Алан Уайлдер: В первые годы существования группы в студию шли сразу все, в результате много говорили и слонялись, а делали мало. Со временем мы осознали, что меньшее количество людей в студии означало большую проделанную работу.
Эта вскоре установившаяся норма поведения "Depeche Mode" заставила некоторых называть Уайлдера скучным. "Дело в том, что большинство людей попросту не понимают или не ценят, сколько энергии и сосредоточенности требует тщательная работа над записью.
Кто угодно может заходить в студию на пару часов в день, закидываться наркотой, покрутить пару ручек, зафигачить это все на диск и назвать законченным альбомом, но в итоге это может звучать только так, как и создавалось, - тяп-ляп. Я не могу завалиться в студию в пять часов вечера в мучительном похмелье и ожидать от себя эффективной работы. Это не означает, что я никогда не даю себе отдохнуть во время сессий, но я предпочитаю разделять дело и потеху, чтобы вложиться по максимуму в проект, над которым работаю. Ну и что, если это делает меня скучным - лучше уж буду скучным, но с хорошей записью…
Студии порой могут быть невероятно угнетающими - особенно для тех, кто не играет большой роли в процессе. Особенно могущественна и разрушительна скука. Например, я работаю над сложным сэмплом, который хочу порезать на много частей и переделать во что-то новое - этот процесс всегда сложный и, пока он не будет завершен, все будет звучать хаотично и бессмысленно для любого слушателя. И если кто-то, кто не понимает полностью этой методики, начнет высказывать неодобрение до окончания работы, я страшно раздражаюсь".
Хотя Уайлдер ни на кого конкретно не указывал, Дэниел Миллер заметил, где пролегла трещина: "Были проблемы с Флетчем, потому что Алан вырос в классическом музыкальном окружении. Думаю, Алану было сложно - он сидел в студии по 12–14 часов в день, а Флетч забегал с навязчивым комментарием и вновь выходил".
Несмотря на то что Энди Флетчер сказал Лизе Тилстон из "Record Mirror" об отсутствии результатов, "Depeche Mode" все же не сидели сложа руки.
Энди Флетчер: Мартин написал песню "Personal Jesus", и мы ее полюбили. Это была замечательная песня - она замечательно звучала, мы записали ее.
Алан Уайлдер: Главный трюк там - запись двух или трех человек, прыгающих на чемоданах, - и все на фоне гитарного риффа Мартина и синтезаторов в духе "Kraftwerk". Франсуа был довольно шумен и упрям, а также был склонен к перепадам настроения без явной причины. Впрочем, мне понравился его подход. Мы никогда не воспринимали его несговорчивость слишком серьезно. Он чем-то походил на британскую олимпийскую метательницу копья Фатиму Уитбрэд, так что в итоге плакат с ней появился на стене студии - к его большой досаде. Кеворкяну нравится работать помногу, он отчасти перфекционист - такое я тоже уважаю.
Как можно догадаться, запись "Personal Jesus" была не самым легким делом, но конечный продукт оказался, без сомнений, удачным.
Энди Флетчер: У нас были отличные песни, но в качестве сингла мы хотели выпустить "Personal Jesus". Мы всегда пытаемся понять, какая песня самая лучшая, а вовсе не какая самая коммерчески привлекательная. Мы подумали прежде: "Почему мы выпускаем эту вещь? Это будет полная катастрофа! У нас возникнут настоящие проблемы с американцами" - даже за "Blasphemous Rumours" нам там досталось. И все-таки выпустили именно ее.
Мартин Гор: Мы решили что, особенно в Америке, песне, возможно, придется побороться за ротации, а оказались неправы.
В проморолике, снятом в Испании, Антон Корбайн идеально спародировал устоявшийся жанр спагетти-вестерна. "На нас напялили шляпы "Stetson", кожаные чапсы и прочее, лошади там тоже были", - вспоминал с наслаждением Гэан.
