– Среди сверстников всегда оставался душой команды. То же самое в сборной. Здесь проводить аналогию не с кем. А на поле славу не делят и не сравнивают – ее умножают совместными усилиями. В нынешнем российском футболе, наверное, не стоит Бубукина сотоварищи с кем-либо сравнивать. Я не раз писал о том, что, может, это и хорошо, что миновали времена прежних игроков – бессребреников, гигантов качалинской сборной, хотя они были неизмеримо богаче сегодняшних футболистов без победительной игры, но с их непомерными заработками; медальное "золото" первых чемпионов Европы не тускнеет в благодарной памяти болельщиков.
– Валентин Борисович рано или вовремя ушел из большого футбола?
– Бубукин-игрок закончил карьеру 32-летним – может, не рано.
В. КОЛОСКОВ:
– Не буду оригинален: Бубукин отличался колоссальной выносливостью. Недаром его называли "мотором" команды. Чем-то напоминал знаменитого армейца Николаева. Мог все 90 минут, не останавливаясь, бегать по полю. Именно движение отличало Валентина от многих игроков. Вместе с тем его футбольная страсть не превращалась в агрессию.
Г. САРКИСЬЯНЦ:
– С моей точки зрения, в отечественном футболе по работоспособности выдающимися игроками были спартаковец Гиля Хусаинов, маленький, худенький и к тому же нападающий, и Валера Маслов, динамовец, полузащитник. Но с ним понятно: Валера также был великим хоккеистом (с мячом), многократным чемпионом мира. Поэтому его называли "человеком с четырьмя легкими". И Валя с огромной отдачей футболу относился к той же категории. Простите, но скажу немножко из оперы – Бубукин на поле "не умолкал ни на минуту".
– Он вовремя покинул большой футбол?
– Ушел в 1965-м. Конечно, мог поиграть. Тем более, его физическая подготовка оставалась, наверное, одной из лучших.
В. РЕЙНГОЛЬД:
– Принес громадную пользу "Локомотиву", карьеру закончил в ЦСКА на хорошей ноте, привлекался в сборную, носил там капитанскую повязку… Что много говорить? Больше Бубукиных в нашем футболе!
– Как игрок он вовремя завершил карьеру?
– По футбольным понятиям, человек должен в принципе выдать "на гора" 5 лет и все! Достаточно, чтобы запомнили. Потом каким бы ни был талант, он уходит на убыль, игрок теряет скорость, ориентиры на поле. Говорю как профессионал. Если за 5 лет смог "выстрелить", что-то выиграть, показать себя в команде, значит, выполнил свою миссию.
Э. ШКЛОВСКИЙ:
– На моих глазах, тогда мальчишки, прошла эпоха 1950–1960-х. Поэтому, кажется, Бубукин ушел не рано, а оптимально. Успел сыграть за "Локомотив", ЦСКА, сборную… Всегда отличался выносливостью, силой – эталон футболиста с точки зрения антропологии и физических возможностей.
Н. ЕРЕМИНА:
– Видели Бубукина на поле?
– А как же?! Мы, баскетболистки, ходили и на футбол, и на хоккей. У меня в памяти скорее остался Маслаченко-пижон (улыбается). До сих пор не забыла, как мы здорово вместе провели сборы в Подмосковье. Футболисты немного ухаживали за нами. В столовую мы ходили намыленные. Чтобы не так просто.
– Там разрешали проводить совместные вечеринки?
– Да, у нас были танцы. И Бубукин умел танцевать. Но мне не удалось с ним станцевать.
ИЗ ПЕРВЫХ УСТ
"…По средам и пятницам в клубе машиностроительного завода играла радиола. В субботу выступал полузапрещенный тогда живой джаз. "Радиола" стоила 30 копеек (билетик на танцы), "джаз" – 50. Мать все время выкраивала деньги из семейного бюджета. А если не было, то занимала у соседей, потому что танцы считались культурным времяпровождением. И танцевал я подходяще. В танго у меня 5–6 переходов было. Вальс, фокстрот, падеграс (придуман в СССР в 1950-е), "девочка Надя" (популярная песня в исполнении А. Северного), вальс-"бостон", краковяк – все танцы освоил…"
В. Бубукин. "Вечнозеленое поле жизни", Издательский дом "Стратегия", М., 2003.
– Нина Алексеевна! В общении заметили изюминки его характера?
