Наконец минут за пять до перерыва Блохин получил длинную передачу из глубины обороны, рывком ушел от Шварценбека и послал мяч в сетку мимо метнувшегося навстречу голкипера Майера. 1:0! Тут же последовал удар Онищенко в правый нижний угол, и Майер с трудом отбил мяч на угловой.
На 53-й минуте Блохин прорвался к воротам в одиночку, хотя перед ним был щит из пяти защитников. Им удалось остановить нашего форварда только... сбив его с ног.
Баварцы выстроили "стенку" в штрафной площадке, но она оказалась дырявой - Блохин со штрафного удара забил второй мяч.
Поняв, что дела плохи, баварцы провели несколько ответных атак, но все они разбились о стойкую защиту киевлян...
Финальный свисток зафиксировал победу динамовцев - 2:0! "Молодцы!" - скандировал стадион.
Корреспондент боннской газеты "Экспресс" прямо из ложи прессы продиктовал в свою редакцию концовку отчета:
Временами создавалось впечатление, что киевляне играют с баварцами в кошки-мышки. Героем дня был Олег Блохин. Суперзвезда!
...Матч окончен. Вокруг стадиона пусто: 100 тысяч зрителей остались на своих местах. Футболисты киевского "Динамо" и мюнхенской "Баварии" выстроились набеговой дорожке стадиона. Баварцам было холодно, они переминались с ноги на ногу, то и дело поглядывали на темный тоннель стадиона: поскорее бы уйти в раздевалку. Киевские футболисты были возбуждены, они крутились волчком и поднимали вверх руки, отвечая на несущийся с четырех сторон приветственный гул стадиона. Наконец наступил долгожданный торжественный миг: вручение Суперкубка. Но тут оказалось, что президент УЕФА синьор Франки физически не в состоянии передать из рук в руки эту пудовую чашу из золота и серебра, которая все 90 минут стояла на столике, покрытом бархатной скатертью. Короткое замешательство и синьор Франки нашел выход из положения: он жестом подозвал футболистов к столу. Фоменко и Коньков взяли приз за ручки, ощутив приличную тяжесть. Все-таки Суперкубок! А медали УЕФА в этот день не были вручены, поскольку чемодан синьора Франки где-то застрял по маршруту Рим - Вена - Киев.
Баварцы убежали в раздевалку, а киевляне совершили с Кубком круг почета. Но вот почетный круг был совершен, и игроки с Кубком ушли в раздевалку. Болельщики нехотя покинули стадион.
Наконец футболисты оказались в раздевалке. Плюхнувшись в низкие кресла, они стаскивали футболки и вытирали ими пот с лиц. Им трудно говорить: сбито дыхание. Обменивались между собой лишь односложными репликами, смысл которых сводился к одному: "Порядок!"
...В зале, где проходила пресс-конференция, как и на стадионе, тоже светили прожекторы, но только поменьше, для кинохроники. Их лучи были направлены на тренеров киевского "Динамо" В. Лобановского и О. Базилевича, тренера "Баварии" Д. Крамера и президента УЕФА А. Франки. Наставники "Динамо" держались спокойно. А вот тренер гостей был оживлен и, казалось, доволен, что все наконец кончилось. Первым взял микрофон Дитмар Крамер:
- Я поздравляю наших соперников. Киевское "Динамо" сегодня доказало, что это лучшая команда Европы.
Кто-то из журналистов спросил:
- Не повлияло ли на исход матча то обстоятельство, что вы выступали без трех основных игроков?
- Не люблю после поражения искать оправданий. Конечно, Мюллер это Мюллер, но сейчас "Динамо" просто сильнее нас.
- Кто в "Динамо" вам понравился больше всех?
- Блохин.
- Понравился за голы?
- Нет. Если бы он ушел с поля не забив мяча, я бы все равно назвал его лучшим.
- А что вы скажете о защите "Динамо"?
- Достаточно того, что она надежна.
- Этим вы хотите подчеркнуть коллективизм игроков "Динамо"?
- Это качество отличало много советских команд из тех, что я видел. Но о киевском "Динамо" должен сказать, что это в высшей степени коллектив. Он объединяет игроков с высоким индивидуальным мастерством.
- Почему Блохина опять опекал Шварценбек, который и в первом матче уступал ему в скорости, проигрывал единоборства?
- Потому что в моей команде нет защитника лучше Шварценбека. Его должен был страховать Беккенбауэр, но и тот не поспевал за Блохиным.
- Что вы скажете об условиях, в которых проходил матч?
- Отличное поле, безукоризненное судейство. А главное, зрители. Перед таким объективным, доброжелательным зрителем приятно играть.
Микрофон Валерию Лобановскому:
- "Бавария" - грозный соперник, и, несмотря на поражение, команда остается одной из лучших в Европе. Согласны с Крамером в том, что киевский матч был интереснее мюнхенского.
Олег Базилевич:
- Матч был гармоничен по организации игры. Мне трудно оценить действия наших игроков, а вот баварцы на протяжении двух таймов демонстрировали высокую мобильность, взаимопонимание. Нам приятно, что тренер "Баварии" очень высоко оценил игру Блохина, хотя мне кажется, что он чуть-чуть пристрастен. Как бы ни был талантлив футболист, он все же мало чего добьется, если не будет хорошо играть вся команда.
Слово президенту УЕФА Артемио Франки:
- Я счастлив от имени 36 национальных футбольных федераций, входящих в состав УЕФА, приветствовать победителей матча на Суперкубок. Сегодняшний матч - лучшая реклама футбола. Победа досталась действительно сильнейшей команде, и Кубок вручен ей по праву.
В канун нового 1976 года все наши газеты опубликовали короткое тассовское сообщение:
"Традиционный референдум, проводимый французским еженедельником "Франс футбол", назвал 23-летнего форварда киевского "Динамо" и сборной СССР Олега Блохина лучшим футболистом Европы 1975 года. Блохин опередил Франца Беккенбауэра (ФРГ) и Йохана Круиффа (Голландия).
Олегу Блохину, победившему в двадцатом по счету опросе футбольных обозревателей европейских стран, будет вручен "Золотой мяч".
Журналисты, участвовавшие в референдуме, назвали фамилии 32 футболистов из восемнадцати стран. Блохин набрал 122 очка. Следующие за Блохиным Беккенбауэр, Круифф, Берти Фогте и Зепп Майер (оба ФРГ) не набрали этой суммы вместе".
Об итогах этого референдума Олег узнал довольно неожиданно. Он принимал участие в предновогодней телевизионной передаче "Старт", и вдруг ведущий, который хотел сделать сюрприз, сообщает о телефонном разговоре с Парижем: Блохин назван лучшим футболистом Европы!
Глава 5. В августе семьдесят шестого
...Сразу же оговорюсь. Рассказывая о событиях, происходивших в в 1976-м в киевском "Динамо" и в сборной страны, которыми руководили Базилевич и Лобановский, я решительно отказываюсь от роли судьи. Не оправдываю и не обвиняю тренеров-единомышленников (задним умом мы все бываем крепки!). Моя единственная цель - рассказать правду о некоторых событиях сезона-76.
В том году все было подчинено одной главной цели - победе футболистов сборной СССР на XXI Олимпийских играх. Ради этого даже отменили традиционную двухкруговую систему чемпионата Советского Союза. Вместо этого (как 40 лет назад!) было проведено два однокруговых первенства страны - весеннее и осеннее. Причем в весеннем чемпионате киевскому "Динамо" было разрешено участвовать дублирующим составом.
Вновь, как и в предыдущие два сезона, подготовка команды осуществлялась по заранее разработанной программе, которая и должна была принести положительные результаты. Футболистам было трудно (нагрузки по сравнению с предыдущим сезоном возросли еще больше), но они не роптали и все предложенное тренерами воспринимали, как говорится, на веру. Да и как можно было в чем-то сомневаться, если за спиной были громкие успехи команды в славных сезонах 1974-1975 годов. Разьве мог кто-нибудь предположить, что после такого взлета наступит резкий спад и те же самые игроки - в футболках киевского "Динамо" и сборной СССР - начнут терпеть одно фиаско за другим.
Так или иначе, а, готовясь к Олимпийским играм в Монреале, команда Базилевича и Лобановского в официальных матчах проиграла все, что только можно было проиграть. Сначала киевским "Динамо" был проигран матч четвертьфинала Кубка европейских чемпионов французскому "Сент-Этьену". Затем, уступив в четвертьфинале сборной Чехословакии, выбыла из чемпионата Европы сборная СССР. Потом киевские динамовцы "пожертвовали" Кубком Советского Союза (киевляне проиграли "Днепру"). Как воспринимали эти поражения сами футболисты? Не сказал бы, что они особенно переживали. Дело в том, что ко всем этим играм команда не вела специальной подготовки. Со слов тренеров игроки знали, что, к примеру, "через матчи" с "Сент-Этьеном" и другими знатными и менее именитыми соперниками команда готовится к главным событиям года - к Олимпийским играм! Чего же ради станут игроки убиваться по поводу поражений от французов, сборной Чехословакии или днепропетровского "Днепра", если встречи с этими командами не возводились в степень "серьезных", а лишь служили "подспорьем"?!
На XXI Олимпиаде, как известно, сборная СССР завоевала бронзовые медали. Но дело не в наградах, а в слабой игре, которую продемонстрировала в Монреале наша команда. Игроки ее (по их собственному признанию) не чувствовали той легкости в движениях и уверенности в своих силах, которые им - согласно программе подготовки - сулили тренеры. А ведь столько времени было затрачено на подготовку, такие тяжелейшие тренировки выдержаны (они не прекращались и в ходе Олимпийского турнира), что диву даешься, как это все люди могли выдержать. Судя по всему, они и не выдержали.
- Нам явно не хватало скорости и легкости, ловкости и координированности,- рассказывал мне после возвращения из Монреаля Олег Блохин. По себе чувствовал, что буквально измотан тренировками, которые продолжались и в Монреале. Думал о чем угодно, только не о футболе. Порой выходил на поле и не знал, что мне делать! Попадал ко мне мяч, а я старался поскорее от него избавиться. Главное, отсутствовала жажда борьбы.
...И специалисты, и болельщики в один голос признали выступление сборной в сезоне 1976 года неудачным. В прессе появились острые критические статьи.
Всю основную подготовку к ответственным соревнованиям сборная проводила в ходе, назовем вещи своими именами, гастрольных поездок. Она готовилась к борьбе, фактически избегая борьбы,- писал обозреватель еженедельника "Футбол - Хоккей" Валерий Винокуров. Длительный отрыв от дома к тому же плохо повлиял на моральное состояние игроков, на их психику...
Команда, заделавшись туристской группой, мало-помалу стала сдавать, - писал Лев Филатов в своей книге "Ожидание футбола", вышедшей через год после монреальской Олимпиады. Ее молодые, способные тренеры О. Базилевич и В. Лобановский во главу угла поставили определенный метод тренировочных занятий и поверили в него, как в волшебный эликсир, с помощью которого можно команду безошибочно готовить к тому дню, когда она должна дать решительный бой и победить. Верили они и в систему стимулирования, считая ее верной гарантией хорошей игры и успехов.
Клуб, которому надлежало вести за собой вперед, оказался изъят из футбола,- писал Лев Яшин. Его как бы вынули из футбольной почвы, пересадили в оранжерею, укрыли стеклянным колпаком, предоставив всем прочим лишь любоваться им издали... Восторжествовал неумолимый закон футбола, закон спорта, обязательный для всех - и для ведущих, и для ведомых: чтобы играть, надо играть. Играть с сильнейшими как можно больше, бороться с ними и, пусть ценой неудач, извлекать уроки, тянуться, накапливать опыт и мастерство.
