Командующий и штаб Особой армии использовали данные разведки при доработке плана наступления на Уральском направлении. В штабе армии 3 июля состоялось совещание с участием командующего армией Ржевского, военного комиссара Левина, заведующего оперативным отделом Мельникова, командиров 1-го Московско - Саратовского полка Аброскина, 1-го Новоузенского полка Решетникова, военного комиссара 1-го Новоузенского полка Сафонова и командира бригады Николаевских полков Чапаева. После обсуждения плана предстоящей операции участники совещания решили:
"Наступление на г. Уральск необходимо. По сведениям противник сгруппировался в Красненьком в составе нескольких конных полков, вследствие чего и придется дать там первый бой, пополнить запас снарядов и продовольствия и идти дальше…
Действия при наступлении:
а) на гору Ичка произвести демонстрацию Московско - Саратовским и Новоузенским полками; б) обстрелять противника из орудия бронированного поезда по направлению хут. Кузнецова; в) после демонстрации на гору Ичка сделать захват последней, для чего удар развить под артиллерийским огнем шести орудий Московско - Саратовского полка, пяти Новоузенского и с левого фланга - шести орудий Николаевских полков. Последние выходят на правый фланг казаков.
Тыл до Чалыклы и находится в распоряжении военного руководителя т. Сапожкова…Наступать всем частям, перечисленным в пункте "а", одновременно в 4 часа утра по новому времени 5 сего июля, для чего всем командирам для общей согласованности сверить часы".
С целью централизации управления различными частями и соединениями, действовавшими на Уральском направлении, командующий армией создал 2 июля Николаевскую группу войск под командованием С. П. Захарова. В ее состав вошли Николаевский, Балашовский, Балаковский и Покровский отряды, артиллерийские подразделения. Части Николаевской группы должны были немедленно перейти в решительное наступление. В приказе командарма отмечалось:
"Военному отделу г. Николаевска приказываю не мешать в работе военному руководителю и комиссарам группы, а заняться формированием новых добровольческих отрядов. Приказываю строго подчиняться и выполнять отданные распоряжения военного руководителя т. Захарова и военных комиссаров. Не исполнившие сего приказа немедленно будут преданы военному суду.
Военному руководителю и комиссарам доносить о положении не менее двух раз в день в штаб армии. Военным комиссарам группы Захарову (М. П. Захаров. - Авт.) и Барсукову поднять состояние духа в отрядах и донести об их устойчивости в наикратчайший срок в штаб армии. Время настало действовать решительно, не место колеблющимся и малодушным, которые только дезорганизуют части искренних борцов за дело трудящегося народа, бьющихся за рабоче - крестьянскую власть и за социальную революцию.
Военному руководителю Николаевской группы т. Захарову: именем Советской Федеративной Республики благодарю товарищей красноармейцев Балаковского отряда, которые успели проявить себя против восставших белогвардейских банд, как мужественные и стойкие борцы. Надеюсь, что дальнейшая славная работа храбрых революционеров увенчается полным успехом и послужит примером для других советских частей и залогом нашей победы".
Военный руководитель Николаевской группы войск С. П. Захаров был опытным командиром. Он родился в 1891 г. в семье батрака в Николаевске. Участвовал в Первой мировой войне, унтер - офицер. В 1917 г. создавал отряды Красной гвардии в Балакове. Шесть братьев Захаровых сражались в составе Красной Армии. С марта 1918 г. Сергей Парменович - военком Балаковского уезда, затем командовал Балаковским батальоном, с августа - дивизией Николаевских полков, а с октября 1919 г. - 22-й стрелковой дивизией. В марте 1920 г. С. П. Захаров погиб при штурме Екатеринодара (Краснодар).
Наступление войск Особой армии началось в точно установленное время и в условиях превосходства противника в силах и средствах. Особенно сказывалось на действиях частей Особой армии наличие у противника сильной конницы и бронеавтомобилей. Это позволяло ему непрерывно атаковать отдельные части, совершать налеты на тылы красных войск, постоянно разрушать железнодорожное полотно. Части Особой армии были измучены непрерывными, жестокими боями в условиях жаркого лета, постоянно испытывали удары казачьей конницы на фронте и в тылу, ощущали недостатки в снабжении боеприпасами и продовольствием. Несмотря на это, бригада Николаевских полков упорно продвигалась на уральском направлении. В. И. Чапаев 7 июля сообщал в штаб армии:
"Довожу до сведения, что Николаевской бригадой были выбиты из пос. Ермишкино, где находились два полка противника, один полк пехоты и полк кавалерии при двух орудиях и прикрытии бронированного поезда. В настоящее время наш 1 полк стоит в пос. Ермишкино, 2 Николаевский - в четырех верстах от Зеленого форпоста или же ст. Деркул. Линия железной дороги сохранена.
После боя в пос. Ермишкино полки противника отошли в Зеленый форпост и где портят станцию Деркул, которую при всем моем желании нужно сохранить, но одному полку двигаться вперед рискованно. Противнику пришло подкрепление еще из Шипово, один полк кавалерии, который нами обнаружен и обстрелян артиллерией. В настоящее время против нас стоят три полка, и один полк по продвижении нас с Цыганова хутора ушел туда, но влево, как видно из слов жителей Цыганова хутора, ушел в с. Таловый.
Мы свою задачу выполнили свято, но вы почему-то задерживаетесь и нам не даете ходу. Солдаты рвутся вперед. При содействии вашем желательно было бы. на третьи сутки обедать в г. Уральске. Ждем вас".
Таким образом, части бригады Николаевских полков сумели за двое суток выйти на ближние подступы к Уральску. Однако недостаток сил не позволил им захватить город. В 30-е гг., когда Красная Армия была охвачена репрессиями, действия командующего Особой армией получили нелицеприятную оценку. Вот, что писал полковник И. Нефтерев в статье "Народный герой В. И. Чапаев", опубликованной в 1939 г. в журнале "Пропагандист и агитатор РККА":
"6 июля вечером чапаевские полки достигли Уральска. Развернувшиеся под Уральском бои носили упорный характер. Красные бойцы израсходовали все боезапасы. В это же время противник захватил в тылу красных частей ст. Семиглавый Map и отрезал 4-ю армию от основной базы. Пришло также сообщение, что чехословаки захватили Самару и продвигаются на Уфу, Челябинск и на юг - к Саратову и Царицыну. В этой тяжелой обстановке, когда нужно было бы проявить исключительную стойкость, решительность и волю, командующий 4-й армией (Особая армия была переименована в 4-ю армию только 20 июля 1918 г. - Авт.), бывший царский полковник и ставленник Троцкого, бросил армию на произвол судьбы, притворился больным и лег в лазарет. 7 июля уральские белоказаки перешли в контрнаступление. Нужно было выводить армию из окружения, спасать ее от разгрома. Штабом армии было созвано совещание командиров частей, на котором выполнение этой задачи было поручено Чапаеву. Чапаев выполнил эту задачу и вывел армию из окружения".
Однако документы свидетельствуют, что командующий Особой армией А. А. Ржевский в это время находился не в лазарете, а продолжал командовать войсками. Он же поручил Чапаеву обеспечить отход войск армии. Вот что говорилось в приказе командарма:
"С получением сего Николаевской бригаде выступить на линию рабочего поезда у Американского моста. Новоузенский и Московско - Саратовский полки уступом выдвигаются: влево Новоузенский и вправо Московско - Саратовский с целью охвата противника. Противник обнаружен со стороны гор Б. и М. Ичка, хут. Кузнецова, что к востоку от Семиглавого Мара. Пензенский, Тамбовский отряды остаются для охраны станции, комендантская рота охраняет штаб.
Военным руководителем названной операции назначается командир бригады Николаевских полков т. Чапаев, которому перейти в короткое и решительное наступление с целью оттеснения противника. Для чего использовать всю артиллерию, развив ураганный огонь. Излишние обозы расположить в лощине к западу от Семиглавого Мара, для чего выслать по одной роте и одному пулемету от каждого полка. Бронированному поезду расположиться на перевале, что к западу от Семиглавого Мара, для охраны тыла и подступов к флангам нашего боевого порядка".
Выполняя приказ Ржевского, артиллерия бригады Николаевских полков 9 июля перед наступлением темноты в последний раз открыла огонь по Уральску. Противник молчал. К 10 часам вечера огонь был прекращен, и части Особой армии стали бесшумно сниматься со своих позиций. В окопах осталась только конная и пешая разведка, которая продолжала вести ружейный и пулеметный огонь. Ровно в полночь последние полки стали продвигаться к станции Переметная. Скрип колес пулеметных тачанок и шум шагов заглушались усиленной стрельбой прикрывающих рот. Василий Иванович отдал последнее распоряжение, приказав конной разведке минировать железную дорогу, чтобы взорвать вражеский бронепоезд. С наступлением рассвета из окопов ушли и разведчики.
