Помойка
– Я нашел классную помойку! – заявил с порога Коля Никитин, вваливаясь в квартиру Наталии Андреевой и волоча за собой мешок с "сокровищами".
"В то время были действительно великолепные помойки, на которых можно было найти по-настоящему красивые старинные вещи. Народ выбрасывал антикварную резную мебель, покупая взамен безвкусные полированные гарнитуры. А любители старины с раннего утра выслеживали помоечные "новинки", собирая себе "дворцовую мебель и утварь".
В тот день Коля принес, как он сам выразился, "настоящий хрусталь". На самом деле это были осколки каких-то подсвечников, ваз, бокалов. Каждую находку мыли и рассматривали, наблюдая за тем, как преломляется в гранях стекла свет. С каждой Коля мог возиться, точно это и вправду была величайшая драгоценность, артефакт, волшебная вещь, способная выручить его в трудную минуту жизни. Сидя на ковре в крошечной комнатке, Наталия и Коля вертели в руках диковинные предметы, узнавая в них волшебную палочку феи, осколок зеркала тролля или даже подвеску королевы Анны, одну из тех, за которыми д’Артаньяну пришлось мчаться в Англию к герцогу Бекингему.
Если предмет удавалось опознать, лицо Коли светилось детским счастьем, когда никто не мог объяснить происхождение осколка и разгадать сокрытую в нем волшебную силу, Никитин откладывал его в отдельный мешочек, намереваясь позже непременно разгадать загадку.
Одним пальцем
Свою первую книгу "Геморрой, или Мариночка, ты такая нежная" Марина Оргазмус писала от руки. Фрагмент за фрагментом постепенно складывалась эта странная, откровенная, в чем-то притягательная, а в чем-то и отталкивающая повесть. Уезжая двенадцать лет назад из России, Марина не владела компьютером. Осваивать его пришлось уже в Германии. Училась сразу же на немецкой клавиатуре. Зато когда пришла пора набирать рукопись на русском языке, начался натуральный "геморрой".
Расположение букв на русской и немецкой клавиатурах различается. Находишь одну букву, бьешь по ней и тут же ищешь другую. Помните, как в детском мультике: "Одну ягодку беру, на другую смотрю, третья мерещится". В общем, перепечатывала она рукопись с полгода буквально одним пальцем. А когда закончила, то с удивлением обнаружила, что палец этот средний.
Символично, не правда ли?
Лучшая помойка года!
В ноябре 2010 года "Живой Журнал" взорвался сообщениями еще об одной "классной" помоечке, находящейся по адресу: город Санкт-Петербург, улица Ленина, дом 34. Там под холодный осенний дождь была выставлена библиотека Вадима Сергеевича Шефнера, среди представленных на помойке раритетов можно было отыскать книги с автографами Даниила Гранина, Ольги Берггольц, Павла Шубина и других известных авторов.
Желающие спасти книги рылись среди мешков с мусором и гнильем, выискивая еще почти не успевшие раскиснуть от ноябрьского дождя экземпляры.
Меченосец
На восьмом конгрессе "Странник", проходившем в Санкт-Петербурге в 2003 году, награда "Меч в камне" досталась Ольге Елисеевой за роман "Сокол на запястье". Сама Ольга приехать на конгресс не смогла, и огромный двуручный меч получал за нее Дмитрий Володихин, который был вынужден весь день мотаться с ним по Питеру.
Прохожие косились на здоровенный меч, не каждый ведь день увидишь подобное, милиция провожала Дмитрия настороженными взглядами, должно быть, ожидая, что он что-нибудь выкинет. Впрочем, Володихин совсем не похож на опасного маньяка. К тому же его окружала толпа невооруженных друзей, так что можно было заранее не паниковать.