В различные редакции газет и журналов шли потоки, как это уже не раз бывало, огорченных, раздраженных и гневных писем болельщиков. В прессе высказывались журналисты и специалисты, справедливо считавшие, что только искренняя нелицеприятная критика способна принести пользу футболу. Претензий к сборной и ее тренерам было высказано более чем достаточно.
А что же сами старшие тренеры? Как они реагировали на критические стрелы, выпущенные по ним? Я в те дни с интересом прочитывал все, что писали о футболе газеты и журналы, но так, кажется, нигде и не встретил хотя бы какой-то самокритики тренеров. Напротив, они считали себя правыми. К примеру, в статье мастера спорта Алексея Леонтьева "Разговор начистоту" прочел о Лобановском, что "...тренер сборной уверял своих коллег, будто работа по подготовке команды к столь сложному сезону, к столь сложным соревнованиям проводилась правильно, что все, намеченное планом подготовки, выполнялось неукоснительно. И в доказательство своей правоты он приводил данные комплексной научной бригады, руководимой М. Годиком".
Что же на самом деле произошло? Почему - меньше, чем за год! - команда, блиставшая дома и за рубежом, потеряла свою игру? Поговорим с вами, уважаемый читатель, откровенно, ибо откровенность, по словам поэта Евгения Евтушенко, есть признак силы. Но не только ради того, чтобы ощутить нашу с вами силу, нужен этот разговор. Нам очень нужны знание и понимание прошлого (даже в жизни отечественного футбола, который, как известно, явление социальное). Без этого нельзя двигаться вперед. Особенно в большом спорте, где ничто не учит сильных спортсменов и сильные команды так хорошо, как поражения. Ведь они дают возможность взглянуть на себя как бы заново, убедиться в том, что творческий потенциал не исчерпан. Если такой анализ сделан, если есть умение отделить зерна от плевел, значит, есть и надежда, что, приступив с удвоенной энергией к решению новых задач, ты обязательно добьешься и более высоких целей.
В ту пору о программе подготовки, разработанной тренерами киевского "Динамо" и сборной страны, говорилось и писалось много. Но, вероятно, прежде чем открывать огонь критики, журналистам и специалистам футбола следовало точно наметить цель, в которую надлежало направлять критические стрелы. Думаю, в данном случае выбор цели был критиками Базилевича и Лобановского сделан абсолютно неверно, ибо программирование учебно-тренировочного процесса, над которым усердно и вдумчиво работали в киевском "Динамо" и сборной страны тренеры-единомышленники, само по себе не могло служить мишенью для критики. Почему?
Дело в том, что именно скрупулезным выполнением научно обоснованной программы объяснялись, например, громкие успехи 1974-1975 годов, когда команда играла легко, быстро, технично и красиво. Игроки тогда пребывали в отличной спортивной форме. Достигали они ее ценой огромных нагрузок. Но примечательно, на мой взгляд, другое. В первом из двух счастливых для динамовцев сезонов не все футболисты одинаково справлялись с нагрузками. Тренеры, видя это, советовались с врачами, вносили коррективы в программу подготовки.
Еще один характерный штрих. В первые год-два работы в киевском "Динамо" (где, как вы помните, собрались одни "звезды") Базилевич и Лобановский не раз терпеливо объясняли своим подопечным правильность избранной ими методики. Правда, не сказал бы, что сами они стопроцентно были уверены в успехе. И в этом ничего страшного нет. Людям творческого труда свойственно сомневаться. Неслучайно ведь одним из любимых девизов Карла Маркса было: "Все подвергай сомнению". Но, вероятно, и в своих сомнениях тренерам следовало оставаться искренними до конца.