– Очень доброжелательный и скромный. И еще – мы, спортсменки, все можем, все сами. Но в его присутствии я чувствовала себя женщиной, а это много значит. Футболистов считали особой кастой – иные спортсмены и близко не стояли.
– Каким Бубукин должен запомниться тем, кто его не видел на поле?
– Умный, смотрящийся – имею в виду и внешне, и то, что делал на поле, не выпендриваясь. То есть, выделялся, но играл ради команды, партнеров и зрителей.
Г. ЗОНИН:
– Какой след оставил в футболе Валентин Борисович?
– Неоднозначный. В клубах не выступал на высшем уровне, а в сборной отличался. Почему в чемпионатах страны особо не выделялся? Значит, в национальной команде его игра устраивала тренеров, а в "Локомотиве" и ЦСКА предъявляли иные требования. Все-таки слишком большим хохмачом был. А как футболист, конечно, не полностью раскрыл свой дар. Безусловно, не могу не отметить его блестящий удар.
В. БУРД:
– Бубукин вовремя попрощался с футболом?
– Думаю, сделал это своевременно.
– О чем вы чаще всего разговаривали?
– О футболе. Конкретно? О ЦСКА. Он все-таки оставался армейцем.
– Как Валентин Борисович оценивал уровень российского футбола?
– Негативно. А говорил так: "Вот мы выходили на поле, а трибуны заполнялись битком. Теперь они пустуют. Даже на матч ЦСКА– "Спартак" собираются лишь 10–15 тысяч человек. Пустили бы на свободные места школьников бесплатно! Так нет – денег жалко! Всё хотят извлечь выгоду".
Л. ИВАНОВА (КАЛИНИНА):
– Вы ближе узнали Бубукина после того, как он ушел из футбола?
– Да, тогда стала активнее общаться не только с Валей. Естественно, больше знала торпедовцев. Кроме них, у нас гостил Понедельник… У меня сложилась нестандартная жизнь по сравнению с женами других игроков того периода. Сама тренировалась – не могла встречаться с ними в свободном режиме. Например, как Зоя Бубукина. Я моталась не меньше, чем футболисты.
Б. ЧАПЛИН:
– Помните игру Валентина Борисовича?
– Конечно! Спустя десятилетия его очень сильный удар произвел впечатление даже во Вьетнаме. Во время товарищеского матча с участием сотрудников советского посольства наш коллега, стоявший в воротах, чуть руку не сломал, отбив мяч после "выстрела" Бубукина.
М. ПЛАХЕТКО:
– Что знали о нем до знакомства?
– Хороший футболист. Чем отличался? Работоспособностью, мощным ударом с обеих ног, а еще много бегал. В то время непросто было попасть в сборную. А он стал одним из ее лидеров.
Ю. АДЖЕМ:
– Наверняка, в силу возраста не видели игру Бубукина.
– Да, но смотрел матчи тех лет в записи. По ним прочувствовал, как он обращался с мячом, а воочию наблюдал, как Валентин Борисович в 43 года принимал решения, будучи тренером симферопольской "Таврии".
– Когда я разговаривал с Евтушенко, он – первый из моих собеседников – экспромтом сравнил Бубукина с яркими футболистами предыдущих поколений.
– Валентина Борисовича не надо ни с кем ставить рядом. Он – чемпион Европы–1960, здорово выступавший за сборную. Конечно, могу назвать таких же знаменитых футболистов, но равнять с кем-либо неправильно. Бубукин играл за счет сумасшедшей работоспособности, трудолюбия, сильнейшего удара с обеих ног…
– То, что перечислили – фирменный стиль?
– Да, его "фишки". Я ими интересовался, беседуя с теми, кто выходил на поле с Валентином Борисовичем. А будучи тренером, он давал нам интересные задания для выполнения упражнений. Ему нравились ребята, которые придумывали на поле. Может, потому что сам считался хитреньким футболистом…
– Бубукин-игрок рано поставил "точку" в карьере?
– Конечно! Думаю, со своими данными мог спокойно выступать до 35 лет. Ведь "тридцатник" – возраст, когда футболисты используют свои наработки. А он имел колоссальный опыт, который чувствовали его подопечные. Валентин Борисович участвовал в командных тренировках. Да, такого, как у нас, движения не показывал, но как исполнял передачи! На поле все замечали, что он находится в прекрасной форме. Я тогда поражался и думал: как "Таврии" повезло с наставником!
С. ГОНЧАРОВ:
– В памяти сохранился образ Бубукина-игрока?
