В середине I столетия до нашей эры мало кто сомневался, что Римская Республика обречена – жесточайшие гражданские войны, продолжавшиеся полвека и уменьшившие население Италии вдвое, поставили Вечный город на грань катастрофы. И Республика пала. Однако на ее руинах было воздвигнуто новое могучее государство, завоевавшее полмира и определившее развитие европейской цивилизации, – Римская Империя. Это чудесное преображение, продлившее Риму жизнь на полтысячи лет, связано с именами двух величайших государственных деятелей, настоящих гениев власти – Гая Юлия Цезаря и его приемного сына Октавиана Августа, который продолжил дело отца после гибели Цезаря от рук заговорщиков и не только отомстил его убийцам, не только одержал победу в гражданской войне и захватил единоличную власть, но и провел грандиозные реформы, заложив основы Империи и добившись внутреннего мира, стабильности и процветания. Именно со времен Августа, гордившегося тем, что "принял Рим кирпичным, а оставил мраморным", римляне обожествляли своих императоров – и первые цезари действительно заслужили божественные почести, совершив то, что выше человеческих сил!
Эта книга воздает должное подлинным творцам Римской Империи, чей опыт по спасению и возрождению Державы сегодня актуален как никогда.
Содержание:
-
Предисловие 1
-
Гай Юлий Цезарь. Гений или злодей? 1
-
Август. Путь к золотому веку 57
Александр Петряков
Великие Цезари. Творцы Римской Империи
Предисловие
Биографии Цезаря и Августа, первых римских императоров, не случайно оказались под одной обложкой.
Их политические идеи неразрывно связаны. Оба они видели и понимали, что управлять такой огромной страной, какой стала Римская республика к первому веку до Р.Х., по-старому уже нельзя, и историческая необходимость требовала иных форм управления государством. "Нельзя было, – писал С. И. Ковалев в своей "Истории Рима", – управлять мировой державой методами и аппаратом, пригодным для маленькой общины на Тибре, в лучшем случае – для италийской федерации". Действительно, старые меха не выдерживали буйной силы молодого вина. Новые необъятные провинции требовали централизованного управления, растущая экономика – беспрепятственного передвижения товаров к новым рынкам, общественная жизнь – гражданского равноправия на всей территории империи и иного законодательства. В результате бесконечных войн республиканская элита измельчала, утратила свои классовые привилегии и влияние, появились новые активные социальные группы из среды вольноотпущенников, то есть бывших рабов, требовавших социального равенства, невозможного по республиканским законам. Также солдаты победоносных армий ждали от своих полководцев не только права участвовать в триумфе, но и своей доли в завоеванных провинциях. И так далее.
Поэтому падение больной к тому времени республики становилось неизбежным. И если не Цезарь, то Помпей или кто иной вынужден был бы пожертвовать находившейся в упадке демократией ради спасения целостности и могущества Рима.
Цезарь понимал это как никто другой и реально осуществлял идею концентрации высшей власти, необходимость которой понимали его предшественники Марий и Сулла. Но, в отличие от Цезаря, они пытались осуществить эту задачу в рамках традиций республиканской демократии. Однако противоречия внутри честолюбивой элиты с ее постоянной грызней за власть порождали постоянную смуту в обществе. Утопические попытки Цицерона примирить сословия приводили к еще большим разногласиям и политическому экстремизму.
Август победоносно завершил гражданские войны и укрепил на возведенном Цезарем фундаменте прочное здание мировой империи, и в такой форме величие и политическое господство Рима во всем мире продержалось несколько веков.
Без Августа дело Цезаря могло оказаться мертворожденным. Если бы творцы переворота Брут и Кассий оказались более удачливыми полководцами и более талантливыми политиками, Рим, возможно, еще долго бы ковылял по дорогам истории с республиканской тростью в руках.
И тот и другой хотели распространить власть Рима на весь мир, стремились к слиянию всех наций в единое римское государство с единой религией и идеологией. Оба проводили политические, экономические и правовые реформы и хотели видеть своих сограждан патриотами, высоконравственными и культурными людьми.
Но цели у них были разные. Цезарь добился первенства с помощью военной силы ради личной власти и осуществления своей мечты о мировом господстве. Для него государство стало средством для достижения этих целей. Развязав войны в Галлии, а затем и гражданскую войну, он погубил миллионы человеческих жизней ради захвата и удержания верховной власти. Все свои недюжинные способности полководца и политика он направил ради достижения этой цели. Установив режим единоличного правления, он, вместо того чтобы залечить раны истощенного войнами государства с расшатанной системой управления, больной экономикой, решил осуществить свой план очередного похода на Восток с целью достижения честолюбивой мечты о мировом господстве.
