему брату дали Заславльский удел, а Ольгерд, при молчаливом согласии братьев, был возведен Кейстутом на великокняжеский престол – "тебе надлежит быть великим князем в Вильне, ты нам старейший брат, а я с тобой буду вместе".
Ольгерд и Кейстут заключили клятвенный договор:
"А докончали межи себе: князь Кейстутий великий и великий князь Ольгерд волости себе разделили. А что добудут, грады или волости, да то делить на полы, а быти им до живота в любви, в великой милости. А правду межи себе на том дали: не мстить лихом никому же на никого же. Такоже бытии и до живота своего в той правде".
Ольгерд и Кейстут собрали значительные силы и упреждающим ударом в Ливонию сорвали поход крестоносцев. В течение почти пятидесяти лет Кейстут Гедиминович отбивал атаки крестоносцев на Великое княжество Литовское, дав возможность своему брату Ольгерду создавать могущественное государство.
Удел Кейстута представлял собой узкую и длинную полосу вдоль западного рубежа Великого княжества Литовского, примыкавшую к владениям Тевтонского ордена и Мазовии. В своих владениях Кейстут Гедиминович был полновластным господином, в 1342 году от своего имени он заключил торговый договор с Англией, по которому англичане получили свободный доступ в его владения. Он всегда был рядом с Ольгердом, надежно прикрывая его тылы. Д. Иловайский писал:
"У Ольгерда была черта, весьма редкая для князей того времени – великая трезвость, то есть совершенное воздержание от всяких хмельных напитков: вина, пива и меда. Хитрость его выражалась особенно в том, что обыкновенно он никому из приближенных не открывал своих планов и, когда собирал войско, никто не знал, в какую сторону эта рать направится. Осторожный, скрытный характер Ольгерда как нельзя лучше дополнялся характером его друга и брата Кейстута, который, напротив, отличался открытым, добродушным нравом и крайней отвагой".
Ольгерд занимался собиранием под своей властью всех русских земель, Кейстут был предан интересам коренной Литвы и Жмуди. Он был женат на жмудинке Беруте и население любило своего князя, преданного вере и обычаям отцов. Немецкие и польские хронисты называли князя Кейстута безупречным рыцарем, а народ – своим героем и трокским князем.
Слово "Троки" многие историки переводят как слово литовского происхождения "трокас" – "вырубка", "просека". В начале XIV века Троки стали столицей великого князя Литовского Гедимина. Литовская летопись упоминает:
"Однажды великий князь Гедиминас отправился из своей столицы Кярнаве на охоту за пять миль, за реку Нярис, и встретился ему в пуще красивый холм, окруженный дубравами и долинами. Очень по душе пришлось ему это место. Заложил он здесь город и дал ему имя Тракай – там, где был Старый Тракай, и из Кярнаве перевел сюда свою столицу".
На холме у озера Гальве, в тридцати километрах от современного Вильнюса, вырос замок, площадью 150 на 130 метров. Четырехугольная крепость была обнесена рвом шириной до сорока метров и глубиной до 6 метров. При Гедимине крепость была еще деревянной.
В 1321 году Гедимин перенес столицу Княжества в полюбившуюся ему Вильню, а Троки с особым удельным княжеством отдал своему сыну Кейстуту. Историк А. Турцевич писал в историческом очерке "Трокский замок", вышедшем в 1901 году в Вильне:
"Здесь Кейстут женился на Беруте, бывшей жрице богини Прауримы. Здесь у него родился сын Витовт, и отсюда же воинственный князь совершил свои первые походы на немцев.
Но, признавая, подобно своему отцу, положение Старых Трок неудобным для защиты, Кейстут переселился на берега озера Гальве, где впоследствии возник городок Новые Троки. По сооружении здесь замка, литовский герой совершенно оставил Старые Троки, которые с этого времени утратили всякое политическое значение.
Новые Троки, выступившие на смену Старых, окружены обширным озером Гальве, оставившим только небольшой перешеек на западе для сообщения с материком. Озеро это имеет в длину до трех верст, и в ширину – до двух. Воды озера изливаются в Вилию небольшой речкой Бражолью.
В Троках было два замка: один на материке, а другой на острове. Замок на материке был деревянный, а на острове каменный.
Трокский замок на материке был построен Кейстутом после 1348 года, когда немецкие рыцари, под начальством магистра ордена Генриха Дусемера, разбили литовцев на берегу реки Стравы. Замок был деревянный, но окружен был каменной стеной с башнями. Для наблюдения за неприятелем служила высокая гора, которая в значительной степени была насыпана.
Другой Трокский замок был расположен на одном из двенадцати островов озера Гальве, саженях в трехстах от берега, с которым соединялся разводным мостом. Замок несомненно основан был Кейстутом, который окончил его незадолго до смерти. Он занимал своими стенами весь остров, стены были выведены из соединения камня с кирпичом. Все укрепление состояло из двух частей: из каменной стены с четырьмя круглыми башнями по углам и двухэтажного замка, имеющего форму параллелограмма. Вход в замок был проделан в сторожевой башне, которая значительно возвышалась над самим замком и назначалась для помещения стражи.