Энди Флетчер: "Personal Jesus" - возможно, худшее мое воспоминание. Мы были в пустынном испанском городке - одном из тех ковбойских городков, где снимают вестерны и тому подобное. И весь день мне говорили: "Ну, Флетчер, тебе позже придется прокатиться на лошади". Я думал: "Но я не умею ездить на лошади!" А они говорили: "Не беспокойся, она хорошая, тихая - ну, большая, но все в порядке".
Я лишь один раз катался на пони, да и тот убежал. А оказалось, что меня просто решили усадить на игрушечную детскую лошадку! В клипе есть момент, когда я качаюсь на ней туда-сюда. Все хорошо, что хорошо кончается, но ожидание предстоящих съемок заставило меня нервничать весь предыдущий день, потому что я только и думал, что придется ехать на настоящей лошади.
А вот крупный план настоящей лошади оказался достаточно оскорбительным для цензоров - его пришлось вырезать.
Мартин Гор: Это случилось после того, как клип отправили на телеканалы. Кадр с лошадиным задом появляется, когда за кадром в песне идет тяжелое дыхание! Не знаю, может, Антон и сознательно пытался быть извращенным, но я думаю, что это было просто совпадением.
Алан Уайлдер: Задницы - табу на американском ТВ. А вот если ты вышибаешь кому-то на экране мозги, то это нормально. Не могу даже помыслить, что творится в головах у цензоров. Ирония цензуры в том, что в большинстве случаев она попросту подчеркивает именно то, что пытается скрыть. Просто посмотрите на скандальную славу фильмов вроде "Заводного апельсина" и "Экзорциста", которые сейчас считаются мирными по сравнению с кассовыми фильмами наших дней.
Дополнительные неудобства Уайлдеру принесла съемка с обнаженной девушкой для черно-белой обложки сингла: "Это все довольно смущало. Она была скромной и семнадцатилетней".
Вскоре после выхода сингла в Великобритании 29 августа 1989 года и поклонники, и критики в равной мере выразили одобрение. "Глиттер-бит вернулся, - начал в "Record Mirror" Иэстин Джордж, награждая сингл званием "сингла недели" 2 сентября 1989-го. - Лучшие парни Бэзилдона нахапали достижений прошлого, нарядили их в кожаные штаны и добавили точно отмеренной гитары в духе Дуэйна Эдди. Я никогда не думал, что однажды скажу что-то хорошее о "Depeche Mode", так что для меня это значимая веха".
Мартин Гор: Мы вечно недооцениваем свою аудиторию. В Англии мы планировали с "Personal Jesus" хотя бы войти в чарты, а затем постепенно развиваться. Так что для первой недели мы выпустили только двенадцатидюймовку и были страшно шокированы: сингл попал на 25-е место на одних лишь двенадцатидюймовках, что полностью разрушило наш план! Мы попали в "Тор Of The Pops" на первой же неделе.
Появление на британском телевидении в прайм-тайм помогло "Personal Jesus" добраться до 13-го места 9 сентября, став лучшим достижением "Depeche Mode" в британском чарте со времени "Master & Servant" (который вышел ровно пятью годами раньше). Сингл оставался в чарте на протяжении восьми недель, отчасти благодаря трем ремиксам от Франсуа Кеворкяна и двух от Флада (и трех версий би-сайда, "Dangerous", от Флада и Дэниела Миллера).
В Детройте - родине техно - музыкальные деятели местных клубов называли бэзилдонцев крестными отцами жанра (вместе с "Kraftwerk" и, в меньшей степени, "The Human League" с "New Order").
Мартин Гор: Я слышал, что Кевин Сондерсон из группы "Inner City" назвал "Get The Balance Right" первой хаус-записью. Приятно и забавно слышать такое.
Забавно, что этот сингл 1983 года в США тогда даже не посчитали подходящим для выпуска, и при этом, по словам Джона МакКриди из "The Face", импортированные копии в итоге продавались за $25 в продвинутом манхэттенском "Downstairs Records".
Во время непродолжительного перерыва в работе "Depeche Mode" приняли приглашение от модного британского журнала "The Face" встретить детройтского техно-гуру Деррика Мея и пройтись с ним по танцевальным клубам Детройта вроде "The Music Institute" - этот поход удивил сопровождающего журналиста Джона МакКриди: "Чтобы представить новый взгляд на группу, "Depeche Mode" берут техно-выходной - они заинтересовались городом, услышав его новаторскую танцевальную музыку, к тому же репортерам путешествие дает возможность пообщаться с группой, которая теперь может позволить себе отказаться от стандартного интервью за столом".
Энди Флетчер: Мы отправились к Деррику Мею в Детройт, вокруг нас столпились все эти симпатичные чернокожие дети. Мы не так уж были обласканы вниманием у себя в Великобритании, так что оказаться окруженным черными ребятами в Детройте кое-что значило! Мы подумали, что, должно быть, что-то делаем как надо…
Алан Уайлдер: Потом все отправились в квартиру Мея, притворяясь, что были частью этой техно-тусовки. Деррик Мей был ужасен, я его возненавидел. Он был самым высокомерным мудаком, которого я когда-либо встречал. Он привел нас в заднюю комнату, где у него была студия, и поставил нам свой трек, который был просто ужасен.
Энди Флетчер: Он был очень приятным парнем, но ситуация была довольно странной. В те дни эта тусовка пила один апельсиновый сок, не употребляла наркотиков. Мы отправились в "The Music Institute", а они там все пили сок. Нам просто хотелось пива, это раздражало в тот момент.
Дэниел Миллер, тоже будучи кем-то вроде "крестного отца техно", описал возможную связь между "Depeche Mode" и танцевально-ориентированными музыкальными культурами, которые постоянно называли "DM" первопроходцами: "Когда появились техно и рейв-культура - в первую очередь, техно, - множество техно-музыкантов называли их в числе влияний. Но "Депеши" изначально не совсем понимали это, а я полностью понимал. Их подобное не слишком привлекает - они тусовщики, да, но не рейверы".
В то время, когда синтезаторы и электроника использовались повсеместно - от телевизионной рекламы до целого ряда музыкальных направлений (техно, хаус, хип-хоп, трип-хоп и так далее), - слова "электронная музыка" неожиданно стали чем-то размытым. "Я в некотором роде ощущаю себя ее частью, - сказал Гор, - но отделенной от остальных".
Насколько запутанной может быть техно-тусовка для тех, кто в нее не входит, обнаружил Курт Лодер с "MTV", когда попросил троих из участников "Depeche Mode" объяснить значение термина "эйсид-хаус".
Алан Уайлдер: Понятия не имею. Ну и что это значит?
Мартин Гор: "Эйсид" - кислота, вот что!
Дэйв Гэан: Если ты пробовал кислоту, то знаешь, что такое эйсид-хаус.
Алан Уайлдер: А при чем тогда "хаус"?
Дэйв Гэан: "Хаус" при том, что кислоту принимают дома.
Не нужно даже говорить, что их обмен мнениями в эфир не попал.
Глава XXI
Главнее Иисуса?
"Violator" стал самым продаваемым альбомом "Depeche Mode" на тот момент, его мировые продажи превысили шесть миллионов копий.
Дэниел Миллер, 1998
Когда "Depeche Mode" вновь собрались летом 1989-го, чтобы продолжить запись "Violator", произошло это в уже знакомой датской "PUK Studios". По словам секретаря группы Дарила Бамонта, работа "взяла хороший темп, и к концу августа 1989 года "Violator" уже оформился".
Алан Уайлдер: Период в "PUK" был куда более продуктивным. Хотя некоторые песни вроде "Clean" и "Policy Of Truth" сменили множество обличий до того, как мы пришли к окончательным версиям (в "Clean" у нас до самого конца не было басовой партии с дилэем, в "Policy Of Truth" нам потребовалась вечность, чтобы найти подходящее звучание для основного риффа), это время было самым продуктивным и приятным.
