- Сашку Гусева вернул? - не скрывая своего удовлетворения, спросил Брежнев. - Это правильно - нам хорошие защитники не помешают. А то с чехами настоящий проходной двор устроили. А Фетисова он взял?
- Нет, он на молодежный чемпионат уехал. Но вы не волнуйтесь, в Праге он обязательно будет.
- Хорошо, будь по-твоему - оставим пока Тихонова, - после короткой паузы подвел итог разговора Брежнев.
В это время как раз возобновился концерт. На сцену вышла Валентина Толкунова, чтобы спеть любимую песню генсека - "Поговори со мною, мама".
5 января 1978 года, четверг, Виннипег, Канада, матч "Виннипег Джетс" - сборная СССР
Бобби Халл ворвался в зону советской сборной и, едва его коньки пересекли синюю линию, тут же адресовал шайбу своему партнеру, открывшемуся слева - шведу Кенту Нильссону. И тот, не раздумывая, мощным щелчком застал Третьяка врасплох. И счет на табло стал просто неприличным для советских хоккеистов - 0:4. Такого разгрома от клуба из канадского города Виннипега сборная СССР еще ни разу не переживала. И это после того, как всего лишь несколько дней назад эти команды сыграли три матча в Токио и везде победа сопутствовала советским хоккеистам: 7:5, 4:2 и 5:1. Но едва они перелетели в Канаду, как в первой же игре на своем поле "реактивщики" решили взять реванш. Да еще какой - уже в первом периоде забили четыре безответные шайбы. Правда, советские хоккеисты отчасти были сами виноваты - слишком часто удалялись. В итоге сразу три шайбы (в том числе и четвертая) были забиты канадцами, когда они играли в большинстве. Свою вину чувствовал и Александров - во время его удаления "реактивщики" забили вторую шайбу. Поэтому, когда он вернулся со скамейки штрафников в расположение своей команды, к нему подошел Тихонов и мрачно резюмировал:
- Я вижу, ты опять за старое взялся.
Эти слова прочно засели в голове у хоккеиста и настроения ему не прибавили. В четырех предыдущих матчах серии он выходил на лед в трех играх и отметился лишь двумя голевыми передачами (шайбы забросил его партнер Лобанов). И вот сегодня, в пятой игре, он опять не делал погоды и даже более - подвел команду во время второго гола. Если играть так и дальше, то можно было смело сказать, что в сборную его больше не позовут.
- Чего тебе Тиша сказал? - спросил у Александрова Лобанов, сидевший рядом с ним на скамейке запасных.
- Обещал премию в валюте выдать за хорошую игру, - пошутил Александров, сплевывая себе под ноги.
- Надеюсь, поделишься? - и Лобанов толкнул приятеля плечом.
- Если ты мне хороший пас выдашь - обязательно.
И уже спустя несколько минут этот разговор имел свое продолжение. Заканчивалась 30-я минута игры. Канадцы играли в меньшинстве (был удален Пауис), а у нас на льду играла тройка нападения Викулов - Лобанов - Александров и пара защитников Бабинов - Федоров. Атаку начал последний, который вошел в зону канадцев и отдал пас Лобанову. А тот, сделав ложный замах, на который среагировал канадский защитник, бросившийся под бросок, послал шайбу точно на клюшку Александрову. И тот, на "носовом платке" обыграв второго защитника, точно послал шайбу в незащищенный вратарем угол ворот. Так наша сборная "размочила" счет.
Когда Александров садился на скамейку запасных, он специально посмотрел в сторону Тихонова, но тот даже не обернулся в его сторону. Видимо, одна забитая шайба его мало вдохновила. "Ничего, будет тебе и вторая", - подумал Александров. И спустя четыре минуты, при следующей смене, выполнил свое обещание. И снова комбинацию начал защитник Юрий Федоров из горьковского "Торпедо", который на этот раз адресовал пас Викулову. А тот послал шайбу на ход Александрову, который не стал финтить, а просто бросил шайбу в сторону канадских ворот, которые защищал Дэйли. Тот же явно не ожидал этого броска - на долю секунды не успел свести щитки вместе и шайба проскочила у него между ног. Счет стал 4:2 в пользу канадцев. А спустя семь минут Первухин забил третий гол, подарив советской сборной надежду на то, что эту игру еще можно спасти. Даже Тихонов оживился - стал ходить вдоль бортика и подбадривать хоккеистов:
- Держим темп, ребята, держим!