Наконец Дмитрий и пара провожающих его на вокзал друзей загрузились в такси, где кто-то поинтересовался, посмеиваясь над ситуацией: дескать, а что будет, если машину вдруг остановят гаишники и потребуют объяснить, зачем ему меч. На что Дмитрий, нимало не смутившись, начал гнать пургу о том, что организация, которую он де представляет, приобрела этот меч за огромные деньги у маленького горного народца, выковавшего его в магических целях.
– Этим мечом можно прикончить любую сверхъестественную сущность, нечисть, гнома, тролля, демона, – вещал Володихин, увлекшись. – И вот завтра мы решили совершить акт ритуальной ликвидации засевшей в питерском руководстве гадины, освободив Санкт-Петербург от окопавшегося у власти демонья.
На последних словах Дмитрия таксист вдруг резко остановил машину, потребовав от компании выметаться подобру-поздорову. "Выходите и никому никогда не говорите, что ездили в этой машине!" – потребовал он.
И, не слушая возражений, выставил фантастов вон и дал по газам.
Очепятка
Однажды Владимир Ларионов писал в своем ЖЖ о журнале Бориса Стругацкого "Полдень XX века". И вместо "полдень" получилось "подлень".
Александр Житинский сказал, что будут сделаны соответствующие выводы и мэтру будет доложено.
Чем закончилась история и будет ли у нее продолжение, пока неизвестно.
Как Логинов Библию отредактировал
– Когда мы совместно с Дьяченко и Валентиновым написали роман "Рубеж", – рассказывает Олег Ладыженский, – Дима Рудаков в Питере предложил выпустить его коллекционным изданием – красивым, подарочным, всего 500 экземпляров. Мы сказали "да"! Согласны, давайте. Написали к нему предисловие, послесловие. Все сделали – издавайте.
– Нет, – говорят, – нужен редактор. Во всех приличных книгах должен быть редактор.
– Ну зачем редактор? Мы вроде все и так чисто сделали…
– Давайте мы вам Логинова дадим редактором, вы ведь от него не откажетесь?
– Ну… если вы оплатите ему командировку в Харьков, типа согласовать текст и редактуру, то мы согласны.
Вскоре Логинов действительно приехал. Мы ему устроили встречу с читателями. Ну и потрепались, конечно, от души.
Но по дороге в Харьков Слава решил заняться-таки редактурой. А там перед текстом – "Пролог на небесах", который составлен из больших канонических цитат из Библии, Торы, Корана, книги "Зогар". Как у Гете в "Фаусте".
Слава все хорошо отредактировал, потому что ему не понравился ни стиль, ни слог, ни обороты – ничего. А потом приезжает к нам. Спрашивает:
– Я не подумал. Это, наверное, оригинал?!
– Да, оригинал.
– Ох, жаль, я так хорошо его отредактировал!
Пересказанная история
Занятие в воскресной школе было посвящено Деве Марии. Битый час учительница рассказывала о том, как родители будущей Богородицы долго не могли родить ребенка и даже дали обет, что если Бог дарует им долгожданное дитя – неважно, мальчика или девочку – ребенок будет посвящен религиозному служению. Вскоре после этого у них родилась девочка. Вроде так, если я ничего не напутала. Потом, когда Мария немного подросла, ее отвели в храм, где она в свою очередь дала обет Богу.
Динька все внимательно слушала, чинно кивая головкой. Уже дома мы решили обсудить с ней тему урока, и она поведала дивную историю:
– Жили-были муж и жена, которые очень хотели детей. Но детей у них не было. И тогда они решили пообедать. Когда они сели обедать, у них сразу же появилась дочка. Девочку назвали Мария. Когда Мария подросла, она очень сильно хотела обедать и родители повели ее в храм. Там она наконец пообедала и больше домой не возвращалась.
Весьма удивленные полученным ответом, мы с мамой не стали пересказывать историю Богородицы еще раз, дабы вразумить дитя, а поспешили накрывать на стол.
Из разговора с подругой
– Ты любишь готовить?
– Нет, муж любит есть.
