Это решение сообщили экипажу перед самым стартом. Туда же на космодром самолетом возили и новые приборы для выхода. Для первичного ознакомления вживую. Теперь специалисты будут готовить подробный видеофильм, который доставят на орбиту очередным грузовиком. Время для обучения у экипажа будет.
Вот в такой обстановке 6 сентября на орбиту бы выведен космический корабль "Союз-ТМ8" с экипажем: командир полковник Викторенко Александр Степанович и бортинженер Серебров Александр Александрович.
Оба Герои Советского Союза. Оба имеют квалификацию "Космонавт 3 класса".
На орбите. Сентябрь
8 сентября по плану стыковка. Со стороны модуля "Квант". На переходном отсеке висел транспортный грузовой корабль новой модификации "Прогресс-М".
Автоматика вела корабль штатно до расстояния 4 метров от станции.
В это время Викторенко оценил параметры сближения как предельно недопустимые и опасные для стыковки. Он счел, что удар при стыковке может быт слишком сильным. Кроме того, угловые рассогласования тоже были значительными. Обстановка осложнялась и тем, что завершающий этап стыковки пришелся на теневую сторону орбиты. А ночью всегда плохо ориентироваться.
И еще. Обычно корабль догоняет станцию по более низкой орбите. На этот раз корабль сближался со станцией сверху, имея некоторое рассогласование по углам.
В этой ситуации Викторенко перешел на ручной режим управления. Затормозил скорость сближения. Отошел от станции на 20 метров. Затем плавно, с нормальными параметрами стыковки, осуществил причаливание и стыковку со станцией.
На земле все облегченно вздохнули. Синдром Сереброва при стыковке снова проявил себя, но не привел к серьезным последствиям. В первом полете стыковка с участием Сереброва не состоялась. Во втором его полете, при сближении со станцией, была большая скорость, но Попов мастерски справился с ситуацией и сходу осуществил стыковку.
После проверки герметизации стыков и люков, экипаж перешел в станцию.
Станция "МИР" снова стала работать в пилотируемом режиме полета.
Расконсервация станции и модуля, консервация транспортного корабля. Разгрузочно-погрузочные работы с кораблем "Прогресс-М". С первых дней экипажу скучать не пришлось.
На Земле. Октябрь
Еще в сентябре в токийском отеле "Акасака" были представлены два кандидата на советско-японский полет, намеченный на 1990 год. Ими стали журналисты японской телекомпании Ти-би-эс 25-летняя Риоко Кикути и 47-летний Тоехиро Акияма. Телекомпания заключила соответствующий договор с Главкосмосом о предстоящем полете.
Проблема состоит в том, что одновременно готовится и американо-японский полет в рамках программы "Шаттл", опекаемый японским правительством. В том и другом случае для Японии это будет исторический космический дебют. Но вот кто будет дебютантом?
И вот сегодня 2 октября в центре представлял новых кандидатов на полет.
Из выступления Леонова. А.А.
– Старт в ноябре-декабре 1990 года. Общекосмическая подготовка до апреля 1990 года. В составе экипажа-с мая 1990 года.
В январе тренировки по выживанию в лесу. Сутки.
В феврале поприсутствуем на одном из космических стартов на космодроме.
В марте парашютные прыжки, полеты на невесомость и конец общекосмической подготовке.
В апреле экзамены по первой части. Принимать экзамены будет смешанная комиссия. Она же определит первого и второго кандидата по результатам учебы. Но это не значит, что первый номер обязательно полетит. Прав окончательного выбора принадлежит японской стороне. Так что готовьтесь. Шанс есть у всех.
Хотелось бы, чтобы при любых вариантах вы поддерживали друг друга.
С 30 апреля по 11 мая вам будет предоставлен небольшой отдых. Далее работа в экипажах до полета.
Далее решение руководства вашей компании и собственно космический полет.
Начали отбор своих кандидатов для советско-английского космического полета и в Англии. Скоро будут у нас.
Руководство сообщило мне, что до сентября следующего года я буду уволен из рядов Вооруженных сил по возрасту. Таков закон.
Вопрос в другом. Мне уже намекнули, что не все хотят, чтобы я продолжил работу в отделе в качестве служащего советской армии. И что интересно. Против, как раз тот человек, которого я все время защищал и продвигал, как очень хорошего работника. Сейчас он занимает должность выше моей. Он действительно хороший работник. Я и сейчас не изменил бы данную ему характеристику. Просто хотелось бы понять, почему именно он против. А будущая работа меня в принципе не волнует. Я найду, чем заняться. Хотя времена сейчас тревожные. За привычные рабочие места все сейчас не то что держатся, но дерутся. Я драться не привык. Высказать свое мнение могу. Но где-то бегать, доказывать свою необходимость… Это не мое.