Но чуда, увы, не случилось. Вездесущий Бобби Халл, который забил две первые шайбы в этом матче, похоронил надежды советских хоккеистов, сделав хет-трик за восемь секунд до конца игры.
Отдавший этой игре всего себя без остатка, Александров шел по коридору в раздевалку, когда рядом с ним поравнялся Тихонов и сказал:
- Ведь можешь играть, если захочешь.
Эту фразу Александров потом держал в голове до конца серии. И в итоге в оставшихся четырех матчах, которые советские хоккеисты все выиграли, забил еще одну шайбу и сделал две голевые передачи. И в списке бомбардиров сборной в той серии занял пятое место - на его счету было три забитые шайбы и четыре голевые передачи (а открывал этот список Валерий Харламов с семью голами и восемью передачами). Так что на родину Александров возвращался если не главным героем, то, во всяком случае, и не аутсайдером.
13 января 1978 года, пятница, Москва, Неглинная улица
Вернувшись из турне по Америке, хоккеисты сборной СССР были распущены по домам. Правда, их отпуск длился не долго - спустя неделю должен был возобновиться чемпионат СССР, поэтому всем игрокам надлежало спустя несколько дней после прилета быть на своих базах. У ЦСКА первая игра должна была состояться 18 января в Москве с горьковским "Торпедо", а первая тренировка была назначена за день до игры. Но поскольку матч не обещал быть сложным (ЦСКА после 16 туров занимал 1-е место, а горьковчане 6-е, отставая от лидера на и очков), многие армейцы решили использовать это время максимально - отдохнуть по полной программе.
В этот пятничный день Александров проснулся после полудня у себя на Чапаевском и, наскоро перекусив, стал собирался в Сандуновские бани, где его дожидались партнеры по команде. Он уже успел надеть дубленку, когда на столике в коридоре зазвонил телефон. Подняв трубку, Александров услышал голос Скурлатова:
- Здорово, Борис. Надо увидеться.
- Не могу, Леонтий Ильич - с ребятами договорился в Сандунах попариться.
- Банька - штука полезная, - одобрительно пробасил в трубку генерал. - Но я тебя долго не задержу. Давай через полчаса подъезжай к охотничьему магазину на Неглинной.
Александров знал этот магазин - он был как раз по пути в Сандуны. И хотя встречаться с генералом ему не хотелось, но и отказать он не мог - субординация не позволяла. Поэтому в точно обусловленное время хоккеист остановил свой "жигуленок" неподалеку от входа в магазин и заглушил мотор. В этот момент в приемнике диктор читал новости и сообщил, что американский певец Дин Рид прилетел в Москву, где ему была вручена медаль советского Комитета защиты мира. После этого сообщения зазвучала песня в исполнении награжденного - "Эль кантор", посвященная памяти чилийского певца Виктора Хары, убитого пиночетовцами во время военного переворота в сентябре 1973 года. Но не успел Александров погрузиться в музыку, как передняя дверца автомобиля открылась и на свободное сиденье уселся Скурлатов в шинели и папахе. Пожав хоккеисту руку, генерал без всяких предисловий спросил:
- Ты знаешь, что в понедельник собирается Федерация хоккея - будут рассматривать вопрос о Тихонове?
- На предмет чего? - поинтересовался Александров, убирая громкость в радиоприемнике.
- А то ты не знаешь - на предмет его соответствия занимаемой должности. Приз "Известий" профукали, а до чемпионата мира осталось всего три месяца.
- Зато в Японии и Америке все матчи выиграли, - напомнил генералу о результатах недавней поездки Александров.
