В первом пособии для подготовки контрразведчиков, изданном в 1924 г., полномочный представитель ОГПУ по Западному краю С. С. Турло обращал внимание на то обстоятельство, что "в современную эпоху война прежде всего ведется на экономическом, политическом, дипломатическом фронтах, а в последнюю очередь на фронте военном. Поэтому значение современной разведки выросло до громадных размеров, и наряду с значением расширилась и область разведки. Все перечисленные области жизни государств тесно переплелись между собой, одна другую дополняет и одна от другой зависит как в мирное, так и в военное время. В связи с этим разведывательная служба расширилась до грандиозных размеров и крайне осложнилась и нуждается в прочной организации, системе и порядке".
В период мировой войны, подчеркивал С. С. Турло, "стороны уже не ограничивались только разведыванием… а по раскрытии тайн стремились всячески тайным же образом подорвать осуществление, проведение в жизнь этих тайн – тайная разведка приобрела активный характер. Эта черта тайной разведки как носящая признаки терроризации, дезорганизации государственной жизни и военной системы противной стороны является чрезвычайно серьезной и ставит тайную разведку в совершенно иную плоскость, чем до мировой войны".
О значении данного вида разведки, названного им активной разведкой, Станислав Степанович также писал: "…выгоднее расстроить планы противника активным вмешательством, расшатать его международное и подорвать внутреннее политическое положение, ослабить его экономическое благосостояние, уничтожить запасы военных материалов, внести разложение в ряды войск и командного состава, скомпрометировать или путем террора устранить государственных или общественных деятелей, наиболее вредных для разведывающего государства".
Подытоживая ранее написанное об активной разведке А. И. Куком, С. С. Турло подчеркивал, что активная разведка выявляет "… признаки нового вида войны – тайной; она опаснее и изнурительнее открытых вооруженных столкновений".
В заключении главы "Значение разведки" автор пророчески писал: "Вообще вопрос о тайной разведке, уже теперь крайне серьезный, имеет тенденцию в будущем развернуться во всей широте, преследуя цель – уже в мирное время тайной войной до того подорвать мощь соседа, что вооруженная рука последнего в решительную минуту останется или неподвижной, или же удары поднятой руки будут бессильными".
Автор предуведомлял читателей, что "область работы разведки весьма широкая и разносторонняя и охватывает почти все стороны государственной жизни… Разведка, имеющая целью облегчить путем разоблачения явных и тайных обстоятельств, действий и намерений противника, борьбу своего государства или класса с другими государствами или классами, должна проникнуть во все области их жизни. И сообразно этому она распадается на виды: военную разведку, экономическую, политическую и дипломатическую".
Намного опережая своих современников, Турло прозорливо отмечал, что "существует еще разведка психологическая, упускаемая ныне из виду всеми теоретиками разведывательной службы".
Характеризуя сущность и задачи психологической разведки, он подчеркивал: "Всякое познание противника имеет целью отыскание в нем опасных для себя качеств на предмет обезвреживания их и одновременно с этим находить его слабые стороны для нанесения ему решительного и наиболее чувствительного удара". При этом "психология массы в войне играет решающую роль, однако она зависит от экономических, социальных, национальных и иных свойств этой массы… В этой области более чем в какой-либо другой разведка может активными действиями достигнуть максимальных результатов при минимальных потерях со своей стороны".
Эти положения целесообразно сопоставить с более поздними теоретическими положениями зарубежных авторов и теоретиков "психологической" или "информационно-психологической войны", на чем мы остановимся далее.
Турло скромно отмечал, что "психологическая сторона в деле разведки не новшество, не открытие… Весь вопрос в том, что она не была систематизирована, не была в достаточной мере научно обработана… Но в настоящее время идет усиленная работа над организацией этой области работы (разведывательной деятельности. – О. Х.), над систематизацией ее".
Задачи психологической разведки были сформулированы им следующим образом:
1) … стремится исследовать быт, мировоззрение, настроения, обычаи, традиции, стремления, нравственные качества, материальные и семейные обстоятельства командного состава, дипломатов, крупных чиновников, политических и общественных деятелей различных партий и групп, крупных коммерсантов, артистов, художников, поэтов, преступников.
