"Ноги в руки и бегом в штаб…"
Алексей Трофимов, старший прапорщик, старшина разведдесантной роты:
- В августе 98-го наша рота находились на прыжках в Чучковской бригаде спецназа. Пока готовились к прыжкам, водил ребят на экскурсию - показывал вооружение бригады спецназа: стреляющий нож разведчика, американские винтовки, наши снайперские винтовки бесшумной стрельбы.
Вскоре Владимир Николаевич Паков, зам. комбата, сказал, что был звонок, но письменного приказа на отправку ещё нет, поэтому - действуйте по плану, прыжки. Было что-то в душе, что скоро сворачиваемся отсюда.
Утром пошли на прыжки, получили парашюты. Выхожу на "пристрелку" (первая партия парашютистов - авт.). Первый борт - офицерский. Приземляюсь - мне наперерез боец бежит. Гасим купол. - "Товарищ прапорщик, вас срочно комбриг вызывает!". Ноги в руки и бегом в штаб. Роту в ночь отправили на поезде на пункт постоянной дислокации, остались майор Паков, я и техник роты.
Мы поехали рано утром на машинах. По дороге на моей машине с имуществом пробило колесо… А запасное оказалось за бочками с топливом, прибитым гвоздями к борту машины. Отодвинули ломиком запаску, камера оказалась пробитой. Клеить бесполезно - стоим в поле. Помогли проезжавшие мимо дальнобойщики…
Андрей Мещеряков, разведчик-пулемётчик, рядовой:
- Наша разведывательная десантная рота в то время была в Чучково на прыжках, успели сделать по два прыжка, вместо семи запланированных, и пришёл приказ возвращаться в Нижний Новгород. Сразу собрали парашюты, имущество. Поехали - кто на поезде, а я с одним парнем на машине, везли парашюты. Когда вся рота приехала из Чучково, тут же выгнали все машины из парка, забрали имущество и снаряжение со склада. Полный сбор батальона и других частей дивизии был в ДУЦе.
"Я хотел повоевать…"
Михаил Курочкин, гранатомётчик, рядовой:
- Мы были на сборах гранатомётчиков в ДУЦе, приехали в батальон - все с автоматами ходят. Что случилось? - "Боевая тревога! Война в Дагестане!". В роту забегаем - на самом деле тревога. Некоторые БМП уже ушли на полигон. Собрали свои вещи, покидали в машину и тоже на полигон. Там нам ротный говорит: "Ну что, братцы, поедем воевать, в Дагестан".
В роте были дагестанцы, они как узнали, что "духи" напали на их родину - в первую очередь готовы были идти. Один дагестанец был "молодой", умолял, чтобы его взяли с собой - отказали. Я хотел повоевать. Душа к этому лежала. Думаю, если в Югославию не удалось, так хоть здесь постреляю.
"Война будет некрасивой…"
Александр Соловьёв, командир разведывательного десантного взвода, старший лейтенант:
- Пошли слухи, что будет война. Батальон перебросили поближе к загрузочной станции. Те из офицеров, кто ещё думал - служить или хватит, быстренько поувольнялись. Мои планы по увольнению отодвинулись - это было бы предательство: столько лет готовил бойцов и самому в кусты? Летом мне дали отпуск, а потом домой позвонили, что батальон поднят по тревоге, время "Ч" пошло.
Реакция на весть об отправке в Чечню в батальоне была разной. Призванным из запаса офицерам - всё было до лампочки. Многие кадровые офицеры и прапорщики были на первой войне, когда друг друга валили, а потом им говорили, что войны-то и не было. Они знали, что и эта война будет очень некрасивой. Кадровые офицеры понимали, что на войну пойдут они - стреляные.
Время "Ч" пошло
Андрей Бирюков, начальник штаба батальона, майор:
- На момент отправки батальона в Чечню начальником штаба был майор Костылёв, назначенный на эту должность в марте 99-го. С 1 сентября я ушёл в отпуск, 7-го меня вызвали. Когда я приехал в батальон, первая колонна на ДУЦ уже ушла. Я до последнего момента не знал, что поеду в Чечню. Это решение было принято в управлении батальона.
Положено было батальону собраться за три дня. И собрались. Поехали - некомплекта людей в батальоне не было. Механики-водители действительно учились водить на ходу, три машины загубили сразу. Механик мог завести машину, мог тронуться с места… Потом, когда они поковырялись в машинах, научились ездить и стали асами.
