Правивший в Новгороде Ярослав собрал войско и двинулся на Киев. Во главе большой армии, состоявшей как из русских, так и из печенегов, Святополк вышел ему навстречу. Войска встретились на Днепре, близ города Любич. Лагеря противников располагались на разных берегах реки. Святополк при этом занимал не очень удобную позицию, между двумя озерами. Всю ночь он пировал с дружиной, не ожидая атаки неприятеля. Ранним утром воины Ярослава переправились через реку и начали наступать. Из-за озер печенеги не смогли вовремя включиться в битву. Войско Святополка было прижато к берегу озера. Поняв, что сражение проиграно, он пустился в бегство.
Спасшись с поля боя, он отправился в Польшу, к своему тестю Болеславу, а Ярослав занял киевский престол.
Через три года Святополк и Болеслав пошли против Ярослава во главе большого польского войска. Армия Ярослава, состоящая из русских и варягов-наемников, выступила навстречу. В битве на берегу Буга Ярослав потерпел сокрушительное поражение и был вынужден бежать в Новгород. Киев был захвачен поляками, и Русью стал править Болеслав. Святополк оказался не у дел. Через некоторое время он поднял восстание против своего недавнего союзника и "родственника". В короткие сроки люди Святополка перебили расквартированных по окрестностям Киева поляков. Болеслав, прихватив казну, бежал из Киева, а на престол вновь взошел его преступный зять.
Меж тем Ярослав вновь собрал большое войско, в основном из наемников-варягов. Лишенный поддержки поляков, Святополк ничего не мог противопоставить его силам и бежал к печенегам. В 1019 году собранное Святополком из печенегов войско встретилось с силами Ярослава на реке Альта.
После тяжелого и практически равного боя, длившегося целый день, Ярослав победил. Святополк бежал в Польшу, а оттуда, боясь мести Болеслава, в Чехию. В пути он умер.
За свои многочисленные преступления в русских летописях Святополк был прозван Окаянным, то есть подобным библейскому братоубийце Каину.
Но. Как люди, живущие в просвещенное время, мы знаем, что у всех обвиняемых должны быть свои защитники. Немало таких защитников есть и у Святополка. Часть современных историков придерживаются мнения, что описанные выше злодейства Святополк не совершал и они были приписаны ему позднее. Более того, согласно этим теориям, братоубийцей был не оклеветанный после смерти Святополк, а Ярослав. Доводы, которые приводят сторонники подобной точки зрения, разнообразны, и многие из них выглядят очень убедительно. Начнем с нескольких косвенных подтверждений невиновности Святополка.
Все сведения о преступлениях Святополка явно почерпнуты из одного источника, не сохранившегося до наших дней. Когда и кем был написан этот текст - не известно. Историю пишут победители. После того как Ярослав пришел к власти, либо он, либо его потомки могли повлиять, прямо или косвенно, на трактовку событий в каком-то литературном источнике, до наших дней не дошедшем.
Далеко не однозначно известно, был на самом деле Святополк приемным или родным сыном Владимира. Ребенок родился, когда его мать уже была замужем за Владимиром. Он якобы взял в жены беременную вдову Ярополка, причем насильно. Но летописи, указывающие на это, могут быть недостоверными. Дело еще и в том, что дохристианская жизнь Владимира в летописях умышленно описывается в основном черными красками, чтобы продемонстрировать, какие благотворные перемены произошли благодаря крещению. В любом случае, даже если Святополк и не был родным сыном Владимира, он был усыновлен. А следовательно, мог претендовать на престол и без братоубийства. В то же время Ярослав, как мы уже писали, отошел от отца. Только смерть помешала Владимиру пойти войной на мятежного сына. Естественно, что после этого путь на киевский престол был Ярославу заказан. Таким образом, убийство братьев было выгодно именно ему, а не Святополку.
Сам Ярослав никогда не обвинял Святополка в братоубийстве. Более того, еще при жизни Ярослава один из его внуков получил имя Святополк. Вполне убедительным кажется рассуждение о том, что дед едва ли согласился бы, чтобы его внука назвали именем его же заклятого врага и братоубийцы.
Помимо подобных умозаключений, у альтернативной точки зрения есть и более существенные подтверждения. Это несколько письменных источников. Первый - скандинавская сага об Эймунде. Как мы уже писали, в те времена у русских (а особенно - новгородских) князей в качестве наемников служили варяги. Эймунд был одним из них. В саге в частности рассказывается, что два воина, Эймунд и Рагнар, были изгнаны из Норвегии и поступили в Холмгарде (Новгороде) на службу к конунгу Ярицлейфу, в котором нетрудно угадать Ярослава. Далее говорится, что Ярицлейф вел войну против своего брата. Бурицлава, который правил в Кенугарде (Киеве). По всей видимости, Бурицлав - не кто иной, как Борис (Борислав - полный славянский вариант этого имени). Далее говорится о том, что Ярицлейф одолел брата в сражении, тот бежал, через некоторое время вновь собрал войско, вернулся и опять потерпел поражение. А вот как в "саге об Эймунде" описывается гибель Бурицлава:
"Эймунд конунг хорошо заметил вечером, где лежит в шатре конунг, идёт он сразу туда и убивает конунга и многих других. Он взял с собой голову Бурицлава конунга… И едет Эймунд к Ярицлейфу конунгу и рассказывает ему всю правду о гибели Бурицлава".
