Вся беда для французов была в том, что русской армией командовал Кутузов – хитрейший из полководцев. Генерал сделал вид, что поверил Мюрату. Продолжая игру, он сделал французу ряд предложений, столь выгодных, что были посланы курьеры к Наполеону с сообщениями о переговорах. Пока курьеры скакали на лошадях по осеннему бездорожью в Вену и обратно, русская армия благополучно миновала цнаймскую западню.
Наполеон был взбешен, Мюрат бросился в погоню за ускользнувшим Кутузовым. С ним было 30 тысяч человек, но под Шенграбеном французов встретил 6-тысячный отряд П. И. Багратиона. 16 ноября начался неравный бой, длившийся весь день. Потеряв половину отряда, Багратион и его герои штыками проложили себе дорогу сквозь массы врагов. Шенграбенское дело окончательно спасло русскую армию.
Марш-маневр армии Кутузова коренным образом изменил военную обстановку. Если в районе Браунау Наполеон, имея 150-тысячную армию, обладал трехкратным превосходством в силах, то к Оломоуцу он смог сосредоточить только 50 тысяч. Остальные войска были либо потеряны в боях, либо разбросаны для охраны захваченной территории. В то же время Кутузов после соединения его армии с войсками Буксгевдена, гвардией и 15-тысячным австрийским отрядом имел до 86 тысяч человек. Теперь, по мнению русского полководца, надлежало задержать наступление французской армии.
Михаил Илларионович был близок к достижению цели, но ему сильно мешали Александр I, Франц I и их военные советники. Они недооценивали силы противника и преувеличивали собственные возможности, требовали немедленного разгрома Наполеона. Гатчинские и венские "стратеги" фактически оттеснили Кутузова от руководства армией. Закончилось это разгромом союзников 2 декабря под Аустерлицем.
Несмотря на все обвинения в поражении, М. И. Кутузов проявил себя в войне 1805 года как полководец большого масштаба, умело применявший весь арсенал тактических и стратегических способов борьбы. И если бы не грубое вмешательство в дела главнокомандующего царственных особ, результаты кампании были бы иными. М. И. Кутузов вновь оказался в опале. Его отстранили от командования войсками и назначили военным губернатором в Киев. Это была, как тогда говорили, почетная ссылка. Однако полководца, равного Кутузову, в России в те годы не было. В наиболее сложные и кризисные моменты царю приходилось обращаться к помощи генерала от инфантерии М. И. Голенищева-Кутузова.
В 1811 году, когда военные действия на Дунае зашли в тупик, а внешнеполитическая обстановка требовала успешного завершения войны с Турцией, Александр I вынужден был назначить Михаила Илларионовича главнокомандующим Молдавской армией. 13 апреля 1811 года Кутузов прибыл в Бухарест.
Положение в районе боевых действий было сложным. Молдавская армия была немногочисленна, ее резервы весьма ограниченны. Кроме того, часть войск располагалась в крепостях Никополь, Силистрия и Рущук, расположенных на южном (правом) берегу Дуная. Видимо, неслучайно план, рекомендованный Кутузову Александром I, предусматривал в основном оборонительные действия. Однако русский полководец понимал, что обстановка требовала от него в короткий срок разгромить турецкую армию.
На Дунайском фронте во всей полноте проявились блестящий полководческий талант и дипломатическое искусство Михаила Илларионовича. Его идея заключалась в том, чтобы, отведя свои войска на северный берег Дуная (за исключением рущукского гарнизона) и собрав их в кулак, привлечь турецкую армию к Рущуку и далее на северный берег, обескровить ее в боях, а затем всеми силами перейти в решительное наступление и разгромить противника. Кутузов держал свой план в тайне. Более того, он поощрял распространение слухов о слабости русской армии. Используя противоречия между визирем и видинским пашой, Михаил Илларионович получил сведения о расположении войск противника и его планах.
Одновременно с военными приготовлениями М. И. Кутузов, лично знавший визиря Ахмет-пашу, начал "дружественную" переписку с предводителем турецкой армии. В результате Михаил Илларионович добился своей цели – в начале мая 1811 года визирь выразил желание начать переговоры о заключении мира. Переговоры продолжались около двух месяцев, но соглашения достичь было невозможно. В июне турки потерпели поражение под Рущуком.
Однако турецкая армия не была еще разгромлена. Последующие шаги русского полководца были не поняты и не разгаданы не только Портой, но и вызвали непонимание и недовольство в Петербурге. Ведь Кутузов не только не преследовал отступавшего противника, но и приказал оставить Рущук, предварительно уничтожив его укрепления. Однако расчет Михаила Илларионовича оказался верным.
Султанский двор, подстрекаемый "добрыми советами" французских представителей, решил, что пришло время разгромить русские войска. 9 сентября 1811 года большая часть турецких войск переправилась на северный берег Дуная, и армия оказалась разделенной на две группировки. Этого и ожидал генерал Кутузов. Он блокировал османские войска на северном берегу, корпус генерала Маркова 13 октября скрытно от противника переправился на турецкий берег. Внезапная и стремительная атака русских вызвала среди турецких войск невероятную панику. Солдаты Ахмет-паши, бросив артиллерию, боеприпасы и продовольствие, разбегались во все стороны. Неприятель потерял 1,5 тысячи человек убитыми и 400 пленными. Было захвачено 8 пушек, 22 знамени и весь огромный обоз.
М. И. Кутузов внимательно следил за ходом событий на правом берегу Дуная. Смело задуманный и осуществленный русским командованием маневр коренным образом изменил всю стратегическую обстановку. 20-тысячная группировка турецких войск у Рущука перестала существовать, а основные силы (40 тысяч человек) оказались полностью окруженными. Турецкие войска несли потери убитыми и ранеными. Не имея хлеба, они питались мясом лошадей и кореньями. Сотни солдат ежедневно умирали от голода. Потеряв более двух третей своего состава, остатки окруженных турецких войск (около 12 тысяч) вскоре вынуждены были капитулировать. Турецкая армия на Дунае перестала существовать.
Лишившись армии, Турция запросила мира. Шестимесячные переговоры, активнейшее участие в которых принимал Михаил Илларионович, закончились 28 мая 1812 года, всего за месяц до вторжения Наполеона, подписанием выгодного для России Бухарестского мирного договора. В результате одержанной победы и подписанного благоприятного мира была обеспечена безопасность русских юго-западных границ. Турция взяла на себя обязательство не принимать участия в назревавшей войне Наполеона против России. Это позволило высвободить значительную часть войск Молдавской армии и перебросить их к западным границам.
За свою славную и столь необходимую победу М. И. Кутузов был удостоен лишь графского титула, хотя все воины русской армии считали справедливым награждение его чином генерал-фельдмаршала. Полководец не пользовался благосклонностью императора Александра, поэтому начало войны 1812 года он встретил в отставке, в своем поместье Горошки. Никто генерала в столицу не звал, но он выехал в Петербург. 29 июля 1812 года столичное дворянство избрало Михаила Илларионовича начальником Петербургского ополчения.
Михаил Илларионович уделял большое внимание боевой подготовке ополченцев, овладению ими элементарными тактическими приемами борьбы: знать свое место в ряду и шеренге, не терять друг друга в рассыпном строю, уметь правильно заряжать ружье, стрелять и действовать штыком, знать повороты, маршировку, построение фронта, колонн и отделений.
Почти месяц знаменитый полководец занимался подготовкой ратников. Между тем обстановка на фронте становилась все напряженнее. Бесконечное отступление казалось чудовищным армии, помнившей Суворова. Военного министра М. Б. Барклая де Толли обвиняли в нерешительности, трусости и даже измене. Встал вопрос: кого избрать главнокомандующим всеми русскими войсками? Члены Государственного комитета долго искали и обсуждали кандидатуры на этот пост. Для собравшихся было ясно, что более других подходит кандидатура М. И. Кутузова, но о нем не желал даже и слышать царь.
По мнению некоторых исследователей, мощное воздействие на царя оказало сплоченное масонское братство. Выбор масонами Кутузова не был случайным – полководец занимал высокое место в ордене. Наполеона же русские вольные каменщики считали "злом, одетым в броню". Уступая голосу армии и общества, Александр I возвел 68-летнего Михаила Илларионовича в княжеское достоинство и назначил главнокомандующим русской армией. 23 августа 1812 года Кутузов выехал в войска.
Назначение прославленного генерала рязрядило то крайнее напряжение в армии, которое постоянно возрастало с каждым шагом ее отступления. Хотя, и это естественно, были и недовольные назначением. Даже П. И. Багратион вопреки сложившимся в исторической литературе представлениям о чуть ли не идиллических отношениях с Кутузовым в конфиденциальных письмах к особо доверенным лицам весьма недружелюбно высказывался на сей счет. Ростопчину он писал о новом главнокомандующем: "…Если особенного повеления он не имеет, чтобы наступать, я вас уверяю, что тоже приведет к вам, как и Барклай…"
Кутузов действительно всецело одобрил стратегию Барклая – его распоряжения по существу лишь подтверждали распоряжения предшественника. Прибыв 29 августа в Царево-Займище и обходя почетный караул, главнокомандующий сказал громко: "Ну как можно отступать с такими молодцами!" Весть об этих словах быстро разнеслась в войсках. Солдаты радовались: "Приехал Кутузов бить французов!" Однако 30 августа армия получила приказ отступать. Опытный полководец понимал, что войска, прошедшие с боями более 800 километров, нуждались в отдыхе и пополнениях.
