"U-12" по праву заслужила особое место в анналах истории военно-морского флота. С палубы этой субмарины впервые взлетел самолет. Этот смелый эксперимент был проведен в Зеебрюгге 9 января 1915 года. Лодкой командовал капитан-лейтенант Вальтер Форстманн. Гидроплан "FF-29" № 204, пилотируемый лейтенантом Фридрихом фон Арно, младшим братом аса подводного флота Лотара фон Арно, "съехал" с носовой палубы благодаря сильному попутному ветру и крепким нервам участников эксперимента. Хотя полет прошел успешно, Верховное командование от идеи отказалось.
Полностью оправившись от ранения, полученного еще на лодке "U-9", Отто Веддиген подготовил свой новый корабль – "U-29" к боевому походу. Легко пройдя дуврские заграждения, 12 марта он приблизился к островам Скилли, где остановил четыре судна, дал экипажам время их покинуть и потопил все четыре, затратив на каждое по одной торпеде.
Неукоснительное соблюдение Веддигеном международных законов стало хорошо известно. "Таймс" как-то назвала его "вежливым пиратом". Следует признать, это "звание" он честно заслужил. Он так заботился об экипажах потопленных им судов, что, когда один из матросов упал в воду, он лично отправил пострадавшему комплект сухой одежды. Позже он остановил и потопил французский пароход "Огюст Консей", принеся предварительно капитану свои извинения. Даже Роджер Кейес, ни разу не произнесший доброе слово о вражеских офицерах, назвал Веддигена "бесстрашным".
Выполнив свой долг, "U-29" легла на обратный курс. Веддиген решил не рисковать, проходя второй раз дуврские заграждения, и выбрал обходной северный маршрут. К 17-му числу они обогнули северную оконечность Шотландии. Экипаж немного расслабился. Люди обсуждали свои шансы на получение отпуска после возвращения домой. День сменился ночью. "U-29" всплыла на несколько часов, чтобы перезарядить батареи, затем на несколько часов легла на дно, чтобы люди отдохнули. На рассвете лодка должна была отправиться домой. Но неожиданно по помещениям разнеслось:
– Все по местам! Готовить торпеды! Полный вперед!
Лодка выходила на атакующую позицию.
– Это большой флот, – потрясенно прошептал Веддиген вахтенному офицеру, стоящему рядом. – Вот он, весь их чертов большой флот!
Первой целью он избрал "Нептун" из 1-й боевой эскадры. Но корабль шел зигзагом, и торпеда прошла мимо. Не обескураженный первой неудачей, Веддиген начал подыскивать себе подходящую мишень из 4-й эскадры. Вокруг было очень много кораблей, Веддигену никогда не приходилось видеть столько сразу в одном месте. Все они постоянно меняли курс на скорости 17 узлов. Веддиген так увлекся выбором цели, что не заметил в предутреннем тумане неясные очертания линейного корабля "Дредноут", приближавшегося с правого борта.
Вахтенный офицер капитан-лейтенант Пирси заметил перископ немецкой подводной лодки. Капитан Алдерсон быстро отреагировал на предупреждение и повел свой 17 900-тонный линейный корабль вперед на таран, как эсминец. От страшного удара лодка содрогнулась и легла на борт. Офицеры на мостике "Дредноута" отчетливо увидели идентификационный номер, ярко выделявшийся на темно-серой краске. Неожиданно лодка исчезла. На воде были видны масляные пятна и пузыри. Людей нигде не было видно. Отто Веддиген и "U-29" сгинули в глубине.
К концу марта 1915 года 16 немецких подводных лодок, действующих у побережья Великобритании, потопили 28 000 тонн торгового тоннажа. Это немного, если сравнить с данными за 1917 год, но лордам адмиралтейства было о чем задуматься. Германия во всеуслышание заявила, что ее подводный флот в состоянии установить безжалостную блокаду своего островного соседа. Однако, несмотря на оптимистические утверждения Тирпица, после пяти недель подводной войны не было никаких признаков, что кампания поставит Великобританию на колени. Подавляющее большинство торговых судов продолжали следовать по привычным маршрутам. А немецкий флот потерял три субмарины и своего лучшего аса.
Великобритания училась на собственном опыте. По предложению Джеллико после уничтожения "U-29" данные о гибели немецких подводных лодок больше не предавались огласке. Началась война нервов. Немецкие подводники только слышали, что их товарищи бесследно исчезали, но ничего не знали о том, как они встретили свою судьбу. Верховное командование Германии посчитало сложившуюся ситуацию малоприятной. Упорное молчание врага навело немцев на мысль, что противолодочная защита Дуврского пролива стала такой надежной, что через нее не пройдет ни одна субмарина.
Эти страхи подтверждались докладами капитанов подводных лодок, вернувшихся из боевых походов по Каналу. "U-35" несколько часов провела, запутавшись в сеть, прежде чем ей удалось освободиться. Командир "U-32" доложил о многочисленных препятствиях, встретившихся ему на пути по Дуврскому проливу. Лодка "U-37" не вернулась на базу. Если верить документам, она подорвалась на мине, но это стало известно лишь после войны. Немцы, поразмыслив, издали приказ, запрещающий своим субмаринам в дальнейшем пользоваться Дуврским проливом. Это был серьезный шаг назад в кампании, поскольку маршрут вокруг Шотландии многократно увеличивал время перехода к зонам военных действий и обратно. На атаки теперь оставалось значительно меньше времени. Разработанные планы были нарушены еще и тем, что фон Пол, став главнокомандующим флотом, настоял на задержке шести подводных лодок для обороны Гелиголандской бухты. Победа, обещанная в течение шести недель, становилась все менее реальной.
Сопротивление англичан явилось для немцев неприятной неожиданностью. Подводники все чаще стали обращаться к тактике террора, демонстрируя очевидное намерение посеять страх. 28 марта "U-28" потопила голландский пароход "Медея" неподалеку от Бичи-Хед. Судно везло апельсины и другие фрукты из Испании в Лондон, и его груз никак нельзя было посчитать военным. Фрайер фон Форстнер, командир подводной лодки, чтобы успокоить свою совесть, почти два часа волок на буксире спасательные шлюпки, пока совершенно неожиданно не обрубил концы и бросил шлюпки на произвол судьбы в море.
Инцидент с "Медеей" послужил причиной шумного скандала, разгоревшегося между немецким и голландским правительством. Призовой суд в Гамбурге оправдал фон Форстнера и принял решение о выплате компенсации судовладельцу, но была подана апелляция. Германия утверждала, что Лондонская декларация дает ей права топить призовые суда нейтральных стран, перевозящие контрабанду; продовольствие было лишь условной контрабандой, поэтому судно могло быть только захвачено. Голландия заявила, что уничтожение нейтрального судна – незаконный акт, но запрос голландцев о передаче дела в международный арбитраж был отклонен Берлином.
Правам нейтральных стран был нанесен еще больший ущерб, когда британское правительство напомнило капитанам своих торговых судов, что использование чужих флагов – общепринятая и законная для военного времени маскировка. Ситуация усугубилась, когда владельцы судов получили инструкции "поднимать нейтральные флаги, предпочтительнее всего американские… на подходе к Каналу". Последние инструкции были распространены, несмотря на ноту американского правительства, появившуюся несколькими неделями раньше. Стало очевидно, что обе стороны готовы отбросить угрызения совести ради победы. Британское правительство отлично понимало: чем больше будет потоплено нейтральных судов, тем больше возможностей для пропагандистской шумихи.
С начала кампании уже были потоплены норвежские суда "Реджин" и "Нор", без предупреждения торпедирован шведский пароход "Ханна", уничтожен в Бристольском заливе португальский сухогруз "Дуро". Аналогичные инциденты, в которых суда нейтральных стран подвергались беспричинной атаке и потоплению, имели место в феврале и марте.
Фон Форстнер снова нанес удар 28 марта. На входе в канал Святого Георгия он остановил лайнер "Фалаба", принадлежавший судоходной компании "Элдер Демпстер", дал пассажирам и экипажу пять минут, чтобы покинуть судно, и выпустил торпеду. В результате погиб 101 человек. На следствии очевидцы утверждали, что члены экипажа "U-28" спокойно стояли на палубе и наблюдали, как тонут беспомощные люди. Гибель американского гражданина Леона К. Трэшера, одного из пассажиров "Фалабы", явилась причиной еще одной гневной ноты Государственного департамента США. Ситуация обострилась после того, как 1 мая 1915 года "U-30" атаковала американский танкер "Галфлайт". Поврежденное судно сумело дойти до порта, однако при взрыве торпеды погибли два американских матроса.
"Фундаментальная ошибка занятой Германией позиции заключается в том, – писала в гневной передовице "Нью Йорк уорлд", – что немцы признают за своими субмаринами особые права ввиду их несостоятельности в качестве рейдеров".
Кампания приняла более жестокие формы, когда некоторые командиры субмарин начали действовать вразрез с полученными инструкциями. В частности, приказом от 18 февраля было предусмотрено, что суда, принадлежащие Бельгийской комиссии по освобождению, следует щадить. Несмотря на это, 10 апреля без предупреждения был торпедирован пароход "Харпалис", который нес белый флаг и имел на борту выполненную белыми буквами надпись "Бельгийская комиссия по освобождению", которая, как утверждалось, была видна на 8 миль. "Харпалис" затонул раньше, чем экипаж успел спустить шлюпки. 17 членов экипажа из 44 погибли.
В то время как нейтралы отправлялись на дно, британские торговые суда сопротивлялись, как могли. 27 марта пароход "Вогезы" был замечен немецкой подводной лодкой в 60 милях к западу от Тревос-Хед. "Я всегда знал, что в случае необходимости не сдамся без боя", – позже заявил репортерам капитан судна Дж. Р. Грин. Прежде всего он развернул судно кормой к вовремя замеченной им лодке. В этом случае он мог быть уверен, что немцы не станут тратить торпеду, поскольку вероятность попадания по цели таких небольших размеров чрезвычайно мала. После этого он двинулся на восток со скоростью 14 узлов, стараясь уйти от субмарины. Преследование длилось девяносто минут, причем с субмарины вели непрекращающийся огонь из палубного орудия. Было отмечено несколько прямых попаданий, одним из которых убило главного механика. В конце концов лодка отказалась от преследования и ушла на глубину, так и не узнав, что ее улепетывающая на всех парах строптивая жертва уже находится при последнем издыхании. Спустя два часа непокоренный английский пароход перевернулся и затонул. К счастью, экипаж спасла курсирующая неподалеку яхта. Впоследствии капитан Грин неоднократно повторял: "Если бы только у нас было орудие!"
Подводная война продолжалась. В середине апреля "U-22" не сумела пройти через дуврские заграждения и повернула на север. В Северном море она встретила и потопила сначала шведский пароход, а потом английский траулер. Из-за ее присутствия вблизи западного побережья Шотландии адмиралтейство было вынуждено повернуть находящиеся в море угольщики на запад Ирландии. "U-30", несчастливая судьба которой, видимо, решила дать лодке небольшую передышку, вышла на новый маршрут и, курсируя к югу от западных подходов, отправила на дно четыре угольщика. 1 мая потопила свою пятую жертву и, как было сказано ранее, торпедировала американский танкер "Галфлайт". Ее убийственный вояж завершился уничтожением еще одного угольщика, на этот раз у Волчьей скалы. После этого лодка отправилась домой. Ее экипаж имел все основания быть полностью удовлетворенным удачным походом.