Папа Римский не пожал мне руки
Имя талантливого композитора Андрея Куличенко неизвестно широкой публике. В то же время он был знаменит в кругах музыкантов, пишущих духовную музыку.
Благодаря Андрею Куличенко был создан "Сборник церковных песнопений", равного которому еще не печатали в России. На публикацию сборника администратор Апостолической Русской Латинской церкви архиепископ Тадеуш Кондрусевич дал имприматур, то есть разрешение церкви на печать данного произведения. Заслуги Куличенко в работе над сборником были высоко оценены Ватиканом.
Андрей даже получил приглашение в Рим на "Летний университет польской культуры", в рамках которого должна была состояться аудиенция с самим Иоанном Павлом II. Согласно протоколу Андрей должен был вручить книгу и получить благословение. О чем его известили заранее.
Итальянская сторона оплатила три с половиной недели проживания композитора в комфортабельном "Польском доме" с питанием и входящими в программу экскурсиями по Риму, а также посещение других городов.
Но в итоге в Рим Андрей не поехал. Причиной тому была служба в военном оркестре Общего войскового командного высшего военного училища им. С.М. Кирова. Элементарно не отпустил старшина. Возможно, решил, что военному человеку Бог не нужен, или подумал, что Папа Римский обязан назначать встречи, сообразуясь с графиком репетиций военного оркестра. Хотя, скорее всего, просто побоялся, что Ватикан захочет переманить к себе талантливого композитора, в результате чего Куличенко получит весь Рим и вместе с тем и весь мир, а руководство училища – крупный скандал.
В результате поехала жена Андрея – Светлана Майская. Очарованная красотами Рима, Монтекассино и Венеции, Света звонила домой, пытаясь хоть как-то поднять настроение мужа, но до веселья ли ему было? Человеку, заработавшему, заслужившему эту поездку и так бездарно обобранному теперь.
Мало того, нельзя было даже уйти на это время, спрятаться у себя дома, пусть даже и с пресловутой бутылочкой. В такой ситуации это прощается. Но все эти три недели Андрей был вынужден репетировать и играть в одном из центральных парков города, создавая хорошее настроение публике.
В то время, когда жена вместе с другими членами делегации принимала благословение Иоанна Павла II, Андрей играл на выпускном вечере в своем училище и получал "втыки" от непосредственного начальства, наблюдая, как приехавший в карете на вручение дипломов ряженый "Петр I" читает свою пламенную речь. Ту же, что и год, и два назад.
Сборник же все равно был вручен папе Римскому. Теперь он хранится в Ватиканской библиотеке.
* * *
Андрей родился в Ставрополе в 1963 году. С пятнадцати лет он и его друг Алексей Головченко начали посещать литературный кружок, где они читали стихи, играли и пели. Все более чем обычно. За исключением того, что кроме традиционного ознакомления с шедеврами мировой литературы, ребята открыли для себя Книгу Книг и вняли Благой Вести. В то время за это можно было вылететь не только из школы или комсомола, но и с работы. Поэтому чтение Святого Писания проходило при закрытых дверях и занавешенных окнах. Никому не хотелось навлечь неприятности на свои семьи и близких. Вскоре молодые люди втайне крестились.
Алексей Головченко окончил ВГИК и написал сценарий к фильму "Ниагара". Сейчас служит протоиреем во Владимире, в кафедральном соборе.
Андрей Куличенко закончил музыкальное училище в Ставрополе по классу скрипки.
В армии Андрей Куличенко попал в оркестр, где ему тут же был отдан приказ оставить скрипку и в самый кратчайший срок овладеть игрой на саксофоне.
Вечером того же дня выдали саксофон и самоучитель. Весь первый час своего обучения Андрей проиграл с мундштуком, перевернутым тростью вверх, пока это не заметил дирижер. Дальше обучение пошло быстрее, и за месяц он освоил сложный инструмент, да так хорошо, что когда через несколько лет жене Андрея предложили работу в Ленинграде, он поехал с ней и без хлопот нашел себе место саксофониста.