Трокский замок построен по системе замков средневековой Европы и был, по отзыву специалистов, лучшим произведением искусства того времени. В настоящее время от этого величественного замка уцелели две круглые башни, сторожевая башня и часть стен главного здания.
В исторической жизни Литовско-Русского государства Трокский замок имел весьма важное значение. Находясь между двумя главными коммуникационными дорогами, ведущими из литовской столицы Вильны за границу, он давал возможность собранному у Трок войску действовать по обеим этим дорогам и вместе с тем способствовал быстрому движению навстречу неприятелю, врывающемуся в Литву. На случай же отступления он представлял такое надежное убежище, которым немецкие рыцари никогда не могли овладеть. Так, в 1377 году они впервые напали на Троки под предводительством своего магистра Готфрида Линдена, но только сожгли город, а замка не смогли взять. Через пять лет повторил нападение магистр Конрад Зольнер, но он не взял даже и города, встретив его готовым к отпору. Собственными силами рыцари никогда не могли взять Трокского замка и всякий раз, когда врывались в Литву, иногда даже с очень значительными силами, они обходили трокские твердыни и направлялись прямо к Вильне.
Представляя такую несокрушимую преграду для внешних врагов, Трокский замок не малое значение имел и во внутренней жизни государства, сначала как столица особого удельного княжества, а потом как резиденция великих князей литовских.
Первым трокским князем был сам строитель замка Кейстут. Этот знаменитый герой почти полвека вел ожесточенную борьбу с немцами.
Сделавшись великим князем, Витовт очень часто жил в Троках, куда влекли его и прекрасное местоположение, и обилие дичи, и воспоминания молодости. Он окружил себя здесь необыкновенной пышностью, и если верить французскому путешественнику Жильберту-де-Лануа, посетившему Троки в 1414 году, содержал в этом городе и его окрестностях 10 000 лошадей и огромный зверинец, в котором были всех родов звери, которые только водились в литовских лесах. Витовт не раз устраивал в Троках пышные празднества, на которые ежедневно отпускалось баснословное количество меда, дичи и других припасов. В Троках же Витовт и умер в 1430 году".
Замок на полуострове занимал площадь в четыре гектара и состоял из трех частей. Четырехугольный двор окружали оборонительные стены с башнями и ров с водой. Внизу, у озера Лука, деревянные стены, позже сменившиеся каменными, стояли с башнями на земляном валу. Вверху на пятнадцатиметровом холме стоял каменный дом-дворец. Стены имели толщину до трех метров, площадь башен занимала 15 на 15 метров. Высота стен достигала десяти метров. В конце строительства замок на полуострове имел одиннадцать башен.
Замок на озере Гальбе – уникальный памятник архитектуры, единственная островная крепость в Восточной Европе. Тридцатиметровую башню-донжон окружали здания дворца, охраняемые оборонительными стенами. Выездные ворота в башне были сделаны из мореного дуба, перед ними находилась выдвижная кованая решетка, а с наружной стороны – подъемный мост. Из донжона лестницы вели в здания дворца. На втором ярусе башни располагалась стража, на третьем – механизмы решетки и моста, на четвертом – небольшая часовня, на пятом ярусе донжона у бойниц дежурили воины гарнизона. Центральный дворец состоял из двух трехэтажных корпусов, с глубокими подвалами. На втором этаже литовские князья в большом зале принимали послов и высоких иностранных гостей. Печи отапливали все покои и залы дворца, отдельная большая печь находилась в подвале – от нее по трубам теплый воздух расходился по всему заму. Во дворе замка был колодец с питьевой водой. Сам центральный дворец от замковых стен передней части замка отделял ров длиной 50, шириной 10 метров, глубиной 6 метров. В замковых стенах располагались внушительные казематы. В стенах располагались пятнадцатиметровые пятиярусные башни со стенами пятиметровой толщины и сторонами более десяти метров. На ярусах располагались орудия, бойницы для стрелков. Орудия могли метать ядра размером с голову человека. На передних стенах был свой вход – въездные ворота с подъемным мостом. В казематах хранилось оружие, порох, запасы пищи, корм для лошадей, располагались кухня, пекарня и тюрьма, размещался гарнизон замка. В годы правления Кейстута и Витовта Тракайский замок являлся центром политической жизни Великого княжества Литовского. Именно отсюда велось управление государством, составлялись планы борьбы с крестоносцами – а это был очень серьезный противник.
Устав Тевтонского ордена, созданного для охраны паломников в Палестине, был утвержден римским папой в 1199 году. Орден составляли немецкие рыцари, символами которых стали белый плащ и черный крест. Немецкие рыцари постоянно конфликтовали с орденами иоаннитов и тамплиеров, ведя себя высокомерно и заносчиво. В Палестине рыцарям было тесно и Рим, и император священной Римской империи Фридрих II послали крестоносцев в Прибалтику, покорять и крестить местные языческие племена. Завоеванные земли становились собственностью ордена.
