Замысел советского командования состоял в том, чтобы мощным фронтальным ударом смежных крыльев Воронежского и Степного фронтов прорвать оборону противника на 22-километровом участке северо-западнее Белгорода, затем рассечь вражескую группировку с последующим охватом и разгромом ее в районе Харькова. Одновременно предусматривалось нанести вспомогательный удар из района Готни на Ахтырку, чтобы обеспечить действия главных сил Воронежского фронта с запада, а наступлением правого крыла (57-я армия) Юго-Западного фронта из района Мартовой на Мерефу содействовать Степному фронту в освобождении Харькова.
Привлеченные к операции войска Воронежского и Степного фронтов насчитывали 980,5 тыс. человек, более 12 тыс. орудий и минометов, 2400 танков и САУ, 1300 боевых самолетов{456}. Для поддержки войск фронтов были выделены 200 самолетов авиации дальнего действия, часть сил 17-й воздушной армии Юго-Западного фронта и авиации Войск ПВО страны. Советским войскам противостояли немецкие 4-я танковая армия, оперативная группа "Кемпф" (с 16 августа – 8-я армия) группы армий "Юг" (генерал-фельдмаршал. Э. фон Манштейн) и авиация 4-го воздушного флота, насчитывавшие в общей сложности около 300 тыс. человек, до 600 танковых и штурмовых орудий, 3 тыс. орудий и минометов, более 1 тыс. боевых самолетов{457}. Как мы видим, и в этой операции советские войска имели абсолютное превосходство над противником.
Перед началом операции "Полководец Румянцев" были проведены мероприятия по дезинформации, что позволило привлечь внимание противника к сумскому направлению и обеспечить внезапность ударов советских войск в районе Белгорода. 3 августа после мощной артиллерийской и авиационной подготовки ударные группировки фронтов перешли в наступление. Одновременно партизаны приступили к проведению в тылу врага операции "Рельсовая война". В тот же день Георгий Константинович докладывал Сталину:
"Сегодня, 3.8.43 войска Чистякова (6-я гвардейская армия. – Авт. ), Жадова (5-я гвардейская армия. – Авт. ), Манагарова (53-я армия. – Авт. ), Крюченкина (69-я армия. – Авт. ) в 5.00 начали контрнаступление, которое проводилось с полным учетом опыта Западного и Брянского фронтов и было построено так: 5 минут огневой налет артиллерии, минометов, "катюш" и огня пехоты по переднему краю и всей глубине обороны противника. 35 минут контроль прицела и пристрелки орудий тяжелого калибра. 1 час 20 минут методическое подавление, разрушение целей и залпы "катюш". 20 минут нарастающий до предельного режима артиллерийский и минометный огонь. 45 минут заранее спланированный артогонь по узлам сопротивления в глубине обороны противника. Пехота с танками прорыва и орудиями самоходной артиллерии в атаку была поднята в 7.55, то есть в момент открытия артиллерией нарастающего до предельного режима огня, и, прижимаясь к огневому валу, пехота с танками и орудиями самоходной артиллерии через 20 минут прорвалась на передний край обороны противника. Авиация в течение дня действовала по следующему плану. Первый бомбовый удар был произведен по штабам, узлам и линиям связи для нарушения управления. Второй, третий и четвертый бомбардировочные удары последовательно производились по артиллерийским позициям в глубине обороны, по скоплениям противника и резервам противника. Первый удар штурмовиков произведен в 7.55, то есть в момент подъема пехоты в атаку, и продолжался беспрерывно в течение двух с половиной часов с огневой задачей подавления артиллерии, минометов противника и огневых точек на обратных скатах.
Танковые армии Катукова (1-я танковая армия. – Авт. ) и Ротмистрова (5-я гвардейская танковая армия. – Авт. ), построенные в боевые порядки на выжидательных позициях, продвигали свои авангардные бригады непосредственно за пехотой, что обеспечило быстрый ввод главных сил танковых армий в прорыв после взлома тактической глубины обороны противника".