2) Выясняет стремления и настроения отдельных национальностей и, учитывая причины антагонизма, разжигает национальную вражду, искусственно поддерживает автономные вожделения и поощряет стремления к отделению.
3) Зорко следит за всеми проявлениями классовых противоречий, искусственно обостряет взаимную вражду, толкает классы на борьбу друг с другом, разрушая единство, разлагая массы населения и армию.
Главное назначение контрразведки С. С. Турло определял следующим образом: "Ловля шпионов – дело абсолютно необходимое, но еще важнее предупреждать зловредную работу шпионов. Контрразведка обязана бороться со всяким злом, разлагающим тыл страны, и охранять фронт от покушения со стороны неприятельских шпионов, своих собственных изменников и предателей". Сведения, получаемые контрразведкой, подчеркивал Турло, должны предупреждать события.
"Если государства, не уделившие достаточного внимания организации разведки, платили за это ценою колоссальных потерь, то та же участь неминуемо постигнет и те из них, которые будут у себя держать в запущении контрразведку… иностранному шпионажу необходимо противопоставить свой контршпионаж. И тем более теперь, когда шпионаж принимает такие грандиозные размеры". А для этого "необходимо иметь специалистов, изучивших контрразведывательное дело и с любовью относящихся к нему… ибо здесь приходится оперировать мыслями и намерениями людей, очень тщательно и хитро скрываемыми, а не с конкретными ощутимыми объектами".
Говоря о помощи населения контрразведке в борьбе с происками спецслужб иностранных государств, автор подчеркивал: "Если бы все прониклись сознанием того, какую опасность представляет собой шпионство противника, какой вред причиняет его деятельность, то борьба с ним была бы легкой…. Те, которые сознают вред и опасность шпионства, не посвящены во все сложнейшие махинации его работы, почему и не могут оказать широкого содействия контрразведывательным органам в деле борьбы с ним".
Следуя известной логике "подобное лечится подобным", пояснял Турло, "контрразведка борется со шпионажем теми же средствами, каковые этот последний применяет для достижения своих целей… Знание своего противника есть залог победы, поэтому и контрразведка должна изучать своего противника, его оружие и способы употребления его".
Уже в первой открытой отечественной работе В. Латынина "Современный шпионаж и борьба с ним", изданной в 1925 г. в серии "Библиотека командира", ее автор, отражая взгляды советского военного руководства на характер возможных военных конфликтов, справедливо писал: "Современная война разыгрывается не только на полях сражений, но в промышленно-экономической и политической области, и такая война часто ведется задолго до объявления мобилизации".
Кроме того, подчеркивал автор, особенность современных войн заключается в том, что войну ведет не одна армия, а весь народ. Все граждане "от мала до велика" так или иначе участвуют в борьбе против внешнего врага. И на этом основании будет истребляться одинаково как армия, так и весь народ".
На основе анализа истории русско-японской, Первой мировой и советско-польской войн Латынин отмечал, что многие стороны в ходе военных действий ставят задачи "создания в тылу противника условий, ослабляющих оборонительную силу", то есть саботажа. Этот же вывод позже сделают и зарубежные специалисты в области разведывательной и контрразведывательной борьбы.
В завершение своего повествования автор вновь повторяет главный вывод: "Для успешной борьбы со шпионажем необходимо содействие самых широких общественных кругов нашим контрразведывательным органам".
Предоставляем читателю самому судить о том, насколько приведенные выводы отечественных специалистов созвучны взглядам их зарубежных коллег.
Ведь, по мнению западных теоретиков разведки, психологическая война – это координация и использование всех средств, включая моральные и физические (исключая военные операции регулярной армии, но используя их психологические результаты), при помощи которых уничтожается воля врага к победе, подрываются его политические и экономические возможности для этого; враг лишается поддержки, помощи и симпатий его союзников и нейтралов или предотвращается получение им такой поддержки, помощи или симпатий; создается, поддерживается или увеличивается воля к победе нашего собственного народа и его союзников; приобретается, поддерживается или увеличивается поддержка, помощь и симпатии нейтралов.