Это убийство похоже на почерпнутое из русского источника описание смерти Бориса с точностью до подробностей, которые и в летописи не обязательно достоверны. В любом случае, Святополк, противник Ярослава в летописном источнике, точно умер иначе. Таким образом, получается, что после смерти Владимира киевский престол занял не Святополк, а Борис. Ярослав пошел на него войной. Борис дважды потерпел поражение и в конце концов был убит наемником-скандинавом. Косвенно подтверждает это мнение и описанный в летописи нелепый поход Бориса против печенегов, которых он так и не нашел. Кому-то понадобился повод, чтобы убрать Бориса из Киева на время, пока не умрет его отец и к власти не придет Святополк. Вполне возможно, что этим "кем-то" попросту был летописец.
О смерти Глеба в "саге об Эймунде" ничего не сказано. В рамках альтернативной теории есть несколько предположений о том, как он умер. Одна из них - тоже был убит по поручению Ярослава. Другая - погиб от рук своих же подчиненных (как это, в общем-то, и указано в летописи), но в результате бунта.
Второй источник, косвенно подтверждающий невиновность Святополка, - хроника Титмара Мерзебургского. Очень много внимания в этой хронике уделяется истории отношений между немцами и славянами. Этот источник по сравнению с "летописью" и "сагой" обладает одним несомненным достоинством: его автор жил непосредственно в одно время с описываемыми нами событиями. Вот цитата из хроники:
"Имея троих сыновей, он (речь идет о Владимире) дал в жёны одному из них дочь нашего притеснителя герцога Болеслава (Болеслав Храбрый), вместе с которой поляками был прислан Рейнберн, епископ Колобжегский….Упомянутый король, узнав, что сын его по наущению Болеславову намерен тайно выступить против него, схватил епископа вместе с сыном и его женой и заключил каждого в отдельную темницу….Названный король умер в преклонныхлетах, оставив всё своё наследство двум сыновьям, тогда как третий до тех пор находился в темнице; впоследствии, сам ускользнув, но оставив там жену, он бежал к тестю".
Естественно, что в этом документе ничего не сказано об убийстве Бориса и Глеба. Но в нем ясно сказано, что после смерти отца Святополк бежал в Польшу. О его пребывании на киевском престоле речь не идет. Это лишний раз говорит в пользу того, что после Владимира к власти пришел вызванный им еще перед смертью Борис. Что и естественно: не оставлять же киевский престол мятежному Святополку.
Что касается убийства еще одного брата, Святослава, то сторонники теорий о невиновности Святополка приписывают его организацию или тому же Ярославу, или самому Борису.
Кроме того, есть еще один источник, который, возможно, снимает с Святополка ответственность за другое преступление - предательство своего тестя и бунт против него. В хронике Галла Анонима говорится:
"Болеслав в течение десяти месяцев владел богатейшим городом и могущественнейшим королевствомрусских и непрерывно пересылал оттуда деньги в Польшу; а на одиннадцатый месяц, так как он владел очень большим королевством, а сына своего Мешко ещё не считал годным для управления им, поставил там в Киеве на своё место одногорусского, породнившегося с ним, а сам с оставшимися сокровищами стал собираться в Польшу".
Конечно, обстоятельства, при которых польский князь "поставил в Киеве на свое место" Святополка (а речь очевидно идет о нем), явно не указаны. Возможно, это был и бунт, поднятый зятем. Но здесь названа другая причина: молодость сына Болеслава.
В заключение хочется сказать, что собственного мнения по поводу истинных причин смерти Бориса, Глеба и Святослава авторы не имеют. По мере своих возможностей мы постарались изложить две точки зрения. На протяжении нескольких сотен лет русские ученые не ставили под сомнение вину Святополка в смерти братьев. Возникшие относительно недавно альтернативные теории имеют и сильные, и слабые места. В научных дискуссиях переломано уже почти столько же копий, сколько сломали за свою жизнь люди, ставшие предметом этих дискуссий. Будем надеяться, что когда-нибудь новые исследования приведут к тому, что чаша весов склонится в сторону той или иной точки зрения. Возможно также, что смерть святых великомучеников Бориса и Глеба на самом деле произошла при каких-то иных обстоятельствах, не укладывающихся в рамки описанных теорий.