5 августа советские войска освободили Белгород. В этот же день в ознаменование двух побед – освобождения Орла и Белгорода – в Москве прогремел первый за войну артиллерийский салют – 12 залпов из 124 орудий.
Одновременно, 5 августа, перешли в наступление 40-я (генерал-лейтенант К. С. Москаленко) и 27-я (генерал-лейтенант С. Г. Трофименко) армии Воронежского фронта. В последующем для разгрома подходящих резервов врага были нанесены удары силами авиации Воронежского, Степного, Юго-Западного и Южного фронтов, авиации дальнего действия. Одновременно Ставка переподчинила Степному фронту 57-ю (генерал-лейтенант Н. А. Гаген) армию Юго-Западного фронта и 5-ю гвардейскую танковую армию Воронежского фронта.
6 августа Жуков, командующий Степным фронтом Конев и начальник штаба фронта Захаров направили Сталину свои предложения по дальнейшему развитию операции "Полководец Румянцев"{458}. Разгром противника на белгородско-харьковском направлении предлагалось осуществить по двум этапам.
На первом этапе войска 53-й армии с 1-м механизированным корпусом генерала М. Д. Соломатина должны были наступать вдоль Белгородско-Харьковского шоссе, нанося главный удар в направлении Дергачей с выходом на линию Ольшаны – Дергачи, где сменить части 5-й гвардейской армии. На 69-ю армию возлагалась задача наступать в направлении Черемошного, овладеть этим населенным пунктом и затем перейти в резерв Степного фронта. Соединениям 7-й гвардейской армии предстояло наступать из района Пушкарного на Бродок и Бочковку, овладеть рубежом Черкасское, Лозовое, Циркуны, Ключкин. Частью сил наступать на Муром, Терновую, чтобы помочь 57-й армии Юго-Западного фронта форсировать р. Северский Донец в районе Рубежное, Старый Салтов. Этой армии предстояло нанести удар в направлении на Непокрытую, совхоз им. Фрунзе. При этом предлагалось передать армию в состав Степного фронта.
Для проведения второго этапа Харьковской операции предлагалось передать в состав Степного фронта 5-ю гвардейскую танковую армию, которая должна была выйти в район Ольшаны, Старый Мерчик, Огульцы. Харьковскую операцию Жуков намечал провести по следующему плану: 53-я армия во взаимодействии с 5-й гвардейской танковой армией должна была охватить Харьков с запада и юго-запада; 7-я гвардейская армия – наступать с севера на юг с линии Циркуны, Дергачи; 57-я армия – наступать с востока с линии совхоз им. Фрунзе, Рогань, охватывая Харьков с юга; 69-я армия (если она будет к этому времени пополнена) должна была развернуться в стыке между 5-й гвардейской и 53-й армиями в районе Ольшан и наступать на юг для обеспечения Харьковской операции с юга; 69-й армии предстояло выйти на линию Снежков Кут – Минковка – Просяное – Новоселовка. Левый фланг Воронежского фронта предусматривалось вывести на линию Отрада – Коломак – Снежков Кут. Эту задачу должны были выполнить 5-я гвардейская армия и левый фланг 27-й армии. 1-ю танковую армию намечалось иметь в районе Ковяги, Алексеевка, Мурафа.
Одновременно считалось необходимым, чтобы Юго-Западный фронт нанес удар из района Замостья в общем направлении на Мерефу, наступая по обоим берегам р. Мжа. Кроме того, фронту предстояло частью сил наступать через Чугуев на Основу, а частью сил очистить от противника лес южнее Замостья и выйти на рубеж Новоселовка, Охочае, Верхний Бишкин, Геевка.
Для проведения второго этапа, то есть Харьковской операции, необходимо было, кроме 20 тыс. человек пополнения, дать 15 тыс. для пополнения дивизий 53 и 7-й гвардейской армий, для доукомплектования танковых частей фронта – 200 танков Т-34, 100 танков Т-70 и 35 танков KB. Кроме того, нужны были четыре полка самоходной артиллерии и две инженерные бригады, а для укомплектования авиации 90 истребителей, 40 самолетов Пе-2 и 60 Ил-2.
