Вучетич сделал соответствующий эскиз. Однако подготовил еще один - "Воин-освободитель" - вдохновленный рассказом о советском солдате, спасшем, рискуя жизнью, немецкую девочку во время штурма Берлина. Оба эскиза выставили для обзора в одном из залов Московского Кремля. Посмотреть работу скульптора пришло много народу. Все столпились около полутораметровой скульптурной фигуры генералиссимуса и громко высказывали свое одобрение. Фигуру солдата с девочкой будто не замечали. Появился Сталин. Не торопясь прошел вокруг эскизов, повернувшись к скульптору, спросил:
- Слушайте, Вучетич, вам не надоел этот, с усами? - Он нацелился мундштуком трубки в лицо полутораметровой фигуры.
- Это пока эскиз, - попытался кто-то заступиться за скульптора.
- Автор был контужен на фронте, но не лишен языка, - прервал Сталин и устремил взгляд на фигуру под целлофаном: - А это что?
- Это тоже эскиз, - ответил Вучетич.
- Тоже и. кажется, не то же, - заметил Сталин. - Покажите.
Вучетич снял целлофан с фигуры солдата. Сталин скупо улыбнулся и сказал:
- Вот этого солдата мы и поставим в центре Берлина на высоком могильном холме. Пусть этот великан в бронзе, победитель, несет на своей груди девочку - светлые надежды народа, освобожденного от фашизма.
Потом добавил:
- Только знаете, Вучетич, автомат в руке солдата надо заменить чем-то другим. Автомат - утилитарный предмет нашего времени, а памятник будет стоять в веках. Дайте ему в руку что-то более символичное. Ну, скажем, меч. Увесистый, солидный. Этим мечом солдат разрушил фашистскую свастику. Меч опущен, но горе будет тому, кто вынудит богатыря поднять этот меч. Согласны?..
- Дайте подумать, - ответил Вучетич.
- Думать никому не запрещено. Думайте. Желаю успеха. Возражений не слышу. Да и нет в них нужды.
Сталин крепко пожал Вучетичу руку.
Так был сооружен широко известный тридцатиметровый бронзовый Воин-освободитель в плащ-палатке, с непокрытой головой, стоящий в полный рост и попирающий сапогом поверженную и разбитую свастику, левой рукой поддерживающий прижавшуюся к его груди девочку, а в опущенной правой руке держащий тяжелый меч.
Памятник воинам Советской Армии, павшим в боях с фашизмом, был открыт 8 мая 1949 года. Между прочим, еще в 1937 году Гитлер хотел здесь, в Трептов-парке, соорудить памятник, прославляющий его эпоху. Венчать ансамбль должен был дворец победы. Тысячи обработанных элементов, некогда предназначавшихся для нацистского памятника, пошли на отделку памятника-ансамбля воинам Советской Армии.
Ордер на квартиру
После войны Герой Советского Союза Алексей Петрович Маресьев с семьей жил в неблагоустроенном доме. Он пытался через городские власти решить свою жилищную проблему, но ничего не получалось. Его, героя книги Бориса Полевого "Повесть о настоящем человеке", сочувственно выслушивали, не отказывали, но и не торопились решить вопрос о жилье.
Как-то ночью Маресьева разбудил настойчивый телефонный звонок. Звонили из Моссовета и просили срочно, прямо ночью, посмотреть несколько квартир на улице Горького. Он поехал, посмотрел, а утром без всяких проволочек ему вручили ордер на новую квартиру.
Таким поворотом событий Алексей Петрович был доволен, но его не оставляла мысль: почему такая оперативность, такая срочность и почему надо было это делать непременно ночью? Позднее все прояснилось. Ему рассказали, что Иван Степанович Конев был на приеме у Сталина. В разговоре было упомянуто имя легендарного летчика.
- А где он сейчас? - поинтересовался Сталин.
- Маресьев в Москве, работает. Хлопочет о квартире, но что-то дело продвигается плохо, - ответил военачальник.
