Переходя к содержанию вашей записки, я глубоко не согласен с тем, что вы отдаете распоряжения, не только касающиеся армий, но даже дивизий и отдельных бригад. Новая обстановка и новые задания, поставленные вашей запиской, заставляют меня вновь ставить вопрос о формах существования группы и об ее направлениях. Мне представляются опять-таки два выхода: либо оставление у меня всех прежних сил, впредь до завершения задачи разгрома противника на путях к Уфе и к прочному обеспечению себя от ударов оттуда, либо отнятие всего этого направления.
Если бы вы не нашли возможным согласиться с этим, то я, во всяком случае, настаиваю на выделении из состава 5-й армии 2-й и 25-й дивизий и передаче их мне. Свое теперешнее положение считаю ложным и вредным для дела. Руководство операциями на Уфу должно быть обязательно объединено, в противном случае создается неизбежная двойственность и замедление самих действий. Она уже создается, ибо связь с 5-й армией приходится держать через вас. Вопрос об объединении командования должен быть разрешен немедленно, ибо дорог всякий день".
А. А. Самойло, выслушав Михаила Васильевича, ответил: "- Разрешите для облегчения ответа затронутый вами вопрос расчленить на две части. Если вы считаете себя поставленным в неопределенное положение директивой и отправленной вслед за нею запиской, как бы уничтожающей директиву, то с этим я не согласен и противоречия в этом не вижу, так как директива писалась при одной обстановке, которая изменилась (я говорю про документально установленное новое - участие корпуса Каппеля на белебеевском направлении) и потребовала соответствующего корректива, скажу даже больше: сегодня, получив новые данные об успешном продвижении 27-й и 2-й дивизий, у меня уже складывается более благоприятное мнение о ликвидации вопроса Бугульмы, чем было, например, еще вчера.
Что касается до второй части вопроса, то есть о том, что решение ликвидировать существование Южной группы мне кажется вполне своевременным, тем более что оно связано с таким ненормальным явлением, как перемешивание дивизий и бригад. Быть может, это последнее данное и дает вам повод делать упрек на стремление с моей стороны, как вы говорите, затрагивать судьбу не только армий, но дивизий и бригад. Я не буду касаться выдвигаемого вами также вопроса о желательности предварительного сношения с вами, как командующим Южной группой. Обращаясь к идее директивы, я, конечно, допускаю вполне возможность не соглашаться с преимуществом наступления в северном направлении по сравнению с более глубоким, например, в направлении на Бирск. Но в этом отношении мною руководила мысль о том, что более глубокое в тыл противника движение может оказать свое действие в гораздо больший период времени, которого нам может и не дать обстановка, складывающаяся на фронте 2-й и 3-й армий.
Далее, действия в северном направлении в более тесной связи с названными армиями я считаю при не вполне еще выяснившейся обстановке в смысле сил противника более обеспеченными, так как направление примерно на Бирск, как более оторванное от 2-й и 3-й армий, при появлении новых сил противника на уфимском направлении, с одной стороны, и возможное действие его с северо - запада из районов, занимаемых им ныне на фронте 2-й и 3-й армий, могут поставить наше наступление в более тяжелое положение.
Далее, для меня не совсем ясна ваша мысль, когда вы, высказывая свои соображения против директивы, говорите о необходимости объединения действий на Уфу и, второе, - о лишении нас непосредственной связи с 5 армией. О каком именно объединении, то есть чего с чем, вы говорите? Что касается до связи нашей с 5-й армией через меня, то, мне кажется, это нормальное положение двух соседних армий, непосредственно подчиненных каждая порознь командующему фронтом; конечно, и это не исключает необходимости обеим армиям держать связь друг с другом, как двум соседям. Вполне согласен с вами, что вопрос о дальнейшем командовании над армиями Южной группы должен быть решен как можно скорее, но данный вопрос зависит не только от меня, но и от Ставки. Во всяком случае, все возможное ускорение будет сделано.
Не затрагивая пока поднятого вами вопроса о выделении 2-й и 25-й дивизий с указанной вами целью, мне хотелось бы знать ваше мнение об усилении белебеевского направления, в связи с обстановкой в Оренбурге и в Уральске. Чем вы могли бы, в крайнем случае, ограничиться для обеспечения уфимского направления, если бы при необходимости сильного кулака, который необходим для нанесения удара в северном направлении, нельзя было бы дать тех сил, о которых говорите вы, и если бы вам самим пришлось решать вопрос о предпочтительном усилении уфимского направления по сравнению с оренбургским? В распоряжении фронта, не считая действующих уже против противника сил, для этой цели имеется лишь Особая Самарская рабочая крестьянская бригада обороны, хорошо вам знакомая и, по - видимому, очень хорошая, Казанский мусульманский полк.
- Объединение командования на уфимском направлении я понимал в смысле или возврата мне в мое подчинение 5-й армии, - сказал Фрунзе, - или в смысле передачи в ваше непосредственное подчинение, кроме нее, также Туркестанской и 1-й армий, ибо иначе здесь приходится вам руководить через меня, что я считаю недопустимым в обстановке действий на одном направлении. Обеспечить уфимское направление я считаю возможным лишь посредством 25-й и 2-й дивизий. Другими силами не располагаю, ибо два полка Самарской бригады должны быть немедленно отправлены на уральско - оренбургский фронт вместе с мусульманским Казанским полком, ибо в противном случае неизбежна потеря Оренбурга и Уральска без всякой возможности сокращения фронта. Неудовлетворение вами моей просьбы в отношении 2-й и 25-й дивизий вынуждает сказать, что вся операция на север будет не обеспечена. Относительно направления удара остаюсь при своем мнении. Что касается вопроса о перемешивании бригад и дивизий, то если бы я не составил ударной группы из надерганных мной с фронта Туркестанской и 4-й армий частей, то я теперь не имел бы чести разговаривать с вами из Самары. Меня удивляет, как это обстоятельство можно ставить в вину".
В спор между командующими Восточным фронтом и Южной группой армий вмешался главком И. И. Вацетис. Он 17 мая, рассмотрев план Самойло, обратил его внимание на следующее:
"1. Действия войск Востфронта, 6 частности действия войск 5 армии в северном направлении, возможны лишь в том случае, если противник будет совершенно разбит на уфимском направлении. Фактически этого нет. Противник отходит и ввел новые силы корпуса Каппеля у Белебея. Поэтому, вследствие изменившейся обстановки, на Востфронт должна быть возложена прежняя задача - уничтожение армии противника, действовавшей прежде на бугульминском, а теперь на уфимском направлениях. И лишь с уничтожением этой армии, с выводом ее из строя, по крайней мере, на 1/2 месяца можно было бы допустить осуществление предлагаемой вами операции.
2. Форсирование р. Камы возможно лишь при наличии понтонных средств в достаточном количестве, а также при абсолютном господстве нашей флотилии на Каме, Вятке и Белой".
К этому указанию Главкома мы еще вернемся.
М. В. Фрунзе в разговоре с А. А. Самойло не сумел убедить его в нанесении глубокого удара 5-й армией в тыл Сибирской армии в тесном взаимодействии с наступлением войск Южной группы армий на Белебей, Уфу, чтобы совместными усилиями трех армий (1-й, Туркестанской и 5-й) завершить разгром противника южнее Камы. Однако Фрунзе сумел добиться пересмотра и частичной отмены директивы от 10 мая. В состав Южной группы армий с 13 мая возвращались 25-я (была передана в полночь 16 мая. - Авт.) и 2-я стрелковые дивизии, находившиеся в оперативном подчинении командующего 5-й армией. В результате па главном направлении действий (Белебей, Уфа) Южной группы армий количество бригад увеличилось с семи до двенадцати. Добился Фрунзе и того, чтобы отложить до окончания операции на Белебей наступление 5-й армии на север, в тыл Сибирской армии через Мензелинск. Войска 5-й армии должны были совместно с Чистопольской группой 2-й армии очистить от противника территорию западнее реки Ик до ее устья, а полутора дивизиями обеспечить Белебейскую операцию с севера.
Пока шли споры между М. В. Фрунзе и А. А. Самойло, начальник 25-й стрелковой дивизии В. И. Чапаев принял меры с целью неотступного преследования противника. В своем приказе, подписанном около 10 часов утра 13 мая, он потребовал от 73-й стрелковой бригады немедленно перейти в наступление и на рассвете 14 мая выйти на рубеж линия железной дороги, деревня Карамала, мост на реке Ик близ деревни Наикова. Части 75-й стрелковой бригады должны были охранять левый берег реки Ик и одним полком овладеть деревней Дмитриевка (Бакала). 74-й стрелковой бригаде предписывалось "не останавливаясь ни перед какими трудностями, не теряя ни одного часа и минуты, стремительным натиском отбросить противника, который слабыми частями прикрывает путь отступления своим войскам". При этом 74-му кавалерийскому дивизиону предстояло, "не жалея ни себя, ни лошадей, пробраться хребтами гор, расстреливая с тыла и фланга задерживающегося противника". К тому времени, как части 25-й стрелковой дивизии продолжали преследование противника, командующий Восточным фронтом определил новые задачи Южной группы армий, которые были изложены в директиве от 14 мая:
"Высадившиеся в районе Белебея части корпуса Каппе ля перешли к активным действиям на левом фланге 24 дивизии. Приказываю вам атаковать с целью разбить названного противника, для чего вам будут переданы 25 и 2 дивизии. Для сего 5 армии приказано:
1. Не позже 15 мая направить 25 дивизию правым флангом на Белебей, группируя главные силы ее к правому флангу.
2. 2 дивизию направить в район Купченеево - Сукколова с расчетом, чтобы дивизия достигла этих деревень не позже 19 мая.
3. Обеспечить вашу операцию у Белебея со стороны Уфы и Бирска, имея не менее дивизии верхом на Бугульминской железной дороге.
Напрячь все усилия к быстрейшему подавлению восстаний в Уральской и Оренбургской областях и прочному обеспечению за нами этих районов, для чего в ваше распоряжение передаются 3 бригада 33 дивизии, Московская кавалерийская дивизия, два полка Самарской рабочей бригады и Казанский мусульманский полк".
Ко времени отдачи директивы командующего Восточным фронтом 25-я стрелковая дивизия все еще находилась в составе 5-й армии. Поэтому командарм М. Н. Тухачевский в половине третьего ночи 15 мая приказал В. И. Чапаеву "нанести удар противнику на Белебей с охватом его с севера Дивизия должна была 15 мая своим правым флангом начать наступление на Белебей и 16 мая достичь линии Елань, Чишма, завод Троицкий, Новые Башниды. Частям 26-й стрелковой дивизии предстояло наступать вдоль железной дороги Бугульма - Уфа, обеспечивая левый фланг 25-й стрелковой дивизии, отбросить противника за реку Ик и к 17 мая выйти на линию Новые Башниды, Карозирик. Во исполнение этого приказа Чапаев во второй половине дня 15 мая решил направить на Белебей 74-ю стрелковую бригаду (без одного полка), а на две остальные бригады возложил задачу оказать ей содействие в переправе через реку Ик.
Части 25-й стрелковой дивизии немедленно начали продвижение на Белебейском направлении. К этому времени командующий и штаб Южной группы армий завершили работу над планом Белебейской операции, к проведению которой привлекалась Туркестанская армия, усиленная 25, 24 и 2-й стрелковыми дивизиями и насчитывавшая свыше 23 тыс. штыков и сабель при 119 орудиях и 560 пулеметах. Армии противостояла Волжская группа (около 17 тыс. штыков и сабель, 46 орудий, 172 пулемета) генерала В. О. Каппеля, которой предстояло, после завершения сосредоточения в районе Белебея нанести удар н направлении на Сарай - Гир и сорвать наступление войск Восточного фронта.
Замысел М. В. Фрунзе состоял в том, чтобы разгромить Волжскую группу и часть сил 4-й Уфимской стрелковой дивизии 2-го Уфимского корпуса противника в районе Белебея глубоким обходным маневром 25-й стрелковой дивизии с севера, ударами 31-й стрелковой дивизии с юго - запада и 24-й стрелковой дивизии с юго - востока. В резерве Южной группы оставалась 2-я стрелковая дивизия. Действия главных сил обеспечивали с юга 20-я стрелковая дивизия 1-й армии и с севера - 26-я стрелковая дивизия 5-й армии. В соответствии с замыслом операции М. В. Фрунзе определил задачи войск Южной группы армий, нашедшие отражение в приказе, подписанном около одиннадцати часов вечера 15 мая. В приказе отмечалось:
"Для проведения Белебейской операции, обеспечиваемой с севера 5-й армией, выдвигающей для этого одну дивизию на восток по железной дороге Бугульма - Уфа, из состава 5-й армии выделяется 25-я дивизия, включаемая с полуночи на 16 мая в состав Туркестанской армии; кроме того, из 5-й армии выделяется 2-я дивизия, коей приказано, составляя резерв группы, направляться из района Бугульмы в район Купченеева, Суккулова, где она должна сосредоточиться к 19 мая. Для подавления восстания в мое распоряжение передаются: двухполковая особая Самарская бригада, 3-я бригада 33-й дивизии, Казанский мусульманский полк и 1-я кавалерийская дивизия".