- Это были товарищеские матчи, да еще с клубами ВХА - не самыми сильными. Одна команда, как я знаю, даже отказалась с вами играть.
Речь шла о команде "Хьюстон Аэрос", тренер которой заявил, что не видит смысла выводить свою команду на лед, заранее зная результат - сборная СССР была на голову сильнее его клуба. Короче, получилась бы не игра, а одно посмешище. Кстати, из-за этого не было ажиотажа и на другие матчи с участием советской сборной. Например, на матч с командой "Цинциннати Стингерс" пришел всего лишь 2571 зритель.
- Так что засунь эти матчи в одно место и не вынимай, - продолжил свою речь генерал. - На чемпионат мира канадцы привезут совсем другую команду - сборную, составленную из сильнейших игроков. Это будет не та команда, что приезжала в Вену - того позора канадцы уже не допустят. А про чехов и вовсе говорить не приходится - они у себя дома кого хочешь порвут. Так что, если Тихонова оставить, нам в лучшем случае опять светит третье место.
- Никто его трогать не будет, он же не Федерацией поставлен, - выразил сомнение Александров.
- Тот, кто его поставил, уже локти кусает - поверь моему слову, - голосом, полным уверенности, сообщил Скурлатов. - Так что не долго Тихонову осталось верховодить. И я тебя, Борис, об этом предупреждал, но ты меня не послушал - не захотел со мной работать. Но я человек не обидчивый, поэтому предлагаю тебе снова идти под мои знамена - не пожалеешь.
- А если я снова откажусь? - после короткой паузы спросил Александров.
- Дураком будешь, - и генерал сел вполоборота к хоккеисту, чтобы видеть его лицо. - Ты пойми, чудило, ты Тихонову нужен постольку-поскольку. На днях Витька Жлуктов в команду возвращается, а это значит, что второе звено снова заиграет в прежнем составе. Чем это чревато для тебя? Хреновиной чревато, Боренька. Анисина, который все это время заменял Жлуктова, выведут из второго звена и отправят куда? Правильно, в третье звено, где играешь ты. А ведь Анисин может играть не только по центру, но и по краю. Значит, при любом удобном случае Тихонов может поставить его вместо тебя. И поставит, Боренька, помяни мое слово - ты же ему как кость в горле. Дерзкий, своевольный, неуживчивый - такие обычно в первую очередь и страдают.
- Тихонов меня в Америке хвалил, - продолжал гнуть свою линию Александров.
- Ну и что? Вчера хвалил, а сегодня из команды вытурит - это же для него обычное дело. Тебе к таким как я надо прислоняться - тогда и в команде останешься, и как сыр в масле будешь кататься. Мне такие ребята, как ты, всегда нравились.
Александров смотрел в боковое окно, где в январской метели спешили по своим делам москвичи, и мучительно размышлял о том, что только что услышал. Резон в словах генерала, конечно, был и хоккеист это прекрасно понимал. Но он знал и другое - Скурлатов был из тех людей, кто мягко стелет, но на его подстилке жестко спать. То есть, что Тихонов, что Скурлатов - для Александрова большой разницы не имело. Оба они были не его поля ягоды, поэтому этот обмен был равносилен обмену шила на мыло.
- Нет, Леонтий Ильич, думайте обо мне, что угодно, но под ваши знамена я не пойду, - решился, наконец, на ответ Александров.
- Не поумнел, значит, за эти месяцы? - буравя хоккеиста взглядом, спросил генерал. - Ну, ладно - я три раза уговаривать не привык. Ты свой выбор сделал, так что не обижайся. Если тебя Тихонов из команды не вытурит, то это сделаю я. Ты мою натуру знаешь.
Сказав это, генерал вылез из салона, даже не попрощавшись.