– Только детские воспоминания, связанные с репортажами о матчах с его участием. А когда он работал тренером команды мастеров, я присутствовал на одном из занятий. Валентин Борисович, стоя за пределами штрафной, кричал: "Петя, подавай!" Пока летел мяч, Бубукин загодя предупреждал: "Бью в нижний правый угол! Бью в левую "девятку"!" И с лету неотразимо забивал туда, куда объявлял. И так подряд пять-шесть-семь раз!
Я, вратарь "Росича", ни разу не отразил его пенальти. Настолько бил хитро, мощно и красиво. Естественно, я – не профессионал, но иногда парировал. Например, после ударов Ярцева и Разинского.
– Бубукин рано попрощался с футболом?
– Да, мог продолжать играть. Но наступили времена, когда "просили" освободить место для молодых. А ведь когда он уходил, был абсолютно здоров!
О. ЛАПШИН:
– И я считаю, что Валя ушел рано. Да, нынешний футбол более скоростной, но в те годы с его хорошей техникой и видением поля он мог бы долго и успешно выступать.
А. МИРЗОЯН:
– В 1984/1985 годы я учился в ВШТ. Тогда в составе сборной ветеранов СССР мы выезжали в регионы. Часть команды – только закончившие играть мастера дополняли мощь именитых ветеранов. Даже тогда в арсенале Бубукина оставался хорошо поставленный удар. Мы, разумеется, больше двигались, а он и его сверстники, ездившие с нами (Нетто, Стрельцов…), выходили на поле минут на двадцать, а кто мог, и тайм отыгрывал. Борисыч выступал на месте правого "хавчика" (чтобы было меньше работы). И он с удовольствием делал длинные переводы с фланга на фланг.
Н. НАСЫРОВ:
– Для меня Бубукин – великий нападающий. Условно говоря, любой мальчишка, увлекающийся футболом, выстраивает свою плеяду выдающихся игроков. Например, Нетто, Симонян, Бобров, Федотов… Вот в каком ряду воспринимаю Бубукина.
– Он, в свою очередь, не рассказывал о своих кумирах?
– На матче за Суперкубок УЕФА–2005 в Монако присутствовал Эйсебио, сидевший на трибуне чуть выше нас с Валентином Борисовичем. Мне кажется, он остался приверженцем советской школы футбола, игроков, которые при нем добивались успехов. Словом, я не заметил у него преклонения перед западными "звездами".
С. ВОРОБЬЕВ:
– Ваши заочные сведения о Бубукине совпали с впечатлениями после реального общения?
– В силу возраста я, конечно, не видел его на поле. Однако, естественно, знал о Валентине Борисовиче, известном футболисте. Тем более, что, по словам своего отца, видевшего Бубукина с трибун, он выглядел очень мобильным и трудолюбивым игроком, обладал на редкость сильным и мощным ударом.
А. ШАРОНОВ:
– Как вы реагировали на имя Бубукина до того, как впервые увиделись?
– Знал о нем, как об одной из легенд советского футбола.
– Вы познакомились на поле во время тренировки "Росича"…
– Первое впечатление от фрагментарного знакомства без предыстории, без учета регалий? Конечно, Мастер. Сразу почувствовал, как он обращается с мячом, движется – голова вниз опущена или видит поле, имеет вкус к длинным передачам, не передерживает мяч… Подобные манеры вызывают уважение, дают представление о типе игрока, его командности. Но не это в нем оказалось главным…
Я. ШАТХИН:
– Думаю, ошибка Бубукина – переход в ЦСКА. Тогда ничего не выигрывавшие армейцы мало чем могли удивить. Поэтому туда забирали всех, кто им понадобился – Мамыкина из "Динамо", Амбарцумяна из "Спартака"…
А. СИТНОВ:
– Не рано ли Валентин Борисович повесил бутцы на гвоздь?
– На мой взгляд, не просто "рано"… Ведь у нас существовала футбольная империя. Не то, что теперь, когда в премьер-лиге 16 команд, а в почти каждой на поле выходит 7 легионеров. Получается, 64 доморощенных игроков. Из них формируют сборную России. По уровню она не дотягивает до класса "Б" в годы СССР. Тогда возник огромный прилив молодежи. С ней, как ни странно, многие не могли работать. Только Качалин имел достаточный авторитет. Поэтому ребят старались быстрее отводить в сторону. Существовала порочная практика: футболисту 28–30 лет – уже ветеран, уходи! Конечно, Бубукина досрочно списали из "обоймы". Он бы играл и играл.