Август пришел во власть с другими целями. Он развил и укрепил режим единоличного правления, и ему также пришлось вести гражданские войны. Но – ради установления долгого и прочного мира. И проведения тех политических и экономических реформ, какие привели государство и общество к духовному и нравственному оздоровлению и улучшению качества жизни граждан. Август, пожалуй, сделал больше, нежели его приемный отец для упрочения монархического режима. Но с целью объединения государства и безопасности его границ, ради прочного мира и благосостояния римского народа. И ему было не столь важно, какую внешне форму будет иметь государство – монархическую или республиканскую. Не случайно он неоднократно отказывался от внешних признаков верховной власти, предпочитая называть себя "первым среди равных". Главным для него было держать в своих руках все нити управления, не давая возможности честолюбцам нарушить мир и стабильность. У него была глобальная цель, которую он выразил в письме к своему внуку Гаю Цезарю, написав о том, что просит богов продлить ему жизнь, чтобы привести государство в счастливое состояние. И какая иная цель может быть благороднее для правителя? Все это говорит не только о его скромности, но и о мудром понимании того, что "первый среди равных" обязан служить примером честного и бескорыстного служения государству как для своих соратников, так и для каждого гражданина великой страны.
Военно-политическая деятельность обоих персонажей этой книги смогла привести к желаемому результату – господству Рима в Средиземноморском регионе, объединению и целостности разноплеменного государства, его экономическому росту, относительному, насколько это было возможно в рабовладельческом обществе, правовому равенству, активному развитию культуры.
При написании этой книги научно-исследовательской задачи не ставилось. Это в большей степени труд писателя, нежели историка. Автор попытался высказать свое отношение к этим крупным фигурам древнего мира, не во всем, вероятно, объективное. Следует здесь отметить, что историческая достоверность – понятие условное. Всякий историк, рассматривая прошедшие события, дает им оценки в соответствии со своими идеологическими пристрастиями и использует те источники, какие могут подтвердить его точку зрения. Да и сами источники, как правило, весьма противоречивы. Без домыслов и недомолвок исторических трудов, как известно, не бывает.
Это сочинение является не только описанием жизни и деятельности выдающихся государственных деятелей древности. С привлечением доступных источников автор попытался дать картину быта, нравов, культуры, религии того времени и включил в повествование истории судеб великих поэтов того времени – Катулла, Вергилия, Горация и Овидия. Их творческая жизнь неразрывно связана с теми переменами в обществе и новым благотворным для культуры политическим климатом, пришедшими в историю Рима вместе с нашими героями, Цезарем и Августом.
Итак, мы надеемся, что их жизнеописания дадут читателям полноценную картину периода становления Римской империи.
Гай Юлий Цезарь. Гений или злодей?
Вступление
Я шел по Менделеевской линии в хорошем настроении – сиял апрель. Впереди под голубым парусом неба шла высокая красивая блондинка в светлых джинсах. Иногда она оборачивалась, и я видел ее синие глаза и беспричинную – от хорошей погоды – улыбку.
Когда я проходил мимо Института акушерства и гинекологии, подумал, что тут наверняка делают и кесарево сечение, с помощью которого появился на свет Гай Юлий Цезарь. А кстати, почему эта операция по извлечению ребенка из чрева матери с помощью скальпеля называется кесаревым сечением? Нет ли тут обратной связи? Не в честь ли этого великого честолюбца называется эта операция? Надо заглянуть в медицинскую энциклопедию. Так или иначе, его матери Аврелии пришлось сильно пострадать при родах.
Я невольно взглянул на очаровательную блондинку, когда обгонял ее, проходя мимо института. Лет ей было около восемнадцати, на лице ее блуждала все та же весенняя улыбка, и она, в отличие от меня, не смотрела на здания и вывески, а была просто поглощена своим прекрасным радужным настроением. И я подумал: как свято неведение! Едва ли размышляла она в эту минуту о муках рождения нового человека. И кем он будет? Гением, злодеем или добропорядочным обывателем? Этого никому не дано предугадать.
Я перекусил в университетском кафе напротив Библиотеки Академии наук вкусными слоеными пирожками и отправился в читальный зал.
Первым делом я взял нужный том Большой медицинской энциклопедии и прочел: "Кесарево сечение (sectio caesarea). Существуют разноречивые мнения о происхождении названия операции. Можно полагать, что происхождение названия операции связано не со словом кесарь, а с именем диктатора Цезаря, который был извлечен абдоминальным путем, за что и получил имя Сaesar".