Ударом для Михаила Илларионовича стало то обстоятельство, что резервов, о которых ему говорили в Военном министерстве и на которые он возлагал большие надежды, в действительности не оказалось. До Москвы оставалось всего 150 км, а численно превосходившие и наседавшие со всех сторон войска Наполеона не давали возможности оторваться. Кутузов, видимо, пришел к мысли, что сорвать наступательный порыв Великой армии может лишь ее вступление в Москву. Реально оценивая положение, русский полководец менее всего желал начинать решительное сражение. Однако он вынужден был считаться с настроениями армии, общества и императора. Местом великой битвы стало Бородинское поле. Избранная позиция защищала основные пути, ведущие к Москве. Ее фланги хорошо прикрывались рекой Москвой и полосой лесов, реки и овраги, находившиеся с фронта, ограничивали маневрирование французской армии. Русские же инженерные войска за день до битвы возвели четыре моста через овраги, устроили пятнадцать спусков и могли быстро перебрасывать войска с фланга на фланг. В отношении численности войск, принимавших участие в сражении, назывались и называются разные данные. Думается, что близкими к истине являются цифры: 116 тысяч строевых солдат (с казаками и ополченцами свыше 150 тысяч), с 640 орудиями – у русских и 134 тысячи (в том числе 15 тысяч нестроевых солдат) с 587 орудиями – у французов.
Однако планы русского полководца чуть было не перечеркнул московский генерал-губернатор Ф. В. Ростопчин, вынашивавший планы предать Москву пламени перед вступлением в нее французских войск. Уверенный в том, что без боя город не сдадут, генерал-губернатор не имел времени для подготовки "всеобщего пожара". Однако уже вечером 14 сентября в разных частях города начались пожары. Москва горела целую неделю. Вместе с пожаром начались грабежи и мародерство, бороться с которыми Наполеон и его маршалы оказались не в состоянии. Пока горела древняя столица, пока бесчинствовали на ее улицах французские солдаты, русская армия совершила свой знаменитый тарутинский марш-маневр и заняла очень выгодную по отношению к войскам Наполеона позицию. В Тарутине воины Кутузова отдыхали, копили силы. Михаил Илларионович, получивший за Бородинскую битву чин генерал-фельдмаршала, взял в свои руки руководство комплектованием армии. Он решил создавать резервы по родам войск – по пехоте, кавалерии, артиллерии – в Арзамасе, Муроме и Нижнем Новгороде. 24 пехотных батальона формировались в Ярославле. К 17 октября общая численность армии составляла уже 120 тысяч человек.
В это же время фельдмаршал вел "малую войну" с французскими захватчиками силами ополченских, армейских и крестьянских партизанских отрядов. Этот период войны связан с именами Д. В. Давыдова. А. С. Фигнера, А. Н. Сеславина, И. М. Вадбольского, Н. Д. Кудашева и многих других вожаков партизанского движения. Железной хваткой держали они врага, не давали ему ни минуты покоя, наносили ощутимые удары.
Положение Наполеона в сгоревшей Москве сделалось сперва затруднительным, а затем и критическим. Французский император понимал, что его планы провалились. На мирные предложения он не получал никакого ответа, а положение "Великой армии" ухудшалось с каждым днем.
18 октября 1812 года фельдмаршал Кутузов атаковал французский авангард Мюрата, стоявший в шести километрах от Тарутина. Французы отступили, потеряв 2,5 тысячи человек убитыми и ранеными, 1 тысячу пленными, 38 орудий и почти весь обоз. Потери русских составили 300 человек убитыми и 900 ранеными.
19 октября Наполеон оставил Москву и двинулся на Калугу. Своевременно узнав об этом, Кутузов проявил максимум энергии и перебросил войска к Малоярославцу. Упорные бои под городом явились началом полного изгнания французов из России. 27 октября армия Наполеона вышла на Смоленскую дорогу. Это вполне соответствовало планам русского полководца.
В письмах А. П. Тормасову и П. В. Чичагову от 6 сентября фельдмаршал предложил свое решение: 3-я, западная, армия должна прикрывать Украину, Дунайская – овладеть Могилевом на Днепре и двигаться по Смоленской дороге для сближения с Главной армией, угрожая тылам противника. Кутузов намеревался не допустить соединения главных сил Наполеона с его фланговыми группировками и резервами, окружить и уничтожить противника восточнее Днепра. Реализация этого замысла позволила бы закончить войну в короткий срок и с наименьшими жертвами. К сожалению, план Михаила Илларионовича был сорван Александром I.
Царь утвердил иной план: окружение французских войск у Березины. Главнокомандующий не сразу согласился с петербургским планом, но слово монарха было законом. Подчинив формально Кутузову все армии и корпуса, Александр I отдавал приказы командирам соединений через голову фельдмаршала. Естественно, что военачальники выполняли волю императора.
