* * *
Изабель Балкани - блондинка с короткой стрижкой, в брючном костюме и рубашке в полоску - твердо пожала мне руку и подвела итог с ноткой горечи в голосе: "Сесилия? Французы узнали о ней, только когда она ушла от Николя. Не забывайте, каким успехом пользуются бульварные романы…" Иначе говоря: в спокойное время супруга политика никому не интересна. Другое дело, если их брак рухнет… Изабель знает об этом не понаслышке, ради любви Патрика Балкони она пожертвовала журналистской карьерой, расклеивала плакаты во время его избирательной кампании, пожимала тысячи рук, следуя за ним. Первый заместитель мэра Леваллуа (О-де-Сен) прекрасно осведомлена о незавидной роли "жены политика", которую она описала так: самоотречение и необходимость неизменно поддерживать мужа, как в успешные, так и в трудные моменты.
И гармоничная чета Саркози не была исключением из правил. Их видели вместе повсюду - и на митингах, и в правительстве. Сесилия даже стала главой кабинета мужа, когда он принял на себя руководство UMP. А потом вдруг провал… Когда речь зашла о конфликте в семье Сесилии и Николя, друзей Изабель, ее взгляд на мгновение потонул в завитках сигаретного дыма. Ей не хотелось вспоминать о скандале вокруг ее собственного разрыва: тогда, в 1996 году, ее мужа обвинили в том, что он приказал любовнице ублажить его, приставив ей пистолет к виску. Балкани был оправдан. Все уже в прошлом: как настоящая "жена политика", Изабель смогла его простить. Жалобы и упреки Сесилии лишь раздражали ее. "По крайней мере, Карла знала, на что шла", - пояснила Балкани. Конечно, Сесилия неоднократно возвращалась, сознавая, что, выйдя замуж за Николя Саркози, она возложила на себя миссию - помочь ему стать президентом, чего бы то ни стоило. "Только это имеет значение. Мне плевать на себя", - призналась она однажды Брюно Жеди, политическому обозревателю газеты "Фигаро". Карла появилась в президентском окружении уже после битвы. В итоге Сесилия ушла внезапно, сразу же после выборов, но она выполнила свою работу, пройдя весь путь до самого конца. И все же Изабель Балкани безжалостно вынесла ей приговор: "В книге она пишет, что была несчастна… К чему бы это? Можно подумать, она прожила бы двадцать лет со скупердяем, которому ничего не интересно. С Сесилией сложно, у нее нет ни малейшего чувства юмора. А Карла - веселая и умная".
* * *
Французы были не столь суровы к Сесилии. Благодаря семейным неурядицам президент даже начал вызывать определенную симпатию. "Этот кремень стал куда человечнее благодаря своей бывшей супруге", - утверждал Дени Тиллинак, писатель из окружения Жака Ширака. Николя и Сесилия? "Униженный, обманутый и осмеянный муж растрогал французов, точно как герой фильма Марселя Паньоля "Жена булочника": они узнали в нем себя".
Узнали и забеспокоились. Президент в разводе? Такого еще не было в истории Пятой республики. Если президент одинок и несчастен, значит, он еще и - прежде всего - ослаблен. Гражданское бессознательное подсказывает нам, что у главы государства не должно быть других забот, помимо наших. Но "Саркози подвержен чувствам, еще больше, чем Ширак, - полагал Дени Тиллинак. - Ему нужно быть любимым, нужно, чтобы женщина держала его за руку". В доказательство писатель вспоминает, как в 1995 году обедал с будущим президентом в мэрии Нёйи: "Он был один, со своей собакой… Мы долго беседовали. Позже, в ответ на эту любезность, я также пригласил его на ужин. За час до встречи он позвонил и спросил, может ли он прийти вместе с Сесилией. Странно, правда?" Но самое любопытное последовало дальше: "Весь ужин он просидел, вцепившись в руку Сесилии. Он не мог оставить жену ни на секунду, даже во время еды! Сесилия же за весь вечер не проронила ни слова".