Андрей мечтал поступить в консерваторию по классу альта к Владимиру Стопичеву. Но не получилось – не удалось приобрести хороший инструмент. Готовясь к экзаменам, Куличенко жил в общаге, где ставил на ночь свою раскладушку под клавиатурой пианино. Андрею тогда было всего двадцать. Подрабатывая где только можно, он скопил шестьсот рублей – непомерную для молодого человека того времени сумму. Но не хватало еще четырехсот. И новый альт на тот период времени так и остался мечтой.
Женился. С женой повезло, редко можно найти столь духовно близкого человека, как его Света Майская. Отец жены знал М.С. Горбачева по бурной комсомольской молодости, когда юные ленинцы совершали так называемые комсомольские рейды в магазины, делая контрольные закупки и тут же проверяя вес на ручных весах, приносимых с собою. В фильме о Горбачеве Михаил Сергеевич вспоминает этот эпизод своей жизни.
Работая с различными музыкальными коллективами и ища новые приложения своим талантам, Андрей познакомился с Польским обществом, где ему и предложили сделать сборник церковных песнопений.
Но начинать такую огромную и сложную работу следовало с изучения христианской католической культуры. Так Андрей и Света в 1990 году совершили паломничество в Польшу. От Варшавы до Ченстохова девять тысяч человек (из них две тысячи из России) должны были идти пешком в течение девяти дней. Путешествие оказалось тяжелым. Ночи в палатках и изредка в монастырских гостиницах были настолько холодны, что люди обогревались кто чем мог. Жгли спиртовые таблетки, на ночь накручивали себе на головы полотенца или натягивали трусы, чтобы не застудить уши. Костры зажигать строго запрещалось. Палатки везли на машинах. Ранним промозглым утром, наскоро похватав канапки (по-нашему бутерброды), брали с собой сухой паек, воду, молитвенники – и в путь. Но все равно рюкзаки были тяжелыми.
Молитвы, средневековые гимны и песни на священные темы звучали всю дорогу. Песню для русской делегации написал Куличенко на стихи Соловьева.
Непривычные к походной жизни Андрей и Света не взяли удобной обуви и, наверное, сдались бы, если бы совершенно чужие им поляки не подарили новоявленным паломникам по паре крепких сапог.
Вообще к паломникам в Польше относятся чудесно. Нередко целый год местные жители копят деньги, чтобы затем купить продукты и вещи для идущих на богомолье. Ведь паломники идут замаливать грехи, а значит помолятся и за тех, кто им помогал.
После посещения Польши Андрей понял, как ему следует действовать. Первый вариант сборника песнопений для молодежи был написан через два года, после чего композитор отправился в Москву, чтобы испросить разрешения на его публикацию у архиепископа Тадеуша Кондрусевича. Четыре рецензента из разных стран получили задание ознакомиться с предъявленным им сборником. Все дали самые высокие оценки. Но книга все-таки была отдана автору на доработку. Дело в том, что, по мнению архиепископа, сборник должен был охватывать большее количество тем, нежели планировалось автором изначально, и представлять интерес для более широкой читательской аудитории.
Таким образом, сборник вышел только в 1994 г. и туда вошли такие прославленные стихотворцы и переводчики, как Аверинцев, Баратынский, св. Василий Великий, св. Иоанн Златоуст, Державин, Гумилев, Пастернак, Мережковский. Все это было положено на музыку Баха, Михаэля Преториуса, Георга Гселя. Кроме того, во множестве использовались средневековые гимны, музыку к которым писали безымянные монахи.
Сборник стал событием в соответствующих музыкальных кругах. Его хвалили и беспощадно ругали. Но, что важно, никто у нас пока не создал ничего подобного!
