Визируя телеграмму о выдаче денег, Сахаровский сказал, что без Короткова решать данный вопрос не следует, и дал указание одновременно запросить его мнение по данному вопросу. "Смотрите, - предупредил Сахаровский Павлова, - если Коротков не согласится или что-то не получится, вам будет трудно оправдаться".
Рассказ Павлова наглядно свидетельствует о том, что Сахаровский всегда считался с мнением Короткова.
Приведенные выше характеристики на некоторых коллег из ближайшего окружения Сахаровского свидетельствуют о том, что любой из них мог бы возглавить ПГУ, но Панюшкин, уходя на другую работу, остановился на кандидатуре Сахаровского, так как именно в нем он разглядел хорошие задатки, отвечающие требованиям к начальнику внешней разведки.
Руководитель такой организации должен не только прекрасно разбираться во внешней политике государства, предусматривать возможные ходы и просчитывать последствия этих ходов, но и выступать в роли организатора, администратора, специалиста, воспитателя и общественного деятеля. Он должен обладать сильным характером и личным обаянием.
Очень важными качествами руководителя такого уровня являются компетентность, собранность, умение сосредоточиться на решении наиболее актуальной задачи, не распыляя внимания на другие многочисленные и тем более второстепенные вопросы.
Таким руководителем и был Александр Михайлович Сахаровский. Опытный и компетентный, прекрасно знающий тонкости профессии, смелый и решительный, он безусловно отвечал всем требованиям, предъявляемым к начальнику внешне^ разведки. Поэтому и находился у ее руля более 15 лет.
Огромное воздействие на коллег оказывала глубокая внутренняя убежденность Александра Михайловича в важности разведывательной работы для нашего государства и преданность делу, которому он служил.
Он не боялся брать на себя ответственность при решении сложных вопросов, но доверял рядовым сотрудникам самостоятельно решать текущие оперативные проблемы, без подсказки и неоправданного вмешательства сверху. При утверждении исполнителей оперативных мероприятий начальник разведки учитывал их личные и деловые качества, характер поставленной задачи, ответственность и инициативность сотрудника или руководителя, их предыдущие оперативные результаты.
Такое доверие к подчиненным сочеталось у Сахаровского со строгим контролем за своевременным и четким выполнением заданий, с высокой требовательностью к себе и всему аппарату. Тем сотрудникам, кто его подводил, не делал все необходимое для того, чтобы выполнить свой служебный долг, решить поставленную задачу, трудно было в дальнейшем расположить его к себе. В таких случаях Александр Михайлович как бы решал для себя вопрос о профессиональной пригодности сотрудника и больше не поручал ему выполнение сложных оперативных задач.
А.М. Сахаровского отличал деловой стиль работы. Он был прост в общении, любил советоваться с исполнителями, хорошо знал оперативные дела. Он обычно прямо высказывал свое мнение. Если мнение собеседника по какому-либо вопросу не совпадало с его оценкой, он спокойно выяснял детали, отстаивал свою точку зрения, не любил спорить по мелочам, но если сотрудник убеждал его в главном, то он мог согласиться с принципиально другим решением.
Сахаровский уважал сотрудников, которые смело отстаивали свою точку зрения на решение проблемных вопросов. Вместе с тем, приняв однажды решение по какому-либо делу, Александр Михайлович твердо настаивал на своем. Никакие отговорки уже не принимались им во внимание. Может быть, поэтому руководители отделов и сотрудники не любили повторно докладывать ему дела, план выполнения которых был намечен, но появлялись какие-либо дополнительные условия и требовался пересмотр ранее принятого решения.
Руководитель разведки не проявлял робости перед вышестоящими начальниками. В таком же духе он воспитывал и своих сотрудников. Особенно он не любил, когда ссылались на то, что было распоряжение из ЦК. В таких случаях он говорил, что это решение не ЦК, а чиновника из аппарата ЦК, и этот чиновник может ошибаться, поскольку он не знает специфики дела, а задача сотрудника заключается в том, чтобы сопоставлять указания с реальными обстоятельствами.
Больше всего Александр Михайлович переживал, когда обнаруживал обман, элементарное незнание дела, попытку втереть ему очки или свалить на кого-то свою ответственность, приукрасить действительность. В этих случаях его замечания делались в резкой, но корректной форме.
Если обобщить все вышесказанное, то можно сделать вывод, что это был руководитель волевого начала-немногословный, конкретный. Он подчеркивал, что разведка решает государственные задачи и должна делать это четко и грамотно. В нем удачно сочетались ум, проницательность, талант руководителя и профессиональное понимание разведывательной работы. Особенно это проявлялось, когда нужно было принимать важные решения в критических обстоятельствах, когда требовались однозначность восприятия обстановки, мужество, быстрота, но не суетливость.
Даже его недоброжелатели отмечали: "Сахаровского ценили подчиненные и уважали начальники". Скорее было наоборот - его уважали подчиненные и ценили начальники.
Глава 6. НА ВОЛНАХ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ
Так что же такое внешнеполитическая разведка? С научной точки зрения, оказывается, на этот вопрос ответить достаточно сложно. Раз внешнеполитическая - значит, часть внешней политики. Раз часть-значит, она входит в какое-то единое целое. А как можно быть, с одной стороны, единым целым, а с другой - вне его, где-то впереди, разведывая и показывая сложности пути для этого целого.
Если представить государство не в виде лодки, которую можно раскачивать, а в виде огромного океанского лайнера, то разведка - это небольшой корабль, которому предстоит провести этот лайнер по трудному фарватеру, избегая мелей и рифов. Здесь многое зависит от лоцмана, которым в данном случае является начальник внешнеполитической разведки. Роль его огромна. Но все-таки конечную цель лайнера намечает не лоцман, а его капитан.
В своей книге "Разведка: лица и личности" генерал-лейтенант Вадим Кирпиченко, рассказывая о начальниках разведки, очень образно и точно описывает жизнь руководителя, занимающего этот пост:
"Этот человек живет в обнимку с телефоном. Неписаные законы запрещают ему хотя бы на миг расставаться с ним. Телефон у него стоит на письменном столе, у изголовья в спальне, в автомашине и в комнате санатория, где он проводит отпуск.
Прелести такого существования мне очень хорошо известны. Однажды, возвращаясь субботним вечером с какого-то совещания в Центре, я увидел на улицах Москвы множество гуляющих людей. Дело было весной, стояла теплая погода, солнце еще не зашло, люди были нарядные, многие несли цветы. Я вдруг с тоской вспомнил, что уже лет 20 ни разу не ходил по улицам без цели, куда глаза глядят, не отлучался от дома, не поставив в известность дежурного о том, куда я иду и надолго ли. Подобный режим существования с невидимой цепью на шее при бесконечном рабочем дне, с перерывом лишь на ночь в течение многих лет подряд может выдержать только очень здоровый физически человек с хорошо отлаженной нервной системой.
К чему об этом пишу? К тому, чтобы читатели лучше представляли себе реальную жизнь руководителя и чтобы возможные кандидаты на должность начальника разведки в XXI веке знали, что их ожидает".
Действительно, должность начальника разведки всегда была трудной и ответственной. И занимали ее, как правило, люди "специального предназначения", одаренные, с особой психологией "государственных мужей". И Сахаровский, возглавлявший советскую разведку в годы холодной войны на протяжении шестнадцати лет, был одним из них.
Давайте вспомним некоторые перипетии бурных событий периода пятидесятых - шестидесятых годов прошлого столетия, когда два противоборствующих лагеря государств в Европе, и не только в ней, развивались в условиях конфронтации. Какова была роль разведки в те годы?
Известный политолог С. Тэрнер в одной из своих статей писал:
"Тайные операции-так обычно называют попытки оказать воздействие на ход событий в других странах, сохраняя при этом незаметной собственную роль. Это нечто иное, чем собственно разведывательная деятельность".
Другой политолог, Д. Годфри, отмечал:
"Политические операции чаще всего, если не всегда, - это нелегальная деятельность, высшее искусство которой заключается в том, чтобы оказать определенное воздействие на существующую в той или иной стране власть".
В условиях холодной войны такой важный фактор, как практическая целесообразность, вынуждал Советский Союз иметь мощную разведывательную организацию, способную выполнять многоцелевые функции для обеспечения государственной безопасности страны. Именно такую разведку и создавали А.М. Сахаровский и его предшественники.
Александр Михайлович стал исполнять обязанности начальника Первого главного управления КГБ при СМ СССР с 23 июня 1955 года, после того как А.С. Панюшкин перешел на работу в ЦК КПСС.
Это было время "вхождения во власть" Н.С. Хрущева. Именно тогда Г.М. Маленков подвергся резкой критике за "правый уклонизм" на состоявшемся 25 января 1955 года Пленуме ЦК КПСС. Руководство правительством перешло к Н.А. Булганину, который в свою очередь уступил пост министра Вооруженных Сил СССР Г. К. Жукову. В марте того же года Л.М. Каганович был отстранен от руководства промышленностью. На июльском Пленуме ЦК и в октябре-на страницах журнала "Коммунист" - В.М. Молотов был вынужден признать свои "политические ошибки". Его расхождения с Хрущевым заключались во взглядах на основные аспекты построения социализма в нашей стране: Молотов считал, что в СССР были созданы "только основы" социализма, тогда как Хрущев утверждал, что СССР уже находится на стадии перехода от социализма к коммунизму.
Внешнеполитическая деятельность СССР в середине 1950-х годов проходила в сложных условиях. В мае 1955 года в Варшаве состоялось совещание восьми восточноевропейских государств (Албании, Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши, Румынии, СССР и Чехословакии). 14 мая 1955 года они заключили Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Организация Варшавского договора стала не только военным союзом европейских социалистических стран, но и важнейшим координационным внешнеполитическим органом. Однако сохранение командно-административной системы и борьба за власть в этих странах мешали практической реализации планов построения нового сообщества.
Мешала этому и обострившаяся борьба между противоборствующими сторонами в холодной войне на Ближнем и Среднем Востоке. 26 июля 1956 года Египет принял Декрет о национализации англо-французской "Всеобщей компании
Суэцкого морского канала". Суэцкий кризис значительно обострил международную обстановку, поскольку президент Насер, опираясь на советскую поддержку и проводя жесткую политику, отверг "план Даллеса" по созданию "международного органа" по управлению Суэцким каналом и идею образования "Ассоциации пользователей Суэцким каналом".
На состоявшейся в Лондоне 16 августа 1956 года международной конференции делегация СССР выступила с предложениями о мирном решении суэцкого вопроса на основе справедливого сочетания интересов Египта и интересов всех других государств, пользующихся Суэцким каналом. Однако перспектива такого урегулирования конфликта не устраивала западные державы. Не добившись желаемых результатов, Англия и Франция приступили к подготовке прямого вооруженного нападения на Египет. Активно готовился к агрессии и Израиль, стремившийся к захвату арабских территорий.
Естественно, истинные цели и намерения Израиля в этом регионе тщательно скрывались и маскировались. Поступавшая из резидентуры КГБ в Тель-Авиве информация свидетельствовала о том, что план захвата Газы неоднократно обсуждался израильскими представителями, вплоть до премьер-министра, с американцами, англичанами и французами. Правительство Израиля постоянно подогревало Суэцкий кризис и подталкивало Англию и Францию к развязыванию военных действий против Египта.
Следует отметить, что напористость Израиля в нагнетании антиегипетской обстановки раздражала даже его западных союзников. В распоряжении тель-авивской резидентуры, например, имелась копия телеграммы израильского посла в Париже Якоба Дара, в которой он докладывал еще в конце 1954 года в свой МИД о том, что французское руководство "предлагает израильскому правительству выступить с официальным заявлением о своем невмешательстве в англоегипетский конфликт". Резидентура получила и копию ответа МИД Израиля на эту французскую "рекомендацию". В нем говорилось, что в Тель-Авиве "признано нецелесообразным выступать с такой официальной декларацией".
В ночь с 29 на 30 октября 1956 года израильские войска без объявления войны перешли в наступление и начали продвигаться в направлении Суэцкого канала. Завязались ожесточенные бои с египетской армией, которая была в срочном порядке развернута на Синайском полуострове. Англичане и французы нанесли тем временем бомбовые удары по основным египетским городам. Стало ясно, что израильское наступление преследовало цель заманить египетскую армию на Синай и обеспечить Англии и Франции беспрепятственную высадку своих войск в районе Суэцкого канала. Разгадав этот замысел, президент Насер спешно вывел большую часть своей армии с Синая и преградил путь англо-французским войскам.
Тем не менее 5 ноября 1956 года английские и французские агрессоры высадились у входа в Суэцкий канал и захватили Порт-Саид. С осуждением агрессивной политики Англии, Франции и Израиля выступило подавляющее большинство стран. К ним вынуждены были присоединиться и США, которые не хотели ссориться с арабским миром. 5 ноября министр иностранных дел СССР направил в Совет Безопасности телеграмму с требованием к агрессорам немедленно прекратить военные действия и в трехдневный срок вывести свои войска из Египта. В случае невыполнения этого требования СССР изъявил намерение оказать Египту всестороннюю помощь. В посланиях главам правительств Англии, Франции и Израиля Москва предупредила их о готовности Советского
Союза принять решительные меры для восстановления мира на Ближнем Востоке. Такая позиция советского правительства отрезвляюще подействовала на агрессоров. Уже на следующий день огонь с их стороны был прекращен. Но лишь в декабре 1956 года английские и французские войска покинули зону Суэцкого канала. В январе 1957 года ушли с Синая и израильтяне.
Благодаря активной деятельности резидентур КГБ в Тель-Авиве и Каире начальник внешнеполитической разведки в Центре имел возможность своевременно информировать руководство СССР о развитии ситуации на Ближнем Востоке.
Во второй половине 1950-х - начале 1960-х годов Хрущев резко активизировал внешнюю политику СССР, придав ей, как позже сформулировала группа партийных руководителей (Брежнев, Суслов, Косыгин), отстранившая его от власти, "волюнтаристский" характер. Три основные и тесно связанные между собой проблемы определяли содержание внешнеполитических усилий СССР хрущевского периода: противостояние с США и развитыми странами Запада, раскол внутри социалистического лагеря, столкнувшегося с двойным кризисом (внутренним, начавшимся событиями в Венгрии осенью 1956 года, и внешним, связанным с неприятием некоторыми государствами, в том числе Китаем, руководящей роли КПСС) и, наконец, выход на международную арену национально-демократических стран третьего мира, на развитие которых Советский Союз старался оказать свое влияние. Разведка активно работала по всем этим направлениям, добывая необходимую информацию.
В октябре-ноябре 1956 года вся мировая общественность была озабочена событиями в Венгрии. Учитывая проарабскую позицию Советского Союза на Ближнем и Среднем Востоке, США и западные державы стремились отвлечь его внимание от данного региона, усилив диверсионную работу против социалистических стран Восточной Европы. Особенно активную роль здесь играл главный союзник США в Европе - Западная Германия. Помимо поддержки своих американских покровителей, правительство ФРГ стремилось извлечь из этого выгоду и для себя.
Контрреволюционный путч в Венгерской Народной Республике предприняли представители внутренней оппозиции и изгнанные ранее из страны и укрывшиеся на Западе остатки хортистов и офицерства. Главным его вдохновителем являлись Соединенные Штаты. Государственный секретарь США Джон Фостер Даллес, выступая в штате Техас 27 октября, то есть на четвертый день после начала венгерских событий, открыто призвал к смене существовавшего в стране руководства. 2 ноября 1956 года правительство США выразило готовность предоставить венгерским путчистам заем на сумму в 20 миллионов долларов. Работавшая под контролем американцев радиостанция "Свободная Европа" во время венгерских событий превратилась фактически в штаб по координации действий мятежников. 31 октября она передала в эфир призыв: "Пусть венгры ликвидируют Варшавский договор и заявят, что Венгрия не является больше его участницей".
Советские войска, находившиеся в Венгрии согласно Варшавскому договору, по просьбе правительства ВНР оказали содействие венгерской армии в восстановлении порядка в Будапеште. Но новый председатель Совета министров Имре Надь от имени венгерского правительства выразил пожелание о выводе советских войск из Будапешта. Они были выведены, а венгерские части, по распоряжению того же Надя, прекратили какие-либо действия в отношении мятежников.
В результате последовали массовые расправы с коммунистами, а также с общественными и политическими деятелями различных уровней.
В этой обстановке Янош Кадар от имени вновь созданного им 3 ноября 1956 года Революционного рабоче-крестьянского правительства обратился к командованию советских войск в Венгрии с просьбой помочь в деле разгрома сил контрреволюции и обеспечения порядка в стране.
Безусловно, роль венгерской и советской разведок в предупреждении мятежа моша бы быть более значительной. Однако еще в 1953 году венгерское партийно-государственное руководство осуществило слияние органов госбезопасности, в состав которых входила молодая разведслужба, с министерством внутренних дел страны. Это серьезно ослабило венгерскую разведку, так как около половины ее сотрудников было переведено в другие подразделения единого МВД. В 1955 году на совещании руководителей органов госбезопасности социалистических стран венгерским коллегам было рекомендовано усилить противодействие проискам спецслужб США, Англии, Западной Германии и Австрии. Именно от них в тот период исходила серьезная угроза социалистическому строю, так как разведки этих государств активно использовали в своих интересах почти два миллиона венгерских эмигрантов.