Взгляды западных теоретиков на назначение идеологических и политических диверсий изложены во многих переводных источниках, в том числе в главе 15 книги Аллена Даллеса "Искусство разведки" ("The Craft of Intelligence").
Выделим для читателей следующий крайне важный для понимания философии действия американской разведки фрагмент сочинения Даллеса: "Мы сами должны определять, когда, где и каким образом мы должны действовать (надо полагать, при поддержке других ведущих стран свободного мира, которые смогут оказать помощь), учитывая при этом требования нашей собственной национальной безопасности… Важную роль должны сыграть разведывательные службы с их особыми методами и средствами. Это нечто новое для нынешнего поколения, тем не менее, весьма важное для успеха дела".
Напомним, что писалось это всего лишь через год после завершения Карибского кризиса 1962 года и через два года после провала организованной ЦРУ США высадки кубинских "контрас" на Кубу в заливе Плайя-Хирон.
Также отметим, что переход к активному осуществлению идеологических диверсий против СССР осуществлялся в рамках провозглашенной в феврале 1964 г. президентом США Линдоном Б. Джонсоном новой внешнеполитической доктрины "наведения мостов" и предусматривавшей "функциональное проникновение в советскую систему", что означало стремление к расширению разведывательно-подрывного воздействия на СССР, а также социалистические государства Европы и Азии.
Заместитель Даллеса на посту директора ЦРУ Рэй Клайн позднее писал, развивая мысли своего патрона: "Ученым известно, что судьбы народов формируются комплексом трудно улавливаемых социальных, психологических и бюрократических сил. Обычные люди, чья жизнь – к худу ли, к добру ли, – зависит от игры этих сил, редко понимают это, разве что смутно и весьма поверхностно. Одной из таких сил – с начала 40-х годов стала разведка".
При Трумэне – мы цитируем русскоязычное издание книги Р. Клайна "ЦРУ от Рузвельта до Рейгана", выпущенное в Нью-Йорке в 1988 г., – Совет национальной безопасности в декабре 1947 г. возложил на ЦРУ проведение тайных операций и акций психологической войны, хотя этой задачи ЦРУ и не было указано в законе о его образовании, принятом двумя месяцами ранее.
Отметим также, что США в 1976 г. рассекретили подготовленный ЦРУ в апреле 1951 г. документ под названием "Психологическое наступление против СССР. Цели и задачи".
Создатель документального телесериала производства Би-би-си "Шпионские страсти", показанного по российскому телевидению осенью 2000 г., Дэвид Роуз официально признавал, что спецслужбы западных государств в 60-90-е гг. вели тайную войну против СССР и стран Восточной Европы в различных формах. В том числе и с использованием лозунгов и "знамен хельсинкского процесса".
Следует отметить, что, как известно, в военной науке диверсией именуется отвлекающая операция, призванная ввести противника в заблуждение, привлечь его внимание и силы к ложному объекту и месту, тем самым ослабляя его и делая уязвимым.
В этой связи и акции идеологических диверсий, осуществлявшиеся как спецслужбами иностранных государств и связанными с ними специальными идеолого-пропагандистскими центрами, так и поддерживавшиеся государственными пропагандистскими органами, представляли собой попытку подобного отвлечения внимания на ложный объект, побуждение к совершению правонарушений, которые небезосновательно оценивались как враждебные.
По нашему мнению, идеологические диверсии представляют собой подрывные акции в сфере политических отношений, осуществляемые силами спецслужб иностранных государств с применением специфических методов, присущих деятельности этих субъектов. Идеологические диверсии (как вид разведывательно-подрывной деятельности) – система взаимосвязанных и взаимоподчиненных разведывательно-подрывных, политических, пропагандистских и иных действий одного государства – причем в их реализации принимают участие не только спецслужбы, но различные иные государственные органы и неправительственные организации, – направленных против национальных интересов и целей другого государства, на дискредитацию его политики как внутри собственной страны, так и за рубежом.
Тактическими целями идеологических диверсий является создание внутриполитических трудностей, сужение социальной базы поддержки политики правительства, а стратегическими – изменение "неугодного" политического курса государства – объекта воздействия.