В последние годы редко выходил на поле, но в середине 1990-х, выступая с нами в "Росиче", демонстрировал прежний прекрасный пас, удар, видение поля. Конечно, утратил былую скорость, но остался таким великолепным разводящим, что мы диву давались.
П. БОРОДИН:
– Видели большой футбол времен Бубукина?
– Поступив в Московский институт химического машиностроения, сразу пошел на футбол в Лужники. Так вот 21 сентября 1964-го встречались "Торпедо" и "Спартак". После того, как автозаводцы выиграли – 0:1, 50 тысяч болельщиков, стоя, аплодировали Иванову, Воронину, Шустикову, Кавазашвили… В те же годы Стрельцов, выйдя на свободу из колонии, играл за цеховую команду ЗИЛа и 1-ю мужскую "Торпедо". Поэтому мы приходили на заводской стадион, чтобы стать очевидцами великого футбола. А в "Лужники" попадали бесплатно: покупали директорше местного музея два мороженых (одно стоило 12 копеек, а самые дешевые билеты на трибуны – 80 копеек и 1 рубль 20 копеек), и она нас, 2–3 ребят, пропускала через двери объекта культуры на деревянные сиденья. Когда там было битком, мы, подкладывая газетки, сидели на бетонных ступеньках между трибунами. Никого не хочу обижать, но теперь смотрим не Футбол, а спектакль, где, случается, два миллиардера наблюдают за бегом с мячом 22 миллионеров.
Б. ДУХОН:
– Однажды я, набравшись смелости, подошел к Бубукину и сказал: "Всегда хотел выразить благодарность за то, что в 1961-м вы перешли в ЦСКА из "Локомотива", тем самым дав возможность Хусаинову "совершить посадку" в "Спартаке", хотя летел Гиля из Куйбышева явно в ЦСКА!" Бубукин удивился подобной постановке вопроса, но, кроме улыбки, ничего не ответил.
З. ПАНТЮХОВА:
– Валя – великий оптимист. Умел говорить о проблемах, не акцентируя на них внимание собеседника. Постольку мы чуть ли не всё друг другу рассказывали, да и события почти повторялись – муж у меня спортсмен. Например, когда Бубукин закончил играть, конечно, был очень огорчен, но высказывался спокойно. Его удивило, что всем, как правило, предлагали закончить выступления примерно в 30 лет, а он досадовал: "Не пью, не курю, соблюдаю режим, и предлагают уйти?" Возмущался и переходил на веселую тему.
– Может, вам хочется нечто важное подчеркнуть?
– Футбол я любила и чувствовала, потому что папа после войны водил меня по билету на "Динамо". В дни матчей туда невозможно было попасть. Например, "мой" Юра, живший у СЮПа, лазил на стадион через металлический забор.
А мы с Валей спустя годы вели один и тот же спор. В конце концов, так его и не разрешили: я считала Григория Федотова лучшим игроком советского футбола, а Валя не соглашался: "Некорректно так утверждать – в те годы наши не участвовали в международных встречах". Но однажды Никита Симонян заметил: "Федотов – футболист великий, а Бобров – хороший". Вале, предполагаю, не удалось видеть Григория Ивановича в деле. Наверняка, хотел попасть на матчи с его участием, но не мог.
А. ПЛУТНИК (из переписки с соавтором/ редактором/составителем):
– По-моему, и в "Локомотиве", и в ЦСКА Бубукин запомнился как конструктор командной игры, ее идеолог и практик, душа и мозг. В этом смысле он, кажется, стоит в одном ряду с такими отечественными мастерами разных лет, как Владимир Федотов, Федор Черенков, Юрий Гаврилов, а еще раньше – Сергей Сальников, но тот был более разнообразным и техничным. Бубукин отличался почти математической точностью действий. Он вел игру, чуждый суете и спешке. Умел сохранять хладнокровие, не торопиться, но играть быстро, не форсируя, но и не задерживая атаки, мастерски чередуя темп. (Теперь в нашей сборной очень не хватает такого тонко чувствующего игру и дирижирующего ею футболиста). Его игра была полна веры в себя, чувства собственного достоинства. Даже с трибуны ощущалось большое уважение к нему, как со стороны партнеров, так и соперников. Можно сказать: он любил и уважал игру, которой посвятил жизнь, а игра (ее приверженцы, да и ее поклонники) уважала и любила его…
СЫН ЗА ОТЦА ОТВЕЧАЕТ