Кроме того. Мне намекнули, что пока в руководстве Центра Климук П. И. мне лучше не рассчитывать на спокойную работу здесь. Я не сразу понял, где мог перейти ему дорогу. Оказалось, что Петр Ильич все помнит. Еще в 1986 году мне заказали сценарий документального фильма о Центре подготовки космонавтов. Я написал. Его долго везде согласовывали, и, в конце концов, "зарубили". Как я понял тогда, причина была в том, что я сделал главным героем Джанибекова, а не Климука. Как он тогда сказал мне: "То, что сделал Джанибеков, мог сделать любой из нас. И нечего одного выпячивать перед другими ". Из моего сценария тогда сделали три. И все без моего участия. Но Климук там уже был обязательно – и как соавтор, и как герой фильма. Я слышал о его злопамятстве. Но не до такой же степени!
Теперь меня не удивляют его слова на встрече с жителями Звездного городка. Руководству гарнизонов положено иногда встречаться с общественностью. Одна такая встреча и прошла недавно. Говорили о нуждах жителей, перспективах развития Центра. Потом были вопросы. Одна из жительниц пожаловалась, что в нашей аптеке трудно достать нужные лекарства. И Климук разозлился.
– Сколько можно об одно и том же?! Я такой же житель городка, как и вы. И я такой проблемы не знаю. Мне, например, достаточно позвонить в нашу аптеку в городке. А если там нет лекарства, то начальник военной аптеки уже через два часа сам из Москвы привозит лекарство. Что вам уже трудно поднять трубку телефона? Ведь у вас у всех мужья военные!
Смех в зале не стихал долго. Но, похоже, Климук так и не понял, почему все смеются. Во всяком случае, больше ему вопросов никто не задавал.
На Земле и на орбите. Ноябрь – декабрь
15 ноября. Новочеркасское предприятие – разработчик тренажеров "Дон-17КС" (для станции "Мир") и "Дон-37КЭ" (для модуля "Квант") в очередной раз прислал специалистов для пересогласования сроков сдачи тренажеров в эксплуатацию из-за непоставки оборудования. Мотивировка переноса сроков вправо составляет 15 пунктов. Но только два из них можно рассматривать всерьез. И из-за них полностью не получается один из режимов. Остальные динамические режимы, с условностями и оговорками, но мы все же представляем экипажам для тренировок. Да. Много отказов и сбоев. Но при совместной эксплуатации мы все же тренируем космонавтов даже по типовым суткам.
Если мы подпишем бумаги, то предприятие на законных основаниях снимет уже существующие динамические режимы работы систем и начнет все работы заново. Это ведь новые деньги на разработку.
А может ничего не делать. Пойти нам навстречу. Оставить режимы как есть, чтобы не срывать тренировки. Потихоньку что-то делать. А потом снова предъявит нам те же режимы в обновленном варианте. Если обновит режимы к концу эксплуатации станции "Мир".
24 ноября. Экипаж на орбите расстался с грузовым кораблем "Прогресс-М" и готов к встрече с новым долгожданным модулем "Квант-2". Во время стыковки экипаж будет находиться в транспортном корабле в целях безопасности. Аналитики считают, что существует опасность того, что станция не будет отслеживать своего положения перед стыковкой. Возможна потеря ориентации.
26 ноября. Осуществлен запуск на орбиту модуля "Квант-2". Однако после выведения не раскрылась одна из солнечных батарей. Динамические операции по стыковке в такой ситуации невозможны.
27 ноября. На УТМ модуля "Квант-2" паломничество начальников. Все хотят на месте увидеть, что могло произойти на орбите. Выясняется много нового.
Оказывается, на космодроме с модулем были неприятности. И именно с солнечными батареями. Какой – то проводок все время коротил на корпус. Причину находили даже дважды. Но что-то видимо не учли. Как всегда проблема случилась на стыке. Одно предприятие изготавливало солнечные батареи. Другое – занималось вопросами управления.
Сейчас одна из солнечных батарей раскрылась не полностью. Осталась в положении сапога. Две половинки расположились под углом 90 градусов друг к другу. Если включать двигатели причаливания и ориентации, то они будут дуть как раз в поле солнечных батарей, как в парус.
Кроме того. Так как одна батарея не работает, существует дефицит электроэнергии.
Обнаружена и другая неприятность. Где-то перепутана полярность. Во всяком случае, при пробных включениях двигателей управление ими осуществляется с точностью до наоборот.
Если "Квант-2" все же удастся состыковать со станцией, то проблем решать придется много. Особенно в плане объединения электропитания.
29 ноября. Не знаю специально или нет, но мой начальник, сославшись на неотложные дела, уехал. Мне поручил быть на заседании научно-технического совета нашего тренажерного управления. Вопрос – итоги развития тренажерной базы Центра. Отчет по научно-исследовательской работе.
Вывод. Есть существенные недостатки в разработке создании тренажно-моделирующего комплекса…Необходимо переходить к созданию локальных тренажеров, локальных имитаторов… Затем все тренажеры объединять в единую сеть управления.
Раньше предлагалось создавать один пульт инструктора, с которого велось бы управление тренировками на 14-ти тренажерах сразу. И называлось все это ТМК (тренажно-моделирующий комплекс). Сам тренажер при этом представлял собой УТМ космического объекта с системами имитации обстановки. И назывался тренажер автономным. Но от такого пульта пришлось все же отказаться. Слишком разные задачи выполнялись на разных тренажерах при одном пульте управления. Так все это и повисло в воздухе.
Я не выдержал и спросил: "Какая разница между автономными и локальными тренажерами? Какая разница между ТМК и единой сетью тренажеров?" Вопросов о сроках и стоимости создания я не задавал.
Мне ответили: "Ошибка разработчика была не в идее, а в методике. Раньше строили крышу и под нее тренажеры. Теперь будут строить тренажеры и над ними крышу, рассматривая при этом необходимую степень объединения".
То есть. Локальный тренажер будет тот же автономный, но со своим пультом инструктора. То, что мы имеем в недостроенном виде сейчас. Затем эти на самом деле самые настоящие автономные тренажеры будут каким-то образом объединяться.
Пришлось выступить при обсуждении и назвать все это словоблудием.
Но! Отчет приняли. Через неделю его утвердят на научно-техническом свете Центра. На его основе утвердят и план развития тренажерной базы Центра на 1990–1995 годы. Все снова потечет своим чередом. И финансы тоже.
30 НОЯБРЯ. Заходили специалисты первого управления по модулю "Квант-2". Ребята очень расстроены. Работы могут сорваться. Они были в сменном зале ЦУПа, откуда идет управление полетом модуля. Там полная неразбериха.
Никто не знает и не контролирует ситуацию полностью. Работа идет методом "научного тыка".
– Давайте внесем коррективы в программу БЦВК.
– Давай. – Результата нет.
– Ой, а мы же не дали команду ввод. – Ушли из зоны связи.
– Модуль опять не реагирует, – в новом сеансе связи, – Слушай, а ты ввел признаки 4 и 5?
– Мать честная. Мы же вводим программу с 3-го витка, а он уже проскочил два лишних. Давай назад.
Из 5-ти необходимых маневров выполнили с трудом три. И то за счет резервных суток. Теперь резерва времени практически нет.
Специалисты основного зала (управление станцией) помогли правильно сориентировать модуль. Теперь появился заряд аккумуляторных батарей.
1 декабря. Вчера неожиданно для всех солнечная батарея модуля "Квант-2" раскрылась полностью. Стала на концевики и дает заряд аккумуляторным батареям. На завтра запланирована стыковка со станцией "Мир".
Сегодня представляли английских космонавтов. В январе прибудут австрийцы. После французов уже всем хочется летать с нами в космос
2 декабря. Рано радовались. Утром перед стыковкой, произошел сбой в системе ориентации станции "Мир" из-за переполнения ячеек бортовой ЭВМ при вводе неверной информации. Остановились гиродины, с помощью которых осуществлялась ориентация и стабилизация положения станции.
ЦУП предложил экипажу перейти в режим ручного управления. Полтора часа Викторенко держал ориентацию станции вручную с помощью двигателей транспортного корабля. Расход топлива лучше любых автоматов.
Но оказалось, что и в бортовую ЭВМ модуля тоже ввели неверную информацию. В результате сближение пошло по большой кривой. Автоматика восприняла такое сближение как ошибку и выдала команду:" Отбой стыковки".
Потом специалисты разобрались. Стыковка могла произойти, но через более длительное время сближения. Автоматика таким анализом не владела и сработала по тем параметрам, которые в нее были заложены.
Стыковка перенесена на 6 декабря.
4 декабря. Серебров начинает проявлять себя. До старта он буквально кричал, что согласился лететь только из-за мотоцикла. Это дело новое, интересное. Другого ему и не надо. И очень был недоволен тем, что выход с мотоциклом запланировали Викторенко.
Вчера и сегодня в сеансах связи Серебров стал жаловаться на усталость. Боится, что все навыки по управлению мотоциклом он потерял, и все надо будет восстанавливать заново. Он не хочет связываться с этим "велосипедом". Даже если модуль и состыкуется со станцией.
Видимо, он все же надеялся, что в период его экспедиции модуль "Квант-2" не успеют запустить. Ведь сроки запуска модуля несколько раз переносились вправо. Теперь стыковка с модулем уже реальна.
6 декабря. Стыковка модуля "Квант-2" со станцией "Мир" прошла в штатном режиме на осевой стыковочный узел переходного отсека.
8 декабря. Мощный манипулятор переставил модуль "Квант-2" с осевого стыковочного узла на боковой (условно верхний) стыковочный узел.
Станция "Мир" приобрела новый модуль с расширенными возможностями. Значительно повышается за счет систем нового модуля ресурс систем жизнеобеспечения и энерговооруженности всего комплекса.
Конструктивно модуль "Квант-2" выполнен на базе транспортного корабля снабжения (ТКС) конструкции Челомея и состоит из трех герметичных отсеков:
– приборного-грузового,
– приборно-научного,
– специального шлюзового.
Модуль имеет две солнечные батареи общей площадью 53,2 квадратных метров.
Общая длина модуля составляет 13,7 метра, диаметр – 4,3 метра. Общий полезный объем равен 59 кубометров, а вес – 19 тонн.
Но главное, конечно, в модуле это новый штатный шлюзовой отсек. Он имеет объем кубометров (в переходном отсеке – 6) и диаметр выходного люка 1000 миллиметров (в переходном отсеке – 800 мм). Кроме того, люк шлюзовой камеры теперь открывается не внутрь, а наружу, что еще больше увеличивает полезный объем шлюзовой камеры.
Как раз в новой шлюзовой камере и разместили средство передвижения космонавта (СПК) в открытом космосе и скафандры новой конструкции типа ДМА.
12 декабря. Транспортный корабль "Союз-ТМ8" под управлением Викторенко отстыковался от модуля "Квант-1". После причаливания он состыковался с переходным модулем станции "Мир".
14 ДЕКАБРЯ. Умер Андрей Дмитриевич Сахаров. Трижды Герой Социалистического Труда. Академик АН СССР. Отец водородной бомбы в СССР. Он же диссидент и борец за демократию. Разве можно однозначно оценить такого человека?
22 декабря к станции со стороны модуля "Квант-1" пристыковался грузовой корабль "Прогресс-М2".
Практически пилотируемая программа 1989 года выполнена.
На смену Викторенко с Серебровым в феврале 1990 года придут Соловьев Анатолий с Баландиным. Это дублеры летающего экипажа.
До этого, однако, Викторенко с Серебровым запланировано 5 выходов в открытый космос. Это уж не пожелание, а заданная программа. Теперь или выходить, или с позором возвращаться. На это Серебров никогда не пойдет. Он знает с кем можно спорить, а когда надо и остановиться.
1990 год
На орбите. Январь
Главными задачами для экипажа Викторенко – Серебров были встреча нового модуля "Квант-2" (модуль дооснащения) и осуществление выходов в открытый космос для испытания средства передвижения космонавта (СПК) в реальных космических условиях.
Остальные работы по проведению научных экспериментов, по обслуживанию и ремонту комплекса МИР, и даже осуществление выходов в открытый космос уже выполнялись другими космонавтами. Космонавтами был накоплен большой практический опыт, которым они щедро делились со своими товарищами. Некоторые трудности возникали лишь тогда, когда космонавты впервые приступали к той или иной работе, ранее выполняемой их товарищами. Но в этом случае им помогало то, что на земле они многократно отрабатывали свои действия по предстоящим операциям. Вот только преодолеть новизну впечатлений в условиях реального космического полета бывает очень непросто.
8 и 11 января Викторенко с Серебровым выполнили два выхода в открытый космоспока еще из переходного отсека базового блока станции "МИР". Выходы осуществлялись через нижний люк переходного отсека.
Оба впервые выходили в открытый космос. Перед главной работой им нужно было адаптироваться к работе в открытом космосе, самим выполнить работу, похожую на те, что многократно выполняли их товарищи. Короче говоря. Им нужно было приобрести собственный опыт работы в условиях реального открытого космического пространства, почувствовать психологическую уверенность в своих возможностях при работе на внешней поверхности станции. За два выхода космонавты установили два звездных датчика и инжектор электронов "Арфа-Э", демонтировали и отбросили в космос некоторые конструкции, оставшиеся на поверхности станции после предыдущих работ в открытом космосе. В завершение работ Викторенко с Серебровым закрыли выходной люк не плоской крышкой, а крышкой с приемным конусом. Эту крышку они сняли с верхнего бокового стыковочного узла, и теперь нижний стыковочный узел был готов к приему очередного научного технологического модуля "Кристалл".
Как всегда не обошлось и без сюрпризов. Прибор "Арфа-Э" никак не хотел становиться на свое штатное место. Мешал поручень. Пришлось устанавливать нештатно. Серебров в какой-то момент почувствовал себя настолько уверенным, что не проконтролировал срабатывание и фиксацию замка страховочного карабина, и он начал соскальзывать с плохо закрепленного поручня. Хорошо, что Серебров сразу ухватился пальцами за поручень, и его не отнесло от корпуса станции. Но поволноваться пришлось. Космос небрежности не прощает.