- Есть инструменты, которые позволяют полностью удалить файлы с жесткого диска, - я использовал Eraser. Стандартное удаление в Windows стирает только информацию, используемую для доступа к файлам, - сами данные в файлах остаются без изменений. Eraser или BestCrypt Wipe стирают информацию, используемую для доступа к файлам, и поверх всех данных записывают нули. Стандарт уничтожения магнитных носителей Министерства обороны США предусматривает семипроходное стирание - нули поверх данных записываются семь раз…
- Однако для того, чтобы EnCase не смогла восстановить удаленные подобным образом файлы, запись поверх данных надо бы произвести раз тридцать пять… - мы восстановили все твои удаленные файлы. Надо было чаще дефрагментировать жесткий диск, на котором раньше находилась конфиденциальная информация, так как процесс дефрагментации позволяет более надежно удалять остатки информации, которая могла быть стерта недостаточно эффективно. Да и форматировать крипты, хотя бы время от времени, тоже бы не помешало.
Твоей ошибкой также стало то, что многие файлы ты называл типа price for us, our price - косвенная улика, что преступление совершено в соучастии…
- Не могу понять, какого хрена история сообщений в &RQ сохранилась, я ведь ее точно не сохранял…
- И техника порой ведет себя непредсказуемо… и идеальных преступлений не бывает…
- А что за I Look Investigator?
- Программа для всестороннего анализа образов компьютерных жестких дисков. Ладно, Сергей, а теперь ты мне кое-что расскажи.
- ?..
- Когда мои опера зашли в твою квартиру, шифрованные диски (контейнеры TrueCrypt) на твоем ноутбуке были открыты. Опера скопировали их содержимое на диск С, но когда привезли ноутбук в отдел, на диске С уже ничего не было. Почему?
- Все просто. Вот скажи мне: для чего вы из наших компов жесткие диски вынимаете и для исследования подключаете их к своим машинам? Не проще ли экспертизу прямо на наших компьютерах проводить?
- Ну-у… ты ведь можешь в своем компе "логическую бомбу" установить, которая сработает при выполнении (или, наоборот, при невыполнении) каких-то действий и уничтожит всю критическую информацию.
- Ты, я вижу, теорию знаешь, а вот с практикой у ваших оперов не очень. На моем ноутбуке была установлена программа Deep Freeze, которая полностью "замораживает" любой диск на твой выбор. Поставил "винду" и весь необходимый софт - антивирусы там всякие и "фаерволлы", настроил систему под себя - и "заморозил" системный диск. Ни один вирус, троян или хакер не смогут закрепиться в твоем компе. А если и смогут, то лишь до первой перезагрузки.
- Разве ты включал свой ноут после того, как мои сотрудники там похозяйничали?!
- Ага. Под предлогом того, что для корректного отключения флешки надо бы отключить ее из-под "винды" функцией "безопасное извлечение устройства". Опера не возражали. А диск С, на который они скопировали содержимое моих криптоконтейнеров, как раз и оказался системным…
- Вот уроды! - Сушко зло сплюнул.
Глава 43
Информационный голод
Боль моя стала моей виной,
Жизнь моя истончается, словно волос…
Ангел мой,
ты просто
поговори со мной -
Я так давно не слышал твой голос.
Я не увижу тебя, не дотянусь рукой,
Ты никогда на меня не взглянешь с улыбкой.
Ангел мой, обмани меня, успокой -
Эхом своим, тенью своей зыбкой.
Даже если ты знаешь, когда за спиной
Лязгнет засов и дверь заскрипит натужно…
Ангел мой,
ты просто
поговори со мной -
Даже если ты знаешь, что это - совсем
не нужно…
Е. Полянская
Новостей никаких. Адвокат не приходил. Да и последнее письмо от Кати я получил тридцать семь дней назад… Не представляю, с чем связаны такие перерывы в нашей переписке. Лучше бы она вообще не писала - я бы не жил в непрестанном ожидании этих чертовых писем и не гадал: то ли это она не пишет, то ли письмо снова "не дошло"… Оказывается, информационный голод может быть не менее мучительным, чем другие разновидности этого ощущения. А уж что он более унизителен, это точно. Тебе хочется знать, что происходит во внешнем мире, но ты этого знать не можешь, потому что какой-то полковник решил своими тупыми мозгами, что тебе этого знать не следует, и "заморозил" твою переписку…
Только сейчас я начал понимать, почему меня направили не в минский следственный изолятор, а в жодинский. И дело не только в переполненности Володарки. Жодинскую тюрьму часто выбирают для той категории подследственных, на которых требуется надавить или психологически сломать. Отдаленность от Минска (50 километров) не позволяет арестантам часто видеться с адвокатами и узнавать новости из дома.