МАМАЙ (? -1380)
Татарский темник, фактический правитель Золотой Орды. Организовал походы врусские земли. Потерпел поражение от московского князяДмитрия Донского в битвах нареке Вожа в 1378 году и на Куликовом поле в 1380 году. Потеряв власть, бежал в Крым. Убит в Кафе.
Сложность описания какого-либо знаменитого убийства прямо пропорциональна его древности и географической удаленности от "просвещенной" Европы. Действительно, если в том же Древнем Риме были Светоний и Плиний, то в случае с Улугбеком или Мамаем приходится опираться в основном на русские летописи. А в летописи эти в основном записывали не то, что произошло на самом деле, а то, что было выгодно тому князю, у которого на службе состоял тот или иной летописец. Этот факт не раз с блеском использовали и академик Анатолий Фоменко, и известный писатель-фантаст Александр Бушков для своих исторических "открытий". Например, согласно тому же Бушкову, князь Дмитрий Донской и хан Тохтамыш - одно и то же лицо. Согласиться с этим, конечно, тяжеловато, но вот то, что эти двое не были такими уж врагами, какими их рисовал советский учебник истории, - факт. Более того, главный враг (по крайней мере на момент Куликовской битвы) у них был общий и им был Мамай.
Но это так - прелюдия, ставящая своей целью подготовить читателя к тому, что повествование о жизни и, особенно, о смерти Мамая является, строго говоря, собранием не столько фактов, сколько предположений, несколько отличающихся от приведенных в "собрании стереотипов" - школьном учебнике истории Древнего мира. Возьмем, например, два основных стереотипа, которые с детских лет, мы уверены, помнят многие читатели. Первый стереотип - Мамай был ханом Золотой Орды. Второй стереотип - на Куликовом поле русские войска сражались не столько против Мамая, сколько против войск Золотой Орды и, соответственно, против татаро-монгольского ига. Вот привычная трактовка Мамаева побоища из Большой Советской Энциклопедии: "…На Куликовом поле был нанесен сильный удар по господству Золотой Орды, ускоривший ее последующий распад". Оба этих факта, мягко говоря, действительности не соответствуют. Но обо всем по порядку, и перед тем, как приступить к рассказу о Мамае, расскажем о ситуации, в которой оказались Русь и Орда к 1380 году, и о том, какие события привели к грандиозной битве возле впадения реки Непрядвы в Дон.
Русь. Хотя, впрочем, какая Русь? Прежняя Киевская Русь канула в небытие уже в начале XIV века. Политического единства русских земель больше не существовало. Люди остались, но сама система власти и организации отношений между людьми оказалась разрушенной окончательно. Сейчас основную роль в жизни Руси играли другие города, пришедшие на место старых городов Приднепровья. Наиболее важными из них были: располагающаяся на Волге Тверь; стоящая на границе со степью Рязань (и, соответственно, более других страдающая от набегов степных грабителей); Нижний Новгород - торговый город на границе с волжскими булгарами; Смоленск - фактически западный форпост Руси; Владимир, в котором с 1299 года находился престол митрополита; претендующая на роль столицы Суздаль; потихоньку набирающая авторитет и силу Москва. Столицей этой Руси был Владимир, и Русь, соответственно, называлась Владимирской.
Как мы видим - сильных городов, которые, объединившись, могли дать отпор завоевателям-татарам, хватало. Русские князья вместо того, чтобы объединиться против общего врага, с большим удовольствием воевали между собой за право быть первым "вассалом" на службе у татарского хана. Сразу после смерти своего князя Михаила Тверского Тверь сделалась противницей Москвы. Также тяготели к самостоятельности Суздаль и Нижний Новгород. Рязанцы, которые, ввиду своего географического положения, воевали больше других русских княжеств, также претендовали на независимость и более охотно воевали с москвичами, нежели с татарами.
Когда князь становился "великим князем Владимирским", получив ярлык на княжение от золотоордынского хана, он фактически приобретал в качестве подданных только население своего удела - москвичей, нижегородцев или тверичей. И если некоторым подданным не нравился этот князь или установленный им порядок, они могли беспрепятственно перейти в любое соседнее княжество и там чувствовать себя достаточно свободно и независимо.
Можно задаться вопросом: что же являлось связующей нитью для всех русских людей в XIV в. при всей разобщенности отдельных княжеств? Ответ прост и логичен - православная вера. Всякий, кто исповедовал православие и признавал духовную власть русского митрополита, являлся русским. И именно православная церковь не дала состояться окончательному распаду Руси.
Начало подъема Москвы связывают с княжением (с 1325 года) в Москве Ивана Калиты. Еще в первой половине XIV в. Иван Калита, опираясь на поддержку вначале хана Узбека, а затем его сына Джанибека, взял на себя функцию выплаты дани за всю Русь. Теперь Москва собирала дань как налог со всех русских княжеств и выплачивала в Орду то, что называлось "выход". И если, например, тверичи призывали против Москвы литовцев, то татарские отряды, приходившие с Волги, защищали источник доходов хана.