В полночь 6 августа пришла ответная директива:
"Представленный тов. Юрьевым (псевдоним Г. К. Жукова. – Авт. ) план операции "Румянцев"
Ставка Верховного Главнокомандования утверждает и одновременно у к а з ы в а е т:
1. 57-ю армию Гагена с 24.00 8 августа передать из состава Юго-Западного фронта в состав войск Степного фронта с задачей ударом в обход Харькова с юга содействовать главной группировке Степного фронта в овладении Харьковом…
2. Основная задача Юго-Западного фронта нанести главный удар на юг в общем направлении Голая Долина, Красноармейское и во взаимодействии с Южным фронтом разгромить Донбасскую группировку противника и овладеть районом Горловка, Сталино.
3. Основная задача Южного фронта нанести главный удар в общем направлении Куйбышево, Сталино, где сомкнуться с ударной группой Юго-Западного фронта.
Готовность к наступлению Юго-Западного и Южного фронтов 13–14.8.1943 г. Тов. Александрову (псевдоним А. М. Василевского. – Авт. ) план действий ЮЗФ и ЮФ представить 10.8 на утверждение Ставки.
4. Координацию действий возложить: между Воронежским и Степным фронтами на тов. Юрьева, между Юго-Западным и Южным фронтами на тов. Александрова"{459}.
Быстрые ответы и распоряжения Сталина показывают, что он всегда владел обстановкой в мельчайших деталях и соответствующим образом реагировал на недостатки в оперативных действиях войск. Об этом свидетельствует и директива Генштаба от 7 августа, направленная Ватутину и Жукову:
"Из положения войск 5-й гв. армии Жадова видно, что ударная группировка армии распылилась и дивизии армии действуют в расходящихся направлениях. Товарищ Иванов (псевдоним И. В. Сталина. – Авт. ) приказал вести ударную группировку армии Жадова компактно, не распыляя ее усилий в нескольких направлениях. В равной степени это относится и к 1-й танковой армии Катукова. О принятых мерах прошу сообщить"{460}.
10 августа Жукову были даны указания об использовании танковых армий для изоляции харьковской группировки противника "путем скорейшего перехвата основных железнодорожных и шоссейных путей сообщения в направлениях на Полтаву, Красноград, Лозовую и тем самым ускорить освобождение Харькова". Для этой цели 1-я танковая армия генерала Катукова должна была перерезать основные пути в районе Ковяги, Валки, а 5-я гвардейская танковая армия генерала Ротмистрова, обойдя Харьков с юго-запада, перерезать пути в районе Мерефы.
11 августа войска Воронежского фронта перерезали железную дорогу Харьков – Полтава. Армии Степного фронта с севера вплотную подошли к Харьковскому оборонительному обводу, а 57-я армия угрожала охватом Харькова с юго-востока.
Генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн, стремясь ликвидировать прорыв советских войск, подтянул к Харькову 3-й танковый корпус, который намеревался использовать совместно с оперативной группой "Кемпф" для удара по восточному флангу вклинившихся советских войск. "Одновременно, – пишет Манштейн, – по западному флангу должна была нанести удар 4-я танковая армия силами двух танковых дивизий, возвращенных группой "Центр", и одной мотодивизии. Но было ясно, что этими силами и вообще силами группы нельзя было далее удерживать линию фронта"{461}.
В тот же день, 11 августа, противник нанес контрудар по наступающим частям советских войск. "Ослабленные части 1-й танковой армии и 6-й гвардейской армии, не выдержав удара, начали отход на более выгодные рубежи, – вспоминал Жуков. – Тогда на помощь им была брошена 5-я гвардейская танковая армия. Завязалось ожесточенное сражение, длившееся несколько дней. Общими усилиями враг к исходу 16 августа был остановлен. 18 августа противник нанес контрудар из района Ахтырки. Для его ликвидации в сражение была дополнительно введена 4-я гвардейская армия, прибывшая из резерва Ставки"{462}.
Одновременно войска Степного фронта прорвали Харьковский оборонительный обвод и с 17 августа завязали бои на северной окраине Харькова. В полосе Воронежского фронта противнику удалось остановить наступление советских войск и даже в отдельных местах потеснить их. Заминки вызвали раздражение у Сталина. В 3 часа ночи 22 августа он направляет директиву командующему Воронежским фронтом Ватутину, копию – Жукову:
"События последних дней показали, что Вы не учли опыта прошлого и продолжаете повторять старые ошибки как при планировании, так и при проведении операций. Стремление к наступлению всюду и к овладению возможно большей территорией, без закрепления успеха и прочного обеспечения флангов ударных группировок, является наступлением огульного характера. Такое наступление приводит к распылению сил и средств и дает возможность противнику наносить удары во фланг и тыл нашим далеко продвинувшимся вперед и не обеспеченным с флангов группировкам и бить их по частям.
При таких обстоятельствах противнику удалось выйти на тылы 1-й танковой армии, находившейся в районе Алексеевка, Ковяги, затем он ударил по открытому флангу соединений 6-й гв. армии, вышедших на рубеж Отрада, Вязовая, Панасовка, и, наконец, противник 20 августа нанес удар из района Ахтырки на юго-восток, по тылам 27-й армии, 4 и 5-го гв. танковых корпусов. В результате этих действий противника наши войска понесли значительные, ничем не оправданные потери. Было также утрачено выгодное положение для разгрома харьковской группировки противника.
Я еще раз вынужден указать Вам на недопустимые ошибки, неоднократно повторяемые Вами при проведении операций, и требую, чтобы задача ликвидации ахтырской группировки противника, как наиболее важная задача, была выполнена в ближайшие дни.
Это Вы можете сделать, так как у Вас есть достаточно средств. Прошу не разбрасываться, не увлекаться задачей охвата харьковского плацдарма со стороны Полтавы, а сосредоточить все внимание на реальной и конкретной задаче – ликвидации ахтырской группировки противника, ибо без этого серьезные успехи Воронежского фронта невозможны"{463}.
Вечером того же дня Жукову (в копии – представителю Ставки Василевскому, командующим Воронежским фронтом Ватутину и Степным фронтом Коневу) была направлена новая директива:
"План наступления Воронежского фронта с целью к 20.8 овладеть Ахтыркой явным образом не удался. Операция по разгрому харьковской группировки противника также затянулась. Ставке Верховного Главнокомандования неизвестно, по какому плану действуют сейчас Воронежский и Степной фронты.
Ставка требует, чтобы Вы представили план операции по ликвидации ахтырской группировки противника и овладению плацдармом Ахтырка, Котельва, Колонтаев, Пархомовка. Для этого недостаточно вовлечь в дело отдельные армии и танковые корпуса. Для этого необходимо организовать прорыв фронта противника с привлечением основных сил артиллерии и авиации наподобие тому, как это было организовано севернее Белгорода.
Эта операция по времени должна быть согласована с прорывом обороны противника на стыке Степного и Юго-Западного фронтов.
Руководство организацией прорыва на правом крыле Юго-Западного фронта и взаимодействия его со Степным фронтом возложено на тов. Александрова (псевдоним А. М. Василевского. – Авт. ), который должен поддерживать с тов. Юрьевым (псевдоним Г. К. Жукова. – Авт. ) прочную связь.
Правое крыло Юго-Западного фронта может начать наступление 26–27.8.
План операции представьте к исходу 22.8, с тем, чтобы начать переселение Воронежского и Степного фронтов не позже 27.8"{464}.
Жуков и Ватутин, выполняя требования Сталина, приняли меры к локализации прорыва ахтырской группировки противника: ввели в сражение 4-ю гвардейскую армию с 3-м гвардейским танковым корпусом и 47-ю армию с 3-м гвардейским механизированным корпусом.
