Тогда толпа ворвалась в Кремль и насильно переселила Федора с семьей в дом, где он жил до воцарения. Многие бояре ехали навстречу Лжедмитрию и присоединялись к нему. Еще до приезда самозванца в Москву сторонник Годуновых патриарх Иов был с позором лишен сана и отправлен простым монахом в монастырь. Родственники Годунова были взяты под стражу, сам Федор, его сестра и мать находились под домашним арестом. Лжедмитрий не рискнул оставить свергнутого царя в живых. 10 июня в дом к Федору пришли князья Голицын и Мосальский в сопровождении нескольких стрельцов. Они развели семью по разным комнатам, удушили царицу Марию, вдову Годунова и Федора. При этом наделенный недюжинной силой Федор долго сопротивлялся четырем убийцам. Народу было объявлено, что бывший царь и его мать покончили с собой. Сестру Федора, Ксению, Лжедмитрий позже сделал своей любовницей.
20 июня 1605 года Лжедмитрий торжественно въехал в Москву. Послали в монастырь за Марфой (бывшей Марией) Нагой, матерью Дмитрия. Она "узнала" сына. Обстоятельства этого признания туманны. Вряд ли Марфа на самом деле посчитала Лжедмитрия своим сыном. Скорее, она либо была запугана, либо не избавилась еще от давней мечты побыть царской матерью. 30 июля Лжедмитрий был венчан на царствие, а в ноябре того же года состоялась его "заочная" свадьба с Марией Мнишек. Мария находилась в это время в Польше, и в свадебном обряде вместо жениха участвовал его посланец. 3 мая 1606 года, за две недели до смерти своего мужа, Мария в сопровождении отца и многочисленной свиты торжественно въехала в Москву.
О недолгом правлении Лжедмитрия I можно сказать немало положительного. Во многом Лжедмитрий показал себя как просвещенный правитель. Он отличался энергичностью, живостью ума и независимостью суждений. Провел целый ряд полезных реформ. Преобразовал думу. Увеличил жалование служилым людям. Пытался облегчить положение крепостных крестьян. Задумывал наладить контакты с Западной Европой - посылать туда на учебу молодежь - и собирался составить антитурецкую коалицию из России, Германии, Франции, Польши, Венеции. Кроме того, вопреки ожиданиям Сигизмунда III, он не стал покорно подчиняться его влиянию и влиянию Папы Рримского. Лжедмитрий отказался вводить в России католицизм. Также Сигизмунд не получил ожидаемых территориальных уступок от нового царя. Лжедмитрий предложил заплатить за предоставленную в свое время помощь только деньгами.
Многим простолюдинам были неприятны его иностранные манеры, отход от многих старинных обычаев и непонятны затеянные им реформы. Тем не менее открытой неприязни к новому царю народ не выявлял и часто даже расправлялся с теми, кто распускал слухи о том, что он самозванец. Лжедмитрий не был свергнут народом, а потерял власть и жизнь в результате заговора.
Василий Шуйский начал первый заговор против нового царя еще до вступления его на престол. Для Шуйского Лжедмитрий был удобным способом избавиться от Годуновых. Но, выполнив это предназначение, он только мешал рвущемуся к власти князю. Василий начал подготовку заговора, но он был раскрыт. Шуйские и их сторонники отправились в ссылку, но очень скоро были прощены и вернулись в Москву. Как мы видим, Лжедмитрий не стремился избавиться от такого опасного свидетеля, как Василий Шуйский, и многие видят в этом одно из доказательств того, что сам он верил в свое царское происхождение.
Василий Шуйский стал готовить новый заговор, на сей раз более основательно. Он смог собрать много единомышленников, которым открыто рассказал, что объявил Лжедмитрия царевичем только для того, чтобы избавиться от Годунова. Он также смог убедить многих бояр в том, что власть нового царя ставит под угрозу русское православие, что царь во всем будет потакать иностранцам, и в частности полякам. Кроме того, Шуйский смог обзавестись поддержкой войска. В его распоряжение попал восемнадцатитысячный отряд, собранный для похода в Крым и находящийся под Москвой. Накануне мятежа состоялась тайная ночная встреча заговорщиков. Было принято решение по сигналу ворваться во дворец с криками "Поляки бьют государя!" (речь идет о многочисленной свите Марины Мнишек и ее отца). После следовало окружить царя, как бы стараясь защитить, и убить его. Также нападению должны были подвергнуться дома, в которых останавливались приехавшие поляки.
В ночь с 16 на 17 мая верные Шуйскому войска проникли в город. Около четырех часов утра раздался условный сигнал - набат на многих колокольнях. Шум разбудил царя, и он отправил Басманова выяснить, что случилось. Встреченные Басмановым бояре отвечали, что не знают, в чем дело, возможно, где-то случился пожар. Шум усиливался, и Лжедмитрий опять послал Басманова выяснить, в чем дело. На этот раз уже собравшаяся толпа стала требовать, чтобы Басманов выдал самозванца. Стража была напугана. Один из заговорщиков смог ворваться в опочивальню Лжедмитрия и крикнул царю: "Ну, безвременный царь! Проспался ли ты? Зачем не выходишь к народу и не даешь ему отчета?" Он был убит Басмановым. Схватив меч у одного из охранников, царь вышел наружу и, потрясая мечом, закричал: "Я вам не Годунов!" Раздались выстрелы, и ему пришлось ретироваться. В это время пришли бояре-заговорщики. Басманов стал уговаривать их не выдавать царя толпе, но один из них выхватил нож и убил его.
Толпа стала напирать на стражу. Царь еще раз пытался выйти к мятежникам и урезонить их, но это ничего не дало. Тогда он бросился в покои жены и велел ей спасаться. Сам он после этого выпрыгнул из окна на подмостки, приготовленные для празднования свадьбы, попытался перепрыгнуть на соседние подмостки, но оступился, упал с большой высоты и сильно разбился: подвернул ногу и повредил грудь.
Толпа ворвалась во дворец и стала искать царя. Марине Мнишек случайно удалось спастись: полуодетую женщину не узнали, и она успела скрыться в своих покоях. Говорят, что ей даже пришлось спрятаться под юбку одной из своих приближенных. От неминуемой расправы Марину Мнишек спасли бояре, стоящие во главе заговора.
Тем временем разбившийся Лжедмитрий был найден стрельцами, привлеченными к мятежу. Придя в себя, он смог уговорить солдат принять его сторону, обещать в награду имения заговорщиков. Стрельцы внесли царя во дворец и отказались выдать Шуйскому и его сторонникам. Для мятежников ситуация стала критической. Они решились на крайность, объявили стрельцам, что отправятся в Стрелецкую слободу и перебьют семьи стрельцов. Это напугало новых сторонников Лжедмитрия. Они предложили еще раз позвать Марфу и спросить, действительно ли это ее сын. Пока ходили к Марфе, мятежники ругали и били царя, спрашивая, кто он такой. На все вопросы он отвечал: "Вы все знаете, что я царь ваш, сын Ивана Васильевича. Спросите обо мне мать мою или выведите меня на Лобное место и дайте объясниться".
Наконец пришел князь Иван Голицын. Он заявил, что был у Марфы и она сказала, что настоящий Дмитрий был убит в Угличе. Народу в это время было объявлено, что сам самозванец во всем сознался. Толпа пришла в ярость. С криками "Бей его! Руби его!" мятежники бросились на царя. Один из них, Григорий Валуев, со словами: "Что толковать с еретиком: вот я благословлю польского свистуна!", выстрелил. Остальные бросились на Лжедмитрия и добили его. После толпа схватила тела Басманова и Лжедмитрия, раздела обоих и понесла на Красную площадь. По дороге, у ворот Вознесенского монастыря к мятежникам вывели Марфу. По некоторым сведениям, на вопрос "Твой ли это сын?" она ответила: "Вы бы спрашивали меня об этом, когда он был еще жив, теперь он уже, разумеется, не мой".