Главную силу тевтонского войска составляли рыцари-всадники, закованные в защитные металлические доспехи. Внешними знаками, говорившими о принадлежности к рыцарскому сословию, были собственный герб, рыцарский пояс и позолоченные шпоры. Рыцари были обязаны нести военную службу до шестидесятилетнего возраста.
Основным оружием рыцаря были колющий и рубящий тяжелый обоюдоострый меч и длинное копье. В бою также использовались боевые топоры, окованные железом палицы, булавы с острыми металлическими шипами, называвшиеся "моргенштерн" – "утренняя звезда". Кинжалы, луки и арбалеты рыцари почти не использовали, считая это ниже собственного достоинства. Рыцарь был защищен шлемом с забралом, кольчужной рубахой, тяжелым панцирем, закрывавшим корпус, металлическими поножами, налокотниками, перчатками и щитом. Без помощи слуг рыцарь не мог ни надеть, ни снять своего защитного снаряжения и, сброшенный с коня, не мог самостоятельно подняться с земли. Лошади рыцарей также имели защитное снаряжение. Рыцарская пехота почти не имела защитного снаряжения и была вооружена копьями, луками, топорами.
Европейский рыцарь с оруженосцами, лучниками и слугами составлял "копье" – самую малую часть рыцарского войска. Несколько "копей" – от 20 до 50 – составляли "знамя". "Знамена" составляли рыцарское войско, в котором обычно было 800-1000 рыцарей.
В сражении рыцари использовали боевой порядок "частокол", выстраиваясь на расстоянии пять и более метров друг от друга в одну линию, чтобы иметь место для поединка. Рыцарей окружали оруженосцы, конные и пешие лучники, пажи и слуги, часто само сражение распадалось на ряд поединков. Часто целью рыцаря было выбить своего противника из седла и захватить его в плен, чтобы овладеть его лошадью и дорогостоящими доспехами для последующего выкупа. Как правило, сражение заканчивалось захватом и грабежом вражеского лагеря – тяжелая рыцарская конница не могла вести длительный бой и долго преследовать противника.
Подобный состав и способ боя не давал возможности эффективного управления сражением. Для повышения дисциплины и боеспособности рыцарского войска появились военно-духовные ордена иоаннитов, тамплиеров, тевтонов, члены которых давали клятву беспрекословно выполнять все приказы начальников ордена. Орденские рыцари жили в принадлежавших ордену замках, получали от ордена вооружение, оруженосцев, слуг, лошадей и все необходимое для жизни.
Рыцари Тевтонского ордена использовали новый вид боевого строя – выстраивались усеченным клином – "железной свиньей", во главе которой стояли отборные воины, и тяжелой массой наносили мощный удар по центру вражеского войска. За рыцарями шла пехота, кнехты, прикрывавшаяся с флангов двумя-тремя шеренгами тяжеловооруженных воинов. После прорыва вражеского фронта пехота довершала разгром опрокинутого строя противника. Управление войском осуществлялось с помощью знамен, штандартов. По статусу ордена – "Привычкам дня" – рыцари не имели права без приказа вступать в бой и выходить из боя.
Недостаток "свиньи" был – узкий фронт при большой глубине строя, – часто использовался в сражении русскими князьями. Если строй противника выдерживал первый удар, то рыцарский клин мог быть сжат с флангов и окружен. Рыцарям клина было трудно развернуться для боя из-за тесноты, а при отступлении они сталкивались с собственными кнехтами.
Боевым кличем тевтонцев было: "бей, грабь, бери". Автор "Хроники Ливонии" Генрих Латвийский писал об одном из орденских походов: "Мы разделили свое войско по всем дорогам, деревням и областям и стали все сжигать и опустошать. Мужского пола всех убили, женщин и детей брали в плен, угоняли много скота и коней. И возвратилось войско с большой добычей, ведя с собой бесчисленное множество быков и овец".
В 1200 году в устье Двины рыцарями был основан город Рига. В течение двадцати лет воюя с Полоцким княжеством, немцы покорили почти всю Прибалтику. Местные племена – древние балтские народы, эсты, ятвяги, прусы бились до последнего и в плен не сдавались. Рыцарям помогли воинственное племя ливов и союзники – шведы, покорившие финские племена сумь и емь. Выдающийся историк Л. Н. Гумилев писал:
"К русским немцы и шведы относились еще более жестоко, нежели к прибалтам. Если захваченных эстов превращали в крепостное состояние, то русских просто убивали, не делая исключения даже для грудных младенцев. Угроза немецко-шведской агрессии стала для Руси очевидной, ее опасность нарастала день ото дня".
С учетом применяемой тевтонцами тактики выжженной земли у разбитых русских и литовских князей не было бы шансов сохранить не только государственность, но и народ. "Мягкий", орденский вариант для "восточных территорий" крестоносцами даже не рассматривался.