Что касается меня, то мой маленький член в 12–13 лет уже как-то реагировал на это. Прав старик Фрейд. Вот я и вспомнил о церковке и о бане. На улице Станиславского с левой стороны был дворик. Проходя мимо него уже взрослым юношей, я всегда как-то сжимался, и на глазах моих появлялись слезы. О, милый дворик! Мои воспоминания о тебе так меня волнуют. Дрожит сердце, чувства, теплые и горькие, возникают во мне и не дают покоя. После войны, да и в самом конце ее, в этих маленьких московских двориках волновалась и кипела жизнь. Каждый вечер на подоконнике появлялись патефоны. Звучали танго в исполнении Лещенко, Виноградова. Звучала музыка "На карнавале", "Утомленное солнце", "Рио-Рита" и другие. На лавочках перед подъездами сидели бабушки, искалеченные войной солдатики с медалькой на груди, без ноги или руки. Танцы продолжались до 2-х часов ночи. Танцевали только молодые женщины, в основном друг с другом. Мужчин не было. Большая часть погибла на войне. Танцевали молодые вдовы. Частенько они обучали нас, мальчиков лет 13–14, танцам. Девочки танцевали с девочками. Но мне повезло. Во дворе росла девочка Мила. Папу ее убили на фронте, и ее вместе с братом воспитывала мама. Я часто страшно волновался, пригласит ли Милочка меня на танец. Иногда она приглашала меня. Сам я этого сделать не решался. В моем детском сердце возникло чувство, которое я никогда не испытывал. Я очень полюбил Милочку и часами стоял в тени деревьев в сумерках, чтобы случайно через занавеску увидеть ее силуэт. Это была настоящая детская Любовь, ничего не понимающая, отчего и почему. И вот однажды вечером услышав, что во дворе Милочки будут танцы, я пришел в этот милый дворик, заросший, как и по всей Москве, молодыми топольками. Завертелась-закрутилась пластинка. Но Милочки не было. Я случайно остановился около скамеечки, где сидели бабушки, и услышал, что вчера Милочка умерла. Ее дядя взял Милочку и ее брата на дачу. Там на стене висело ружье, к несчастью, оказавшееся заряженным на кабанов. Брат Милочки взял его в руки, нацелился в голову сестры и случайно выстрелил.
Любовь в тринадцать лет
Любовь – Любовь! В тринадцать детских лет.
Она нас посещает к счастью иль несчастью.
Она как ручеек чиста и непорочна, словно божий свет,
Она нам ранит сердце глубоко и ежечасно.
Московский двор мне видится вдали,
В туманные года давно ушедший,
Мальчишка смотрит на одно из окон, там внутри
Девчонка, что недосягаема в любви пришедшей.
Как безответна детская любовь всегда,
Она мираж_ лишенный основанья,
Ведь все, что ощущает детская прекрасная душа,
Все это не ко времени и к полному непониманью.
Какою легкомысленною кажется она,
Однако в ней заложена такая мощь и сила,
Воспоминаниями сердце рвет она, хоть и седая голова,
О, если бы Господь вернул мне все, что было.
Чтобы я мог часами пред окном стоять,
Не понимая, что волнует, что желаю,
Ведь невозможно плод от дерева сорвать,
Который лишь цветком в начале мая.
Ну слезы, что не можем мы пожать плоды любви.
Хотя любовь пришла так чувственно, прекрасно,
Ну не ко времени она, хоть в крик кричи,
И проявляется, чтоб за косичку дернуть понапрасну.
Таинственностью нас волнует та любовь,
Когда стоим мы в старости перед порогом.
Она так девственна была, так волновала кровь,
И не могла быть изгнана из рая Богом.
Живет пусть вечно трепетная та любовь,
Которая как солнце детство освещает,
И пусть седая голова, нам сердце вновь и вновь
Прекрасную пору прошедшую напоминает.
06.02.2010
Милочка погибла на месте. Я заплакал, услышав об этом, и убежал со двора навсегда. После этого я туда никогда не входил. У меня долгие годы было ощущение, что этот патрон снес мою голову. Годы и годы я очень страдал. Мне больно и сейчас, хотя уже прошло с тех пор шестьдесят четыре года.