Во время бунта в общей сложности было убито около трех тысяч поляков и русских.
Три дня тело Лжедмитрия лежало на Красной площади на столе. На лице покойного была маска. После тело предали земле. Но и это не стало последним испытанием для праха покойного. Позже поползли слухи, что расстрига (так теперь стали часто называть Лжедмитрия, из-за того, что он вроде бы бывший монах) был колдуном. Из-за его ворожбы якобы стоят сильные морозы. Тогда труп был вырыт и сожжен. Оставшийся пепел смешали с порохом, зарядили в пушку и выстрелили в ту сторону, откуда пришел в Москву Лжедмитрий.
В заключение следует сказать, что изложенная здесь история Лжедмитрия I до его вторжения в Россию - не что иное, как официальная версия, принятая после его смерти новым царем Василием Шуйским. Есть целый ряд версий, которые сильно расходятся с этим вариантом. Многие историки считают, что Григорий Отрепьев и Лжедмитрий I - разные лица. При этом Отрепьев называется либо сторонником самозванца, либо человеком, игравшим роль Дмитрия до определенного времени, а потом, в Польше, подмененным. Вот что пишет сторонник этой теории Н. И. Костомаров:
1) Если бы названый Димитрий был беглый монах Отрепьев, убежавший из Москвы в 1602 году, то никак не мог бы в течение каких-нибудь двух лет усвоить приемы тогдашнего польского шляхтича. Мы знаем, что царствовавший под именем Димитрия превосходно ездил верхом, изящно танцевал, метко стрелял, ловко владел саблей и в совершенстве знал польский язык: даже в русской речи его слышен был не московский выговор. Наконец, в день своего прибытия в Москву, прикладываясь к образам, он возбудил внимание своим неумением сделать это с такими приемами, какие были в обычае у природных москвичей.
2) Названый царь Димитрий привел с собою Григория Отрепьева и показывал его народу. Впоследствии говорили, что это не настоящий Григорий: одни объясняли, что это был инок Крыпецкого монастыря, Леонид, другие, что это был монах Пимен. Но Григорий Отрепьев был вовсе не такая малоизвестная личность, чтоб можно было подставлять на место его другого. Григорий Отрепьев был крестовый дьяк (секретарь) патриарха Иова, вместе с ним ходил с бумагами в царскую думу. Все бояре знали его в лицо. Григорий жил в Чудовом монастыре, в Кремле, где архимандритом был Пафнутий. Само собою разумеется, что если бы названый царь был Григорий Отрепьев, то он более всего должен был бы избегать этого Пафнутия и прежде всего постарался бы от него избавиться. Но чудовский архимандрит Пафнутий в продолжение всего царствования названого Димитрия был членом учрежденного им сената и, следовательно, виделся с царем почти каждый день.
3) В Загоровском монастыре (на Волыни) есть книга с собственноручною подписью Григория Отрепьева; подпись эта не имеет ни малейшего сходства с почерком названого царя Димитрия.
В конце концов, некоторые придерживаются мнения, что Лжедмитрий I был не самозванцем, а настоящим царевичем.
ЛЖЕДМИТРИЙ II (?-1610)
Самозванец. Выдавал себя за якобы спасшегося царя Дмитрия (Лжедмитрия I). В1608-1609 гг. занимал подмосковное Тушино (почему и вошел в историю под прозвищем "Тушинский вор"), безуспешно пытался захватить столицу. После начала польской интервенции бежал в Калугу, где был убит начальником собственной охраны крещеным татарином Петром Урусовым.