Несколько дней назад я начал верить в Бога. Возможно, не в того Бога, зрительный образ которого навязывается нам всеми ветвями христианской церкви, но в высшее существо, основу мироздания, равновесия и вселенского порядка. В то же время я верю и в судьбу - в то, что будущее наше предопределено, но существует в нескольких вариантах, на каждом шагу - перекресток, и ты всегда волен выбирать, направо тебе повернуть или налево. А потом будет новая развилка и новый выбор. Каждый сам определяет свой путь и направление - кто на восход, к источнику света, а кто на закат - во тьму…
Глава 44
Тюрьма № 8
Снова пишу и снова не знаю, прочтешь ли ты это. Может, просто хочется, чтобы ты видел это и знал, как я тебя люблю… Я прощаю… прощаю тебе все заранее. Я настолько сильно люблю, что сил не хватает жить без тебя. Я смотрю на твою фотографию, и кажется, что ты смотришь на меня в ответ… Сжимаю в руках мишку, которого ты мне подарил, и плачу… Родной, я не могу больше так, не могу… Я с ума схожу здесь одна, зачем ты бросил меня здесь?..
Из Катиного письма
- Принесите мне еще ручек, - попросил я Воробьеву в начале января.
- Я же тебе в прошлый раз две приносила. Или исписал уже? - адвокат открыла свою сумочку и достала мне еще несколько "шариков".
- У меня их забрали.
- Как забрали?!
- Нас ведь обыскивают после выхода из кабинетов, чтоб ничего запрещенного не пронесли…
- Тоже мне "запрет" - ручка шариковая…
- Контролер, восемнадцатилетний сопляк, спросил: "Ручки откуда?"
- А ты что?
- У адвоката взял, писать нечем. "Не положено, выбрасывай". Пришлось выбросить. Правда, я их перед этим сломал, чтобы ублюдку не достались…
- Ложь - это грех перед Господом, но очень полезная вещь перед лицом обстоятельств… Можно ведь было сказать, что с собой из хаты взял…
- Можно.
- Знаешь, Сергей, чего тебе не хватает?
- ?..
- Тебе не хватает умения врать. Когда все вокруг лгут, правда приносит одни неприятности…
Когда-то тюрьма № 8 в городе Жодино, что под Минском, была самой жесткой тюрьмой Беларуси. Сегодня она уступила эту сомнительную пальму первенства СИЗО города Витебска. Причина? Начальника тюрьмы Кузавкова, которого все заключенные называют не иначе как Кузавок, перевели на службу в витебскую тюрьму, но его призрак все еще витает в подземных галереях жодинского централа. Работники тюрьмы до сих пор возводят бывшего начальника в ранг божества и почитают за честь пожать ему руку.
Оказывать психологическое давление на тебя здесь начинают, как только ты спрыгиваешь с автозака. Когда мусора заходят в "отстойник", все должны отвернуться от двери и называть свои фамилии именно в таком положении. Когда мусора заходят в хату, все обязаны хором поздороваться с ними: "Здравствуйте, гражданин начальник", дежурный называет свое Ф.И.О., год рождения, статью, а дальше начинается: "Э-э-э, а чего у вас кружки не начищены?" (для чистки алюминиевых кружек здесь выдают песок). - "Да нет же, все блестят - можно вместо зеркала использовать". - "Э-э-э, ну тогда почему у вас краник на "толчке" не блестит?" Как известно, мусора могут и к столбу прицепиться.
Здесь постоянно нарушаются права человека, а правила внутреннего распорядка существуют только для заключенных. Норм уголовно-исполнительного кодекса работники тюрьмы-8 боятся больше, чем черт ладана. Сюда нельзя передавать книги, чем нарушается наше право на самообразование. И хотя раз в две-три недели приходит библиотека, назвать эту давно списанную коммунистическо-патриотическую макулатуру литературой нельзя. Здесь запрещено ходить в шортах и майках без рукавов, даже когда температура в камере поднимается выше сорока. Заставляют регулярно бриться, хотя на пять человек выдают всего один одноразовый станок, причем в одной камере с тобой находятся люди, инфицированные ВИЧ. Постельное белье стирают раз в неделю, и из двух простыней - почему-то только одну. Пластиковую посуду из камер постоянно выбрасывают, хотя при заезде на тюрьму ее обычно пропускают без проблем.
Кормят плохо - порции еды очень маленькие, и основной рацион - уха из кильки, паштет из нее же и кислая капуста во всех видах. Более или менее приличную "пайку" дают по вторникам, когда администрация тюрьмы обходит свои владения: утром - овсянка на молоке, в обед - гороховый суп и макароны. Четыре месяца не давали (и даже не продавали) обычной соли. Продукты приходится резать ниткой либо самодельными резаками, сделанными из одноразовых бритвенных станков. Найдут - в ШИЗО суток на пять ну или выговор на первый раз.
Зубную пасту в тюремном ларьке продают в жестяных тюбиках и предлагают выдавить ее в целлофановый пакет, поскольку заключенным запрещено иметь вещи в металлической упаковке. Твою пену для бритья при заезде на тюрьму тоже выдавят в пакет.
Несмотря на то что камеры часто переполнены, в 22:00 (по отбою) отключают воду и электричество. Когда "поднимут" в хату, матрас и одеяло тебе выдадут лишь на следующее утро, и в первую ночь приходится спать на полу или на столе (здесь это нормально). Спать в течение дня не разрешают. Спрашиваю как-то раз контролера:
- Чего вы нам днем спать не даете? Известно ведь: больше спишь - меньше нарушений.
- А у нас политика другая: зэк должен за день вымотаться, чтобы ночью не думать о побеге, - отвечает мне тот.
Баня (обычная душевая) есть на каждом этаже тюрьмы, но идти до нее тебе придется в одних трусах, нередко под взглядами женщин-контролеров. Прогулки обязательны, отказаться невозможно. Могут два часа продержать под проливным дождем.
Письма из жодинской тюрьмы идут до адресата по двенадцать дней, а если у тебя нет конверта, то ты не сможешь отправить ни одной жалобы. На действия администрации пожаловаться невозможно - ни одна твоя "писулька" не покинет стен заведения, хотя по закону это должно происходить в течение суток.
Со священником можно общаться только осужденным, а находящимся под следствием - никак.
Адвокаты ждут нас порой по два часа, причем бывает так, что приводят к адвокату, а через полчаса начинается обед, и контролеров ни разу не волнует, что ты вовсе не голоден: не хочешь есть - значит, иди в хату или посиди час в "отстойнике".
Обходов администрации здесь просто боятся, и не зря - потому что это в первую очередь повод обратить на камеру повышенное внимание, забрать всю лишнюю посуду, кружки и прочее. Задавать какие-либо вопросы бесполезно - на все есть готовый ответ в виде "устное распоряжение начальника тюрьмы". Любая, даже самая мелкая, вошь в жодинской тюрьме очень любит и требует, чтобы ее называли "гражданин начальник". Для нормального человека и сказать-то такое - унизительно.
За малейшую провинность или несогласие с режимом мусора забирают из камеры все настольные игры и постоянно шантажируют отключением электророзетки. Наверное, поэтому здесь практически нет телевизоров - чтобы не давать легавым лишний рычаг давления на тебя.
Ходят по централу слухи, что до сих пор здесь существуют "пресс-хаты", где тебя со старта бьют, заставляют писать явки с повинной и давать признательные показания. Мусора охотно подогревают подобные разговоры, чтобы вселить во вновь прибывших чувство страха.
Конечно, в том, что мусорам удалось навязать именно такой режим, виноваты и сами заключенные. Надо понимать, что, в отличие от столичной Володарки, жодинская тюрьма всегда была изолятором районного значения, и сидели здесь люди с окрестных деревень, городков и райцентров. Темные, забитые люди, многие из которых не видели в жизни ничего, кроме побоев и ближайшего винно-водочного магазина, и когда тюремный контролер предлагает на выбор: "бумага" (рапорт о нарушении режима содержания) или два удара киянкой (деревянным молотком для простукивания нар), они выбирают второе.
Однажды я попал в польскую КПЗ. Именно здесь я увидел какую-то странную человечность, которая исходила от персонала, - сотрудники польской тюрьмы показались мне людьми порядочными, ответственными и совестливыми, причем, как чудилось, отвечали они не только за исполнение режима, но и за дела рук своих. Это было новое знание о тюрьме.
Конечно, в польских изоляторах есть все то же, что и у нас: электрозамки, решетки, стальные двери с глазком, но нет "кормушек" - персонал там не общается с заключенными через отверстие в двери. А однажды вечером дежурный офицер - гражданский, по сути, человек (в Польше персонал тюрем не относится к полицейскому ведомству) открыл двери во всех хатах и сказал:
- Разговаривайте о чем хотите, только в гости друг к другу не ходите…
За эти десять минут мы с подельниками переговорили обо всем (намеками, само собой), чем спасли себя от длительных сроков тюремного заключения.
Сотрудники же тюрьмы-8 не просто выполняют свою работу - они ненавидят нас и на свой манер пытаются перевоспитать: кричат, избивают (хотя пока наша вина не доказана судом, мы еще ни в чем не виновны) и тем самым создают постоянный психологический дискомфорт и давление. Конечно, со временем привыкаешь и не к такому, но твой организм все равно находится в состоянии перманентного стресса, и ты с нетерпением ждешь перевода в другое "исправительное" учреждение…
Европейский суд по правам человека в Страсбурге условия содержания в СИЗО и тюрьмах бывшего СССР приравнивает к пыткам. Наверное, поэтому в России уже с 2007 года один день, проведенный в СИЗО, приравнивается к двум дням в колонии. В Беларуси же этого, наверное, не случится никогда…
Глава 45
Сказки венского леса
- Значит, расклад примерно три на примерно десять. Значит, с одной стороны три, с другой десять. Три, десять… Да, придется дружков закладывать. Непорядочно. А как вы мне посоветуете, Борис Васильевич? - Правду. Только правду. - Правду… Я тоже так считаю, раз три на десять, значит, только правду.
Из к/ф "Не будите спящую собаку"
- Я, конечно, не Господь Бог и не судья, который будет рассматривать твое дело, - начал следователь Сушко в начале февраля, - но я могу сделать так, что ты получишь минимальный срок - шесть лет. Для этого надо сдать своих подельников, а также покровителей из КГБ.
- Спасибо, не стоит. Эти сказки венского леса оставь для других - в них уже даже в школе не верят.
- Не спеши отказываться, Сергей. Подумай хорошенько.
- Все показания я дам в суде - ты от меня ничего не услышишь.
- Ну, как знаешь, - по лицу следователя невозможно было понять, разочарован он моим отказом или ему все равно. - Вот тебе копии некоторых документов, подпиши, что ознакомлен.
Я посмотрел на первый документ. Это был полный лог моих интернет-соединений в виде: дата, время начала и окончания интернет-сессии, IP-адрес, предоставленный моим интернет-провайдером.
Оказывается, управление "К" с помощью сниффера трафика, установленного на интернет-провайдере "Белтелеком", следило за моей активностью в Сети все время, что я проживал в этой квартире. Дальше лог анализировался с помощью программы NetResident.
- И как можно было уберечься от этого? - ответ на данный вопрос я уже знал и сам, но мне хотелось услышать его от Сушко.
- Выходить в Интернет, используя 3G-модем, оформленный, разумеется, на другое лицо, или через Wi-Fi - плохо защищенных Wi-Fi-сетей в твоем районе хватает. Ну и, конечно, никому не сообщать, услугами какого интернет-провайдера ты пользуешься, - мой визави, несмотря на его колхозный говор, оказался на высоте.
Вторым документом была выписка транзакций по карточке SMP Bank.
Я удивился, как много всего можно узнать из одной лишь выписки операций по кредитной карте: своей карточкой объект пользуется регулярно, его любимый бар - "Пристань" (в среднем три посещения за неделю), ресторан - "Майами блюз", парфюмерный магазин - "Брокаръ", продуктовая лавка - "Фуршет". Объект, вероятно, курит - покупка в сигарном доме "Фортуна", ездит на автомобиле с мощным мотором (5 декабря заправлялся на АЗС "ОККО" на сумму $51 - при цене бензина $0,8 это около 70 литров топлива) и живет с постоянной подругой (покупка на $366 в магазине нижнего белья Bell Femme).
Все покупки, кроме двух последних, совершены в Украине. 21 марта 2008 года закупался в Duty Free в аэропорту Борисполь, следующая транзакция уже в Египте. Вводим в Google jollie ville и узнаем, что объект остановился в отеле Jollie Ville в Шарм-эль-Шейхе. Все, финита ля комедия!
- Добавь к этому сотни тысяч камер наблюдения в каждом современном мегаполисе, - то, с каким интересом я разглядывал документ, не укрылось от глаз Сушко, - в одной Великобритании их более 4,5 млн, лицевые сканеры, сравнивающие лица случайных прохожих с базой данных разыскиваемых преступников, слежение по биллингу сотовых телефонов, американскую систему, позволяющую проследить за любой покупкой гражданина США (сопоставляются различные базы данных, по которым можно проследить за проведением крупных денежных операций, например снятием значительной суммы со счета в банке, покупкой билетов на самолет или поезд в один конец, прокатом автомобилей, покупкой оружия, химических препаратов и медикаментов) - каждый твой день может быть расписан по минутам.
- Почему вы меня под залог не хотите отпустить? - перешел я к более волнующей меня теме.
- Почему не хотим?! - на лице следователя появилось фальшивое удивление. - Мы обсуждали этот вопрос в своем отделе… Миллион… долларов, само собой, - и ты свободен.
- Вы там совсем рехнулись?! Какой миллион?
- Ну а что? На твоем компьютере нашли оптовые прайсы на оружие, сертификаты конечного пользователя (покупатель оружия гарантирует, что дальше его страны оно не пойдет), копии заключенных контрактов и договоров о намерениях, фотки с африканскими министрами, золото, алмазы… И ты еще говоришь, что миллион - это много?! - подытожил Сушко.
"Все-таки хорошо, что он не Господь Бог", - подумал я.