Сталин попросил соединить его по телефону с председателем Моссовета.
- Товарищ Пронин, вы знаете героя-летчика Маресьева? И что он мучается с жильем - тоже знаете? Я попрошу завтра к четырнадцати часам доложить мне, как обстоят дела.
В назначенное время Сталину доложили, что Маресьев получил ордер на квартиру, которая его устраивает.
Покажите, на что способен молодой русский инженер!
Приглашение на чашку чая
Сталин с огромным вниманием, с тщательностью, можно сказать, дотошностью вникал в конкретные проблемы вооружения армии, в оперативно-технические характеристики создаваемой боевой техники. Известный авиаконструктор A.C.
Яковлев пишет об одном из обсуждений, на котором рассматривались вопросы создания новых истребителей.
Когда в боях в Испании обнаружилось, что новый немецкий истребитель "Мессершмитт", да и бомбардировщик "Ю-88" превосходят по ряду показателей наши самолеты, это вызвало сильное беспокойство советского руководства. Господство в воздухе, как известно, определялось качеством и количеством истребителей. Были остро необходимы современные самолеты на поле боя, самолеты-штурмовики, взаимодействующие с войсками - пехотой, танками, артиллерией. В 1939 году были предприняты героические авральные меры по ликвидации отставания в военной авиации.
Вот запись A.C. Яковлева совещания, которое проходило в 1939 году в Кремле: "Сталин спросил меня:
- Ну как, надумали делать истребитель с двигателем Климова?
- Да, я связался с Климовым и получил все данные о его двигателе. Мы детально проработали вопрос, и наше конструкторское бюро может выступить с предложением о постройке истребителя.
Я назвал летные данные будущего истребителя: скорость, потолок и дальность полета.
- Как вы его вооружите? Пушка на нем будет стоять?
- А как же! На нашем истребителе будет стоять пушка калибра 20 миллиметров и два скорострельных пулемета.
- Это хорошо. - ответил Сталин, в раздумье расхаживая по кабинету. - А знаете ли вы, - спросил он, - что мы такие же истребители заказываем и некоторым другим конструкторам, и победителем станет тот, кто не только даст лучший по летным и боевым качествам истребитель, но и сделает его раньше, чтобы его можно было быстрее запустить в серийное производство?
- Я понимаю, товарищ Сталин.
- Понимать мало. Надо машину сделать быстрее.
- А какой срок?
- Чем скорее, тем лучше. К Новому году сделаете?
- Я постройкой таких самолетов не занимался, опыта не имею. Но вот американцы делают новый истребитель за два года, так что.
- А вы разве американец? - перебил меня Сталин. - Покажите, на что способен молодой русский инженер. Вот тогда будете молодцом, и придется мне пригласить вас на чашку чая.
- Спасибо, раз надо - сделаем обязательно. Но разрешите задать один вопрос? Вот пригласили сюда десятка два конструкторов, и каждому дается задание. Разве стране нужно столько истребителей и бомбардировщиков? Разве возможно все их запустить в серийное производство?
Мы и сами прекрасно знаем, - ответил Сталин, - что столько самолетов нам не нужно. Но ведь из всех самолетов, дай бог, получится пять-шесть таких, которые будут годны для серийного производства. А такое количество новых самолетов нас не смущает.
Так побеседовали со всеми приглашенными. Каждый получил задание. Мы разъехались по своим конструкторским бюро возбужденные, заряженные духом творческого соревнования, с твердым намерением победить своих "соперников".
Прямой вопрос
Командующему авиацией дальнего действия А.Е. Голованову на фронте сообщили, что к нему приехал авиаконструктор Андрей Николаевич Туполев.
- А разве он не сидит в тюрьме? И без охраны?
Великолепный оптимист, Андрей Николаевич вошел, улыбаясь.
Мы поговорили о его новом бомбардировщике, о возможности его применения в авиации дальнего действия.
Вскоре Голованов был у Сталина.