Однажды весной семьдесят четвертого года на сборах в Гантиади динамовский форвард Владимир Онищенко подошел к Лобановскому.
- Мы здесь проделали огромный объем работы,- сказал футболист. Ребята буквально валятся с ног. Конечно, все это должно вылиться в какой-то результат. Но для успеха нужно еще и спортивное счастье. Бывают ведь спортсмены-неудачники, может быть и команда-неудачница... Жаль, Васильич, если мы окажемся такой командой. Может ведь такое случиться?
- Да, Володя, может быть и такое,- ответил Лобановский. Но полтора года спустя, когда команда приехала на свою базу с Кубком кубков и по этому случаю был устроен праздничный обед с шампанским (это ведь было задолго до появления в стране известного указа), Лобановский, вспомнив об этом разговоре с Онищенко, поднялся из-за стола и торжественно произнес:
- Вот Володя Онищенко задал мне в семьдесят четвертом году вопрос... Сейчас я на него отвечаю...
Тренер напомнил команде, в чем именно состоял вопрос Онищенко, а в качестве своего ответа поднял красавец Кубок. Но... не сказал игрокам тех правдивых слов, которыми он действительно ответил тогда, в Гантиади. Лобановский против... Лобановского?
Успехи клуба укрепляли тренеров в верности избранному ими пути, и они все меньше прислушивались к мнению самих футболистов и даже врачей. "В нашем деле надо всерьез ориентироваться на состояние спортсменов,- рассказывал мне один из заслуженных мастеров спорта, игрок киевского "Динамо" и сборной страны тех лет. Тренерам, видимо, с большей гибкостью следует относиться к своей программе. Но Лобановский в семьдесят шестом году, бывало, не считался даже с мнением врача, и если между ним и доктором возникал какой-то спор, то он обычно длился недолго и тренер одерживал победу".
К слову сказать, в своей книге "Бесконечный матч", анализируя события 1976 года, Лобановский, стараясь быть объективным, пишет:
Наверное, следовало бы нам в самом начале подготовки поговорить серьезно всем вместе с позиций творческого содружества единомышленников. Это способствовало бы главному - достижению взаимопонимания. Возможно, мы отступили бы от каких-то положений своей программы (но не от главного, разумеется, не от программы!), возможно, подобная мера перенастроила бы игроков, спустила бы их с небес на землю. Но разговор не состоялся.
Разрушался контакт. Росла взаимная раздражительность.
И все-таки, думаю, до полной объективности в упомянутой книге Лобановскому еще далеко. Вот и в приведенном выше фрагменте, полагая, что откровенный разговор с футболистами "перенастроил бы игроков", "опустил бы их с небес на землю", автор почему-то не задумался: а может быть, в том сезоне и самих тренеров-единомышленников в чем-то занесло на те же "небеса"?
...С первых же дней сборов в Болгарии, в условиях среднегорья, куда коллектив выехал в ранге сборной СССР, нагрузки для всех футболистов были такими, что могли, как сказал Евгений Рудаков, "только присниться в кошмарном сне, но лучше бы они и не снились". Сразу пошла работа "на пульсе 180-200 ударов в минуту". Правда, большинство киевлян со всем этим справились: все-таки за плечами были и закалка, и опыт двух предыдущих сезонов. А вот тем, кто был приглашен в сборную из других клубов, пришлось гораздо труднее. Опытные футболисты Ловчев и Саух, к примеру, в процессе тренировок, бывало, теряли сознание. Одним словом, если в 1974 году тренеры в своей работе учитывали состояние футболистов и в чем-то могли отступить от своих требований, то уже в 1976 году они строго-настрого придерживались своей программы. Быть может, в этом и был один из главных просчетов? Уверовав в собственную непогрешимость, они перестали сомневаться в своей методике и слепо доверились ей.
Как тут не привести в пример мнение знаменитого наставника "Аякса" Штефана Ковача.