В этой связи идеологические диверсии – их даже правильнее было бы назвать политическими диверсиями, – являются прямым, а подчас и грубым вмешательством во внутренние дела другого суверенного государства. В том числе с использованием запрещенных международным правом методов – банального подкупа, подстрекательства, использования наемников, материального стимулирования радикальных оппозиционных сил, прибегающих к насильственным действиям, и тому подобных.
Впрочем, я не призываю на слово верить в справедливость всего сказанного. И любой читатель может попытаться опровергнуть сказанное, но для этого нужны аргументы, факты и знания. Ведь, как говорили римляне, – ignorantia non est argumentum, то есть незнание – не есть аргумент.
Обратим внимание лишь на два немаловажных обстоятельства.
Первое из них заключается в том, что описанный выше механизм воздействия на "неугодные" иностранные правительства и государства давно известен из всемирной истории и достаточно хорошо описан на конкретных примерах. Немало из которых, следует сказать, мы видим и сегодня.
Второе. Приведенная схема исключает какую-либо "идеологическую" составляющую, вроде "крестового похода против коммунизма" или "классовой борьбы на международной арене". Выделяя лишь политические интересы и цели конкретной правящей элиты, что свидетельствует о том, что данный феномен межгосударственных отношений продолжит свое существование и в обозримом будущем.
В приказе КГБ при СМ СССР "Об усилении борьбы органов государственной безопасности с враждебными проявлениями антисоветских элементов" № 00175 от 28 июля 1962 г. подчеркивалось, что "в советском обществе пока еще имеются антиобщественные элементы, которые под влиянием враждебной пропаганды извне становятся на антисоветский путь, возводят злобную клевету на политику партии и Советского государства, распространяют различного рода провокационные слухи с целью подрыва доверия народа к партии и правительству, а при определенных условиях пытаются использовать временные трудности, возникающие в ходе коммунистического строительства, в своих преступных целях, подстрекая при этом политически неустойчивых людей к массовым беспорядкам. Несмотря на это, органы госбезопасности не всегда принимают активные меры в отношении лиц, допускающих различные антисоветские проявления".
В этой связи всему руководящему и оперативному составу органов госбезопасности предписывалось, "не ослабляя борьбы с подрывной деятельностью разведок капиталистических стран и их агентуры, принять меры к решительному усилению агентурно-оперативной работы по выявлению и пресечению враждебных действий антисоветских элементов внутри страны".
В то же время органы КГБ обязывались "знать происходящие среди молодежи и интеллигенции процессы, вовремя и правильно определять их характер, с тем, чтобы совместно с партийными и общественными организациями предотвращать перерастание политических заблуждений и идеологически вредных ошибок в антисоветские проявления".
Руководители подразделений КГБ обязывались четко информировать партийные органы – от ЦК компартий республик до райкома КПСС "… по всем наступающим сигналам о готовящихся и совершенных враждебных проявлениях, а также о фактах и явлениях, могущих привести к массовым беспорядкам, и принимать своевременные и конкретные меры к предупреждению подобных эксцессов".
Сразу оговоримся, что этот приказ был издан после трагических событий 1–3 июня 1962 г. в Новочеркасске. Причиной возникновения массовых беспорядков в этом промышленном центре Ростовской области явились ошибочные действия местных советско-партийных органов и городской администрации.
В городе, куда даже были введены дополнительные воинские контингенты, в ходе беспорядков погибли 23 человека, 70 были ранены, а впоследствии 132 активных участника и подстрекателя беспорядков были привлечены к уголовной ответственности….
Немало ранее, да еще и сейчас, говорилось и говорится о якобы преследовании "диссидентов" за инакомыслие, ущемлении "права" на собственное мнение, свободу его выражения и распространение информации.
Однако следует заметить, что свобода слова и распространения информации, вопреки широко распространенному, но ошибочному мнению, отнюдь не безгранична.
Часть 3 статьи 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, ратифицированного Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 г., устанавливает, что пользование правом на свободу слова "налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно может быть, следовательно, сопряжено с такими ограничениями, которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми:
а) для уважения и репутации других лиц;
b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения".