"Разведотдел допустил большую ошибку. Рассчитывали, что движение войск будет похоже на то, которое было во время западной кампании, и посылали туда агентов, давали явку не на нашу территорию, а на пункты, находящиеся на территории противника. Через десять дней, мол, придем в такой-то пункт, и доложишь материал. А выхода наших частей в эти пункты не состоялось".
Помощь со стороны Коминтерна военной разведке была совсем не той, какой могла бы быть. В первую очередь это объясняется разгромом сетей Военной организации КП Финляндии. А кадры, способные эти сети восстановить, были к тому времени практически полностью уничтожены в результате "партийных войн". За небольшим исключением разведгруппы создавали в экстренном порядке и забрасывали на территорию противника без подготовки и соответствующего обеспечения, поэтому большинство из них выполнить задания не смогли, а многие погибли. После окончания войны во время опросов работниками НКВД военнопленных красноармейцев выяснилось, что они встречали в плену от 20 до 25 советских разведчиков, одетых в финскую военную форму.
Подготовленные люди были в Разведупре, но и они, точно так же, как их коллеги из Коминтерна и ИНО НКВД, сгорели в пламени "партийных войн". К началу советско-финляндской войны четыре начальника РУ РККА – Я.К. Берзин, С.П. Урицкий, С.Г. Гендин и А.Г. Орлов – были расстреляны. Счет их подчиненных, попавших под репрессии, шел на десятки. Кроме того, с началом войны разведотдел Ленинградского военного округа в полном составе был передан в 7-ю армию. Остальные армии не получили из округа ничего и никого и, по свидетельству И.И. Проскурова, стали набирать в свои разведотделы "кого попало". При этом подготовленных командиров разведки в штабах армий было всего по одному-два человека. По этой причине некоторые армии налаживали работу своей разведки в течение двух месяцев. Эти справедливые признания о допущенных недостатках стоили Проскурову сначала поста, а в последующем и жизни.
Полностью провалились и военно-политические мероприятия по созданию "народного правительства" и "народной армии" Финляндии. Согласно заявлению ТАСС 1 декабря 1939 года, в городе Териоки восставшие солдаты финской армии и члены левых партий Финляндии провозгласили создание Финляндской Демократической Республики (ФДР). Ими было сформировано Народное правительство, главой которого стал член Президиума и Секретариата ИККИ Отто Куусинен, министром обороны – А. Анттила, министром внутренних дел – Т. Лехен. 2 декабря был заключен договор о дружбе и взаимопомощи между ФДР и Советским Союзом.
С этого момента политические установки Коминтерна были направлены на организацию поддержки Народного правительства со стороны европейских компартий и недопущение помощи Финляндии со стороны Великобритании и Франции. Реализовать эти установки на практике европейским компартиям не удалось, и СССР, как страна-агрессор, был исключен из Лиги Наций.
Не была доведена до конца и попытка создания Финляндской народной армии (ФНА). 23 ноября 1939 года в Петрозаводске началось формирование Особого горнострелкового корпуса, позже переименованного в 1-й горнострелковый корпус ФНА. Набор личного состава (призывников и резервистов до сорока лет) осуществлялся в Карельской АССР и Ленинградской области. Командиром корпуса, а затем командующим ФНА стал А. Анттила, бывший помощник начальника штаба Карельской егерской бригады. Финнов, карелов и ингерманландцев для укомплектования частей не хватало, поэтому в корпусе служили бойцы и других национальностей, которым для маскировки давали финские фамилии. Некоторые части ФНА участвовали в локальных боях, но ни военной, ни политической (парад в Хельсинки) задач Народная армия не выполнила и весной 1940 года была расформирована.
К началу войны с Советским Союзом финская разведка располагала подготовленным кадровым аппаратом, способным решать сложные задачи. Кроме того, в течение нескольких лет активно готовились резервисты для работы с ингерманландцами и карелами. На специальных курсах военной разведки обучались активисты Карельского академического общества. Летом 1939 года для разведки были определены три уровня задач: в мирное время, в кризисный период и в условиях войны. Основные направления разведдеятельности были: на Карельском перешейке – до Ленинграда, в Карелии и на Кольском полуострове – до Мурманской железной дороги.
