Недавно открытые архивные документы Коминтерна показывают, что конспиративная деятельность, связанная с подготовкой и практической боевой работой нелегальных военных организаций на территории иностранных государств, с 1923 года осуществлялась по линии как постоянных, так и временных комиссий ИККИ. Неслучайно член РВСР и заместитель председателя ОГПУ И.С. Уншлихт, начальник РУ РККА Я.К. Берзин, начальник ИНО ОГПУ М.А. Трилиссер и некоторые другие руководители специальных служб СССР являлись членами специальных комиссий Коминтерна. Сотрудники особых структур ИККИ, в свою очередь, действовали в тесном контакте с ОГПУ и РУ РККА, а зачастую и внутри специальных служб как прикомандированные специалисты или кадровые сотрудники. Методы и формы определялись конкретной ситуацией, политической и военно-оперативной обстановкой, концепцией организации каждой многоходовой операции.
Таким образом, была создана взаимодополняющая система, когда одни и те же люди "до обеда" числились в одной организации, а "после обеда" – в другой. Многие профессионалы спецслужб – большевики с дореволюционным стажем и опытом нелегальной работы – негласно совмещали важнейшие посты в различных организациях, создавая партийную касту особо доверенных лиц. Существование подобной системы позволяло высшему партийному руководству пользоваться наработками "формальных" спецслужб и в то же время не допускать их до принятия решений по особо важным внутрипартийным, межпартийным и международным вопросам.
Основной задачей ИНО ОГПУ в 1923–1925 гг. было создание сети легальных резидентур, состоявших из двух-четырех человек и действовавших под прикрытием советских дипломатических или торговых представительств.
Главными направлениями деятельности внешней разведки являлись:
– разработка российских эмигрантских групп и партий;
– внешняя контрразведка, дипломатическая разведка;
– экономическая разведка.
Одновременно сотрудники Особого, Контрразведывательного и Секретного отделов занимались борьбой с антисоветскими элементами, как в России, так и за рубежом. Для этого они использовали в своей работе специально образованные "подпольные антисоветские организации". По одной из версий, идея создания таких организаций принадлежала бывшему товарищу министра внутренних дел Российской империи, руководителю корпуса жандармов, а впоследствии одному из ближайших помощников Ф.Э. Дзержинского – генералу В.Ф. Джунковскому. Полагая, что розыск отдельных террористов и контрреволюционеров является малоэффективным, он предложил систему глобальной дезинформации противника.
Смысл дезинформации заключался в создании "легендированных" антисоветских организаций. В учебном пособии ОГПУ "Азбука контрразведчика" дано следующее определение "легенды": вымысел, сообщаемый кому-либо, чтобы увеличить интерес к агенту и дать понять, что он или его "друзья" связаны с контрреволюционной организацией (существующей лишь в воображении). К "легенде" прибегали, чтобы вынудить противника искать контакт с действующей под крылом спецслужб организацией.
Целью операций с участием "легендированных" организаций было:
– остановить акты массового терроризма со стороны эмиграции;
– дезинформировать спецслужбы иностранных государств;
– отвлечь силы и средства эмиграции и иностранных спецслужб на контролируемые операции.
В 1922 году чекисты дебютировали в двух наиболее известных операциях: "Трест" и "Синдикат-2". В первой участвовала мнимая Монархическая организация Центральной России; ее реальная деятельность была направлена против правого крыла эмиграции и покровителей монархистов в иностранных спецслужбах. Вторая операция была "заточена" на левые антибольшевистские организации и их заграничных финансовых и политических "спонсоров". В обоих случаях чекисты получали выход на заграницу и антисоветское подполье в России (СССР), что давало широкие возможности для оперативной игры и передачи дезинформации.
Между тем Серебрянского продолжал преследовать какой-то злой рок. В конце 1922 года его арестовали по подозрению в получении взяток. Следствие не подтвердило предъявленных обвинений, и в 1923 году наш герой был освобожден под поручительство. В октябре 1923 года он устроился на работу в редакцию газеты "Известия", где подал заявление о приеме в РКП(б) и вскоре стал кандидатом в члены большевистской партии.