После смерти Лжедмитрия I русский престол остался без наследника. Предстояло выбрать нового царя. На царство претендовали два князя: Василий Шуйский и Василий Голицын. 19 мая 1606 года Шуйский был избран царем. Еще до свержения Лжедмитрия I Шуйский обещал боярам - своим товарищам по заговору, что предоставит боярству большие полномочия. При венчании на царство Василий IV обещал также ограничить свою власть. Кроме того, он поклялся никого не казнить без боярского суда, не лишать имущества семьи осужденных, при ведении следствия требовать очного выступления обвинителя и, в случае, если вина не будет доказана, судить клеветников так же, как могли быть осуждены их жертвы.
Шуйский понимал, что далеко не все воспримут его венчание на царство как должное. Он помнил о судьбе Годуновых и отдавал себе отчет, что к "избранному" царю народ будет относиться гораздо настороженней, чем к царю "по крови". Кроме того, было понятно, что далеко не все поверят в то, что убитый царь Дмитрий был самозванцем. Поэтому, придя к власти, Шуйский сделал попытку, впрочем неудачную, предотвратить возможные народные волнения. От имени "бояр, окольничих, дворян и всяких людей московских" во все концы страны была разослана грамота следующего содержания:
"Мы узнали про то подлинно, что он прямой вор Гришка Отрепьев, да и мать царевича Димитрия, царица инока Марфа, и брат ее Михайла Нагой с братьею всем людям Московского государства подлинно сказывали, что сын ее, царевич Димитрий, умер подлинно и погребен в Угличе, а тот вор называется царевичем Димитрием ложно; а как его поймали, то он и сам сказал, что он Гришка Отрепьев и на государстве учинился бесовскою помощию, и людей всех прельстил чернокнижеством, и тот Гришка, за свое злодейственное дело, принял от бога возмездие, скончал свой живот злою смертию. И после того, прося у бога милости, митрополиты, архиепископы, епископы и весь освященный собор, также и мы, бояре, окольничие, дворяне, дети боярские и всякие люди Московского государства, избирали всем Московским государством, кому бог изволит быть на Московском государстве государем; и всесильный, в троице славимый бог наш на нас и на вас милость свою показал, объявил государя на Московское государство, великого государя царя и великого князя Василия Ивановича всея Руси самодержца, государя благочестивого, по божией церкви и по православной христианской вере поборателя, от корени великих государей российских, от великого государя князя Александра Ярославича Невского; многое смертное изгнание за православную веру с братиею своею во многие лета он претерпел и больше всех от того вора, богоотступника и еретика смертью пострадал".
Но эта мера не помогла. Скорее наоборот. Шуйский уже не вызывал доверия, слишком много раз он менял свои показания по делу царевича Дмитрия. Практически сразу после воцарения Василия IV поползли слухи, что "Дмитрий" и на этот раз смог спастись от заговорщиков. В возникновении и распространении этих слухов принимали самое активное участие бывшие сторонники Лжедмитрия I. Тут нам предстоит познакомиться с целым рядом новых персонажей.
Некто Михаил Андреевич Молчанов, приближенный бывшего царя, после мятежа смог бежать из Москвы в Польшу, по дороге рассказывая всем, что Дмитрий спасся, а иногда даже выдавая себя за царя. Через некоторое время в Польше с ним встретился некто Иван Болотников - личность крайне примечательная. Болотников был в свое время холопом князя Телявского - бывшего сторонника Бориса Годунова. Позже он попал в плен к татарам, был продан в рабство на турецкие галеры. После освобождения судьба забросила Болотникова в Венецию, и домой, в Россию, он возвращался через Польшу. Здесь он и встретил Молчанова.
Молчанов представился Болотникову как царь Дмитрий. Но сам он не хотел возглавлять мятеж против Шуйского, поэтому отправил своего нового сторонника к еще одному бывшему приближенному Лжедмитрия I князю Григорию Шаховскому. Как сторонник Лжедмитрия I, Шаховской по приказу Шуйского был отправлен воеводой в город Путивль. В то время Путивль был одним из самых беспокойных мест России. Новый царь хотел избавиться от врага, а вместо этого дал ему в руки оружие. Шаховской объявил жителям Путивля, что Дмитрий жив и в данный момент скрывается от недругов. Этим сообщением он взбунтовал горожан и войско.