Все вопросы были решены, но Сталин чувствовал, когда ему хотят еще что-то сказать. И Голованов прямо спросил:
- Товарищ Сталин, за что сидит Туполев?
- Говорят, что он не то английский, не то американский шпион, - ответил Сталин, но в его голосе не было ни твердости, ни уверенности. - Вот болтлив был. Все хотел, чтобы о нем все знали - и немцы, и англичане, и американцы. Конструктор конструкторам!
- А что шпион, вы верите, товарищ Сталин? - спросил Голованов.
- А ты веришь? - переходя на "ты", спросил Сталин.
- Я - нет, - твердо ответил Голованов.
- Ты знаешь, и я не верю, - сказал Сталин. - До свидания.
На следующий день Туполев был на свободе. О Сталине говорил:
- Масштаб! Размах! Хозяин.
Песок будет
Перемещение промышленных предприятий из западных районов страны на восток, налаживание на них бесперебойной работы находилось под пристальным вниманием Сталина. Он часто звонил на заводы директорам, парторгам с просьбой увеличить производство самолетов, танков, моторов и др. М.С. Комаров - директор одного из авиационных заводов - вспоминает:
"Я был в сборочном цехе, когда диспетчер сообщил мне, что нужно срочно позвонить А.П. Поскребышеву. Вернувшись в кабинет, я набрал номер телефона, который мне дали. Поднял трубку Поскребышев и сказал:
- С вами будет говорить товарищ Сталин, подождите у телефона, я доложу.
Хотя я ждал разговора, но голос Сталина прозвучал как-то неожиданно.
- Здравствуйте, товарищ Комаров, - сказал Сталин. - Может ли вы в ближайшее время увеличить суточный выпуск хотя бы на один мотор?
Я ответил:
- Трудно и даже вряд ли возможно. Сталин отозвался:
- Подумайте. Нужно это сделать. Очень необходимы фронту штурмовики Ильюшина".
Сталин звонил на завод еще не раз. Однажды он спросил М.С. Комарова, что задерживает выпуск моторов?
- Песок, - ответил директор.
- Какой песок? - изумился Сталин.
- На заводе всего двухдневный запас песка, необходимого для формовки, и производство может остановиться.
- Почему ни к кому не обращались?
- Обращался. Но говорят, нет вагонов, чтобы довезти песок.
- Песок будет, - сказал Сталин и повесил трубку.
К исходу следующего дня на завод подали эшелон песка, которого хватило надолго.
Обстоятельный разбор
Стрельба продолжалась. Зрелище, надо сказать, внушительное. Началось с 76миллиметровых пушек и закончилось самыми крупными калибрами. Трудно передать словами всю красоту этой стрельбы - она показывала, насколько мощна наша артиллерия. Когда закончилась стрельба из последнего орудия, Сталин произнес: "Все!" - и отошел от амбразуры. Выйдя из блиндажа, заговорил негромко, как бы думая вслух:
- Орудия хорошие, но их надо иметь больше, иметь много уже сегодня, а некоторые вопросы у нас еще не решены. Надо быстрее решать, и не ошибиться бы при этом. Хорошо, что появились у нас свои кадры, правда, еще молодые, но они уже есть. Их надо растить.
Мы с Махановым шли рядом с ним, но ни я, ни он не произнесли ни слова: понимали, что не с нами ведет этот разговор Сталин.
Через несколько метров он остановился. Остановились и мы. И тут Сталин как-то лукаво произносит:
- Познакомьтесь.
Мы в один голос ответили, что уже давно знакомы.
- Это я знаю, - сказал Сталин, а вы при мне познакомьтесь.
Маханов улыбнулся, и мы пожали друг другу руки.
- Ну, вот и хорошо, - не скрывал своего удовлетворения Иосиф Виссарионович.
Я не мог ничего понять, - пишет В.Г. Грабин. - Сталин приобнял нас, развернув в направлении к нашим пушкам. Сделав несколько шагов, опять остановился:
- Товарищ Маханов, покритикуйте пушки Грабина.