Улица моя, изгибистая улица старой Москвы. Я помню, как когда-то в возрасте 5 лет я шел с братом по улице Станиславского. Брат вел меня за руку. Ему было 1 1 лет. Вся улица была завешана красными, с белым кругом и со свастикой внутри, фашистскими флагами. Да-да. Сталинская Москва была увешана флагами его лучшего друга Гитлера. Брат сказал: "Давай посмотрим". "А на что?" "А ты посмотри". Слева двигалась колонна черных лимузинов. Они въехали во двор германского посольства, и я увидел, как из первой машиньт вышел высокий и интересный человек. Как сказал мне брат, это был министр иностранных дел Германии фон Риббентроп. Я, пятилетний мальчик, до сих пор помню, как он выглядел и как выглядела его свита. Таких высоких и породистых людей я в Москве не видел. Мужчины тех лет обычно были одеты в майки, белые брюки и белые парусиновые тапочки. Вот такие воспоминания и остались у меня до сих пор.
Немного дальше находился кинотеатр "Повторный", в котором раз двадцать я видел фильм "Свинарка и пастух" с Зельдиным в главной роли. Слава Богу, артист жив и сейчас. Ну вот, в возрасте 23-х лет я шел по моей любимой улице от Никитской к улице Горького. Внезапно с одного из балконов дома, стоящего вдоль улицы, я увидел краем глаза женщину, приветственно помахавшую мне рукой. Я остановился. Балкон находился на уровне третьего этажа, и я ее хорошо разглядел. Я подошел поближе. Это была женщина лет 25–27 лет. Обычное московское лицо, обычная московская одежда. Она, наклонившись лицом ко мне и облокотившись на перильца балкона, сказала мне, что знает меня лет этак пятнадцать, так как я прохожу часто мимо ее дома. Спросила, как меня зовут и где живу. Я сказал, что через семь домов. "Может, зайдешь ко мне?" "Ну, а отчего не зайти?" – подумал я. Поднялся на третий этаж и позвонил. Мне открыли, и я увидел мою новую знакомую с близкого расстояния.
Она успела надеть на себя халат. "Проходи. Скоро придет мой муж, и давай без церемоний: раздевайся и ложись". Ну, я не попросил ее дважды повториться и сделал то, что она просила. Конечно, я был страшно удивлен скоростью происходящего. Со мной такого никогда еще не было. Ну, думаю, раз так, то начнем. Не тут-то было. Я хотел тихо, ласково и со всем пиететом начать действо. Вдруг я встретил страшное сопротивление.
О женщины, кто вы, как вас понять? Она стала брыкаться, кусаться, отшвыривать меня прочь. Короче говоря, бешено сопротивляться. А я к этому не привык. Раз позвала, заманила, то будь добра – давай. "Давай", – говорил я, и зря говорил. Я добивался своего. Мой член просто истекал и сгорал от возбуждения. Через полчаса я почувствовал, что изнемогаю и уже ничего не хочу Я просто был измучен. И вот, когда у меня от страсти ничего и не осталось, хотя и ничего не произошло, оргазма не было, я просто был опустошен, она сказала: "Ну, давай же, давай, начинай. Я тебя хочу". Черт возьми – зазывай к себе кого-нибудь другого. Я моментально оделся и вышел, хлопнув дверью так, что, наверно, она слетела с петель. Вот такая история случилась со мной на моей любимой улице 55 лет назад. Что это была за выходка и зачем, я никогда не пойму. Но я не судья, а женщины бывают разные.
Глава IX Имеет ли секс пределы?
Недавно в самую глубокую океанскую впадину на одиннадцатикилометровую глубину в батискафе погрузился знаменитый кинорежиссер Кэмерон. Вы можете представить себе то невероятнейшее давление, которое испытывал один квадратный сантиметр аппарата, насколько я помню, восемь тонн. И что вы думаете, испытание прошло успешно. Наш герой поднялся на поверхность. А вот бывает так, что человек, погрузившийся в глубины Секса, живым на поверхность не появляется, он гибнет. А если он остается живым, считайте, что ему крупно повезло. Вот я и хочу рассказать, что произошло лично со мной, но не в те времена, которые я описал перед этим. Случилось это в 1979 году, когда я был давным-давно женат и находился в эмиграции в Америке. Мы с женой жили и работали у дочери Льва Толстого, Александры Львовны Толстой, в организованном ею старческого доме для уцелевших белогвардейцев. Совершенно случайно мы познакомились с одной женщиной. Ее звали Нина.