Поле смерти Ивана Калиты фактическим главой государства стал митрополит Алексий, сменивший на престоле митрополита Феогноста. Алексий происходил из знатного боярского рода Плещеевых и был умным и грамотным политиком. В качестве верховного главы Русской церкви Алексий обладал вполне реальной властью над всеми русскими князьями без исключения. В 1362 году Москва (с московским князем Дмитрием Ивановичем) победила Суздаль в войне за Владимир. Центром политической жизни Руси становится Москва. Но оставим на время дела русские и посмотрим на восток.
Орда. Хотя, опять же, - какая Орда? Еще в 40-х годах XIII века великое государство Чингисхана было разделено на три части - Белую Орду, находившуюся между Иртышом и хребтом Тарбагатай (район нынешнего Семипалатинска); Золотую (Большую) Орду, находившуюся на Волге, и Синюю Орду, кочевавшую от Тюмени до Арала. Нас, конечно, больше интересует Золотая Орда, как ближайшая к Руси. В 1345 году ханом Золотой Орды стал Джанибек - человек добрый, честный и дельный, который противостоял проникновению в Поволжье и в Причерноморье католиков-генуэзцев - союзников константинопольских императоров. Период царствования Джанибека ознаменовался хорошими отношениями с Русью и лично с митрополитом Алексием. Финал царствования "доброго царя" Джанибека был трагичен. Один из его многочисленных детей - Бердибек - стал (в 1357 году) отцеубийцей, захватил трон и казнил всех своих братьев, дабы упрочить свои права на престол. Но изверга-отцеубийцу никто не собирался поддерживать, и вскоре Бердибек был убит. После этого объявился целый ряд самозванцев. Кульпа, Навруз и другие называли себя уцелевшими детьми Джанибека. Все они претендовали на престол, а их истинным происхождением никто не интересовался. В результате стабильность в Орде была утрачена - за десять лет сменилось несколько десятков ханов, большинство из которых были чисто номинальными политическими фигурами. Русские летописцы очень точно назвали происходившее в Орде "Великой замятней".
В этот момент (наконец-то!) и выходит на политическую арену главный герой этой главы - Мамай, - муж дочери Бердибека. В. А. Чивилихин в своей книге "Память" отмечал следующие факты, касающиеся происхождения и характера Мамая: "До того как стать главой Золотой Орды, Мамай был "темником", т. е. начальником 10-тысячного воинского соединения ("тумен"). По своим религиозно-общественным взглядам Мамай принадлежал к ордену "исмаилитов", возникшему первоначально как одна из сект шиитского течения ислама. Исмаилиты высших степеней, к числу которых принадлежал и Мамай, становились людьми, исповедующими эклектическую религиозную философию, замешанную на крайней беспринципности и цинизме, преследуя исключительно цели достижения богатства и власти, создавая тайные организации заговорщиков и интриганов, действующих с помощью банд наемных убийц. Исмаилиты действовали не только по всему мусульманскому миру, ноив Европе. Недаром в итальянском и французском языках название одной из исмаилитских сект - "ассасин" - стало словом, обозначающим убийство или убийцу". Сам Мамай происходил из монгольского рода Кыйан, который проиграл борьбу за власть роду Чингиза еще в XI веке. Мамай не был Чингизидом (т. е. не был из рода Чингиза) и не мог быть ханом, поэтому он возводил на престол Золотой Орды марионеточных ханов (которые во время "замятии" особо долго не жили), но при этом фактически главой государства был он сам. Историки считают Мамая храбрым полководцем, способным администратором и искусным политиком. В 1370 году Золотая Орда распалась на 7 независимых владений. Мамаю досталось Причерноморье, откуда он попытался наладить через генуэзские колонии в Крыму контакты с Западом.
Тут самое время сказать несколько слов и о генуэзцах. Контролируя в XIV и первой половине XV века бассейн Черного и Азовского морей с помощью своих колоний, генуэзские банкиры внимательно следили за странами, через которые шли основные торговые пути к Черному и Азовскому морям, и активно вмешивались в их внутренние дела и отношения между ними. В зону интересов генуэзцев попала и Русь, уже не Владимирская, а Московская. А в качестве инструмента влияния генуэзцами был выбран именно Мамай, который очень нуждался в деньгах, чтобы платить их своим солдатам. Так как волжские татары неохотно служили Мамаю, в его войске их было немного, поэтому Мамай привлек ясов, касогов (черкесов), крымских караимов и другие кочевые племена. Генуэзцы потребовали взамен концессии для добычи мехов и торговли на севере Руси, в районе Великого Устюга.