13 января 1978 года, пятница, киностудия "Мосфильм"
Александров еще парился в бане, когда Скурлатов приехал на "Мосфильм", чтобы разыскать там Алексея Шлемова - приятеля хоккеиста. Он нашел его в 1-м речевом тонателье, где в эти самые часы проходило озвучивание фильма "Третья молодость", который в прокате получит другое название - "Женщина, которая поет". Главную роль в нем исполняла Алла Пугачева, а Шлемов был с боку припека - играл эпизодическую роль музыканта в ее ансамбле. Отработав свою смену, Шлемов сидел в глубине зала и наблюдал за тем, как работают Пугачева и ее тезка Алла Будницкая. В этот момент к нему подошла ассистент режиссера и сообщила, что его ждет в коридоре какой-то генерал. Удивленный этим сообщение, актер вышел в коридор и увидел Скурлатова, которого знал - они пару раз виделись на тех мероприятиях, куда актера брал с собой Александров. Но это было шапочное знакомство, поэтому Шлемов был в полном недоумении относительно того, зачем это генералу понадобилось разыскивать его, да еще на "Мосфильме". Но ситуация очень быстро прояснилась, поскольку Скурлатов торопился, поэтому не собирался тянуть кота за хвост и выложил перед актером все начистоту.
- Ты ведь любишь собутыльничать с Борькой Александровым? - спросил генерал, когда они вышли на лестничную площадку, где обычно курили сотрудники студии, но в эти минуты было безлюдно. - Значит, сделаешь так, как я скажу.
- Позвольте, но по какому праву… - начал было возражать актер, но генерал так зыркнул на него своими глазами, что у Шлемова слова застряли в горле.
- Ты мне поговори, малец - я тебя в бараний рог согну, - приблизив свое раскрасневшееся лицо к лицу актера, произнес генерал. - Ты ведь у нас белобилетник - от армии "косишь"? Так вот, если будешь поперек меня вякать, я твой билет засуну тебе в задницу и вместе с ним отправлю отдавать священный долг Родине куда-нибудь на Курилы. Хочешь на Курилы? Никита Михалков тоже не хотел, но мы его туда быстро "закатали" - даже именитый папа не помог. А у тебя, насколько я знаю, такого папы отродясь не было. Теперь понял, что я могу с тобой сделать?
Вместо ответа Шлемов проглотил, застрявший в горле ком, и кивнул головой. "Загреметь" в армию, да еще на Курилы, ему никак не улыбалось - на носу были съемки в очередном фильме. И пусть это снова был эпизод, но зато в картине знаменитого режиссера.
- Итак, слушай меня внимательно, Ляксей, - вновь обратился к актеру генерал. - Мне надо, чтобы ты в один из ближайших дней вытащил Александрова на очередную попойку. Когда это произойдет, я тебе сообщу отдельно за пару дней до этого. Задание несложное - справишься?
- Справлюсь, - поспешил ответить Шлемов, после чего спросил: - А если он не захочет?
- Значит, надо сделать так, чтобы захотел. Ты же ему друг как-никак - должен знать его слабые места. Надави на них, вот он и согласится.
- Я попробую, - кивнул головой актер.
- Да уж, ты постарайся - а то на Курилах сейчас очень холодно. А ты парень хлипкий, можешь дуба дать.
Сказав это, Скурлатов достал из внутреннего кармана расстегнутой шинели, записную книжку с авторучкой и записал домашний телефон Шлемова. После чего похлопал его по плечу и удалился, оставив актера в полном недоумении.
30 января 1978 года, понедельник, Москва, Ясенево, Литовский бульвар
Александров проснулся от того, что у него сильно затекла правая рука, оказавшаяся у него под боком. Открыв глаза и высвободив руку, хоккеист какое-то время никак не мог сообразить, где он находится. И лишь только после того, как он осмотрелся в пустой комнате, до него, наконец, дошло, что он оказался в холостяцкой квартире его приятеля Алексея Шлемова в типовой девятиэтажке в Ясенево. Сюда Александров приехал вчера ночью, после того как они шумной компанией отпраздновали чей-то день рождения в ресторане Дома кино и затем приехали к Шлемову продолжать банкет. Причем Александров еще у Дома кино просил друга отвезти его домой, но в автомобиле вырубился и в итоге вместо дома на Чапаевском оказался в доме на Литовском бульваре. И вообще воспоминания у хоккеиста были обрывочные: он не помнил ни того, сколько их было в той компании, ни того, как долго они здесь куролесили. Не было понятно и куда теперь подевались все его собутыльники.