Болотников получил у Шаховского 12-тысячное войско и двинулся с ним по стране, объявляя, что лично видел царя Дмитрия и тот назначил его главным воеводой. В основу агитации была положена классовая вражда. Лидеры мятежа распространяли так называемые "воровские листки", в которых призывали крестьян, холопов и казаков присоединиться к воеводе "царя Дмитрия". В качестве дополнительного поощрения будущим борцам за "правое" дело обещали деньги, чины, имения и жен бояр, дворян и богатеев. Василий IV выслал для подавления мятежа отряд царских войск, но вскоре они были вынуждены отступить. Это вызвало еще большее народное воодушевление, и к Болотникову стали присоединяться все новые и новые силы. Помимо простолюдинов, к мятежникам примкнули со своим ополчением и некоторые дворянские предводители. Собрав таким образом большое войско, Болотников двинулся на Москву.
В декабре 1606 года возле подмосковной деревни Котлы состоялось сражение между мятежниками и царскими войсками. Незадолго до этого Болотникова предали ставшие ранее на его сторону дворяне. Это и стало причиной поражения повстанцев. Но до полного разгрома было далеко. Болотников отступил и укрылся в Калуге. Царская армия осадила город. Но повстанцы не сдавались, ожидая скорого прибытия царя Дмитрия с новыми силами. Оставим их пока в этом незавидном положении и познакомимся с еще одним "номинантом" на роль царя.
Правление "выборного" царя Василия IV привело к появлению целого ряда самозванцев. Одним из них стал некто Илейка. Этот человек служил казаком на Волге. После очередной долгосрочной задержки жалования казаки решили промышлять грабежом. Но превращаться в простых разбойников они не хотели. Поэтому объявили одного из своих товарищей, Илейку, Петром, сыном Федора Годунова. Шуйский якобы подменил младенца Петра на девочку Феодосию. Роль мифического Петра была поручена именно Илейке, потому что он ранее несколько месяцев служил в Москве. Во время своего правления Лжедмитрий I призвал "племянника" вместе с казаками к себе. Но дойти до столицы они не успели. Лжедмитрий I был свергнут. Казаки ушли за Дон, где их и разыскали посланцы Шаховского. Дело в том, что последний лихорадочно искал подходящего человека на роль Дмитрия. Отчаявшись найти подходящую кандидатуру, он уже был согласен и на лжесына Годунова.
Илейка был приглашен Шаховским в Путивль, а оттуда отправлен в Тулу. Вслед за ним двинулся и сам Шаховской. Вскоре они заняли город, куда сумел в результате вылазки добраться и Болотников. Но в конце июня к Туле со стотысячным войском подошел сам Василий IV. Осада города длилась больше трех месяцев. В конце концов царские войска запрудили протекавшую рядом с городом реку и затопили Тулу. Среди осажденных начался голод. Они были вынуждены пойти на переговоры. Василий Шуйский поклялся помиловать Болотникова и Шаховского. В октябре мятежники сдали город.
Болотников предстал перед царем и поклялся верно служить ему, если тот выполнит свою клятву. Но Василий распорядился отправить мятежника в Каргополь. Позднее Болотникова ослепили и убили. Илейка был повешен, а Шаховской сослан в монастырь на Кубенское озеро. Таковы были итоги первого восстания в пользу еще не объявившего о себе Лжедмитрия II. Можно сказать, что почва для второго бунта была щедро удобрена кровью погибших в результате первого. И появление нового Лжедмитрия не заставило себя долго ждать.
О прошлом этого откровенного проходимца нет никаких достоверных сведений. Только косвенно, на том основании, что он хорошо разбирался в религиозных книгах, можно предположить, что он происходил из церковной семьи или сам в прошлом имел отношение к церкви. Вот что пишет о личности Лжедмитрия II Карамзин (в это время осажденные в Туле мятежники посылали гонцов, чтобы "разыскать" Дмитрия):