Французы чувствовали, что Николя Саркози без женщины - всего лишь тень самого себя. Будто человек, лишившийся руки. Если бы они только знали… Впрочем, приближенные были в курсе, что во время семейного кризиса он находил утешение в объятиях журналистки, политического обозревателя "Фигаро". Источник, пожелавший остаться неизвестным, рассказал, как все открылось: "Мы пришли посмотреть футбольный матч на стадионе "Бернабеу" в Мадриде. Николя Саркози тоже обещал быть, и мы ждали, что с минуты на минуту он появится в сопровождении Сесилии. Как вдруг - вот новость! Саркози пришел под ручку с другой, и она села на место его законной супруги. Их роман продлился несколько месяцев". Фотограф Паскаль Ростен застал парочку врасплох, когда те отправились за покупками в магазин "Дарти" на площади Мадлен в 8-м округе Парижа. По нашим данным, один крупный журнал купил эти снимки за 70 000 евро… а потом уничтожил под давлением бдительного Пьера Шарона. В результате информация так и не просочилась в прессу. Журналистка тем временем уже познакомила Саркози с матерью. Однако она недооценила, насколько президент был привязан к Сесилии. В итоге Николя возвратился к жене. Самое ужасное, что, как рассказал один из приближенных президента, его подруга даже не догадывалась об этом, когда они вдвоем отправились отдыхать на остров Морис, а Саркози преподнес ей прелестное украшение. Так сказать, прощальный подарок. Через два дня он ее бросил.
Некоторые задавались вопросом, почему Николя Саркози не вернулся к ней после развода. В конце концов, журналистка становится первой леди - так уже было… Но и на этот счет у Изабель Балкани есть свои соображения: "Она много болтала и невольно принималась анализировать политическую ситуацию, ставя себя на его место. А ему было нужно совсем не это". Иными словами, Николя Саркози не хватало не советников, а супруги, которая будет сдувать с него пылинки, как это делала Сесилия. Та самая Сесилия, которой он звонил по двадцать раз на дню, чтобы сказать: "Я выезжаю из Елисейского дворца, еду на совещание, ухожу с совещания, а ты сейчас чем занята?" Однажды президент попросил журналистку "Фигаро" собрать ему чемодан для официального визита. "Сам собери!" - бросила она ему и услышала, как Саркози пробурчал в ответ: "А у Сесилии это отлично получалось…"
* * *
Собрать чемодан… Вот уж чем Карлу точно не смутить. Ее бывшие спутники жизни легко подтвердят: она как никто умеет окружить мужчину заботой. Дени Тиллинак признался: "Когда Николя Саркози женился на Карле, я подумал, что это к лучшему. Он перестал быть таким подавленным - казалось, она его успокоила". Благодаря ей жизнь президента из кошмара превратилась в сказку - в один миг, как по волшебству. "Он нашел себе прекрасную королеву, что-то вроде елисейской версии Грейс Келли, - подвел итог Тиллинак. - Французы обожают принцев и принцесс. Все великие королевы были иностранных кровей". Но не так все просто… Те же французы когда-то решительно отправили на гильотину австрийку, которая, на их взгляд, была слишком далека от народа. И сейчас они с подозрением поглядывают в сторону богатств итальянки, оказавшейся в роли их первой леди. Тиллинак признает: "До сих пор Николя стремился стать ближе к народу. Сесилии необходимо было общественное признание, а Карла - настоящая аристократка, родившаяся буквально с золотой ложкой во рту".
* * *
Наконец-то добравшись до вершины олимпа, Карла между тем чувствует эту разницу. Она знает, что французы сомневаются и ей придется их убедить. Доказать, что она заслужила это место, стереть даже воспоминания о Сесилии Сиганер-Альбенис, правнучке композитора Исаака Альбениса, дочери скорняка, ставшей женой президента, образованной мещанки, увлеченной искусством и музыкой, - вот что станет ее наваждением. Со своими корнями Бруни ничего поделать не может. Нечего ей противопоставить и восемнадцати годам, которые Николя и Сесилия прожили вместе в горе и в радости. Оружие выбрано. Зато за ней место будущей схватки. Решено: ее царством станет мир образов.
Глава 6
Карла - Сесилия: безжалостное противостояние
Война объявлена. Конечно же, война в массмедиа, и потому журналисты первыми открыли огонь. Все заговорили о том, что Карла - клон Сесилии. В редакциях наперебой соизмеряли, сравнивали, сличали: высокий рост, холодная красота, стальной взгляд, выдающиеся скулы, спинка носа, тонкие губы и гордая поступь. На свет тут же были извлечены старые черно-белые фотографии двадцатилетней Сесилии. Она работала моделью для примерки и тоже умела принять правильную позу. И, несмотря на семь отличий, вердикт был единодушен: внешнее сходство просто поразительное. Обсуждение уже вышло за рамки прессы: друзья, знакомые и близкие, все в один голос утверждают: "Карла - это точно Сесилия, только в молодости". Так нам уверенно сказал Жан-Поль Готье, друг первой из них.
Действительно, соперниц разделяли десять лет. И все же одного этого далеко не достаточно, чтобы действующая первая леди смогла решительно отмежеваться от своей предшественницы.
Нужно было действовать быстро: в тот самый момент, когда Николя Саркози надевал Карле кольцо на палец, Сесилия Сиганер в Нью-Йорке объявила о своей свадьбе с Ришаром Аттиасом. Будущий супруг экс-первой леди, бывший президент крупной медиа-группы "Publicis Events", очень богат. Он дружит с самыми влиятельными людьми по всему миру, от Лондона до Нью-Йорка и Давоса. Бракосочетание обещало быть роскошным. Ришар Аттиас даже говорил, что оно рассчитано "до миллиметра". Но разве Карла могла смириться с тем, что Сесилия собиралась затмить ее?
10 марта 2008 года должен был состояться официальный визит президента Израиля Шимона Переса во Францию. Вечером в Елисейском дворце устраивали прием в его честь. Для Карлы это был первый ужин на государственном уровне, поэтому все должно было быть безупречно, начиная с нее самой: нужно дать понять всем гостям, что она здесь первая красавица.
Ее козырем будет Паскаль Ростен. Он как никто другой умел представить Карлу в выгодном свете, а потом продать удачные фото… Но проблема была в том, что президент не жаловал папарацци с тех пор, как в августе 2005 года он подловил Сесилию и Ришара в объятиях друг друга под козырьком над дверью одного из домов в Нью-Йорке. Фотография, опубликованная в журнале "Пари-матч", разлетелась тогда по всему миру. Реакция униженного Николя Саркози, в ту пору министра внутренних дел, была соответствующей: он добился, чтобы его друг Арно Лагардер, владелец журнала, отстранил от должности директора еженедельника, Алена Женестара. Паскаль Ростен отделался тогда налоговой проверкой. Но вход в Елисейский дворец с тех пор ему был заказан.
Тем не менее 10 марта Ростен как ни в чем не бывало сидел в президентских апартаментах. Пренебрегая чувствами мужа, Карла попросила его быть официальным фотографом на приеме. Ставки в этот вечер были слишком высоки. Не говоря уж о прекрасной возможности утереть нос семейству Аттиас.
* * *
В "день Д" папарацци прибыл в Елисейский дворец заранее и присоединился к Карле, которая готовилась к приему. Ростен был уверен, что не встретится с президентом до начала вечера, поэтому он удобно устроился в гостиной, пока первая леди принимала ванну. О том, что произошло дальше, он рассказал нам, посмеиваясь. "Я спокойно сидел, слегка развалившись на диване, и смотрел телевизор на огромной плазменной панели, куря при этом президентские сигары, как вдруг услышал голос: "И правда, Ростен, чувствуй себя как дома!" Это был Николя Саркози. Я застыл…"
Фотограф тут же вскочил и обернулся… нет, президент не был в ярости - напротив, он с улыбкой протягивал ему руку, и в его взгляде Ростен не заметил ни тени иронии. "Я думал, что он заведет со мной разговор о том, что было, - продолжал фотограф. - Но он ни разу не произносил имя Сесилии. И больше не упоминал ее никогда".
* * *
Карла вышла из гардеробной в бесподобном фиалковом платье от Hermès, и Ростен тут же расчехлил объектив… На следующий день Шимон Перес рассказывал прессе о том, что ему был оказан "потрясающий" прием.
Два дня спустя фотографии первой леди, порхающей по своим апартаментам, появились в "Пари-матч". Карла с безупречным изяществом изображала обаятельную хозяйку и вела себя так естественно, будто родилась в этом дворце - нет, это он был создан для нее!
Ничего даже отдаленно похожего на то страдание, что читалось на лице Сесилии в день инаугурации мужа, или статичные фото Бернадетт Ширак, скромно сидевшей скрестив ноги. "В этом вся разница между Карлой и Бернадетт, - отметила журналистка Жани Саме, которая ранее занималась разделом моды в "Фигаро", а теперь углубилась в воспоминания о пятидесяти годах, отданных этой профессии. - Бернадетт выращивала цветы в саду, она была настоящей домохозяйкой. Карле наплевать на цветы. Уж тем более она не станет делать то, для чего существует дворецкий".
И тому есть причина: цветок - это она сама! Как бы то ни было, заявление сделано: хоть Карла и отказалась переехать в Елисейский дворец, все же она там хозяйка.
* * *
Затишье было недолгим. 23 марта, меньше чем через два месяца после свадьбы Карлы, ее соперница вышла замуж за Ришара Аттиаса в Нью-Йорке. И как будто нарочно в качестве свидетельницы она приглашает Софи Саркози, невестку Николя. В конце концов, это честная борьба: свидетельницей на свадьбе Николя и Карлы была Матильда Агостинелли, директор по связям с общественностью дома Prada и заодно - бывшая близкая подруга Сесилии.
Аттиас - тоже эксперт по части информации. Он довольно поспешно продал эксклюзивные фотографии со свадьбы американскому агентству "Getty", надеясь, что теперь они разойдутся по всему миру. Но во Франции их купил только журнал "Гала". Недовольный муж Сесилии решил напрямую поторговаться с Коломбой Прингль, смелым генеральным редактором журнала "Пан де Вю" - того самого издания, который рассказал о поездке Карлы и Николя в Диснейленд. Битва за первые полосы только разгоралась.
* * *
С самого начала их романа Саркози и Бруни вели счет обложкам журналов, будто трофеям. Когда президент вернулся из Иордании, он ликовал при виде обложки "Пари-мачт", еще не подозревая о том, какой шок вызвали фотографии, где сын Карлы Орельен сидит у него на плечах. После пресс-конференции он торжествующе потрясал журналом перед носом советников и нескольких репортеров: "Вы видели все эти обложки, на которых мы появились? Вот тут я здорово получился, правда? Представляете, этот журнал со мной и Карлой разошелся тиражом в 800 000 экземпляров!" Карла Бруни, которая при виде камеры всякий раз принималась ворковать "мой-муж, мой муж", тоже была польщена: она знала, что каждая такая глянцевая страница принесет ей дополнительные баллы в "дуэли образов" против "этой Сиганер".
* * *
27 марта первая леди сопровождала Николя Саркози во время официального визита в Англию. Ее манеры были безупречны. Надо сказать, что перед этим она часами училась делать правильный реверанс под руководством своей подруги Бетти Лагардьер, вдовы промышленника Жан-Люка Лагардьера. Зато английские таблоиды потом не жалели восхищенных эпитетов.
Во время пресс-конференции Николя Саркози и Гордона Брауна на стадионе "Эмирейтс" к северу от Лондона, журналист "Фигаро" Брюно Жёди даже задал вопрос: "Господин президент, британская пресса весьма восторженно отзывалась о вашей супруге - настолько, что ваше присутствие стало почти незаметным. Вы не находите, что это несколько too much?" Глава Французской Республики ответил очень резко: "Господин Жёди, у вас довольно странное представление о семье. Не знаю, как вы, а я горжусь своей женой". Присутствующие были поражены. Журналиста тут же окружила толпа его английских коллег, выражающих недоумение по поводу резких высказываний Николя Саркози.
Но это было скоро забыто. Вечером в посольстве Франции, где проходила встреча с представителями французской общины в Лондоне, президент вновь радостно вышагивал под руку с супругой. Чуть позже он отвел Брюно Жёди и Филиппа Риде, журналиста "Монд", в отдельный зал. Только несколько избранных, таких как знаменитый футболист Макелеле, были допущены в эту VIP-зону. Президент, лучась от радости, не отставал от журналистов: "Идемте, я познакомлю вас с Карлой!" Первая леди с натянутой улыбкой вежливо поприветствовала их тем самым воркующим голоском "мой муж", которым она позже прославится в передаче "Guignols de l’info". Саркози с улыбкой предостерег Карлу: "Будь осторожна, это те еще остряки". В самом деле, насмешливость Саркози прекрасно показывала, как он гордится женой. А Карла Бруни делала вид, что ее забавляет произведенный ею эффект. Но где-то в глубине души она наверняка подсчитывала баллы…