"U-20" вышла с базы 30 апреля. 5 мая Вальтер Швигер отправил на дно небольшое парусное судно, открыв, таким образом, счет убийствам в этом походе. На следующее утро он потопил пароход, не сумел догнать лайнер "Уайт Стар", замеченный на горизонте, а во второй половине дна потопил еще один пароход. Из-за сильного тумана активные действия пришлось прекратить, и в течение двух следующих дней "U-20" была вынуждена вслепую двигаться в тумане, в то время как совсем рядом сновали вражеские суда, причем, судя по издаваемым гудкам, в немалом количестве. И все они шли на расстоянии торпедного выстрела! А в это время в нескольких сотнях миль к западу погода была солнечная и ясная. Лайнер "Лузитания" торопился в Ливерпуль.
Можно без преувеличения сказать, что, торпедировав "Лузитанию", Швигер изменил ход истории, положив начало новому этапу в германо-американских отношениях. До этого судьбоносного дня американцы тщательно соблюдали нейтралитет в отношении к двум воюющим державам, относились к обеим практически одинаково. Британия раздражала Америку установлением блокадной системы, которую многие считали незаконной, а также постоянным использованием флагов нейтральных стран. Что касается Германии, начало подводной войны потрясло нацию, считавшую свободу судоходства и неукоснительное соблюдение прав нейтральных государств священными. Именно с этого момента Соединенные Штаты начали свое движение к союзникам, которое закончилось вступлением в 1917 году Америки в войну – событием, оказавшимся для Германской империи роковым. Трагедия "Лузитании" продемонстрировала, что одна подводная лодка способна изменить судьбы народов.
Данные о потопленных судах потрясали: в мае – 106 293 тонны, в июне – 197 188 тонн. Хотя с обещанными шестью неделями ничего не вышло, не приходилось сомневаться, что кампания была очень эффективной, что не могла не почувствовать Великобритания.
Потенциальные наступательные возможности немцев теперь значительно увеличились благодаря появлению новых подводных лодок "UB", действующих из Зеебрюгге, а также с других баз бельгийского побережья. Эти маленькие субмарины длиной всего 92 фута и водоизмещением 127 тонн были идеальными для узких мест и мелководий эстуария Темзы и Дуврского пролива. Несмотря на ограниченную дальность плавания и небольшую скорость движения, составляющую всего лишь 6,5 узла, они имели два торпедных аппарата и обладали весьма неплохими мореходными качествами. Построенные в Киле, они перевозились по железной дороге секциями (технология, основанная на опыте Норденфельта в 1890 году). Сборка осуществлялась на месте грамотными инженерами. Сразу после спуска на воду они начинали действовать, представляя собой серьезную угрозу на лондонских судоходных путях. Позже они неплохо показали себя также в Северном море и Средиземноморье.
Потребность в создании небольших субмарин для установки минных полей привела к появлению лодок "UC". Они были похожи на лодки "UB", но имели 6 минных труб и могли нести боекомплект 12 мин. Первые лодки "UC" были только миноустановочными и поэтому не имели ни торпедных аппаратов, ни палубных орудий. Однако их конструкция оказалась исключительно удачной, поэтому на ее основе разрабатывались новые субмарины. Они были сконструированы и построены в обстановке строжайшей секретности, поэтому их появление явилось очень неприятным сюрпризом для британского адмиралтейства: в местах, ранее считавшихся абсолютно безопасными, стали появляться мины.
Казалось, что против новой угрозы невозможно принять контрмеры. Какие противолодочные средства были в те времена на вооружении у королевского ВМФ? Мины, сети, тралы, орудия и таран. Причем ни одно из них не давало полной гарантии успеха. В открытом море подводной лодке было достаточно нырнуть, чтобы оказаться в полной безопасности. Надводный охотник никак не мог ее достать, поскольку не обладал ни гидрофонами, чтобы услышать субмарину под водой, ни глубинными бомбами. Тем не менее, недостаток технических средств британцы компенсировали хитростью.