Срыв первоначального плана привел к тому, что Главной армии пришлось вести изнурительное преследование противника, а это привело к большим жертвам. Армия же Наполеона смогла получить сильные подкрепления. На Березину вышло не менее 60 тысяч французских солдат и офицеров.
Наполеон выбил из Борисова русский отряд, но мост через реку был сожжен. Положение французов вновь стало отчаянным: они попали в мешок – и ледяная Березина могла стать для них могилой. Бонапарт (не без помощи Чичагова) смог выйти из этого положения: были найдены броды и стали возводиться переправы. Одна оказалась ложной, но русский адмирал стянул все свои силы именно к ней. Переправа длилась три дня, но последнее напряжение сил погубило армию французов. Началось паническое бегство остатков Великой армии. В декабре 1812 года ни одного вооруженного врага не оставалось на русской земле. Прибыв 22 декабря в Вильно, фельдмаршал Кутузов с полным правом мог оповестить народ и армию: "Война окончилась за полным истреблением неприятеля".
Победитель великого Наполеона был удостоен ордена св. Георгия 1-й степени и титулом князя Смоленского.
28 апреля 1813 года в городе Бунцлау на вершине полководческой славы оборвалась жизнь Михаила Илларионовича Кутузова. До последних дней жизни он достойно выполнял труднейшую миссию главнокомандующего, успешно руководил русской армией в вооруженной борьбе с наполеоновской армией.
Михаил Богданович Барклай де Толли
(1761–1818)
Сохранилось предание о том, что тетка Миши Барклая, прогуливаясь с трехлетним племянником в карете по Петербургу, на какое-то мгновение отвлеклась. Мальчик прикоснулся к дверцам кареты и выпал из нее. Проезжавший мимо гвардейский офицер Г. А. Потемкин (будущий князь Таврический) вышел из экипажа, поднял малыша и, найдя его совершенно невредимым, передал госпоже фон Вермелен, сказав при этом: "Этот ребенок будет великим мужем!" Пророчество Потемкина позднее вполне сбылось.
Михаил Богданович Барклай де Толли родился 13 декабря 1761 года в семье отставного поручика русской армии, арендатора мызы Памушкас в Литве. Отец его был бедным офицером, потомком старинного шотландского рода. Своим родоначальником Барклаи считали барона Роберта Беркли оф Толли, упоминание о котором относится к 1086 году. Благородное происхождение не дополнялось наличием необходимых средств для образования детей, и отец отвез трехлетнего Мишу в Петербург, к дяде со стороны матери бригадиру фон Вермелену. Дядя не пожалел денег и нанял мальчику хороших учителей да и сам охотно занимался с племянником, готовя его к военной службе.
Маленький Михаил выделялся среди сверстников серьезностью и прекрасной памятью, способностями к истории и математике. Прямота и честность дополняли эти качества, превращая юношу в идеального военного, ибо такими качествами и должен обладать будущий полководец. Шести лет дядя записал Михаила в Новотроицкий кирасирский полк, а служить он начал с четырнадцати лет в Псковском карабинерном полку. В 16 лет Барклай получил офицерский чин, продолжая в свободное время заниматься самообразованием. В чинах он рос медленно и лишь через десять лет получил чин капитана.
В 1788 году Барклай принял участие в военных действиях против турок у Очакова в составе армии Григория Александровича Потемкина. За проявленное в боях мужество он получил свой первый орден – св. Владимира 4-й степени, штурмовую Очаковскую медаль и чин секунд-майора. Храбро сражался Михаил Богданович при Каушанах (13 сентября 1789 года), при взятии Аккермана и Бендер, в Финляндии, в Польше. В 1798 году Барклай стал полковником и получил под начало свой первый полк – 3-й егерский. Этот полк постоянно оставался одним из лучших армейских полков. К этому времени вполне сложился характер будущего полководца, сформировались его нравственные и профессиональные принципы: сердечное отношение к подчиненным, неприятие палочной дисциплины, произвола и рукоприкладства, непрерывное изучение военного дела.
В егерские полки набирались отборные солдаты – стрелки и разведчики, способные к рейдам в тыл противника, многоверстовым переходам, стремительным штыковым атакам. Поэтому боевая подготовка занимала у егерей важное место. 13 марта 1799 года "за отличную подготовку полка" Барклай был произведен в генерал-майоры, однако новой должности не получил, по-прежнему оставаясь командиром полка еще восемь лет.
С этим полком в 1805 году Барклай выступил в поход против Наполеона, однако в пути было получено известие о поражении русской армии под Аустерлицем. Затем последовал приказ о возвращении на зимние квартиры. В 1806 году генералу Барклаю, командовавшему одним из отрядов русской армии, на берегах Вислы впервые пришлось схватиться с наполеоновскими маршалами, своими будущими главными противниками.