- Лешка, ты дома? - закричал Александров в надежде на то, что его друг, или кто-то еще, отзовется.
Но ответом ему была тишина - в квартире, кроме хоккеиста, никого больше не было. В этот миг взгляд Александрова остановился на часах, висевших на противоположной стене. Они показывали 8.50 утра. И тут хоккеиста будто током ударило: он вспомнил, что ровно в 10.00 с Ленинградского вокзала отправляется экспресс "Красная стрела", на котором его команда ЦСКА должна была выехать в Питер, где этим же вечером ей предстояло играть очередной матч чемпионата СССР - с местным СКА. То есть, в тот самый момент, когда его партнеры по команде уже наверняка находились на пути к вокзалу, он, Борис Александров, лежал нагишом в чужой постели и, что называется, и в ус не дул.
Едва эта мысль пронзила сознание хоккеиста, как он тут же вскочил на ноги и бросился натягивать на себя одежду, разбросанную по полу. Он вдруг отчетливо осознал, что именно в эти самые минуты решается его судьба. Ведь он отпросился у Тихонова под честное слово побыть пару дней дома, обещая приехать на вокзал своим ходом. И тренер его отпустил, памятуя о том, что Александров в последнее время вел себя без нареканий. Он прилежно тренировался и хорошо показывал себя в играх. Так, в первом же матче после месячного перерыва - 18 января, против горьковского "Торпедо", где ЦСКА выиграл со счетом 9:2 - Александров забил две шайбы. Правда, уже в следующей игре, в Челябинске против местного "Трактора", Александров хоть и забил один гол, но затем был удален на 10 минут за недисциплинированное поведение. И ЦСКА тот матч проиграл 1:2. Но уже спустя три дня, играя против свердловского "Автомобилиста", Александров опять был на высоте. Сам голов не забил, зато с его передач это сделали его партнеры по звену: Анисин отметился двумя шайбами, а Викулов одной. Общий итог матча - 7:3 в пользу ЦСКА.
Наконец, Александров не подкачал и в принципиальном дерби с московским "Спартаком" в эту субботу, 28 января. Матч выдался на редкость напряженным. Хотя поначалу ничто не предвещало ЦСКА каких-либо неприятностей. И уже к 11-й минуте армейцы вели со счетом 5:1. Причем четыре последние шайбы были забиты ими в течение четырех (!) минут. А шестая из них была на счету Александрова. Казалось бы, дело сделано. Но спартаковцы думали иначе.
Сначала Шалимов на 18-й минуте сократил разрыв в счете - 2:5. А спустя минуту отличился уже Кожевников - 3:5. А едва начался второй период, как спартаковец Баринев забил еще один гол - 4:5. И в матч вернулась интрига, которая не отпускала зрителей уже до конца игры.
Под занавес второго периода Петров снова увеличил разрыв в счете - 6:4. А на 52-й минуте Балдерис получил прекрасный шанс расставить все точки над "i" - пробивал буллит. Но не смог обыграть вратаря спартаковцев Дорощенко. Поэтому последние восемь минут игры "Спартак" отчаянно штурмовал ворота армейцев, надеясь уйти от поражения. Но ЦСКА, играя в три звена (в отличие от спартаковцев, у которых на лед выходило четыре пятерки), сумел отстоять свои ворота. Вот именно после этой победы, закрепившей лидерство ЦСКА в турнирной таблице, Тихонов и разрешил нескольким игрокам поехать после игры не в Архангельское, на армейскую базу, а по домам. Но с предписанием: вторничным утром 31 января явиться на Ленинградский вокзал, чтобы оттуда отправиться на игру со СКА. С командой, которая занимала последнее место в чемпионате, набрав всего 8 очков (у ЦСКА было 33).