Сборник распространялся между регентами при храмах. Причем, несмотря на существенную разницу в богослужении, лютеранские церкви используют его музыку во время своих служб. Кроме того, произведения Куличенко вошли в сборник, созданный при церкви Св. Михаила в Санкт-Петербурге.
Мы познакомились с Куличенко на радиостанции "Теос", где он работал ведущим поэтической рубрики. Вторая встреча состоялась в церкви святого Михаила, где при входе в зал два коленопреклоненных ангела протягивают прихожанам чаши святой воды и звучит орган. Ничего не объясняя, Андрей вдруг схватил меня за руку и потащил на самый верх, на хоры, где музыка слышна по-особенному.
– Меня ругают, что я перешел из православия в католичество, – вздохнул Андрей. – Конечно, поступок нехороший. Но понимаешь…
– Конечно. В православной церкви нет органа, – поддержала его я.
Я брала у него интервью, надеясь разместить в журнале, с которым в то время сотрудничала. Но получилось только выложить его в Интернете. Кстати, название "Папа римский не пожал мне руки" придумал сам Куличенко. Считал, что оно привлечет внимание читателя.
Андрей работал над вторым сборником, надеясь хотя бы повторить свой первый "подвиг" и вновь удостоиться высочайшей аудиенции и увидеть Рим, Ватикан…
* * *
Последние годы Куличенко сильно пил. Кроме того, его преследовали больные фантазии. То он говорил, что его пытаются убить какими-то лучами, то обнаруживал прослушивание своей квартиры. Звонил и часами жаловался на невероятно тяжелую обстановку вокруг. На невозможность работать в таких условиях, на страх за свою жизнь и жизнь жены…
"Больной человек", – вздыхал Евгений Раевский.
А знакомые Андрея были вынуждены слушать его бесконечные исповеди в надежде, что рано или поздно он выговорится и успокоится.
Однажды Куличенко позвонил, чтобы попрощаться. "Мы больше не увидимся уже никогда. Я уеду, и меня убьют", – мрачно предрек он.
"Ну что ты. Вернешься (куда ты денешься?)", – чуть не произнесла я вслух.
Следующий звонок из дома Андрея последовал где-то через месяц. Звонила его вдова Светлана.
Пишу кратко
Пишу кратко. Нет, на самом деле мой обычный "формат" листиков шестнадцать – исторические или фэнтезийные романы. Но когда появилась Динька, мое обычно такое спокойное время оказалось разорванным на множество кусочков. Вот как я, к примеру, писала "Феникса": вечером напряженно продумывала очередной поворот событий, ночью видела еще не написанную сцену из романа во сне, утром просыпалась и, пока не выветрилось впечатление, записывала ночное приключение. Потом редактировала, перепечатывала ("Феникса" я писала на пишущей машинке, а это та еще морока). После гуляла, ходила в театры и на концерты. Такие персонажи, как Карлес и Лаура, шагнули на страницы романа прямо со сцены БКЗ "Октябрьский", из шоу группы Раймонда Паулса "Кукушечка". Были там очень симпатичные мальчик и девочка. А вообще-то я ходила и размышляла. Мне вообще легче думается, когда я двигаюсь. Почти все свои произведения я продумывала на ходу.
Но маленькая Динька забирала почти все внимание. Тут уж не улетишь на несколько суток в страну драконов. Да и мысли… О чем думает молодая мама, как не о своем ребенке? Даже когда силится написать заказную статью. Все равно думать о ней получается урывками, уворованными у ребенка минутками. Потому что, о чем бы ты ни размышляла, все равно получается, что думаешь о своей дочке.
Поэтому я приучилась писать короткими заметками. Сначала популярные книжечки, где заранее прописываешь содержание, а затем день за днем, в любое свободное время выбираешь тему из намеченных заранее и спокойно работаешь. За то время, пока Диана спала в тихий час, я успевала прописать одну-две главки. А ночью садилась за книгу основательнее.