Войска 1-й армии предстояло, обеспечивая Белебейскую операцию продолжением энергичного наступления на Стерлитамак, своим левым флангом в тесной связи с Туркестанской армией стремительно атаковать противника, разгромить его и гнать в общем направлении на северо - восток. Туркестанской армии предписывалось, атаковав противника с фронта 31-й стрелковой дивизией совместно с левым флангом 1-й армии, направить 25-ю стрелковую дивизию севернее Белебея с целью отрезать противника от путей сообщений с Уфой. Для этой же цели требовалось использовать всю конницу, направив ее в тыл противника.
Итак, оперативное предназначение 25-й стрелковой дивизии снова поменялось. Теперь она подчинялась командующему Туркестанской армией Г. В. Зиновьеву. Георгий Васильевич, одногодок Чапаева, военный летчик, приобрел богатый боевой опыт на полях сражений Первой мировой войны, за доблесть и мужество был награжден четырьмя Георгиевскими крестами, стал старшим унтер - офицером. В 1918 г. вступил в Красную Армию, командовал отрядом, Оренбургской группой войск, Оренбургским фронтом, войсками Туркестанской республики, Оренбургской стрелковой дивизией, а с марта 1919 г. - Туркестанской армией. После ее расформирования в июне того же года Зиновьев возглавлял 1-ю армию, Бухарскую и Ферганскую группы войск, был членом Реввоенсовета Туркестанского фронта. В последующем был начальником военно - учебных заведений Военно - воздушных сил, начальником ВВС Ленинградского военного округа, помощником командующего войсками Средне - Азиатского и Ленинградского военных округов. В 1928 г. он назначается начальником Военно - строительного управления РККА, а с мая 1932-го до своей кончины в 1934 г. руководил Военно - инженерной академией.
В. И. Чапаев, получив приказ командующего Южной группой армий, принял меры к его претворению в жизнь с целью привести противника "в окончательное состояние панического бегства"194 В приказе Василия Ивановича, направленном частям дивизии во второй половине 16 мая, 75-й стрелковой бригаде предписывалось в четыре часа утра 17 мая перейти в наступление и занять Белебей. Части 74-й стрелковой бригады должны были, непрерывно преследуя противника, прижать его к реке Усень и не дать ему возможность увести орудия и боеприпасы. На 75-ю стрелковую бригаду возлагалось прикрытие левого фланга дивизии от налета со стороны железной дороги и установление связи с частями 26-й стрелковой дивизии. В приказе отмечалось:
"Замечается злостное явление со стороны местного населения в порче телефонных и телеграфных проводов и в убийстве в ночное время надсмотрщиков. Вменяется в обязанность всем политкомам и командирам частей объяснить местному населению и предупредить, что впредь за такие явления и укрывательство бандитов все местные власти будут арестованы, преданы суду и, в крайнем случае, расстреляны.
В. И. Чапаев, преисполненный желания привести противника "в окончательное состояние панического бегства", не учел капризов погоды. А она внесла коррективы в планы нашего героя. Весеннее половодье снесло мосты через реку Ик, что задержало подвоз патронов, снарядов и фуража для лошадей. Это вынудило Василия Ивановича дать передышку частям дивизии, которую он использовал для подтягивания тылов, перегруппировки частей и организации разведки. К этому времени основные силы 1-го Волжского корпуса генерала Каппеля, опасаясь окружения, начали поспешно отходить на восток. 16 мая оставили Белебей. Учитывая это, Чапаев во второй половине дня 17 мая уточнил ранее принятое решение. Он, стремясь "вновь нанести решительный удар, от которого противник не мог бы уже оправиться", создал конную группу в составе 4 кавалерийских дивизионов (бригадных и дивизионного) под командованием командира 25-го отдельного кавалерийского дивизиона П. А. Сурова. Эта группа должна была "выступить в 4 часа 19 мая из района Н. Троицкий (бывший завод), незаметно пробраться лесом и долинами в обход между деревнями Карсали, Тузлукуш, откуда, разделившись, - два дивизиона на север и два дивизиона на юг - нанести противнику с тыла удар на дер. Карсали и Тузлукуш, сжечь все мосты через р. Усень с целью перехватить все бегущие части и обозы противника от напора нашей дивизии". Частям 75-й стрелковой бригады предстояло занять 19 мая деревни Самойлова и Анновка, 73-й стрелковой бригады - Екатериновку, Чеганлы, Карсали и Карамалу (Губеева), а 74-й стрелковой бригады - Константиновку и Такаево.
О том, как развивались события на Белебейском направлении, свидетельствует оперативная сводка, подготовленная в полночь 18 мая в Оперативном управлении штаба Южной группы армий: