Стремительная эскалация напряженности между Объединенной Арабской Республикой (ОАР, союз Египта и Сирии) и Израилем началась после объявления Египтом 16 мая морской блокады Акабского пролива – фактической блокады единственного израильского порта на Красном море Эйлата. Отметим, что по нормам международного права установление неспровоцированной блокады может явиться casus belly – поводом для начала военных действий.
Несмотря на усилия Генерального секретаря и Совета Безопасности ООН по разрешению конфликта, обе стороны продолжали оставаться на позиции непризнания прав другой стороны.
Юрий Владимирович появлялся в рабочем кабинете в 9 утра и, как правило, работал до 20 или 21 часа; по субботам – с 11 до 18, по воскресеньям – с 12 до 16 часов. Причем этот распорядок дня соблюдался все годы его работы "на Лубянке". Зная эти особенности трудового графика председателя, многие начальники подразделений специально стремились запланировать общение с ним на эти наиболее спокойные часы, когда не должны были мешать докладу срочные телефонные звонки.
Рабочий день председателя КГБ складывался из каждодневного знакомства с наиболее важными сообщениями зарубежных резидентур разведки – разница в часовых поясах к 9 часам утра приносила очередную подборку шифротелеграмм о событиях как на Западе, так и на Востоке, сообщениями дежурной службы КГБ о происшествиях и чрезвычайных ситуациях в стране, докладами руководителей управлений, встреч с заинтересованными лицами – от министров до послов и иных дипломатов высокого ранга, подготовки к заседаниям Политбюро ЦК КПСС и иных повседневных дел и событий….
Обладая навыками скорочтения, Андропов поражал коллег и подчиненных тем, что каждодневно прорабатывал огромные массивы информации – до 400 машинописных листов, схватывая суть, главное в их содержании.
Отсюда и повышенная требовательность Юрия Владимировича к подготовке документов, в том числе и тех, которые за его подписью направлялись в ЦК КПСС и по другим многочисленным адресам не только в Москве, но и в других городах Советского Союза и даже за его пределы…
В конце мая ближневосточный отдел МИД СССР поручил Главному разведывательному управлению (ГРУ) Генерального штаба Вооруженных сил и КГБ при СМ СССР провести анализ и представить прогноз исхода возможного вооруженного конфликта между Египтом и Израилем в случае его возникновения. По расчетам советской разведки выходило, что победителем могла стать арабская сторона.
Одновременно директор ЦРУ Ричард Хелмс предупредил президента США Л. Б. Джонсона о возможном начале Израилем военных действий против соседних государств. По американским прогнозам, подтвердившимся впоследствии, Израиль был в состоянии за 7-10 – максимум 14 дней выиграть кампанию против любой военной коалиции в регионе.
После начала Израилем утром 4 июня 1967 г. военных действий против египетской армии на Синайском полуострове, ПГУ КГБ, включая резидентуры в Тель-Авиве, Каире и Дамаске, дважды в день готовило экстренные информационные сводки для советского политического и военного руководства.
"Кризисный центр" высокопоставленных сотрудников МИД, ГРУ, Министерства обороны, ЦК КПСС и КГБ СССР с этого дня перешел фактически на "казарменное положение", введя круглосуточный рабочий режим.
Нанеся значительные поражения сухопутным войскам Египта и Сирии, включая танковые части, а также авиации противника, которая была практически уничтожена в первый день войны на аэродромах базирования, 10 июня, идя навстречу требованию Совета Безопасности ООН, Израиль согласился прекратить боевые действия.
В тот же день последовало скоропалительное решение советского руководства о разрыве дипломатических отношений с Израилем, которые были восстановлены только 18 октября 1991 г.
Отметим при этом одну крайне интересную деталь: по признанию Якова Кедми, возглавлявшего специальную службу Израиля "Натив", работавшую против СССР, из 17 израильских дипломатов 15 являлись сотрудниками упомянутой спецслужбы.
Разрыв дипломатических отношений с Израилем, превращение Израиля в "стратегического союзника США" на Ближнем Востоке стали впоследствии одной из новых силовых линий глобального противостояния двух социальных систем.
В силу отмеченного ранее глобального противостояния в мире между двумя социально-политическими системами, первостепенное значение для Советского Союза имело ведение эффективной разведывательной работы за рубежом.
Следует подчеркнуть, что во время руководства КГБ СССР Ю. В. Андроповым начинались многие разведывательные операции, о которых мир узнал спустя годы и десятилетия.
В числе внешнеполитических проблем первоочередного внимания председателя КГБ и сотрудников его разведывательного управления требовали следующие ныне забытые операции и сражения холодной войны:
– война США против народов Южного Вьетнама и Демократической Республики Вьетнам (1964–1973);
– "Шестидневная война" 4-10 июня 1967 г., начавшаяся нападением армии Израиля на египетские войска на Синайском полуострове и приведшая к разрыву дипломатических отношений СССР с Израилем;
– "Пражская весна" апреля – августа 1968 г.;
– обострение советско-китайских отношений в 1968–1969 гг., приведшее к вооруженным конфликтам на границе;
– свержение в результате государственного переворота, организованного США, правительства Народного единства Сальвадора Альенде в Чили в сентябре 1973 г.;
– "октябрьская" арабо-израильская война 1973 г.;
– антиколониальная революция в Анголе 1975 г., вызвавшая попытки иностранной военной интервенции против этой страны с участием ведущих империалистических держав;
– демократическая революция в Афганистане в апреле 1978 г.;
– Исламская революция в Иране 1979 г.;
– сандинистская революция в Никарагуа 1979 г.;
– ввод Ограниченного контингента советских войск в Демократическую Республику Афганистан в декабре 1979 г.;
– обеспечение безопасности проведения XXII летних Олимпийских игр в июле – августе 1980 г. в Москве;
– мощные антисоциалистические выступления в Польской Народной Республике 1980–1982 гг.…
И многие, многие другие, забытые сегодня, но требовавшие самого повседневного пристального внимания как советской разведки, так и непосредственно Ю. В. Андропова.
Хотя о разведке написаны многие тысячи книг и статей, как гласит народная мудрость, в делах разведки никто не скажет последнего слова.
Руководивший германской разведкой в годы Первой мировой войны полковник Вальтер Николаи уже в 1923 г. весьма прозорливо писал: "Государства, которые не имеют собственной разведки, не имея о ней достаточного представления, не подозревают поэтому, какой опасности подвергаются их политическая свобода и национальная независимость со стороны тех могущественных государств, которые обладают развитыми и опытными спецслужбами".
С воззрениями на этот предмет американских политиков мы уже познакомили читателей ранее. А вот что писал о разведке и контрразведке в мире полковник КГБ, Герой Российской Федерации, бывший резидентом в Израиле, Ю. А. Колесников: "Пока большинство государств стремится во что бы то ни стало позаботиться о собственных интересах – нередко в ущерб интересам других стран, – будут существовать разведка и контрразведка, и дела их не всегда будут соответствовать идеалам гуманизма и истинной демократии".
Основной задачей разведки любого государства является обеспечение руководителей страны объективной информацией о том, что происходит в мире, для того, чтобы могли быть приняты оптимальные политические решения.
В СССР главнейшей задачей КГБ в области разведки определялось "активное содействие обеспечению мира, укреплению безопасности Советского государства, его внешнеполитических позиций и интересов".
А для качественного решения задачи информационного обеспечения выработки государственной политики разведке необходимо добывание объективной, по возможности – упреждающей, информации, а также наличие компетентных аналитико-прогностических структур.
Хорошо понятно, что добиться получения именно упреждающей информации бывало не всегда возможным. Поскольку КГБ, как и любая другая спецслужба мира, работал в условиях противоборства с реальным и потенциальным противником, стремящимся как скрыть, замаскировать свои подлинные цели и намерения, так и проводящим специальные дезинформационные и отвлекающие кампании и мероприятия. Этими обстоятельствами и объясняются случающиеся неудачи и провалы в деятельности спецслужб, в том числе и КГБ СССР.
Разведка выступает лишь как инструмент добывания политической, военной, научно-технической и дипломатической информации, главными пользователями которой являются другие государственные органы – МИД, министерства обороны, внешней торговли и т. д.
Единственной сферой "внутреннего потребления" добывавшейся КГБ информации являлась так называемая "внешняя контрразведка", призванная выявлять, вскрывать и пресекать разведывательные, провокационные, контрразведывательные и иные акции спецслужб зарубежных государств в отношении советских представительств и граждан как за рубежом, так и в нашей стране.
В отличие от своих непосредственных предшественников Ю. В. Андропов глубоко вникал в деятельность и проблемы советской разведки – подразделений Первого Главного управления КГБ СССР. И, обладая феноменальной памятью, хорошо знал положение в мире.
Вопреки представлениям очень многих, председатель КГБ при Совете министров СССР, что называется, "по должности" был обречен на участие в государственном управлении, задачей которого являлась защита национальных интересов Советского Союза.
При этом, наряду с главнейшей функцией – своевременного и заблаговременного информирования руководства Советского Союза об угрожающих тенденциях в развитии международной и внутренней ситуации, перед возглавляемым Ю. В. Андроповым государственным органом стояли задачи выявления, предупреждения и пресечения разведывательно-подрывных акций спецслужб иностранных государств, направленных против интересов и политики СССР, расстройства их планов и замыслов, а также минимизации негативных последствий уже осуществленных разведывательно-подрывных акций.
В этой связи в поле зрения Андропова повседневно находились акции "главного противника" – спецслужб США, Великобритании, Израиля, Японии, ФРГ, позднее с 1980 г. к ним добавились Пакистан, Саудовская Аравия, Египет.
Председатель КГБ регулярно направлял в инстанции, то есть в ЦК КПСС, фактически – персонально генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу, секретные информационные сообщения о событиях в СССР и мире.
И уже здесь, в здании ЦК КПСС, лично Брежневым либо заведующим Общим отделом (фактически – личной канцелярии генсека) К. У. Черненко решалось, "какую и в каком объеме информацию направить конкретному секретарю ЦК или члену Политбюро, кандидату в члены Политбюро, какую – членам ЦК в Москве и на местах".
Быть может, в этом "устоявшемся порядке информирования", точнее – "дозированного распространения" крайне важной политической информации, и кроется еще один из изъянов системы государственного управления, существовавшей в СССР?
Ведь хорошо известно, что "владеющий информацией – владеет миром". А описываемая система как раз ограничивала, дозировала распространение, даже среди членов высшего руководства страны, актуальной и объективной, но, возможно, не очень "приглядной" информации о состоянии дел и негативных процессах в нашей стране и за рубежом.
Может быть, львиную долю поступающих в ЦК КПСС из КГБ СССР сведений – за исключением информации о конкретных разведывательных или контрразведывательных операциях, – следовало давать циркулярно всем членам Политбюро, секретарям ЦК КПСС, ту же информацию, но с иным уровнем детализации – для сведения всех секретарей ЦК компартий республик, обкомов и горкомов партии, всех членов ЦК КПСС?
А именно такая актуальная социально-политическая и экономическая информация для высшего политического руководства страны фактически дозировалась, фильтровалась К. У. Черненко.
Получателями полной информационной "картины мира" из КГБ СССР на Старой площади были, помимо генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева, "главный идеолог страны" секретарь ЦК КПСС М. А. Суслов, член Политбюро А. П. Кириленко, председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорный, председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин, министры иностранных дел А. А. Громыко и обороны А. А. Гречко, а затем Д. Ф. Устинов.
Как отмечал заместитель начальника ПГУ В. А. Кирпиченко, Андропов "никогда не брал на себя лишнего, того, что могло быть истолковано как превышение полномочий. По всем мало-мальски серьезным вопросам писались бумаги в ЦК КПСС или непосредственно генеральному секретарю для получения согласия на то или иное предложение".
Впрочем, данное положение являлось реализацией на практике принципа руководящей роли КПСС в деятельности органов госбезопасности.
Но был ли председатель КГБ СССР всеведущим и всезнающим?
Конечно, отнюдь нет. Динамика и диалектика разведывательного противоборства, все более принимавшего глобальный и тотальный характер, приносила казавшиеся "победами" преимущества то одной, то другой стороне.
К числу очевидных неудач разведки можно отнести и многолетнюю операцию ФБР США "Соло".
По сути дела, еще одним фактическим провалом КГБ явилась операция "Соло", более 20 лет проводившаяся ФБР против компартии США и Советского Союза.
Суть ее состояла в том, что с середины 50-х гг. братья Джек и Морис Чайлдс, ранее связанные с Коминтерном, а к тому времени занимавшие важные посты в компартии США, являлись агентами ФБР. Морис Чайлдс, одно время являвшийся московским корреспондентом газеты компартии США "Дейли уокер", в частности, освещал для ФБР отношения СССР с компартиями других стран и, по его собственному признанию, "наблюдал изнутри процесс ухудшения отношений между Советским Союзом и КНР". Надо признать, что М. Чайлдс обладал в Москве для этого хорошими возможностями.
Так, например, Морис Чайлдс в ноябре 1963 г. находился в кабинете заведующего международным отделом ЦК КПСС Б. Н. Пастухова, когда пришло экстренное сообщение об убийстве в Далласе президента США Джона Ф. Кеннеди. Чайлс видел искреннее смятение Пастухова, а на его нервозный вопрос, а не мог ли он сообщить американским властям, что "СССР не имеет к этому никакого отношения", ответил, что это было бы как раз "медвежьей услугой" его московским друзьям и коллегам. И, тем не менее, эта информация, конечно, была предоставлена им ФБР США. Первое упоминание о братьях Чайлдс как агентах ФБР появилось в печати только в 1981 г.
КГБ не удалось вскрыть и плана Пиночета по осуществлению военного переворота в Чили. Хотя в конце августа 1973 г. будущий диктатор в качестве министра обороны Чили посетил СССР, где на Высших командных курсах "Выстрел", по-видимому, дал личные гарантии безопасности обучавшимся в СССР чилийским офицерам – после переворота 11 сентября все они выехали на родину.
Как и его предшественникам на посту председателя КГБ, Андропову приходилось сталкиваться и с фактами предательств разведчиков и сотрудников других подразделений КГБ СССР.
Первым из них стал побег в ФРГ в октябре 1967 г. разведчиков-нелегалов Е. Рунге (оперативный псевдоним Макс) и его жены В. Руш (Зина).
Следующим предательством стал побег 20 сентября 1971 г. сотрудника посольской резидентуры ПГУ КГБ СССР в Лондоне О. Лялина.
Английские спецслужбы попытались извлечь из предательства Лялина максимальный эффект, прикрыв его побегом все материалы, которые были ими собраны на неугодных и "неудобных" для разработки контрразведкой советских граждан. В итоге в Лондонской резидентуре КГБ осталось только 7 сотрудников, не имевших достаточного опыта для работы в столь ужесточившихся условиях оперативной обстановки.
В связи с демаршем английских властей генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев прервал свою поездку по ряду социалистических стран и 27 сентября 1971 г. провел экстренное заседание Политбюро ЦК, посвященное рассмотрению этого вопроса. После этого министр иностранных дел СССР А. А. Громыко вылетал в Лондон для проведения конфиденциальных переговоров с британским МИДом.
Побег Лялина и вызванная этим обстоятельством высылка советских представителей из Великобритании, поднятая в зарубежных СМИ в этой связи очередная антисоветская кампания в определенной степени негативно повлияли на отношения Ю. В. Андропова с министром иностранных дел СССР А. А. Громыко.
Пропагандистская кампания в связи с "делом Лялина" имела еще одно последствие. В октябре того же года в Брюсселе попросил политического убежища в США майор ГРУ А. Чеботарев, чуть ранее завербованный бельгийской службой безопасности Сюрте. Однако уже через несколько месяцев он пришел в советское посольство в Вашингтоне с просьбой помочь ему вернуться на Родину.