23 августа соединения Степного фронта вошли в Харьков, завершив тем самым операцию "Полководец Румянцев", а с ней и Курскую битву. Были созданы предпосылки для перехода в общее наступление, для освобождения Левобережной Украины и выхода к Днепру.
И все же цена за переход стратегической инициативы в руки советских войск опять оказалась слишком высокой. Потери составили: безвозвратные – 254,5 тыс. человек, санитарные – 608,8 тыс. человек{465}. Противник же потерял в Курской битве более 500 тыс. человек, 3 тыс. орудий и минометов, свыше 1,5 тыс. танков и штурмовых орудий, более 3,7 тыс. самолетов{466}. Следовательно, потери советских войск были примерно в полтора раза больше, чем потери противника.
В отчете командования немецких 2-й танковой и 9-й армий о боях на Курской дуге отмечалось, что якобы их наступление "нанесло тяжелые потери и ослабило вражеские армии, предназначенные для удара из района Курска на север, в такой степени, что они не имели больше сил успешно выполнить свою задачу прорыва с юга в направлении Хотынец – Карачев, данную им в общем масштабе концентрического наступления на Орел. Неоспоримо также то, что проводимое обеими армиями планомерное отступление на позицию "Хаген" истощило большую часть русских наступающих частей и вследствие сокращения фронта освободило большое число наших дивизий и войсковых частей, дав возможность использовать их на других фронтах"{467}.
Генерал-полковник Г. Гудериан более объективен в своих оценках: "В результате провала наступления "Цитадель" мы потерпели решительное поражение… Инициатива полностью перешла к противнику"{468}.
Приведем еще одно мнение, генерала Ф. В. фон Меллентина: "Русское Верховное Главнокомандование руководило боевыми действиями в ходе Курской битвы с большим искусством, умело отводя свои войска и сводя на нет силу удара наших армий при помощи сложной системы минных полей и противотанковых заграждений. Не довольствуясь контрударами внутри Курского выступа, русские нанесли мощные удары на участке между Орлом и Брянском и добились значительного вклинения… Операция "Цитадель" закончилась полным провалом. Правда, потери русских были больше, чем немцев; надо также отметить, что с тактической точки зрения ни одной из сторон не удалось достигнуть решающего успеха… После провала этого наступления, потребовавшего от немецких войск высшего напряжения, стратегическая инициатива перешла к русским"{469}.
Оценки бывших противников говорят о признании достигнутого за два года войны превосходства командования Красной Армии в стратегическом и оперативном искусстве, которое олицетворял в себе маршал Жуков. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июля 1943 г. за умелое и мужественное руководство операциями, за достигнутые в результате этих операций успехи в боях с противником он был награжден вторым орденом Суворова 1-й степени. Не зря Жуков, еще командуя эскадроном в двадцатые годы, учился сам и других учил воевать по-суворовски.
Схватка за Днепр
Война прошла уже полуденную отметку и стала клониться к западу. К концу лета 43-го года Жуков выглядел утомленным. С весны – бесконечные поездки по разбитым фронтовым дорогам, ночные бдения над штабными картами, совещания и вылазки на передовые. Сон урывками. Предельное напряжение нервов во время операций. Гнетущее воздействие случавшихся неудач, больших и малых потерь, страшных картин после боев на Курской дуге, жуткий вид оставленных врагом населенных пунктов. Мрачное впечатление произвел освобожденный Харьков, вернее, руины, которые от него остались. Вместе с Хрущевым проехали среди развалин, выступили на импровизированном митинге оставшихся в живых людей, голодных и измученных.
Устали и измучились войска, потерявшие в летних сражениях слишком много крови. Чувствовал Жуков и понимал, что немецкая тактика обескровить противника в бою постепенно стала перерастать в стратегическую задачу германских войск: любой ценой нанести Красной Армии невосполнимые потери. В течение лета Георгий Константинович не раз делился этими наблюдениями в Ставке.