Секретарь адмирала Битти Фрэнк Спикернелл придумал способ совместного применения траулеров и субмарин в качестве ловушки. В начале 1915 года начал проявляться интерес немцев к рыболовному флоту в Северном море. Спикернелл предложил посылать в составе флотилии траулеры-ловушки, которые будут тащить не рыболовную сеть, а погруженную субмарину. Между двумя судами будет налажена телефонная связь. Когда немецкая лодка всплывет, чтобы атаковать траулер из палубных орудий, субмарина сможет совершить торпедную атаку на вражеский корабль.
Первой жертвой стала "U-40". Когда 23 июня она всплыла, намереваясь расстрелять траулер "Таранаки", не было оснований сомневаться, что ее жертва – обычное рыболовное судно. Но рядом поджидала британская субмарина "С-24". Получив телефонное сообщение с траулера, лейтенант Тейлор, капитан субмарины, узнал, что немецкая подводная лодка всплыла в 15 сотнях ярдов справа по борту. Но дальше все пошло не так, как хотелось бы.
На лодке вышли из строя буксирные механизмы. Не имея возможности отцепить буксирный трос, Тейлор срочно позвонил на траулер, чтобы конец обрубили с другой стороны. На траулере сделали то, что было нужно, но в результате "С-24" двинулась на атакующую позицию, имея сильный дифферент на нос: ее тянул вниз тяжелый буксирный трос, от которого она не могла избавиться. Когда Тейлор с большим трудом восстановил управление лодкой, выяснилось, что трос попал в гребные винты. Но удача в тот день была на стороне англичан. Несмотря на многочисленные трудности, "С-24" все-таки вышла на атакующую позицию. В 9.55 она выпустила роковую торпеду, отправившую "U-40" на дно. Спасти удалось только капитана Фурбингера и одного из старшин. Поднявшись на борт "Таранаки", оба заявили, что пали жертвой грязной уловки.
Вскоре немцы смогли убедиться, что у англичан на вооружении имеется еще немало уловок.
Глава 7
ДОРОГИ К УБИЙСТВУ
Капитан-лейтенант Бернард Вегенер не чувствовал неудовлетворение от выполненной работы. Ему было все равно, что везло судно – кавалерийских лошадей или пассажиров. Главное, что 6369-тонный пароход существенно повысит его личные показатели потопленного тоннажа. К тому же ему не придется тратить торпеду. Радио "Никозиана" начало взывать о помощи с того момента, как офицеры на мостике заметили немецкую подводную лодку. Но это не слишком беспокоило Вегенера. Он был уверен, что успеет разделаться с пароходом раньше, чем подоспеет помощь.
Экипаж уже покинул пароход. Лодки довольно быстро удалялись от обреченного судна. Матросы на "U-27" ждали приказа командира открыть огонь. Орудийный расчет уже стоял наготове. Вегенер нетерпеливо поглядывал на спасательные шлюпки, давая им возможность удалиться на безопасное расстояние.
Первые снаряды попали прямо в прочерченную на корпусе судна ватерлинию. Вода хлынула в образовавшиеся пробоины, и "Никозиан" начал медленно заваливаться на борт. Орудийный расчет не торопился. Люди внимательно следили, чтобы снаряды попадали точно в цель. Вегенер тоже наблюдал за развитием событий. Он был настолько поглощен созерцанием расстрела мирного судна, что не заметил появление на сцене нового участника – древнего пароходика с отчаянно чадящей трубой. Впрочем, если бы он и увидел пришельца, то не слишком бы обеспокоился. Это был "американец", к тому же очень старый. Наконец, кто-то на "U-27" заметил древнюю посудину. Субмарина скользнула вперед, оказавшись между спасательными шлюпками и приближающимся незнакомцем. Поразмыслив, Вегенер направил лодку к непрошеному гостю, решив осмотреть его повнимательнее. На несколько минут тонущий "Никозиан" отгородил пришельца от лодки. Когда на "U-27" снова увидели древний пароход, расстояние между ними сократилось до 600 ярдов.