Пути жизни ее были очень сложные. Родилась в России, попала с родителями в Китай, в Харбин. Оттуда семья перебралась в Пуэрто-Рико, где она познакомилась с одним мужчиной, тоже выходцем из России. Звали его Анатолий. Сейчас его уже нет на свете, и поэтому я могу открыто писать о нем. К тому времени, когда моя семья познакомилась с Ниной, у нее было трое детей. Старшему было где-то четырнадцать лет, дочке – двенадцать лет, а младшему сыну – где-то десять лет. Нина слышала, что я владею реабилитационным массажем, если дело касается восстановления утраченной мускулатуры.
Дело в том, что ее старший сын Шурик родился с очень сильно деформированной ступней. Ему ее отрезали.
Хирурги сделали ошибку. Нужно было отрезать ногу намного выше, чем они это сделали. В этом случае можно было сделать крепко сидящий протез. В результате этой ошибки большая и малая берцовые кости стали изгибаться, получилась кривая нога, и мышцы на месте ампутации были крайне слабыми. Кости ниже колена буквально прорывали мышечный слой культи, причиняя неимоверную боль, и раны постоянно кровоточили. Я взялся за лечение мальчика и со временем восстановил, как бы нарастил мышечный слой. Шура мог теперь безболезненно использовать протез и даже стал бегать и играть в футбол. Нина была несказанно счастлива, Шурик тоже. Лечение заняло очень много времени, и Нина пропадала у нас длительное время.
Когда лечение было закончено, Нина пригласила меня с сыном и женой к себе в гости. Мы приехали к ней в какой-то район под Нью-Йорком. Нина славно подготовилась, и нас ждал прекрасный стол. Мы сели и приготовились кушать. Внезапно на лестнице, ведущей вниз со второго этажа, появился мужчина лет сорока пяти. Меня крайне поразило его несимпатичное лицо. Мало того, что он был некрасив, этот пуэрториканский или колумбийский гражданин вел себя довольно недружелюбно по отношению к нам.
Я подумал, что должно быть наоборот. Я же очень помог его сыну. Его звали Анатолий. Мы познакомились, и все сели за стол. После обеда Анатолий сказал мне: "Пойдем, посмотрим участок около дома. Хочу показать тебе, как мы живем". Мы вышли, осмотрели небольшой участок, а затем пошли в сарай, где он держал кур и кроликов. Когда мы вошли внутрь, Анатолий вытащил огромный современный 29-тизарядный кольт и, ничего не сказав мне, стал стрелять в стену гаража. Доски разлетались в щепы. Отстрелявшись, он засунул пистолет за пояс и сказал: "Пойдем, Фердинанд, продолжим обед. Посидим, выпьем, поговорим".
Вечер прошел быстро, и мы уехали домой. По дороге, сидя за рулем машины, я думал о том, зачем Анатолий продемонстрировал то, что и не нужно было делать. Время потом показало, зачем. Мало того, что Анатолий внешне выглядел просто бандитом, это было написано на его лице. Очень часто бывает так, что природа работает над людьми из поколения в поколение.
В данном случае природа вовсе не постаралась поработать над лицом и внутренней сущностью Анатолия. Все в нем было некрасиво, даже сказать, уродливо. Это сразу бросилось нам с женой в глаза. Он был аррогантен просто до безобразия.
Позднее Нина рассказала нам, что ее жизнь была сплошной мукой. Анатолий на протяжении пятнадцати лет из-за своей абсолютно недопустимой ревности просто превратил ее жизнь в ад. Он ловил ее днем и ночью в любом углу и насиловал. Все происходило против ее воли.
Так на свет появились трое детей. Появились против ее желания и при глубокой неприязни к нему. Но деться ей было некуда. Она была до смерти запугана. Пистолет Анатолия всегда был наготове, и он частенько напоминал об этом.
Мне и моей жене вскоре пришлось испытать это на своей шкуре. Известно, что латиноамериканские страны, как Колумбия, Пуэрто-Рико, Венесуэла отличаются своим разбойным характером. Но я не социолог и почему это исторически произошло, судить не могу. Но всем известно, что в этих странах наркомафия и бандитизм взяли вверх. Это в очень сильной степени отразилось на Анатолии.
В языке и изложении мыслей он был очень подкован, с ним было интересно поговорить. Но бандитская сущность, какая-то жуткая ревность, самолюбие и уверенность в том, что ему все позволено, что он хозяин жизни, так и выпирали из него. Помогал ему в этом револьвер, которым он владел легально. Вот это все и привело к тому, что и должно было случиться. Однажды, напившись, причем довольно основательно, он позвонил и сказал, что приедет вечером и расстреляет мою семью. Почему – я спрашивать не стал. Он был настолько пьян, что допытываться о причине было бесполезно.
Я побежал в магазин, торговавший оружием. Там я предъявил свое водительское удостоверение. Через полчаса мощная винтовка с оптическим прицелом была моей собственностью. Меня предупредили, что я могу возить ее с собой, но только в багажнике автомобиля.
Я тут же позвонил Анатолию и сказал ему, что если он очень хочет поговорить со мной, то может приехать на ферму "Толстой Фон-дейшн".
При этом я добавил, что проделаю в его лбу дырку и что он не будет иметь больше возможности вести себя по-хамски. "Фердинанд, жди сегодня вечером, я приеду и сделаю так, как обещал". Мы с женой и сыном пошли в полицию, где рассказали о случившемся. Я попросил полицию немедленно отобрать у него оружие, так как этот человек пьян и неадекватен. Там мне сказали, что сделать этого не могут. "Почему?" – спросил я.
"Так как он вас пока не пытался убить, он же не целился в вас". "Хорошенькое дело", – подумал я. Подозревая меня в том, что я имею какое-то отношение к его жене, чего и не было, он затеял перебить мою семью.
Сперва он должен нацелиться, потом нажать курок и убить. Кто же тогда пойдет в полицию, если он обещал расстрелять всю семью? Так ни с чем мы и ушли. Наступил вечер. Все окна в нашем доме мы заложили подушками, так что через щели я мог видеть пространство снаружи.
Так мы прождали часа три-четыре. Анатолий не приехал. На всякий случай я забрал семью, и мы переночевали в старческом доме. К чему пишу? Кто может описать глубины сексуального влечения человека, да к тому же замешанного на ревности?
Великий Секс, ты основан как на насилии, так и на Любви, или на плотоядном влечении. В какие глубины ты можешь завести человека! Сколько десятков тысяч молодых женщин и мужчин погибли из-за тебя!
Это поглубже, чем Марианская впадина! Вот это несоразмерное влечение Секса, ревности, ненависти привело к тому, что семья Анатолия пришла к страшному финалу. Шурик покончил жизнь самоубийством. Он вошел в озеро полностью одетый и утопился. Я думаю, что он стеснялся того, что его найдут голым. Дочь Нины стала наркоманкой и обслуживала бомжей под мостом за три доллара. Потом она заболела сифилисом в 20 лет. Дальнейшей судьбы ее я не знаю. Младший, Миша, стал вором. Сама Нина после смерти Анатолия от пьянства и цирроза печени ушла в монастырь.
Вот так трагически заканчиваются сплошь и рядом жизни семей, где только его Величество Секс правит в их организации. Насколько он мощен и насколько лишает разума, что из-за него погибли тысячи и тысячи людей. Секс в чистом его понимании – это очень тяжелая болезнь человеческого общества. Недаром когда-то в незапамятные времена Господь предупредил Адама и Еву, чтобы они не пробовали плод от древа познания, а ведь Змей-искуситель привел их нарушить этот запрет.
Я не моралист. Я сам в молодые годы погряз с ног до головы в Сексе. Хорошо, что уцелел. Влечение к Сексу у всего живого неистребимо. Кстати, утром Анатолий позвонил мне и сказал, что извиняется за то, что произошло. Я прощать его не стал и повесил трубку. Я понял, что извинения неискренние и что Анатолий просто перепугался и понял, что все его поведение надуманное и не стоит рисковать жизнью.
Ну ладно, пора возвращаться на пятьдесят четыре года назад, в тысяча девятьсот пятьдесят восьмой год. А этого год был для меня чрезвычайно везучим на любовные похождения. Никогда я не забуду одного из случаев, который показал мне, что женщины чрезвычайно многообразны в своих сексуальных желаниях и способах их осуществления. Я всегда думал, что мужчины более остро переживают свои сексуальные устремления, чем женщины. Но я был в этом неправ. Женщины более остро и более решительно добиваются своего, если дело идет о Сексе. Правда, при этом они прикрываются жеманством и вечной женской игрой в недотроги. Но бывает и так, что любовные связи зарождаются спонтанно и быстро. Как-то, будучи еще неопытным мужчиной, я стоял около памятника Пушкину. Мне нужно было позвонить, и я подошел к телефонной будке. Внутри стояла девушка и кому-то звонила.