Итак, наш герой родился не совсем обычным путем. О его дальнейшей жизни мы расскажем по ходу повествования, а теперь посмотрим на его скульптурные изображения. Они очень не похожи друг на друга. Если перевести взор с портретов прижизненных на созданные в период Августа, то может показаться, что перед нами два совершенно разных человека. Август с помощью придворных скульпторов не только идеализировал своего предшественника, но и убрал с лица своего приемного отца те самые черты, без которых Цезарь не смог бы состояться как великий полководец, реформатор и победитель в борьбе за высшую власть.
Глянем на прижизненное (считается, что портрет создан в последний год жизни диктатора) изображение Цезаря, хранящееся нынче в Туринском музее. Первое впечатление: перед нами расчетливый и холодный эгоист и циник, добившийся своих целей, и поэтому с презрением и неким подобием иронической ухмылки смотрит на нас этот герой древности; у него покатый, уходящий в лысину лоб, впавшие, но мясистые ближе к скулам щеки, не слишком крупный нос правильной формы, а шея окольцована глубокими морщинами.
А вот другая скульптура из музея Торлониа в Риме. Это изображение датировано сороковым годом до Рождества Христова, то есть четырьмя годами спустя после смерти Цезаря. Сразу оговоримся, что все почти даты в этой книге даны в летоисчислении до новой эры, а оно, как известно, ведется в обратном порядке. Здесь наш герой выглядит совершенно вымотанным бесконечными войнами и борьбой за власть. Видно, какой дорогой ценой она ему досталась: под глазами мешки, рот сжат в тонкую стрелку, складки от крыльев носа стремительно обегают рот, а на лбу, напряженном и с приопущенными бровями, морщины свидетельствуют об активной работе ума; две же вертикальные складки над переносьем – о противоречивых, но активных замыслах и сомнениях, хотя последние, если судить о его действиях, разрешались быстро и активно. Непреклонная воля читается на изможденном лице, однако здесь же виден и знак обреченности, словно этот человек делает некую переоценку ценностей и уже не верит в значимость свершенных им великих дел, и кажется ему теперь, что все это – тщета, во всяком случае, горькие складки на лбу говорят о многом.
Несмотря на то что ваятель уже упрятал лысину диктатора под хорошо уложенные локоны, этот скульптурный портрет поражает своим неумолимым реализмом, черты персонажа тут не приукрашены и настолько натуралистичны, что, кажется, автор видел Цезаря неоднократно. Живая работа резца мастера донесла до нас образ этого человека без тени величия – он страдает, и страдает, пожалуй, именно от того, что его деяния и достигнутая такой огромной ценой власть словно бы обесценились. Этот человек как будто уже предвидит свою судьбу, он разочарован, одинок, и ему хочется, как его предшественнику Сулле, уйти от этой мирской жизни, полной интриг, злобы, зависти, оголтелого честолюбия, чванливого тщеславия в какой-нибудь тихий уголок и постараться обо всем забыть. Вероятно, скажет читатель, автор фантазирует – на этом портрете мы видим лишь безумно уставшего и, кажется, больного человека с невеселыми думами и мрачным состоянием духа. Однако, если читатель доберется до конца книги, он, быть может, и согласится с автором.
Другие портреты Цезаря, созданные в более позднее время, менее интересны в психологическом плане и лишены того жестокого и беспристрастного реализма, какой мы видели в предыдущих двух его изображениях. Это уже официоз. Созданные в эпоху Августа приукрашенные тиражированные скульптуры уже мало говорят об истинном образе этого человека.
На монетах диктатор изображен в профиль с длинной морщинистой шеей. Мастера не постеснялись дать его реалистическое изображение, какое мы видим на рассмотренных нами скульптурных портретах; и даже более того, резкие черты исхудавшего и испещренного морщинами лица граверы еще и нарочито усилили, отчего оно кажется просто шаржем. Есть монеты и с более облагороженным изображением, что ясно указывает на то, что они чеканились уже после гибели Цезаря.
Следует тут добавить, что римские скульпторы раскрашивали изображения своих персонажей, и если обратиться к источникам, то можно попытаться представить себе, как он в действительности выглядел.
Светоний рисует нам живого и энергичного, резкого в движениях и жестах, звонкоголосого, высокого темноглазого красавца, который так себя любил, что постоянно ухаживал за своим телом, причем не только брился, но и, подобно женщине, выщипывал волосы, чем вызывал нарекания у современников.
Плутарх, наоборот, изображает нам слабого изнеженного интеллигента, страдающего мигренями и эпилепсией. Эта болезнь издревле считалась непростой, страдающий падучей считался носителем высших сил и знания. Он испытывал в момент прихода болезни невыразимое блаженство – современные психиатры называют это мозговым оргазмом.
Падучая настигала Цезаря иной раз во время сражения либо на заседаниях сената, и с этим коварством болезни он поделать ничего не мог, зато с другими своими недостатками боролся всеми средствами. В суровых условиях непрекращающихся войн, которые вел в течение многих лет, он не давал себе никаких поблажек в смысле дополнительных удобств – спал под открытым небом на повозке, легко одевался и ходил с непокрытой головой в любую погоду, скромно питался и так далее.
Цезарь, как известно, умел одновременно делать несколько дел: читать, писать и разговаривать, а в военных делах был стремителен в передвижениях и молниеносно принимал верные решения в любой боевой обстановке. Считался он и хорошим оратором, что в Древнем Риме высоко почиталось. Его хвалил даже сам непревзойденный Цицерон, его современник.
Итак, мы бросили первый и беглый взгляд на нашего героя, известного вот уже более двух тысяч лет как великий завоеватель, гениальный политик, основатель Римской империи. До него Рим был республикой. Он упразднил ее окончательно и бесповоротно, и многие века, вплоть до своего падения, эта великая средиземноморская держава, диктовавшая свою волю остальному миру, управлялась единодержавной властью.
Глава I. Марий и Сулла
У Цезаря были неплохие учителя по части насилия над демократией. Марий и Сулла показали, как надо добиваться у нее любви и преданности.
Гай Марий родился в бедной сельской семье и вырос крепким деревенским парнем. Военную службу он начал в армии великого римского полководца Сципиона Африканского, который приметил и приблизил к себе отличавшегося храбростью и отвагой Мария и даже предсказал, как об этом пишет Плутарх, что Марий в дальнейшем сможет добиться той же воинской славы, что и он, Сципион.
И действительно, благодаря своему упорству и настырности он стал все выше подниматься по карьерной лестнице, пользуясь поддержкой влиятельных аристократов Метеллов; молодой офицер отличался пронырливостью и упрямым стремлением на верхние этажи власти, что свойственно многим провинциалам. Женился он на тетке нашего героя, породнившись, таким образом, с древним римским родом Юлиев. Позже Гай Юлий Цезарь утверждал, что его род ведет свое начало от троянского героя Энея, бывшего, по легенде, отпрыском самой богини Венеры.
Так вот Марий, как это в политике и водится, предал своего благодетеля Цецилия Метелла и путем интриг добился того, что сменил его на посту командующего во время войны в Африке с нумидийским царем Югуртой.
История с Югуртой такая. Будучи усыновленным племянником умершего царя Миципсы, он не имел права на престол, ибо у покойного царя было двое законных сыновей, а так как царство было объявлено неделимым, начались неизбежные распри. Опекавшие Африку римляне, пользуясь испытанным стратегическим принципом "разделяй и властвуй", поделили-таки Нумидию между наследниками, чем еще больше обострили династическую борьбу.
Югурта, одаренный политик, храбрый и энергичный воин, популярный среди своих соплеменников, устранил с помощью наемных убийц одного из сыновей Миципсы, а другого разбил в сражении и распял на кресте по римскому обычаю. При этом было перебито и много римских купцов, что возмутило Рим, поэтому Югурту вызвали в столицу, где он, беззастенчиво подкупая влиятельных лиц, избежал заслуженной кары. Более того, пребывавшего в Риме другого племянника умершего царя Нумидии, также претендовавшего на престол, убрал с помощью кинжала своего приближенного. Римские власти выслали его из столицы. Уезжая, Югурта воскликнул: "Продажный город, который скоро погибнет, если найдет покупателя".
Увы, это было горькой правдой. Подкуп избирателей, продажное судопроизводство, свирепое ростовщичество, мошенничество, взяточничество и другие общественные язвы стали патологической нормой.
Больнее всего это ощущалось в армии. Солдаты с трудом подчинялись дисциплине, занимались мародерством и грабежами, постоянно дезертировали, а офицеры погрязли в пьянстве и распутстве, командиры подразделений за взятки от неприятелей проигрывали локальные сражения.
Ничего удивительного, что в Югуртинской войне, затянувшейся на пять лет, полной победы над африканским царьком так и не было достигнуто, и только Марий, сменивший, как мы уже упоминали, Метелла на посту командующего, с помощью удачливого и хитроумного Суллы сумел пленить Югурту и победоносно завершить эту кампанию.