"Всю ночь Особая армия без отдыха двигалась к станции Переметной, - вспоминал И. С. Кутяков. - Утром 10 июля войска остановились на привал. Голодные и уставшие бойцы тотчас же заснули. Около 9 часов утра части стали готовиться к дальнейшему движению. Но в это время со стороны Уральска показалась бронемашина противника. Батарея немедленно открыла огонь, однако бронемашина ускорила ход и, двигаясь зигзагообразно, стала быстро приближаться. Обозы, обстрелянные бронемашиной, понеслись галопом вперед. Неуязвимая машина внесла замешательство и в ряды бойцов. Тогда впереди появился Чапаев. Пример бесстрашного Чапаева, спокойно наблюдающего за единоборством батареи и бронемашины, оказал изумительное влияние. Тревога пропадает. Все бойцы спешат занять свои места. Еще сильнее стараются артиллеристы. И вот снаряды, выпущенные одним из лучших чапаевских артиллеристов тов. Рапецким, легли сзади и спереди машины, взяв ее в" вилку". Следующий снаряд попал в задние колеса, и машина, прикованная к земле, остановилась".
Вслед за бронемашиной на горизонте показались казачьи полки. Они преследовали красные части буквально по пятам. Армия медленно отходила, отражая все вражеские атаки. 12 июля ее войска вышли из окружения, сумев нанести противнику чувствительные потери.
Командующий Особой армией, учитывая превосходство противника, вынужден был 15 июля принять решение о дальнейшем отходе на рубеж станций Озинки, Чалыкла, Алтата, Данья. Оборона станции Семиглавый Map была возложена на бригаду Николаевских полков, усиленную артиллерией и бронепоездом. Однако на следующий день А. А. Ржевский, учитывая угрозу выхода противника на коммуникации, связывающие армию с Саратовом, приказ войскам армии отойти от станции Семиглавый Map к станции Озинки.
Наступление на Уральск закончилось неудачей. Сказались недостатки в организации и обеспечении наступательной операции, недооценка командованием противника, имевшего значительное превосходство в силах. Но были еще причины, существенно повлиявшие на ход событий на Восточном фронте.6 июля в Москве был убит германский посол граф фон В. Мир - бах. Не успела еще развеяться пороховая гарь от взорванной бомбы, сразившей графа, как правительство РСФСР уже назвало организаторов убийства - "русско - англо - французский империализм" и левых эсеров. Это стало затем правилом для руководства партии большевиков - объявлять во всех грехах своих противников. Действительно, убийство совершили сотрудники ВЧК - левые эсеры начальник оперативного отдела
Я. Г. Блюмкин (он же Авербах, Белов Г.) и фотограф Н. А. Андреев. После подавления "левоэсеровского мятежа" 13 его участников, в том числе заместитель председателя ВЧК левый эсер В. А. Александрович, были расстреляны. Те же, кто совершил убийство, отделались легким испугом - приговором к тюремному заключению на три года (судили их заочно). Весьма странный приговор для убийц! Я. Г. Блюмкин и Н. А. Андреев, не дожидаясь суда, бежали на Украину, где Андреев умер от сыпного тифа. Больше всего повезло Блюмкину. В апреле 1919 г. он явился с повинной в Киевскую ЧК, был помилован, служил в Наркомате по военным делам и в ОГПУ и только в 1929 г. расстрелян как "агент иностранной разведки".
Вся история с "мятежом" напрямую связана с V Всероссийским съездом Советов, начавшим свою работу в Москве 4 июля. Из 1164 делегатов было 773 большевика и 555 левых эсеров. Последние требовали отклонить декреты о продовольственной диктатуре и организации комитетов бедноты, выразить недоверие правительству и разорвать Брест - Литовский мирный договор с Германией. "Мятеж" позволил арестовать левоэсеровскую фракцию, сделать ее более сговорчивой (около 200 левых эсеров вернулось на съезд и осудило "мятежников") и провести все решения, против которых они выступали.
Восстания под руководством левых эсеров прокатились и по другим российским городам, в том числе в Вольске. Это вынудило командующего Особой армией выделить часть сил для подавления восстания.
Еще более осложнилась обстановка на Восточном фронте 10 июля, когда главнокомандующий фронтом М. А. Муравьев объявил, что заключает мир с чехословаками, прекращает гражданскую войну и начинает войну с Германией. Однако на следующий день, 11 июля, Муравьев был застрелен при попытке ареста, а командующим фронтом назначен бывший полковник И. И. Вацетис (Вациетис). Он вступил в командование 19 июля. К тому времени 45-летний латыш Иоаким Иоакимович уже имел солидный боевой опыт. Выпускник Виленского пехотного училища и Николаевской военной академии Генерального штаба успешно проявил себя в Первой мировой войне, командуя 6атальоном и 5-м Земгальским латышским стрелковым полком. Вместе с ним перешел на сторону большевиков, с декабря 1917 г. возглавлял оперативный отдел Революционного полевого штаба при Ставке, с апреля 1918 г. командовал Латышской стрелковой дивизией, наиболее боеспособной из всех соединений Красной Армии. Вацетис отличался резкостью в суждениях, прямолинейностью и нетерпимостью к вмешательству в его дела. В то же время он хорошо разбирался в военных вопросах, поражал всех необычайной работоспособностью, да и не был обделен красноречием и писательским талантом.
