Музыка мне не вместо жены, я предан любви. У меня может не хватать на это времени, но с музыкой у меня не те отношения. Музыка - моя работа, моя профессия. Возможно, это не привычное "с девяти до пяти", но все же работа. Музыкой я зарабатываю деньги. Я безнадежный романтик, я предан любви и людям.
В 1984 году Фредди встретил Джима Хаттона. Они оставались вместе до самой смерти Фредди в ноябре 1991 года.
Я хотел полного спокойствия после бури. Все ожидают от меня каких-то бурных отношений. В сущности, я жил тем образом, который сам же и создал, и думал, что так оно и должно быть. Я всегда думал, что должен стать лидером, капитаном корабля. Я из кожи вон лез, развлекая всех, даже вне сцены, а потом подумал: "Нет, ты не обязан это делать. Пусть этим занимаются другие. Просто будь собой и постарайся стать обыкновенным". Я считал, что должен выступать, устраивать представление везде, где появляюсь. Но потом я решил: "Ты не должен больше этого делать. И пускай говорят, что ты стал скучным". И замечательно! Теперь могут сказать: "О боже, как с тобой скучно! От тебя и слова не дождешься", но сейчас мне это нравится. Короче, если я скучен, найдите себе другое развлечение. Понимаете, они привыкли к тому, что я их развлекаю. Если бы в былые времена кто-нибудь сказал, что я скучен, я бы голову потерял, я бы запсиховал… но теперь мне это нравится.
Я решил: "Брось все и начни с начала. Постарайся увидеть себя другим". Это невозможно делать по чуть-чуть - только разом.
Я очень доволен своими теперешними отношениями и, честно, не хочу просить о большем счастье. Наступило какое-то… умиротворение. Да это подходящее слово. Не называть же это менопаузой! Я наконец-то нашел что-то вроде умиротворения. Мне не приходится себя переламывать. Мне не нужно ничего доказывать самому себе. Сейчас в моих отношениях полное взаимопонимание. Это звучит скучно, но это прекрасно!
Я наконец нашел ту нишу, которую искал всю свою жизнь, и ни один урод в этой вселенной не расстроит моего счастья.
Глава седьмая
Love Of My Life
Да, мне бы хотелось иметь ребенка, но я скорее заведу еще одну кошку.
Мэри - мой самый лучший друг во всем мире. Наши отношения - чистая дружба, и это дружба самой высокой пробы. Это инстинктивное чувство. Я построил очень тесные отношения с Мэри. Для нее я открыт больше, чем для кого бы то ни было. Мы пережили множество взлетов и падений за время нашей совместной жизни, но это только укрепило нашу связь. Я знаю, многим людям трудно понять наши отношения. Все, кто так или иначе входит в нашу жизнь, вынуждены их просто принимать как должное. Мы очень сильно любим друг друга и заботимся друг о друге. Мне больше никто не нужен.
Все, кого я любил, спрашивали, почему они не могут занять место Мэри, но это просто невозможно. Мэри - моя гражданская жена. Для меня это был брак. В любом случае, что такое брак, - бумажка, которую вы подписываете? Мы считали, что были женаты, и продолжаем считать, что женаты. Брак - это слово для других. По сути, вы можете пройти всю эту процедуру и даже не быть близки друг другу. Вас просто связывает какой-то клочок бумаги… Я этого не понимаю. Для меня это просто фарс.
Я считаю Мэри своей гражданской женой, и мы прекрасно ладим. Это связь сердец. Мы счастливы вместе, и нам не важно, что думают другие. Мы доверяем друг другу, и этого для меня достаточно. Мы верим друг в друга, и пошли все к чертям собачьим! Никто не вправе указывать нам, что делать. Я считаю, что мы женаты. Наш брак заключен на небесах.
Я познакомился с Мэри в 70-х, и с тех пор у нас прекрасные отношения. Я встретил ее в бутике Биба в Лондоне, где она работала. Я был поклонником Биба с самого его открытия, задолго до того как он стал большим магазином. В то время, когда я туда ходил, это был маленький бутик.
Мы были близки, как никто другой, хотя и расстались примерно семь лет спустя. Наш любовный роман окончился слезами, но наша глубокая связь стала еще прочнее, и этого никто не сможет у нас отнять. Это недосягаемо. Меня часто спрашивают о сексуальности и прочей ерунде, но я не смог бы полюбить мужчину так, как я люблю Мэри.
Я не создан для семейной жизни. Со мной слишком неспокойно и напряженно для этого. У нас с Мэри отличное взаимопонимание. Она дает мне свободу, которая мне необходима. Я не чувствую ревности к ее любовникам, потому что она, разумеется, имеет право на личную жизнь, так же как и я. В принципе мне достаточно знать, что она счастлива - не важно с кем; и она старается относиться точно так же ко мне. Мы заботимся друг о друге, и это чудесная форма любви.
С годами я ожесточился и не доверяю никому, потому что меня часто предавали. Я просто никому сейчас не доверяю. Чем выше взбираешься по лестнице, чем больше заводишь друзей, чем большего успеха добиваешься, тем, похоже, меньше начинаешь доверять людям, а не наоборот. Это тяжело. Мне все труднее и труднее верить людям. Иногда я думаю: "Вот этот человек, кажется, то, что надо!", но потом оказывается, что я глубоко заблуждался. Честно говоря, я могу назвать только одного дорогого мне человека, которому я действительно могу полностью открыться и с которым я по-настоящему счастлив. Насчет других я бы дважды подумал, прежде чем их назвать. Я очень осторожен. Может быть, я становлюсь излишне подозрительным, но это так.
Иногда хороший друг намного дороже, чем любовник. Кроме Мэри, у меня нет настоящих друзей. По крайней мере, я так думаю. Друзья приходят и уходят. Действительно настоящий друг для меня должен быть очень сильной личностью, чтобы терпеть меня. Думаю, Мэри со мной прошла через все, что только можно. У нее есть необходимая глубина и все те качества, которые позволяют ей принять меня и говорить со мной о серьезных вещах. Даже теперь, когда мы не вместе, я часто общаюсь с ней по телефону. Она единственный человек, о ком я думаю. В других отношениях я забочусь о себе сам и, как могу, справляюсь со своими проблемами.
Найти несколько близких людей, которых мне было бы достаточно и которые были бы действительно преданными друзьями, очень нелегко в шоу-бизнесе. Многие считают себя моими друзьями, но я в этом не уверен. Когда они становятся слишком близки ко мне, мне кажется, что они хотят меня подавить. Не знаю, может быть, это мой характер. Я уже говорил, что, если они слишком близки, мне кажется, что меня просто растопчут. Если я им позволю, меня раздавят. В настоящее время я все меньше завожу дружбу с людьми, но жизнь продолжается.
Я бы хотел иметь ребенка, правда. Это было бы чудесно, но этого никогда не случится. Скорее я заведу еще одну кошку. Может быть, года через два или три у меня появится нужное чувство, но сейчас я переживаю другой период - я просто хочу покоя. Впервые в жизни я чувствую, что совершенно удовлетворен. Я хочу посмотреть, как далеко это зайдет, а уже потом я смогу задуматься над такими вещами.
Я выстроил очень тесные отношения с Мэри, которые становятся только прочнее. Если мне суждено уйти первым, я оставлю ей все. Никто больше не получит ни пенни, кроме моих кошек. Они это заслужили. У меня было четыре кошки, но одна скончалась, бедняжка! Ее пришлось усыпить.
Только два существа платили мне той же любовью, какую давал им я: Мэри, с которой у меня были продолжительные любовные отношения, и наш кот Джерри.
На меня могут свалиться все проблемы мира, но у меня есть Мэри, и это помогает мне справиться. Она живет всего в двух минутах от меня. Я по-прежнему вижусь с ней каждый день, и я так же от нее без ума, как и раньше. Я буду любить ее до последнего вздоха. Возможно, мы состаримся вместе.
Глава восьмая
I'm Just A Singer With A Song
Это все равно, что писать картину, - надо отойти, чтобы увидеть, что получилось.
Я отходил от Queen, и, думаю, это для всех было хорошим стимулом.
С самого начала существования Queen многие спрашивали, когда я собираюсь делать сольный проект. Забавно, что Брайан записал свою сольную пластинку [1983], а Роджер сделал две [1981 и 1984]. Так что я оказался последним, кто этого не сделал. Честно говоря, я уже давно считал, что нам всем стоит записать сольные альбомы. Мне кажется, любой из альбомов Queen - это четыре разных проекта в одном.
Я всегда пишу свою порцию песен, Брайан - свою, Роджер и Джон - свои; получается, что мы работаем бок о бок над четырьмя небольшими сольными проектами, а потом объединяем их вместе.
Я думаю, любой музыкант, работающий в группе, рано или поздно задумывается над собственным проектом. Это у каждого в крови. Я имею в виду, что всегда хотел сделать это, и многие думали, что я запишу сольный альбом в первые пять лет, а потом покину группу. Но этого никогда бы не случилось, потому что есть такая вещь, как природная ревность: им бы всем захотелось посмотреть, будет ли мой альбом лучше, чем последний альбом Queen. Это хорошее соревнование, потому что, если бы мой альбом отлично удался, мы бы стремились к тому, чтобы следующий альбом Queen снова стал лучше моего.
Я всегда мечтал записать сольный альбом. Я просто хотел, чтобы это произошло в нужное время и в нужном месте, - так, чтобы у меня была возможность основательно поработать над песнями, которые я хотел сделать до того, как состарюсь.
Было время, когда мы очень интенсивно гастролировали. Наши американские гастроли продолжались от трех до четырех месяцев, и к концу становилось просто невыносимо. Я больше вообще не хотел выходить на сцену. Если исполняешь одни и те же песни в течение четырех месяцев, делаешь одно и то же изо дня в день, тебе нужно хотя бы немного отдохнуть, но мы возвращались в студию для записи нового альбома, затем ехали в мировое турне, а потом назад. Так было заведено. У нас не было времени на перерыв, и мы действительно работали таким образом в течение восьми или девяти лет. Мне все чертовски надоело, как и остальным, мне нужно было отойти от этого и заняться другими вещами.
Так что альбом Mr. Bad Guy стал просто передышкой, возможностью без участия остальных сделать то, о чем я мечтал все эти годы. Но это ни в коем случае не подразумевало разрыв с Queen. Это было своеобразной отдушиной, я уже давно хотел сделать нечто подобное. Я хотел написать несколько песен, которые бы могли выйти под именем Фредди Меркьюри, мне хотелось сделать вещи, которые бы не прошли в рамках группы. На самом деле несколько песен, которые мы не включили в альбомы Queen, вошли в мой сольный альбом, но это хорошие песни.
Когда записываешь сольный проект, ты сам себе хозяин, и я обнаружил, что мне так легче работать. Я сам принимаю все решения, и хотя временами бывает трудно, у меня все выходит немного быстрее. Вы можете назвать это эгоизмом, причудой - называйте как хотите, но, по сути, это всего лишь сборник песен, которые я хотел сделать по-своему… Как Фрэнк Синатра.
У меня было полно идей, которые просились наружу, и оставалось так много территорий в музыке, которые я хотел освоить, но не мог этого сделать с Queen. Я хотел попробовать такие вещи, как регги, и сделать пару песен с оркестром. Остальные участники группы одобряли мои идеи. Честно говоря, я бы хотел, чтобы вся группа играла на этом альбоме, но тогда это бы не был альбом Фредди Меркьюри. Если уж делать по-настоящему сольный альбом, то им следует оставаться в стороне, вот и все. Я думаю, они бы хотели поучаствовать в записи некоторых песен, но тогда это получились бы песни Queen, так что мне пришлось проявить определенную твердость.
Изначально у меня была мысль задействовать всех известных исполнителей на этом альбоме. До этого я работал с Майклом Джексоном [1982], и он сказал, что с удовольствием примет участие в записи одной песни. Но в результате оказалось слишком поздно, потому что трудно собрать таких людей в нужное время в нужном месте. Так что к тому времени, когда я приступил к записи, я понял, что делаю все сам и получается по-другому, и тогда я решил сделать его полностью самостоятельно. Почти все сессионные музыканты, игравшие на этом альбоме, из Германии, и они большие профессионалы в своем деле, но они не так знамениты, как Майкл Джексон или Род Стюарт. Тем не менее я доволен, потому что это оказался наилучший способ сделать мой первый сольный альбом.
Я вложил свою душу и сердце в альбом Mr. Bad Guy, и, думаю, он получился очень откровенным. В нем есть очень трогательные баллады - это грустные песни, но в то же время они очень легкомысленные и насмешливые, потому что такова моя натура. Мне кажется, песни этого альбома дают представление о моей жизни - все многообразие ее настроений и чувств.
Что касается самого названия Mr. Bad Guy, - это обо мне. Плохой парень - это я. Я не стану этого объяснять, вы все поймете из альбома.
There Must Be More To Life Than This - это песня об одиноких людях. В принципе это очередная песня о любви, но ее трудно назвать таковой, потому что она затрагивает и другие темы. Это песня о том, почему люди сами создают себе столько проблем. В основном об этом, но я не хочу слишком долго на ней останавливаться. Это одна из тех вещей, которые я написал уже давно. Майкл Джексон как-то услышал ее, и она ему очень понравилась, и, если бы получилось, мы бы сделали ее вместе, но я не мог ждать, потому что хотел включить ее в этот альбом, так что пришлось обойтись без его участия. Он еще заплачет, когда услышит эту вещь!
Вообще-то мне нравятся все песни этого альбома, но одна из самых любимых - Love Me Like There's No Tomorrow, мне нравится, как она получилась. Это очень личная песня. Я сочинил ее за пять минут - все просто встало на свои места. Это очень эмоциональная, очень-очень сильная вещь. Я люблю эту песню.
Когда я закончил альбом, то немного растерялся с названием, но для меня названия альбомов не имеют большого значения. Важно то, что слышишь, а не то, как это называется. Не судите о книге по обложке - хотя здесь на обложке есть мое прекрасное фото. Изначально я назвал пластинку Made In Heaven, а потом передумал. Я же не был Сделан На Небесах… гром так и не раздался!
Я получил удовольствие от альбома и от своего голоса. Мне понравилась это хрипотца. Поэтому я курю - чтобы голос стал хриплым. Я посвятил этот альбом всем любителям кошек. К черту всех остальных!
Да, я хочу, чтобы он стал успешным. Он очень много для меня значит, потому что я хочу, чтобы музыка, которую я сочинил, нашла самый широкий отклик у публики. Говорят, если бы он не стал хитом, мне стоило бы подать в суд на Warner Brothers! Но я не слишком-то беспокоился о его успехе, потому что в случае неудачи я просто сочинил бы новый.
Планируя свой второй сольный проект, я уже хотел, чтобы это был не просто набор песен. Я хотел, чтобы в нем была какая-то основа, что-то особенное, что-то делающее его убойной вещью. Это могло быть что угодно, главное, чтобы оно отличало его от любого другого скучного студийного альбома. Потому что даже при отличном материале это была бы всего лишь очередная пачка песен, записанная на пленку и выпущенная в свет. Так что я искал идеи, и вдруг меня озарило и возникли эти два удивительных слова - Монсеррат Кабалье.
Это действительно был мощный стимул. Это было неожиданно, как гром среди ясного неба. Это так меня захватило, что я не мог думать ни о чем другом. Это было волшебно. Тут было столько размаха, столько жизни и энергии, и для меня это был не просто рабочий момент. Я испытывал благоговейный трепет.
Я считаю, что у Монсеррат просто сверхъестественный голос; я упомянул об этом на испанском телевидении, а она услышала. Насколько я знаю, вслед за этим она позвонила мне и предложила сделать что-нибудь вместе. Я был совершенно ошарашен. Хоть я и обожаю оперу, я никогда не думал о том, чтобы петь ее.
Итак, я полетел в Барселону, чтобы встретиться с Монсеррат. Я страшно нервничал. Я не знал, как себя вести и что говорить. К счастью, она помогла мне чувствовать себя совершенно легко и свободно, и я обнаружил, что у нас обоих одинаковое чувство юмора. Она спросила: "Какое твое любимое число?", я ответил: "Один". Тогда она сказала: "С этого момента я буду называть тебя Мой Номер Первый!", на что я ответил: "А я тебя - Моя Примадонна!" Это было великолепно. Она всегда шутит, она чертыхается, она никогда не относится к себе серьезно. Это очень удивило и взволновало меня, потому что я-то считал, что все великие оперные певцы обязательно должны быть строгими, отчужденными и порядком грозными. Но Монсеррат была удивительна. Я сказал ей, что восхищаюсь ее пением и что у меня есть ее пластинки, и спросил, слышала ли она меня. Она ответила, что ей нравится слушать мою музыку и что в ее коллекции есть и альбомы Queen. Она даже думала, что я предложу ей исполнить рок-н-ролл, но я запротестовал: "Нет, нет, я не собираюсь заставлять тебя петь гитарные партии Брайана Мэя - вот уж чего я совсем не хочу!" Хотя она готова была попробовать это забавы ради.
Я не мог просто подойти к ней и заговорить о своем проекте, потому что такие вещи так не делаются. Я решил в музыкальной форме продемонстрировать ей, что хочу сделать, потому что очень трудно объяснять музыкальные идеи на словах. Поэтому я с Майком Мораном написал несколько вещей для ее голоса и сыграл их для нее, она сразу же ими увлеклась - так все и началось.
Я думал, мы запишем всего одну песню или дуэт, но она удивилась: "Только одну песню? Ты хочешь сделать только одну песню?", на что я ответил: "Давай посмотрим, как у нас пойдет, и если тебе понравится моя музыка…" Тогда она поинтересовалась: "Сколько обычно песен выходит на рок-альбоме?" Я ответил: "Десять". "Значит, сделаем десять". Я подумал: "Замечательно. Начинаю петь оперу. Прощай, рок-н-ролл!"
Я предложил, что буду сочинять песни, а она пусть приходит и отбирает. Она сверилась с расписанием своих концертов и сказала: "У меня есть три свободных дня в мае, и всё". Она хотела прийти и разом все сделать - но они именно так и работают, понимаете. Мне нужно было успеть все приготовить, но меня подстегивала мысль об этих трех днях.
Наверное, смешно представить нас вместе. Но если у нас есть нечто общее в плане музыки, то не имеет значения, как мы смотримся или откуда мы пришли. Когда она предложила: "Давай сделаем альбом", я подумал: "Боже мой! Что же мне теперь делать?", потому что нельзя было подвести примадонну. Уж лучше бы я и не начинал! Но я рад, что все-таки сделал это, потому что это было так необычно. Это был абсолютный не рок-альбом, и он действительно потребовал большой дисциплины.