Такого поворота, признаться, никто из нас не ожидал. Подумав, Маханов произнес:
- О пушках Грабина ничего плохого не могу сказать. Не ожидал я такого ответа, даже удивился. А Сталин,
прищурив глаза, уже обращается ко мне:
- А теперь вы покритикуйте пушки Маханова.
Я вынужден был принять правила этой непонятной игры и, собравшись с мыслями, выплеснул: мол, универсальная пушка имеет три органических недостатка. Перечислил их и заключил:
- Каждый из этих недостатков приводит к тому, что пушка без коренных переделок непригодна для армии.
Сказав это, я умолк. Молчали и Сталин с Махановым. Я не знал, как они отнесутся к моим замечаниям, и испытывал некоторый душевный дискомфорт. Но, сознаюсь, ни о чем не сожалел. Не моя же была инициатива, рассудил я про себя, ну, а раз спросили, не врать же в самом деле…
Сделав паузу, Сталин предложил мне:
- А теперь так же принципиально покритикуйте свои пушки.
Это уже было из разряда иррационального, хотя здесь была своя "сермяжная" правда: умел критиковать других, сумей раскритиковать и себя.
И тут меня очень выручило то, что мы всегда объективно оценивали сделанное, в том числе и эти пушки. Я рассказал о недостатках. Перечисляя их, объяснял, как они могут быть устранены, и в заключение сказал, что устранение дефектов значительно улучшит боевые качества пушек. От такого самобичевания я даже вспотел.
Сталин сказал:
- Выходит, что нашли за что критиковать свои пушки. Это похвально. Хорошо, что, создав пушки, вы видите, как их улучшить. Это значит, что ваш коллектив имеет перспективы. А какую из ваших пушек вы рекомендуете принять на вооружение?
Опять неожиданный вопрос. Я молчал. Сталин повторил еще раз.
- Надо бы прежде испытать пушки, а затем давать рекомендации, - заметил я.
- Это верно, но учтите, нужно торопиться. Времени много потеряно, оно нас не будет ждать. И все-таки, какую же вы рекомендуете?
Я отдал предпочтение "желтенькой".
- А почему именно эту, а не другую?
- Она лучше, чем Ф-20.
- Но чем лучше?
- Ф-22 мы проектировали позже, чем Ф-20, учли и устранили многие недостатки.
- Это хорошо. А теперь мы отправим вашу пушку в Ленинград, пусть военные ее испытают. Я правильно понял вас: в ней действительно нет ничего заграничного?
- Да, товарищ Сталин, она создана нашим КБ по своей схеме, из отечественных материалов, да и на нашем оборудовании.
- Это замечательно. - Сталин явно был в настроении.
Товарищи писатели, почему погибла римская империя?
Энциклопедические познания
Формально Сталин не имел университетского образования, хотя Тифлисская православная семинария давала объем знаний, близкий к высшему образованию. Несмотря на суровые кары, И. Джугашвили в семинарии упорно занимался самообразованием - читал классическую русскую и мировую литературу, труды выдающихся естествоиспытателей. Он штудировал марксистские сочинения, особенно "Капитал" Маркса. Как и для многих большевиков, тюрьмы были его университетами. Сталин до 1917 года не раз бывал за границей - в Стокгольме, Лондоне, Кракове, Вене. Так, в венских библиотеках он изучил массу специальной литературы для написания своей работы "Марксизм и национальный вопрос".
И возглавив большевистскую партию, Сталин продолжал неустанно пополнять свои знания. Он создал в кремлевской квартире большую личную библиотеку, включающую труды Маркса, Энгельса и Ленина, книги по важнейшим разделам науки, военной теории, истории и др. Еще дочь Светлана Аллилуева отмечала, что многие книги с пометками Сталина пропали.
Энциклопедичность знаний Сталина подчеркивали видные политики и ученые, писатели и артисты, военачальники и дипломаты. Идеен писал, что Сталин изначально произвел на него впечатление своим умом, прекрасной осведомленностью по всем касающимся его вопросам. Де Голль признавался, что Сталин обладает искусством диалога в большей степени, чем Черчилль с Рузвельтом.
Удивительна была широта научных и художественных интересов Сталина. Объем прочитанного им в день составлял до 500 страниц. Он обладал необыкновенной памятью на факты, высказывания, даты, цифры и т. д. из самых различных областей знания и общественной жизни. Рассказывают, когда перед парадом 7 ноября 1941 года Сталин спросил Буденного про Агапкина, тот удивился: при чем здесь какой-то дворник из фильма "Волга-Волга"? Сталин пояснил: "Вы путаете. У Александрова дворник Охапкин. Я спрашиваю про автора марша "Прощание славянки" композитора Агапкина. Он будет дирижировать оркестром?"
Суждения Сталина по многим экономическим, политическим, научным, нравственным и международным проблемам и сейчас поражают своей основательностью и прозорливостью, продуманностью и осторожностью. К сожалению, эта черта не всегда отличала последующих лидеров страны.
Почему погиб Рим?
Позвонил Сталин в Союз писателей, но ни Фадеева, ни кого-то из других секретарей не оказалось на месте. Секретарь приемной не могла сказать, кто и когда будет. Правда, что знала по интересовавшему вопросу, ответила Сталину.
На состоявшемся заседании Политбюро ЦК партии Сталин спросил:
- Знаете ли вы, товарищи, почему погибла Римская империя?
И, не ожидая ответа, сказал: - Потому что ею стали править случайные люди.
Работая в аппарате ЦК, мне приходилось принимать посетителей в Приемной ЦК КПСС. Давно работавшие товарищи рассказывали, что в 30-х годах в Приемной ЦК ВКП(б) имелся номер телефона И.В. Сталина и ему можно было позвонить. Телефонную трубку снимал сам И.В. Сталин.
Банальный сюжет
В беседах с секретарем Союза советских писателей A.A. Фадеевым и заведующим Отделом культуры ЦК партии Д.А. Поликарповым часто И.В. Сталиным затрагивался один и тот же вопрос: почему стало выходить мало хороших художественных произведений. Они обычно ссылались на то, что одни писатели пьют, другие ждут, когда Литфонд даст ссуду для написания романа, третьи - ищут тему для романа, четвертые не закончили еще "сбор материала" для задуманного произведения.
Сталин сказал, что одному такому писателю посоветовал написать о женщине, которая замужем, имеет ребенка, но влюбляется в молодого, а тот отвергает ее, и женщина кончает самоубийством. И услышал в ответ: это банальный сюжет.
Тогда, говорил Сталин, он ему ответил, что на такой банальный сюжет Лев Толстой написал всемирно известный роман "Анна Каренина". Поэтому не надо выдумывать отговорки.
И сказал широко известную теперь фразу:
- Других писателей у меня нет для вас. Придется работать с теми, которые есть. Русский язык знал отлично
Политики, военные, ученые, писатели, словом, все, кто соприкасался с И.В. Сталиным, отмечали, что он, грузин, превосходно владел русским языком.
Авиаконструктор A.C. Яковлев вспоминал:
"Мне не раз приходилось писать под его диктовку решения по авиационным вопросам. Он диктует и нет-нет да подойдет и через плечо поглядит, как получается. Однажды он остановился, посмотрел написанное и моей же рукой с карандашом поставил запятую.
В другой раз я не совсем удачно построил фразу. Он сказал:
- С подлежащими у вас что-то не в порядке. Вот как нужно! - И поправил.
Степень культуры языка Сталин связывал со степенью культуры мысли. Как-то в беседе он сказал:
- Если человек не может грамотно, правильно изложить свои мысли, значит, он и мыслит так же бессистемно, хаотично. Как же он в порученном деле наведет порядок?
Неоднократно я замечал, что Сталин не терпит безграмотности. Он возмущался при чтении плохо составленного документа".