Но не все в "PUK" получали тогда удовольствие. Энди Флетчер в датской глубинке стал отчужденным. Как объяснил позже Мартин Гор: "Есть много причин, которые усугубляли проблемы Энди, и о некоторых из них можете догадаться! Думаю, первая депрессия пришла к нему двенадцать лет назад да так и осталась. Это было совершенно безнадежно - не имело смысла что-то ему говорить. Думаю, впервые это проявилось во время записи "Violator": он сидел в студии, жалуясь - у него был мрачнейший вид, затем он вставал и шел к двери, шаркая как старик. Однажды после того, как он вышел, мы посмотрели друг на друга и взорвались хохотом, потому что это выглядело актерством. Мы думали: "Ну не может же он это серьезно!" А он мог. На той неделе все и началось".
Вскоре странности поведения Флетчера уже не веселили его коллег. "Мы понятия не имели, что у него депрессия, - сказал Гор. - Выглядело так, как будто он ломал комедию, изображая несчастье. Ему в голову начало приходить все подряд - что у него рак, например. Мы говорили ему: "Нету тебя никакого рака! Сходи к доктору". А он действительно шел и проверялся сначала у одного доктора, а потом у другого, потому что не верил первому, и оба говорили ему, что беспокоиться совершенно не о чем. Но он все равно этому не верил, потому что в его голове произошел какой-то сбой".
Алан Уайлдер: Его депрессия развивалась постепенно, и остальные постепенно осознавали ее существование во время периода записи. Так что мы отправили его домой за советами врачей, лечением или чем-нибудь еще. И это в каком-то смысле помогло, потому что мы больше не отвлекались на его проблемы.
Флетчер отправился назад в Британию и сразу же лег в "The Priory", частную клинику на юге Лондона, специализирующуюся на лечении психических заболеваний, включая депрессию и фобии, что стало первым из его последующих многочисленных появлений там. Позже Флетчер вспоминал и положительные стороны: "Это было довольно забавно, потому что, когда я туда попал, там был этот чудак из "The Cure" - с нами приключилось одно и то же, что было довольно комично. Теперь, конечно, звезды там отмечаются ради шумихи или чтобы сказать "У меня проблемы, но я не сижу сложа руки", а со мной был явно другой случай. В тот день, когда я впервые туда попал, я думал, что оказался в дурдоме!"
Для проблемного клавишника клиника стала необходимым прибежищем, но не помогла разобраться с тем, что вызвало его депрессию: ""The Priory" ничего мне так и не прояснила! Уже значительно позже я встретился с хорошими людьми, которые мне помогли. "The Priory" была хороша лишь тем, что я не выносил пребывания дома. Я пробыл в ней только четыре недели, после чего оказался предоставлен сам себе".
Винс Кларк, восстановив отношения с Флетчером после того, как тот пришел на один из первых лондонских концертов "Erasure", оказался настолько же озадачен, как и участники "Depeche Mode": "Я возобновил контакты с Флетчером. Мы хорошо провели время, катаясь на лыжах и подтрунивая друг над другом, но это уже никак не было связано с группой или музыкой. А потом он заболел - не знаю, с чем это связано. Помню, там была какая-то история с его отцом, а еще его сестра умерла - в общем, через многое пришлось пройти".
Действительно, Флетчер потерял свою сестру Карен из-за рака несколькими годами раньше - невообразимо болезненное событие, усугубленное тем, что у нее были ребенок и муж. "Да, дело было и в этом тоже, - признал он. - Изначально мне было не до того, потому что я был тогда на гастролях с группой".