Авантюра Муравьева внесла дезорганизацию в управление войсками, чем воспользовались части Отдельного Чехословацкого корпуса и Народная армия Комуча, захватившие Сызрань, Бугульму, Мелекесс, Сенгилей и Симбирск. В сложившейся обстановке нарком по военным и морским делам Л. Д. Троцкий (Бронштейн) призвал красные войска начать решительную борьбу на Востоке России. Этому был посвящен его приказ от 15 июля:
"Солдаты Рабочей и Крестьянской Красной Армии!
После безумного и бесчестного мятежа левых эсеров германское правительство потребовало допущения в Москву батальона немецких солдат для охраны германского посольства. Центральный Исполнительный Комитет Советов рабочих и крестьянских депутатов ответит на это требование решительным отказом. Советская власть хочет мира со всеми народами. Но именно поэтому она не может допустить появления чужестранных империалистических войск на почве Советской Республики. Германские солдаты в Москве были бы такой же угрозой для свободы и независимости русского народа, как чехословацкие наемники в Самаре, англо - французские банды на Мурмане или японские - во Владивостоке.
Солдаты Советской Республики! Россия хочет жить в мире со всеми народами. Но именно поэтому вы должны быть готовы дать отпор насилию, откуда бы оно ни исходило. Революционный порядок в Москве может охраняться советскими войсками и никем более. Волга, Урал и Сибирь должны быть очищены от врагов. Урал сейчас более чем когда бы то ни было - становой хребет Советской России. Нельзя ни одного лишнего дня терпеть там банды, преграждающие нам путь к сибирскому хлебу. Для того чтобы советская Россия могла жить, развиваться и давать твердый отпор насилию извне, нужно на собственной нашей территории беспощадно раздавить чехословацкий и белогвардейский мятеж.
Солдаты революции! Советская Россия, жаждущая свободы, мира и хлеба, указывает вам рукою на Урал и говорит: Задушите гадину!.
В то время как от всех войск Восточного фронта требовалась согласованность в действиях, командующий Особой армией Ржевский объявил себя 19 июля главнокомандующим Уральским фронтом, вышел из подчинения командования Восточного фронта и отдал приказ войскам армии о наступлении на Симбирском направлении. Такое самоуправство было решительно пресечено командующим Восточным фронтом И. И. Вацетисом.
"Все войска, находящиеся в вашем подчинении, составляют 4 армию, - отмечалось в телеграмме Вацетиса, направленной 20 июля Ржевскому. - Согласно приказанию Наркомвоена ваша армия подчинена мне. Вам приказано перейти в наступление к северу на фронте Сызрань - Самара. Исполнено ли это? Срочные донесения посылать к 8 и 20 часам, оперативные сводки к 24 часам, разведывательные сводки к 6 часам. О каком Уральском фронте вы говорите? Действуйте".
Наряду с наведением порядка в войсках фронта Вацетис совместно со штабом фронта разработал план операции по захвату Среднего Поволжья и Урала. Однако противник (42 тыс. штыков, 10, 5 тыс. сабель, 150–190 орудий, 16–20 вооруженных пароходов) упредил красные войска (42 тыс. штыков, 1, 5 тыс. сабель, около 110 орудий, 19 вооруженных пароходов), перейдя 1 августа в контрнаступление. Войска Поволжской народной армии под командованием полковника С. Чечека к исходу 3 августа вышли к устью Камы, создав угрозу Казани. В тот же день в наступление перешли войска Восточного фронта, 4 августа - Екатеринбургская группа, а 5 августа - Хвалынская группа Поволжской армии противника. Это привело к упорным встречным сражениям, в ходе которых противник сумел
7 августа захватить Казань. Одновременно началось восстание рабочих Ижевского и Боткинского заводов, на подавление которого были отвлечены основные силы советской 2-й армии. Войска Правобережной и Левобережной групп (с 16 августа 5-я армия) сумели 12–13 августа выйти на подступы к Казани, но противнику удалось отбросить их к 15 августа на исходные позиции. Соединения 1-й армии, продвинувшись на Симбирском направлении на 50–55 км, после контрудара противника отошли к 20 августа на прежний рубеж. К исходу 25 августа наступление войск Восточного фронта было приостановлено.