Произошли изменения и в судьбе Блюмкина. Весной 1923 года он был откомандирован в Коминтерн как имеющий опыт конспиративной работы в тылу противника. По некоторым данным, его пригласил на новую службу лично председатель Коминтерна Г.Е. Зиновьев. Связано это было с очередной подготовкой революции в Германии. (В 1923 году особое внимание в Коминтерне и спецслужбах уделялось тем странам, где внутриполитическая обстановка была осложнена, в первую очередь Италии, Болгарии, Германии, Венгрии, Польше, Чехословакии и Югославии.)
После прихода к власти Муссолини в 1922 году "засвеченные" активисты итальянской компартии, имевшие опыт нелегальной работы, выводились в СССР, где многие из них начинали работать в специальном аппарате ИККИ или советских разведывательных службах. Итальянская резидентура ИККИ (РУ РККА) не только успешно действовала в самой Италии, но и добывала сведения о сопредельных странах.
Колоссальным провалом ИККИ, ИНО О ГПУ и РУ РККА стал военный переворот Александра Цанкова, совершенный в Болгарии при поддержке частей Русской армии генерала Врангеля 9 июня 1923 года. Резидентуры не сумели проникнуть в планы заговорщиков (в том числе белогвардейцев), свергнувших демократическое правительство Александра Стамболийского. Через некоторое время после переворота правительство Болгарии нанесло удар по миссии Российского общества Красного Креста, в составе которой было много нелегальных сотрудников советской разведки. Всего высылке подверглись от 350 до 400 человек, по болгарским данным, или 687 – по советским. В конечном счете июньские события привели Болгарию в объятия нацистской Германии.
Одной из главных задачей ИККИ в 1923 году являлось обеспечение успеха планировавшейся революции в Германии. Для этого следовало не допустить, чтобы польские войска участвовали в подавлении вооруженных выступлений германского пролетариата. Легальные резидентуры ИККИ, РУ РККА и ГПУ–ОГПУ, действовавшие под "крышей" полпредства СССР в Варшаве, вели интенсивную разведку в вооруженных силах и государственных учреждениях Польши. Главной опорой советских разведслужб на территории Польши были польские коммунисты-коминтерновцы.
Сотрудник советского полпредства Г.З. Беседовский, ставший впоследствии невозвращенцем, в своих мемуарах писал:
"В это время, то есть в первой половине 1923 года, во главе отдела ЧК и военной разведки при посольстве стоял Мечислав Логановский. Это был поляк по происхождению, бывший член польской социалистической партии, перешедший затем к коммунистам. Во время Гражданской войны Логановский отличился на фронте, имел орден Красного Знамени и пользовался личным расположением Дзержинского. Дзержинский, любивший окружать себя польскими коммунистами, предложил Логановскому перейти на работу в Чека, и Логановский принял предложение. Одновременно с этим он принял также предложение Уншлихта быть резидентом Разведывательного управления (Разведупра) в Польше. Эта работа давала Логановскому большое политическое влияние, так как Уншлихт руководил тогда не только военной разведкой, но и польской секцией Коммунистического интернационала. От Уншлихта, а не от Наркоминдела зависело направление советской политики в отношении Польши".
Подчеркнем вслед за Беседовским: основным координатором российских спецслужб в Польше был Уншлихт, поэтому очень трудно сказать, какая линия (ИККИ, РУ РККА, ИНО ОГПУ) преобладала в деятельности М. Логановского и его помощников. Еще раз подчеркнем, что сотрудничество внешней, военной разведок и Коминтерна по многим операциям 1920–1930-х гг. было теснейшим.
Сотрудник ИНО ОГПУ Г.С. Агабеков, оставшийся в 1930 году на Западе, в своих мемуарах о работе советской политической разведки писал:
"Почти до 1926 года отношения между ОГПУ и Коминтерном были самые дружеские. Начальник иностранного отдела Трилиссер был большим приятелем заведующего международной связью Коминтерна Пятницкого, и оба учреждения находились в теснейшей деловой связи. Да иначе и быть не могло, так как ОГПУ ведет работу за границей по обследованию контрреволюционных организаций, в которые входят все русские и иностранные антибольшевистские партии, начиная от социал-демократов и IV Интернационала и кончая фашистами. Этим материалом ОГПУ, естественно, должно делиться с Коминтерном, чтобы облегчить ему работу в борьбе с враждебными коммунизму влияниями. Кроме того, в иностранных компартиях, в особенности в восточных странах, имеется большой запас провокаторов, борьбу с которыми и выявление которых взяло на себя ОГПУ, так что, повторяю, деловая связь между ОГПУ и Коминтерном неизбежна.
На местах, за границей, эта связь, однако, приняла совсем другой характер. Резиденты ОГПУ, поддерживающие связь с представителями Коминтерна за границей, пошли по линии наименьшего сопротивления в своей работе. Вместо того чтобы самим рисковать и вербовать нужную агентуру, они стали пользоваться для шпионской работы местными коммунистами, что в конце концов стоило дешевле и было безопаснее как в идейном отношении, так и в отношении возможной провокации".
В первой половине 1923 года военное крыло компартии Польши приступило к организации диверсионно-террористических акций против своих политических противников. Предполагалось, что это приведет к нарастанию революционной борьбы пролетариата. Боевую организацию ("боёвку") возглавили офицеры-коммунисты: поручик В. Багинский и подпоручик А. Вечоркевич. Период весны – осени 1923 года журналисты назвали "бомбовым периодом". Тактика диверсантов была основана на принципе "маятника", то есть имитировала действия двух террористических организаций, действующих друг против друга. С определенной периодичностью взрывы самодельных бомб происходили в помещениях то правых, то левых общественных организаций и газет. Было несколько неудачных попыток покушения на "директора Польского государства" Пилсудского. Для 2-го отдела польского Генштаба (контрразведка) и Варшавской политической полиции поиск и обезвреживание террористов стали приоритетной задачей. Используя армейскую агентуру, польские спецслужбы сумели к сентябрю 1923 года задержать часть членов коминтерновской "боёвки".
В августе 1923 года Постоянная нелегальная комиссия ИККИ поручила Емельяну Ярославскому подготовить брошюры "О военной организации РКП в 1905–1906 годах" и "О военной организации РКП в 1917 году". В сентябре на заседании комиссии отмечалась необходимость обратить особое внимание на меры предосторожности как в ИККИ, так и в компартиях различных стран. Причина тревог крылась в том, что в 1923 году в Германии велась подготовка силового захвата власти, приуроченная к 5-й годовщине Ноябрьской революции (ноябрь 1918-го – январь 1919 гг.); аналогичная работа проводилась и в Болгарии.
По просьбе немецких коммунистов ИККИ направил в Германию своих эмиссаров. В так называемую "четверку" вошли высшие функционеры РКП(б): К.Б. Радек, Г.Л. Пятаков, В.В. Шмидт, Н.Н. Крестинский. Интернациональный "десант" насчитывал несколько десятков военных и гражданских советников, одним из которых был Яков Блюмкин. Уншлихту и Берзину поручили сформировать и вооружить "красные сотни", с помощью которых должна была осуществиться революция; после на их основе планировалось создать что-то вроде немецкого ОГПУ для борьбы с контрреволюцией.
Однако массовых выступлений немецких рабочих и болгарских крестьян не произошло. В сентябре 1923 года потерпело поражение восстание, организованное ЦК болгарской компартии против правительства Цанкова. Вооруженное выступление части рабочих Гамбурга в октябре 1923 года также было подавлено рейхсвером. В это же время случился крупный провал военной организации Компартии Германии (Militarishe Organisation) которую возглавлял П.А. Скобелевский. Ряд ее руководителей был обвинен в создании террористической "группы ЧК", арестован и предстал перед судом. Группа такая действительно существовала и предназначалась для ликвидации провокаторов в рядах партии, а также для организации террористических актов против видных политических деятелей, в том числе против генерала Ганса фон Секта, начальника Управления сухопутными войсками рейхсвера.
31 октября 1923 года в Польше было введено чрезвычайное положение и начали действовать военно-полевые суды. В ответ на это польская компартия призвала рабочих к всеобщей политической забастовке, которая началась 5 ноября. На следующий день в Кракове местные власти запретили проведение митинга у Дома профсоюзов (Рабочего дома). К месту сбора были стянуты полиция и войска, которые открыли огонь по рабочим и убили двух человек. В ответ на расстрел в городе началось вооруженное восстание. Повстанцы разоружили две роты пехоты, отбили атаку трех эскадронов кавалерии и захватили броневик. К вечеру 6 ноября рабочий район Кракова оказался в руках восставших. В город срочно были переброшены полицейские подразделения и войска из городов Кельце, Люблин и Познань.