Роберт Марлоу: Флетч всегда был компанейским "мистером Любезность", но неожиданно все изменилось. Я помню, как однажды отправился с ним в поездку, чтобы покататься на лыжах - там был я, Винс… там нас было немало. В общем, одним вечером мы все были в баре и поругались - насколько помню, у Флетча был один из первых мобильных телефонов, и он ходил на ресепшен каждое утро, чтобы забрать свои факсы. Мы подумали, что он всем этим хвастался, так что в итоге у нас возник большой спор о новых технологиях, если не ошибаюсь. Флетчер говорил, что это технология будущего, а мы спрашивали: "К чему тебе телефон, когда ты где-нибудь по болотам бродишь?" А он отвечал: "Ой, ну вы не понимаете. Я хочу, чтобы у меня была возможность услышать лесть, где бы я ни находился!" Это засело у меня в голове. Я хочу сказать, что он шутил, но в его шутке всегда была доля правды. И с годами все изменилось.
Энди Флетчер: Я не хочу сказать, что моя работа связана со слишком большими стрессами, но я вырос как ребенок из рабочего класса, призванный работать с девяти до пяти: еда на столе, телик, бутылка вина, отбой. В группе же ты круглосуточно и, когда тебе около двадцати, похмелья не боишься - вечером ты мертвецки пьян, а утром просто просыпаешься. Однако, чем больше возраст и ответственность, тем хуже становится похмелье, на восстановление уходит много времени… Думаю, частично моя проблема - в генах (мой отец страдает обсессивно-компульсивным расстройством, и я от него это унаследовал), а частично в моем образе жизни: пребывание в группе просто стало требовать слишком многого. Но я даже рад, что так случилось, потому что я очень быстро понял многое о себе и понял, как иметь дело с возникающими проблемами. Думаю, что это произошло бы, даже если бы я не был в группе.
Без "отвлекающего Энди Флетчера", как его осторожно назвал Уайлдер, остальные три участника "Depeche Mode" вместе с Фладом смогли быстро подвести к концу датский этап создания "Violator" в "PUK". К сентябрю, когда команда перебралась в студию "The Church" на севере Лондона - принадлежавшую Дэйву Стюарту из "Eurythmics", - у них уже было восемь песен. Компенсируя потерянное в Милане время, Франсуа Керворкян начал сведение, когда группа все еще записывалась, а помогал ему звукорежиссер Стив Лайон - изначально неохотно, но вскоре, услышав "Personal Jesus", уже с куда большим энтузиазмом. Лайон со временем стал верным союзником "Depeche Mode".
Алан Уайлдер: Франсуа сводил с нами "Personal Jesus" в Милане, - он был нервным, и временами с ним было довольно сложно работать. Впрочем, возникшие трения были хороши для записи и обеспечили некоторым трекам дополнительные штрихи. "Violator" в итоге стал куда более электронным, чем был сначала, Франсуа привнес свое электро-влияние. Очевидно, такое звучание ощущалось тогда как правильное, хотя мы и добавили также барабанные петли (короткие сэмплированные записи живой игры на ударных. - Дж. М.) и гитары.
Причина, по которой драм-машины звучат механически, отчасти в одинаковости. Два удара по малому барабану никогда не звучат одинаково, если играет живой ударник - мне это нравится. Большинство звуков ударных на "Violator" были сэмплами, за исключением очевидно электронных звуков вроде крафтверкообразного звука "пьют", но ритмы по-прежнему были запрограммированными. Некоторые партии - в "Policy Of Truth", например, - были сыграны вживую и сэмплированы в качестве петель, и в "Halo" с "Clean" тоже были использованы петли. Опять же, я предпочитаю такой подход из-за элемента живого исполнения.
"Violator" стал первой записью, на которой вокалист группы еще и играет. "Дэйв играет на уникальной разновидности гитары, у него свой, особый стиль, - заявил Уайлдер. - Мы использовали кое-что из его игры в качестве звуковых эффектов на "Violator" между "Enjoy The Silence" и "Policy Of Truth"".
Кажется, отсутствие Флетчера в музыкальном отношении на группе не сказалось.