В период с 10 июня по 17 ноября 1939 года Рованиемским разведотделением в Мурманскую область и Карельскую АССР были направлены 18 разведгрупп, которые провели там в общей сложности 126 дней. Последняя разведгруппа из состава Сортавальского разведотделения с боем прорвалась в Финляндию 28 ноября.
14 октября 1939 года в Генштабе на базе Иностранного отдела создается Управление военной разведки и призываются резервисты. В этом же месяце финская радиоразведка получила первые данные о подготовке СССР к нападению на Финляндию. 9 ноября Оперативный отдел Генштаба поставил перед агентурной разведкой специальную задачу: в случае начала военных действий развернуть диверсионную деятельность в Восточной Карелии. Первоочередными объектами диверсий были определены электростанции, крупные промышленные предприятия и предприятия связи, продовольственные склады, а также южная часть Мурманской железной дороги. Одновременно было принято решение о создании партизанского (разведывательно-диверсионного) батальона, состоящего из жителей Восточной Карелии и Ингерманландии, эмигрировавших в Финляндию после Гражданской войны.
Стратегия и тактика действий финских войск при отходе к "Линии Маннергейма" была очень схожа с той, которую планировали применить в случае агрессии советские военачальники, к тому времени расстрелянные либо сидевшие в лагерях. Во-первых, финны первыми на практике использовали тактику "выжженной земли". Все гражданское население с оставляемой территории эвакуировалось, а дома и постройки сжигались, чтобы в них не могли разместиться советские войска. Во-вторых, противник с первых дней боев широко применял простые мины и мины-ловушки.
Лишение красноармейцев обжитых, теплых мест ночлега и минная война были первыми этапами финской маневренной оборонительной стратегии. Затем в дело вступили финские разведывательно-диверсионные группы. Эти группы действовали в тылу советских войск эффективно: сказалась заблаговременная политическая, организационная и специальная военная подготовка.
"В первой половине декабря 1939 года на участке Карельского пограничного округа развернулись ожесточенные бои. <…> Здесь диверсионные группы и отряды финнов не только нападали на тыловые учреждения действующей армии, но и нарушали государственную границу, совершали налеты на пограничные подразделения, пытались вести разведку нашей территории и т.п.". Основной тактический прием финских диверсионных групп ("пластичный контакт") был отработан до совершенства.
Большие потери в личном составе советские войска понесли и от огня снайперов, прозванных красноармейцами "кукушками". Всего в финской армии насчитывалось около двухсот стрелков, вооруженных винтовками с оптическим прицелом. Из них мало кто погиб, и ни один (!) не был взят в плен. Финские снайперы действовали в одиночку на заранее подготовленных позициях либо в составе небольших мобильных диверсионных групп. По уровню индивидуальной подготовки финские снайперы и егеря являлись едва ли не лучшими специалистами своего времени.
Случалось, что в засаду попадал старший командный состав Красной армии. Так, на Карельском перешейке 6 декабря 1939 года в засаде оказалась 6-я рота 168-го полка 24-й стрелковой дивизии. В бою с финскими диверсантами был убит командир этой дивизии комбриг П.Е. Вещев. В Заполярье 28 декабря 1939 года финскими диверсантами была уничтожена ехавшая без охраны штабная автомашина, в которой погибли начальник Автобронетанкового управления 14-й армии полковник А.В. Ворсин и воентехник 2 ранга З.Д. Левинзон. По воспоминаниям ветеранов 163-й стрелковой дивизии, воевавших на ухтинском направлении, в одну из засад попал даже Лев Захарович Мехлис! Начальник Главного политического управления РККА остался жив только благодаря умелым действиям охраны, отбившей нападение.
После "незнаменитой войны" появилась легенда, что финские снайперы сидели на деревьях – потому и назывались "кукушками". Эта легенда не соответствует действительности. В рассказах участников боевых действий, с которыми нам удалось ознакомиться в ходе работы над книгой, имеется множество упоминаний о стрелках, действительно стрелявших с деревьев, но не из снайперских винтовок, а из ручных пулеметов или пистолетов-пулеметов. Однако в большинстве своем финские снайперы применяли прием, впоследствии названный "финским сугробом".
Герой Советского Союза лейтенант Н. Толмачев так писал об этой тактике:
"Любопытно, что и после того, как фланги наших соединений и частей сошлись вплотную, все же наблюдалось, хотя и не в такой степени, просачивание мелких снайперских групп белофиннов в наши тылы. Где они могли проходить, оставалось неизвестным до тех пор, пока мы не обнаружили под снегом норы, в которые при подходе наших частей зарывались белофинские снайперы. Они сидели там, пока наши части не продвигались вперед, а потом открывали огонь с тыла".
На вооружении финнов находились модернизированные под русский патрон 7,62х54R винтовки 1927 года и позднее винтовки Мосина (М-27 – М-39). Оптические прицелы типа CIGEE (Берлин) устанавливались над стволом слева, что позволяло заряжать винтовку из обоймы. Рукоятка затвора у всех снайперских винтовок была отогнутой, на прикладе имелась деревянная двусторонняя "щека". Эффективным оказалось и противотанковое ружье VKT, сконструированное на основе авиационной пушки. Оно весило 42 килограмма, имело магазин на 10 патронов (калибр 20 мм, прицельная дальность 1400 м, начальная скорость пули 825 м/с). На дистанции 175 метров такое ружье пробивало 30-миллиметровую броню. Его можно считать прообразом современных крупнокалиберных винтовок (12,7 мм и более), предназначенных для точной стрельбы на дистанциях свыше одного километра.
Советско-финляндская война наглядно продемонстрировала возможности компактного автоматического оружия, которого бойцам РККА и НКВД, особенно разведчикам и диверсантам, катастрофически не хватало. В условиях дефицита автоматического оружия (пистолетов-пулеметов ППД) со складов были извлечены и поставлены на вооружение автоматы Федорова. Советские разведчики и диверсанты использовали трофейные пистолеты-пулеметы "суоми" и пистолеты "маузер". Соответствующие зимнее обмундирование и снаряжение (особенно маскхалаты и лыжи) появились у наших войск также с большим опозданием.
Эффективность обычных пехотных подразделений в борьбе с белофиннами была низкой: иногда при уничтожении одного снайпера погибало до взвода пехоты. Только понеся значительные потери (от одного к трем и до одного к десяти) и осознав ошибочность избранной тактики, командование Красной армии стало формировать мобильные оперативные (лыжные) отряды из добровольцев. В них набирали пограничников, спортсменов и избежавших репрессий немногочисленных специалистов по ведению "малой войны".
Одним из таких специалистов был С.А. Ваупшасов, который впоследствии писал:
"Умный и коварный противник оставлял на занятой нами земле многочисленные подразделения стрелков и автоматчиков, целые лыжные батальоны с задачей дезорганизовать функционирование войсковых тылов, рвать коммуникации, нападать на госпитали, штабы, склады. Легкие, подвижные группы шюцкоровцев были мастерами такой вот "малой войны" и доставляли нашему командованию много хлопот".
На указанном выше совещании начсостава РККА в ЦК ВКП(б) Х-У.Д. Мамсуров докладывал о своем диверсионном отряде:
"Я имел человек десять лейтенантов из Тамбовского училища. <…> Хотя они были хорошо вымуштрованы, добровольцам – ленинградским физкультурникам – далеко было до них, но в боевой обстановке они даже не знали хорошо компаса, не знали карты. В бою они боялись, а в тылу были хорошими командирами. <…>
Послали группу в 50 человек восточнее Кухмониеми на помощь 54-й дивизии. Эта группа в 50 человек погибла, причем должен сказать, что эта группа была целиком из красноармейцев".
Весь отряд Мамсурова (300 человек) был обмундирован в форму финской армии, что являлось нарушением Конвенции о правилах ведения сухопутной войны. Одетых таким образом диверсантов финны в плен обычно не брали.
После понесенных потерь в тактическом и оперативном звеньях РККА началось тщательное изучение тактики противника. Изобретенные финскими снайперами приемы ("финский сугроб", "тюлевый эффект", заглушающий выстрел пиропатрон) вскоре вошли в арсенал советских снайперов. К сожалению, опыт финской войны адекватно оценили только те члены командного состава, которые испытали все "прелести" егерской тактики на себе. Специальные подразделения егерского типа, способные действовать в особых климатическо-географических условиях, в составе РККА так и не были созданы.
Во время советско-финляндской войны репрессии в отношении коминтерновцев продолжались, принимая порой весьма неожиданные формы. Например, такие:
"Пакт Сталина и Гитлера и по сей день остается самой болевой точкой в истории коммунистического движения. <…> Среди последствий этого пакта есть одно, упоминание о котором долго заставляло сгорать со стыда: это проходившая с конца 1939-го по июнь 1940 г. выдача советскими властями примерно 500 немецких и австрийских коммунистов-эмигрантов нацистам. <…> Этим актом Сталин хотел доказать, насколько серьезно он воспринимает эту дружбу; широким жестом он предоставил Гитлеру возможность самому рассчитаться с пятьюстами ярыми противниками.
Я тоже была в этой группе, после того как в 1938 г. была арестована и приговорена к пяти годам принудительных работ. <…>
Сталин и Гитлер были едины во мнении, что песенка Коммунистического Интернационала уже спета. За два года советско-нацистского сотрудничества о Коминтерне ничего не было слышно; его жизнь беззвучно угасала".
После установления общей границы Германии и СССР абверовцы приступили к реорганизации разведывательной деятельности против Советского Союза. Наиболее интенсивную работу вели абверштелле (АСТ) "Вена", "Кёнигсберг", "Краков" и КО "Финляндия".
В октябре Вильгельм Канарис посетил Варшаву, где вскоре возникло местное отделение Абвера – абвернебенштелле (АНСТ) "Варшава", первоначально подчиненное АСТ "Кёнигсберг". Одновременно создается абверштелле "Краков", которому были подчинены абвернебенштелле "Люблин" и "Радом". В декабре 1939 года АНСТ "Варшава" перешло под подчинение АСТ "Краков".
Основными объектами разведывательной деятельности АСТ "Кёнигсберг" были Литва, Латвия и Белоруссия. В его состав входили три отдела: разведывательный, контрразведывательный и диверсионный. В приграничной полосе "Кёнигсберг" имел передовые разведывательные пункты (мельдекопфы) в Мемеле (Клайпеда) и Штейнлуппене.
Абверштелле "Краков" специализировался на Украине и Белоруссии и имел в своем составе два отдела: разведывательный и диверсионный. К началу 1940 года у "Кракова" были мельдекопфы в Белзеце, Грубешове и Томашеве (через них велась связь с украинскими националистами). Абвернебенштелле "Варшава" разместила свои мельдекопфы в Бяла-Подляске, Влодаве и Тересполе.
"Бюро А. Целлариуса" отвечало за разведку и диверсии в Мурманской и Ленинградской областях, в Карелии и в Эстонии.
15 октября 1939 года личный состав немецких диверсионных групп, прошедший боевое крещение в Чехословакии и Польше, свели в Учебно-строительную роту для специальных заданий "Бранденбург 800" (Lehr und Bau Kompanie zur besonderung Vermendung "Brandenburg 800"). В январе 1940 года на базе роты был сформирован батальон, а в октябре – Строительный учебный полк для специальных заданий "Бранденбург 800" (Bau-Lehr Regiment z.b.V. "Brandenburg 800"), впоследствии ставший одним из наиболее известных разведывательно-диверсионных подразделений Третьего рейха. В Абвере это подразделение неофициально именовали "домашним войском Канариса"; на его счету были молниеносно проведенные операции в Дании, Норвегии, Бельгии, Голландии, Греции, Югославии. (В указанных странах тактика диверсионных действий малых групп в тылу деморализованного противника в условиях внезапного нападения полностью оправдала себя.)
В течение зимы – весны 1940 года тайная война спецслужб продолжала набирать обороты. На территории Западной Украины продолжались террористические акты польского и украинского националистического подполья против советских служащих и активистов из местного населения. Основной территорией, являвшейся своеобразным трамплином для заброски агентов в западные районы СССР, стала оккупированная Германией Польша. В абверштелле "Вена" интенсивно готовились к заброске в Советский Союз разведчики из числа австрийцев, выдававших себя за дезертиров из германской армии. В абверштелле "Краков" осуществлялись вербовка агентов-диверсантов из ОУН и их подготовка для последующей заброски в пограничную зону СССР. Абвернебенштелле "Люблин" вело разведку против частей Красной армии на участке Ковель – Львов. АНСТ "Радом" занималось уточнением карт западных районов СССР.