Руководство Коминтерна потребовало от компартии Польши (КПП) возглавить руководство восстанием и начать создание Красной гвардии, с тем чтобы трансформировать Краковское восстание в революцию. В дело, однако, вмешался случай – из-за всеобщей забастовки железнодорожников эмиссары КПП не сумели попасть в Краков своевременно. 7 ноября лидеры социалистов заключили соглашение с правительством Пилсудского, а депутаты Сейма Марек и Бобровский уговорили повстанцев сложить оружие. Когда представители КПП прибыли наконец в Краков, о возобновлении вооруженной борьбы не могло быть и речи.
В связи с исчезновением надежд на скорую революцию в Европе и общим сокращением ассигнований Коминтерна работа нелегальных военных организаций была серьезно перестроена. При ИККИ стали создаваться разнообразные по структуре и разнонаправленные по видам специализации курсы военной и оперативной подготовки нелегалов из числа иностранных граждан. Преподавание велось на основе обобщенного опыта подпольной работы, в том числе международного. Решение о планомерной специальной подготовке иностранных коммунистов было принято в связи с изменением стратегической линии Коминтерна – переходом от немедленного штурма к планомерной осаде капиталистических стран.
Особые задачи на советскую разведку возлагались по проникновению в Палестину. Во многом это было связано с тем, что непримиримый враг Российской империи, а затем и Советского Союза – Великобритания в апреле 1920 года на заседании Верховного совета стран Антанты смогла получить мандат на управление территорией Палестины, которая включала в себя земли современных Израиля и Иордании.
Еще во время Первой мировой войны секретарь МИДа Великобритании Артур Джеймс Бальфур издал декларацию, в которой говорилось, что Британия "положительно смотрит на основание в Палестине национального дома для еврейского народа". Эта декларация способствовала формированию в 1918–1919 гг. добровольческого Еврейского легиона в составе трех батальонов, оказавших британским войскам значительную помощь в завоевании Палестины у Османской империи.
Во время Третьей алии (1919–1923 гг.) в Палестину из стран Восточной Европы и России прибыло еще около сорока тысяч евреев, знакомых с сельским хозяйством и способных участвовать в развитии экономики. Всего еврейское население Палестины к концу этого периода возросло до девяноста тысяч человек.
В декабре 1920 года в Хайфе был основан еврейский профсоюз Гистадрут (Всеобщая федерация труда). В 1920 году в его рядах насчитывалось 4400 человек, а через два года – 8394 человек, что составляло примерно половину тогдашнего еврейского рабочего класса в Палестине.
В начале марта 1920 года королем Сирии был провозглашен Фейсал I Хашимит. Он не замедлил объявить Палестину частью Великой Сирии, и в палестинских городах усилились протесты со стороны арабского населения против еврейской иммиграции, сопровождаемые многочисленными актами насилия. Британские военные и полицейские власти практически не препятствовали нападениям арабов, но при этом подвергали аресту и тюремному заключению евреев, оказывавших сопротивление. Это привело к вооруженным столкновениям между арабами и евреями из небольшой организации еврейской самообороны "Ха-Шомер" ("Страж"). К примеру, 4–6 апреля 1920 года в Иерусалиме были убиты 5 евреев и 4 араба, более двухсот человек с обеих сторон получили ранения.
"Ха-Шомер" была основана в 1909 году иммигрантами Второй алии, состоявшими в России в нелегальных революционных партиях и отрядах самообороны. Тактика еврейских боевиков основывалась на тщательном изучении действий турецкой администрации и психологии арабского и бедуинского населения. Члены организации хорошо говорили по-арабски, носили одежду, принятую у арабов и черкесов, и имели на вооружении современное оружие. В рядах самообороны состояло около сорока членов и до шестидесяти помощников, а в периоды сбора урожая "Ха-Шомер" могла мобилизовать до трехсот человек, имевших начальную военную подготовку.
В июне 1920 года началось формирование нелегальной еврейской военной организации "Хагана" ("Оборона"). Толчком к созданию организации послужила героическая гибель И. Трумпельдора при обороне еврейского поселения Тель Хай (1 марта 1920 г.). Среди основателей "Хаганы" были члены "Ха-Шомер" и бывшие бойцы Еврейского легиона во главе с Э. Голомбом и Д. Хозом.
Постепенно все еврейские силы самообороны были объединены под эгидой Гистадрута. В марте 1921 года для координации действий был создан Оборонный комитет, в состав которого вошли И. Шохат, Э. Голомб и Л. Эшкол.