Андрей Середин, заместитель командира разведывательной десантной роты по воспитательной работе, капитан:
- В августе 99-го я исполнял обязанности ЗНШ батальона. Когда началась кампания, пошёл на должность замполита РДР. Получили всё, что требуется на войне, вплоть до боеприпасов. Но вот уровень подготовки личного состава был на самом минимальном уровне: за месяц до отправки на Кавказ боевая учеба проводилась скорей на бумаге, на уровне командно-штабных тренировок. Даже на проверке вождение боевых машин из-за лимита горючего не проводили, боевых стрельб, при мне, по крайней мере, не было. Если учебные занятия по стрельбе и проходили, то в самом скорректированном виде.
Личный состав батальона по срокам службы был смешанный, не было преобладания какого-то одного срока призыва. Те, кто дослуживал последние месяцы, хоть что-то мало-мальски умели, но все равно были скорей лишь адаптированы к военной службе, чем настоящими мастерами по своей воинской специальностями…
Приказ № 01
Александр Куклев:
- 8-го сентября 1999 года была получена Директива Генерального Штаба ВС РФ ДГШ № 312/2/00251 о создании оперативно-тактической группировки 3-й мотострелковой дивизии.11-го сентября доведён боевой приказ командира дивизии № 01 об отправке частей постоянной готовности в район проведения контртеррористической операции. Первые части загрузились и пошли на Кавказ 12 сентября.
Краткая выписка из плана погрузки:
12.09.99.:
Станции Ударники, Инженерная, Костариха - подразделения 245-го мсп, управление 3-й мсд;
13.09.99.:
Ст. Ударники, Большое Козино, Инженерная, Костариха - подразделения 245-го мсп, 84-й орб, отдельный батальон РЭБ (радиоэлектронной борьбы - авт.), оперативная группа 22-й армии;
14.09.99.:
Подразделения 245-го мсп, 752-го мсп, и т. д.
"На нервах, но без аврала"
Владимир Самокруткин, командир батальона, подполковник:
- На подготовку к отправке на Северный Кавказ нам дали трое суток. Предстояло быстро собраться, а хозяйство в батальоне - немалое. Но всё пошло по заранее подготовленному плану. Мы заранее знали, где и как дополучать технику, снаряжение, боеприпасы, продовольствие, куда и как везти и грузить.
Всё было непросто в эти дни, на нервах, но без аврала. Сначала марш всем батальоном на ДУЦ, и там дозагружались, дополучали все необходимое. Ещё раз проверили оружие, технику, всё снарядили. Дополучили личный состав, в основном контрактников, надо было их записать во все списки и ведомости…
"Произошло всё неожиданно…"
Анатолий Маняк, командир роты радиоэлектронной разведки, капитан:
- Сначала нам говорили, что поедем в Дагестан. Якобы будут платить хорошие деньги, "боевые", тысячу рублей в сутки. То, что мы едем в Чечню, нам не говорили.
Произошло все неожиданно. Такого понятия, как "угрожаемый период" у нас не было. Нашу роту, как и другие подразделения батальона, доукомплектовывали имуществом, оружием, боеприпасами. Техники у меня было семь единиц, с собой взяли четыре.
У меня вообще штат роты был непонятный. Комбат с начальником разведки дивизии, наверное, сами его составляли. Мирный штат роты был - 65 человек, а поехали воевать - 24. Четыре офицера, четыре прапорщика и 16 сержантов и солдат. Мне сказали: "На должности назначай сам!". Из офицеров роты я всегда мог положиться на командира взвода старшего лейтенанта Сергея Тинякова и зам. командира роты старшего лейтенанта Сергея Клепцова. Он хорошо себя показал, но у меня его забрали в начале января, в управление батальона.
"С собой взяли даже гуталин и грабли…"
Сергей Тиняков, командир взвода роты радиоэлектронной разведки, старший лейтенант:
- Утром на совещании по сборам комбат сказал: "Берём, всё, что есть, уезжаем и казармы заколачиваем. Оставляем только несколько человек для охраны". Я всё же послал нашего ротного старшину к старшине первой роты Сане Ступишину: "Спроси, что брать, что не брать". Мы взяли: матрасы, подушки, одеяла, шинели, бушлаты, лопаты. Старшина взял даже косы и грабли, гуталина несколько коробок - у него были запасы. Портянок у него было - тюки! Всё из каптерки вынесли. Другие роты ничего этого не взяли.
Как потом оказалась, правильно сделали, что с собой из роты взяли всё имущество: приехали в отпуск - дверь в каптёрку сломана, вся документация на полу валялась, сейфы, ротного и мой, вскрыты. Всё это натворили те, кто оставался в батальоне, да и бомжи приходили.
"Ребята, собирайтесь…"
Дмитрий Горелов, заместитель командира батальона по тылу, подполковник:
- В 1982 году я окончил Нижегородское военное училище тыла. Все четыре года учебы был старшиной курсантской роты. Мне предложили остаться в училище начальником вещевой службы. В мае 99-го училище тыла было расформировано и приказом Министра обороны меня назначили на должность заместителя командира 84-го отдельного разведывательного батальона по тылу. Не успел ещё должность принять и разобраться, нам сказали: "Ребята, собирайтесь, по всей вероятности поедете в Чечню". После отпуска объявили 10-дневную готовность. Практически на погрузку и сборы нам дали трое суток. У нас всё всегда было и так собрано. Знали, где и что лежит.
В службе тыла батальона было двенадцать человек. Командир взвода матобеспечения - старший прапорщик Игорь Климович, начальник склада прапорщик Сергей Ахмедов, начальник столовой и три повара. Плюс водители, восемь человек.
У нас было четыре топливозаправщика, потому что самое главное - это обеспечение горючим, четыре кухни, цепляли их за топливозаправщики. Имелась и водовозочка прицепная. На каждую роту по одному "Уралу" под имущество. И два "Урала" для боеприпасов. Под продовольствие - "Урал" с кунгом. Сначала нас перекинули на ДУЦ. Там же готовились в дорогу, пополнили все запасы. Получили продовольствие на путь следования, новые печки, новые палатки, фонариков нам разных надавали, свечек парафиновых. Укомплектовали всем необходимым. С собой брали продукты только в дорогу, а на месте мы должны были подключиться к другой системе снабжения.
Алексей Трофимов:
- Приехали из Чучково, утром пришёл в роту - там хаос: идут сборы. Много имущества пришлось оставить в батальоне.
Пригнали нам из 100-го танкового полка их "бэтры" (бронетранспортёры - авт.), вместо наших неисправных. Приехал начальник разведки округа генерал Иванушкин, посмотрел на нас и давай кричать: "Как будете воевать - вы же не экипированы!".
"Бойцы были хорошие, только водить не умели…"
Александр Ступишин, старшина 1-й разведывательной роты, старший прапорщик:
- До прихода в батальон я служил старшиной в отдельной роте спецназа, у майора Пакова. Только принял новую должность, в августе 99-го - ушел в отпуск. Батальон как раз переехал на новое место дислокации, обустраивались. Никто никуда не собирался, и вдруг резко - в Чечню! Из Дзержинска на новое место дислокации в Нижний Новгород технику перевозили около трёх месяцев, а тут за два дня она ушла на ДУЦ. Сборы имущества - всё лежало на нас, старшинах рот. Всё было организованно - за печками, например, я ездил на базу хранения, взял на весь батальон. Другой старшина получал палатки, третий - продукты.
Техника вся была по штату. В роте было десять механиков-водителей, деревенские ребята, бывшие трактористы. Я им был как отец, тем более - сам бывший тракторист. Они были мне как родные, я их должен был сохранить.
Бойцы-то у нас были хорошие, только водить не умели. Но уже в Чечне механики-водители научились до такой степени хорошо ездить, что подъезжали "коробочкой" (БМП - авт.) прямо к борту машины. Так на "Жигулях" не подъедешь. Мои механы (механики-водители - авт.) с первой роты были нарасхват. Я бы всех срочников из своей роты представил к ордену Мужества. Вели они себя достойно. Всегда душа болела за молодых. Мы обращались к солдатам не так, что "эй, солдат, иди сюда", а - "сынок". За контрактника я не так беспокоился - он приехал за деньгами.
У меня душа спокойна: в моей роте никто из срочников не погиб. А многие из них рвались рисковать. После Чечни ко мне все срочники из моей роты приезжали в гости. Жена стала ругаться: "Каждый день бутылка!".
Евгений Лобанов, командир автомобильного отделения взвода материального обеспечения, старшина:
- Однажды комбат меня вызвал: "Что это у тебя племянников - целый батальон! Почему тебя солдаты дядей Женей зовут? Запрещаю! Только по званию, или имени и отчеству!". Но я же не виноват, что многим солдатам годился в отцы…
"А на чём кашу варить?"
Сергей Ахмедов, прапорщик:
- Я как раз приехал из отпуска, всех собрали: "Едем на Кавказ воевать!" Я ещё ходил на почту давать телеграммы офицерам, вызывал из отпусков. Задачи спланировали, начались сборы. Быстро все закрутилось - начали получать имущество, продукты. За трое суток, день и ночь, пока шли сборы, все вымотались. Нам выделили теплушку под кухню, чтобы пищу в дороге готовить. А к теплушке на "Урале", чтобы кухни в неё закатить, было не подобраться. Мы, недолго думая, стали эту теплушку спускать поближе к "Уралу" с кухнями. Катили её всемером, а "Урал" тросом поддерживал сзади. Но теплушка покатилась и "Урал" за собой тянет, и мы никак её не можем остановить. Наконец, башмаки под теплушку подсунули. С горем пополам закатили кухни.
А на чём кашу варить? Дров-то нет в дорогу. Поварята разобрали ночью какой-то штакетник у станции, потом ещё досок набрали. А трубы из кухонь надо же наружу как-то выводить, иначе задохнёмся в теплушке от дыма. Недолго думая, беру лом, давай снизу крышу долбить - никак. Полез на крышу с ломом, а над головой высоковольтная линия, по лому - искры, как от сварки. Как меня не шарахнуло… Кто-то едет мимо: "Вы, военные, вообще больные! Ток же на полтора метра от линии бьет!". А что было делать? Раздолбил крышу, трубы от кухонь вывели.
Из армейских перлов:
Ешьте суп, а то заболит живот. Вы тогда даже армии нужны не будете.
У вас всегда воду для чая возят на бензовозе?
В армии многое неясно, зато всё правильно!
"Радуйся, едешь!"
Иван Кузнецов, командир взвода, старший прапорщик:
- Летом меня отозвали из отпуска. Приехал в батальон. Узнал, что пришли документы: вот-вот отправят на Северный Кавказ. В то время я был на должности командира взвода связи батальона. Комбат Самокруткин меня вызвал: "Остаёшься здесь, туда не едешь. Будешь в наряды ходить". - "Товарищ подполковник, а почему так? Я, конечно, не герой, но оставаться здесь с теми, кто водку пил, в нарядах спал, не выходил на службу? Я что - хуже всех служу?". У меня к тому времени стаж службы был - 18 лет. В Германии служил, в 201-й дивизии в Таджикистане, в Мурманске.
Пошёл к замполиту батальона майору Агаеву: "Или я увольняюсь, или еду с батальоном. Я никогда в нарядах ничего не употреблял, ни одного залёта не было!". Он пошёл к комбату. Выходит от него: "На пятьдесят процентов твой вопрос решён". Потом он позвонил в штаб дивизии. Выходит, хлопает меня по плечу: "Радуйся, едешь!" - "На какую должность?" - "Начальником склада". Ладно, думаю, на месте посмотрим…
"Повели пацанов
Офицеры седые…"
"Умные были ребята…"
Владимир Самокруткин, командир батальона, подполковник:
- Мне повезло с офицерами, которые служили в батальоне на момент отправки на Северный Кавказ. Летом на должности командиров взводов пришла группа лейтенантов, выпускников Новосибирского военного училища. Все они хорошо знали друг друга, а это немаловажно. Такие умные были ребята, что во многом благодаря им в батальоне не было больших потерь. Все они действовали толково и грамотно.
О качестве подготовки и смелости молодых офицеров говорит такой факт: сто процентов командиров взводов и рот были награждены орденами Мужества. Особенно выделялись в батальоне такие офицеры, как Тритяк, Середин, Хамитов, Захаров, Соловьёв. Тритяка к званию Героя России мы в ходе кампании представляли четырежды, Соловьёва - трижды. Справедливо, что Героем России стали Александр Хамитов и, посмертно, Пётр Захаров.
Салех Агаев, заместитель командира батальона по воспитательной работе, майор:
- С большим уважением я отношусь к старшему лейтенанту Хамитову, он был очень грамотный офицер, профессионально подготовлен, в батальоне пользовался авторитетом. Он умел работать с людьми. Пришли в это время старший лейтенант Гагарин - новый командир РДР, со спецназа, Андрей Середин - тоже со спецназа. Новый зам. комбата майор Паков - воевал в первой кампании, был командиром роты спецназа. Капитан Маняк, командир роты радиоэлектронной разведки - офицер с большим опытом. Зам. комбата по тылу Дмитрий Иванович Горелов - своё дело знал, профессиональный тыловик. Из старшин рот отличались прапорщики Трофимов, Ахмедов, Ступишин. Их подготовка и опыт дали себя знать и на войне. Все командиры рот были очень надёжные, и это успокаивало. С такими офицерами была гарантия, что воевать батальон будет нормально.