Втиснутые в узкий корпус субмарины люди по мере приближения к берегам Франции все больше оживлялись. Они пели и болтали дни напролет. Темы для разговоров не отличались разнообразием: предстоящий отпуск, удачные бои, причем, конечно, в первую очередь артиллерийская дуэль, и скорое прибытие во Францию. Впервые нашей базой должна была стать 7-я флотилия в Сен-Назере. Любой моряк и в мирное время, и в дни войны всегда с нетерпением ожидает визиты в новые порты. Конечно же кое-кто был бы только рад вернуться в Лориан. Наши друзья из 69-го артиллерийского полка, скорее всего, были на Восточном фронте, но Ивонн, Маргарет и другие симпатичные девушки оставались в Лориане и будут сильно разочарованы, если веселые и голубоглазые блондины, возвращения которых девушки ждали, отправятся в другой порт, где будут ухаживать за другими Ивонн или Маргарет. Но Лориан не был концом света, и, возможно, подводникам удастся туда съездить. И девушки, если они действительно были влюблены, смогут нанести им визит в Сен-Назере.
Для начала где-то в дюжине миль от нашего родного порта нам показалось, что "Смеющаяся корова" торопится на встречу со своей судьбой. Вместо ожидаемого конвоя, мы столкнулись с самолетами, причем первый "Сандерленд" был замечен слишком поздно. Он был прямо над нами.
Ни разу еще люди так быстро не спускались вниз. Прежде чем люк захлопнулся, подводники увидели, что самолет начинает пикировать.
Это было сумасшедшее погружение. Кто первый доберется до цели: самолет, который, к счастью, летел на высоте, не допускавшей немедленной атаки, или подводная лодка, опускавшаяся на безопасную глубину? Хороший пилот мог пикировать почти вертикально и достигнуть необходимой для сбрасывания бомб высоты за несколько секунд. С другой стороны, экипажу лодки требовалось несколько секунд для того, чтобы закрыть люк, открыть клапаны и заставить лодку резко уйти под воду. У врага были все преимущества. "U-69" снова стала преследуемой добычей, которой оставалось только одно - убегать. Несмотря на безумное пике самолета, удача, казалось, не отвернулась от нас. Мы решили, что произошло чудо, поскольку успели достигнуть той глубины, на которой считали себя в безопасности от вражеского наблюдения и бомбардировки.
А через несколько секунд хорошо нацеленные бомбы начали рваться рядом с лодкой. Еще одним чудом было то, что до сих пор не было прямого попадания. Мы уже пережили такое количество бомбежек, что везению вполне мог настать конец. В конце бесконечно длинной одиссеи, казалось, судьба решила подвести людей к самым воротам ада. Бомбы разрывались с ужасным грохотом и совсем рядом. Под их ударами лодка завалилась на один бок, причем так сильно, что люди, которые при этом не смогли устоять на ногах, решили, что мы вот-вот опрокинемся.
После нескольких минут абсолютной тишины и молчаливого ожидания снова посыпался град бомб. И опять взрывы раздавались так близко, что, по общему мнению, уже давно должны были разнести нас на молекулы. Оборудованию был нанесен большой ущерб. Более дюжины стекол на приборах было разбито, лампы - уничтожены, кабели и валы сломаны. Все, что было недостаточно надежно закреплено, срывалось с мест и с грохотом падало на пол. Корпус под давлением воды вибрировал и потрескивал. Создавалось впечатление, что все мы сидим внутри гигантского барабана, по которому стучали тысячи молотков. В этом аду было сложно ясно понять, что же на самом деле повреждено.
Как мог человек наверху так точно целиться? Как мог он видеть нашу позицию под водой? Как он узнал, когда мы изменили курс, чтобы уйти от него?
Возможно, в одном из топливных баков утечка и драгоценное топливо сейчас вытекает на поверхность?
- Что вы думаете, Ауэрманн? Вы же были пилотом, - спросил я своего старпома во время очередной паузы. Ветеран испанской войны, он мог знать точную причину.
- Это удивит вас, герр капитан, но он нас видит. Когда море достаточно спокойно, я имею в виду, на нем нет никаких "белых лошадок", то на этой глубине нас видно с самолета довольно четко.
- И вы говорите мне это только сейчас! Мы опустимся еще на три морские сажени вниз.
Когда в конце концов "Смеющаяся корова" рискнула высунуть нос на поверхность воды, вокруг было пусто. И мы, теперь уже гораздо более опытные, продолжили свое плавание.
8 июля 1941 года, спустя много недель, проведенных в море, на горизонте появился французский берег. Теперь можно было поднять аккуратно вышитый победный вымпел.
Глава 31
НОВЫЙ КОМАНДИР ДЛЯ "U-69"
Вскоре был установлен контакт с лоцманом, который взялся сопровождать нас к берегу. Радостные и смеющиеся моряки на борту эскортного корабля с интересом изучали победный вымпел.
Они махали руками, приветствуя нас. При сильном волнении на море и ярком солнце "Смеющаяся корова" вернулась во Францию. На молодых небритых лицах теперь красовались окладистые бороды. Каждый подводник, которому не нужно было оставаться внизу на вахте, торопился к платформе зенитного орудия позади мостика, чтобы взглянуть на берег. Слева по борту остался Нуармутье - остров корсаров и викингов, и мы вошли в широкое устье Луары, на северном берегу которой располагалась база подводных лодок Сен-Назер. Экипаж выстроился на верхней палубе. На берегу толпились люди. Это были немецкие и французские рабочие, солдаты и гражданские лица, пришедшие поприветствовать возвращающуюся лодку.
Когда "U-69" подошла к причалу, там нас ждали друзья с других лодок флотилии, знакомые офицеры люфтваффе - в общем, все желающие пожать нам руки первыми. Одни были в форме, другие - в гражданской одежде. Умелые руки с готовностью подхватили швартовные концы и закрепили их на причальных тумбах. Члены экипажа еще не сменили рабочую одежду. Два коротких свистка, и вот уже установлен трап, по которому я сбежал первым и доложил о возвращении корабля командиру флотилии капитану 1-го ранга Золеру.
Золер, командир 7-й флотилии, присутствовал при спуске "U-69" на воду, затем лично следил за тренировками команды и 10 февраля 1941 года отправил лодку из Киля в первый боевой поход. В тот день он снова встретил лодку, но уже на побережье Франции. Он поприветствовал команду, поздравил людей с успешным походом и пожал каждому руку. Все еще небритые и не снявшие с голов панамы, люди с достоинством принимали поздравления. На этот раз даже "Дядя из Бентчена" почему-то молчал.
Как только я сошел на берег, первыми ко мне подбежали три немецкие девушки-медсестры, которые вручили огромный букет цветов, и только потом меня окружили командиры других лодок. Среди людей, которые радостно пожимали мне руки и засыпали вопросами, были и официальные лица. Некоторые из них были хорошо известны как среди друзей, так и среди врагов. И среди них был Эндрасс, недавно получивший дубовые листья к Рыцарскому кресту. Эндрасс проинформировал меня, что наше поведение в случае с "Робином Муром", хотя и не вполне соответствовало приказам, получило высокую оценку командования. Я принял единственно возможное для немецкого офицера решение.
А тем временем люди получили разрешение сойти на берег, а на борт доставили первую почту. Матросы и старшины радостно приветствовали друзей и знакомых. Краткий отчет об этом походе содержал всего несколько предложений: "Мы делали все: устанавливали мины, останавливали суда согласно призовому праву, использовали все имеющиеся в наличие торпеды и потопили одно вражеское судно с помощью орудий. Запас топлива мы использовали трижды! В общем, это был отличный поход, и посмотрите, что мы привезли для зимнего фонда помощи".
Да, мы многого достигли, и с этим приятным чувством команда упаковывала вещи, складывала свои гамаки и готовилась отправиться в отпуск. Во время долгой стоянки в доке люди не останутся на борту, а будут расквартированы в Ла-Боле. Там они будут жить в относительном комфорте. И действительно, прелести жизни в Ла-Боле очень скоро заставили подводников позабыть о всех тяготах прошедшего похода - непереносимой жаре, захватывающих дух приключениях во вражеских гаванях и постоянной опасности.
На следующее утро я отправился в Керневаль, где встретил самый сердечный прием со стороны адмирала Деница. Когда речь зашла о нашей встрече с американским судном, адмирал сообщил, что BDU запрашивало детали эпизода, и проинформировал меня о некоторых результатах. Этот случай усилил антигерманские настроения в Соединенных Штатах. Противник по-своему истолковал наше исключительно корректное поведение и использовал его в антигерманской пропагандистской кампании. Немецкое адмиралтейство не желало давать Рузвельту повода для проведения враждебной политики. До сих пор мое поведение было не в традициях военно-морского флота Германии.
Позже Дениц вынес свой собственный вердикт о нашем боевом походе: "Очень хорошо выполненная работа. Установка минных заграждений и артиллерийская атака на вспомогательный крейсер стали воистину великолепными достижениями, которыми командир и его команда имеют все основания гордиться. Успех минирования был блестяще подтвержден скорым закрытием обеих гаваней. Потопление американского корабля "Робин Мур" противоречило данным приказам".
Через несколько дней гросс-адмирал Редер наградил меня Рыцарским крестом.
Сообщения об этом получили широкое освещение в моем родном городе. Статьи обо мне появились на первых страницах газет, причем в них были описаны не только лично я и моя лодка, а даже история жизни моей старой матери. После смерти мужа она руководила его делом и сумела вырастить шестерых сыновей, которые теперь находились в армии. После газетных публикаций репортеры буквально не давали ей прохода.
Вскоре после этого пришло письмо от бургомистра Альтсхаузена, города, где я родился. В мою честь был устроен большой прием. Молодежь прошла по улицам города, и на главной площади был проведен митинг. Вся команда "U-69" получила приглашение провести там отпуск.
Это так и не было сделано, потому что некоторые члены команды, как и после каждого боевого похода, были списаны на берег, чтобы молодые моряки могли набраться боевого опыта. Другие же предпочитали отправиться в отпуск в другие места. После завершения празднования меня в Ульме ждал самолет, чтобы перевезти обратно в Ла-Боль.
В августе 1941 года "U-69", нагруженная боеприпасами, торпедами и топливом, была готова к следующему походу. Доклад командиру флотилии, короткие свистки, несколько команд, и мы уже снова двигались к зоне патрулирования, где достигли первых успехов.
Под защитой кораблей конвоя все шло хорошо. Но едва мы вышли в район с большими глубинами, появились первые самолеты и прозвучал первый сигнал воздушной тревоги. Когда мы, решив, что патрульный самолет уже убрался восвояси, всплыли, оказалось, что он все еще кружит в небе. Разумеется, он нас заметил, но вечерняя дымка сделала маленькую лодку слишком трудной мишенью для летчика. Бомбы упали на некотором расстоянии от лодки и не причинили никакого вреда. В условиях относительно спокойной погоды в Атлантике "Смеющаяся корова" шла на север в назначенный ей квадрат.
В этом походе британские пилоты изрядно усложнили нам жизнь. Прежде чем мы достигли своих "охотничьих угодий", две-три воздушные тревоги в день стали нормой. Бомбы обычно падали близко, но мы уходили на большую глубину и не получали повреждений. Эхо взрывов дало возможность новым морякам заранее прочувствовать будущие атаки глубинными бомбами.
Со времени нашего последнего похода в Северную Атлантику весной здесь все сильно изменилось. Летняя погода облегчила жизнь для подводной лодки, но она была и более благоприятной для вражеских самолетов. Постоянные воздушные тревоги были еще более неприятными, чем штормы, сопровождавшие нас в первом походе.
Были и другие проблемы. Вскоре после ухода из порта я почувствовал недомогание. Поскольку раньше такого не случалось, я решительно отказался сдаваться. Да и командир, ответственный за жизнь людей, находясь в боевом походе, просто не имеет права позволить себе заболеть. Поэтому я, как и раньше, оставался на мостике днем и ночью. Но вскоре терпеть было уже невозможно, и мне пришлось сдать командование Ауэрманну. Теперь я мог только лежать на койке, скрипя зубами от боли. Мои офицеры проинформировали BDU, что у меня воспаление почек и я не могу больше командовать лодкой.
Лодка получила приказ возвращаться в порт, и я должен был отправиться в госпиталь. Ауэрманн и Баде привели "U-69" обратно в Сен-Назер. Команда всячески старалась соблюдать на борту тишину и спокойствие и обеспечить мне возможные удобства. Этот поход завершился, не успев начаться, первый поход без успеха. Люди были расстроены. Я попрощался с командой в Сен-Назере и отправился в госпиталь в Ла-Боле. Командование принял капитан-лейтенант Цан. Он был одним из наших ветеранов и служил в подводном флоте с 1936 года. Поэтому он смог принять командование без предварительного периода тренировок.
Вскоре "Смеющаяся корова" уже находилась к западу от Ирландии и Южной Гренландии. Лодку, которой всегда в Северной Атлантике очень везло, теперь преследовали постоянные неудачи. Атаки самолетов, эсминцев и глубинных бомб сменяли друг друга непрерывной чередой. Значительно чаще, чем в предыдущих походах, по лодке разносился грохот близких взрывов. Непрекращающиеся атаки превращали людей в затравленных животных, стремящихся забиться в самый дальний угол. К тому же им почти не выпадало шанса атаковать. В тех нескольких случаях, когда "U-69" оказывалась в выгодной позиции возле конвоя, ее вынуждали погружаться. В результате лодка вернулась в порт, так и не достигнув успеха.
Следующий поход, который начался 30 октября и привел "U-69" в район к востоку от Азорских островов, проходил почти так же, хотя атаки вражеской авиации стали еще более частыми и угрожающими. Много раз подводную лодку отгоняли от чрезвычайно заманчивых конвоев.
После третьего (с 18 по 26 января 1942 года) и четвертого (с 31 января по 17 марта) похода экипаж осознал, что их новый командир настоящий ас, ведь он сумел провести их через все атаки невредимыми. В то время как лодки типа IX имели блестящие перспективы в новых районах, ставших доступными после вступления Америки в войну, а другие лодки того же типа, что "U-69", развивали свой успех в тропиках, маленький 500-тонный кораблик стойко противостоял усиливающимся атакам британской береговой авиации. Когда бы лодка ни подошла к конвою, ее моментально засекали вражеские асдики, и ей приходилось прятаться в темных глубинах. В сравнении с этими ужасными походами "простое путешествие" в Атлантику в 1941 году стало казаться детской игрой. Теперь люди считали себя счастливыми лишь потому, что им удалось вернуться в порт. Несмотря на значительное усовершенствование обороны противника, лодка продолжала действовать, но теперь уже без успеха. Время решительных атак в надводном положении на корабли противника в Северной и Центральной Атлантике ушло в прошлое.
Глава 32
"СМЕЮЩАЯСЯ КОРОВА" У АМЕРИКАНСКИХ БЕРЕГОВ
Весной 1942 года капитан-лейтенант Цан был переведен на другой корабль. Большие перемены произошли и в команде. Баде посещал командирские курсы и готовился летом получить собственный корабль. Бывший механик Гартнер перешел стармехом на новую "U-441" в Данциге.
Многие рядовые теперь стали старшинами и перенесли боевой дух старой доброй "Смеющейся коровы" на другие корабли.
В середине марта "U-69" была отправлена в большой боевой поход под командованием капитан-лейтенанта Графа. Новая система дозаправки позволила маленькой подводной лодке принять участие в операциях около американского побережья.
Поход начался совершенно нормально. В Бискайском заливе лодка подверглась привычным атакам с воздуха, как и в предыдущих походах, и к экипажу вернулся былой энтузиазм. Теперь третий боевой поход, после которого лодка стала известна и друзьям, и врагам, остался в прошлом. "U-69" вышла в новый долгий поход.
Погода была восхитительна. Маленькая лодка совершала свое долгое плавание под жарким южным солнцем. Но на этот раз ее курс проходил через Атлантику в Карибское море.
1 мая, находясь в центре Атлантики и в полной безопасности от вражеских самолетов, так называемом "раю для подлодок", они встретили "U-459" под командованием капитан-лейтенанта Виламовиц-Мелиндорфа. "U-459" была первым подводным танкером. Известная под названием "Дойная корова", эта лодка имела задание снабжать боевые корабли топливом, боеприпасами, торпедами, продовольствием, медикаментами и так далее. Служба на таких вспомогательных подводных лодках в определенном отношении была для людей удручающей в сравнении с боевыми кораблями, поскольку эти своеобразные плавбазы не имели приказа вступать в бой.
В сравнительно короткий промежуток времени "U-69" получила топливо и продовольствие и была готова покинуть "Дойную корову" и продолжить свой путь к району боевых действий.
В тот же день после затянувшегося перерыва лодка достигла успеха, правда весьма скромного. Она потопила маленькое британское судно "Дж. Э. Ньюсом" водоизмещением 641 тонна. Позже она потопила танкер норвежской постройки "Лиза" в 6826 тонн. Судно имело порт приписки Осло, могло принимать на борт 10 574 тонны горючего и находилось на службе у союзников.
10 мая "U-69" достигла района боевых действий в центральной части Карибского моря. В течение четырех суток она вела патрулирование без какого бы то ни было результата. Затем ей на пути попалось американское торговое судно "Норлантик" (2206 брт) и было торпедировано. Неделей позже, 20 мая, такая же судьба постигла судно "Турандот". Уже в четвертый раз за этот поход на борту звучал боевой клич. Теперь успехи завоевывались в значительно более тяжелой борьбе, чем раньше, и потопление 12 340 брт в течение трех недель было неплохим результатом.
21 мая "U-69" получила приказ вместе с "U-156" (капитан-лейтенант Хартенштейн) приступить к патрулированию Мартиники, чтобы не дать французским судам выйти из порта. Немецкому адмиралтейству стало известно о планируемой американцами операции по захвату французских колоний.
Во время своего африканского похода команда "Смеющейся коровы" приобрела большой опыт в южных широтах. Новое задание стало повторением, правда в более суровой форме, срочных погружений, долгих часов в темных глубинах и всплытий тропического "круиза". В лодке снова все текло, капало и становилось отвратительно мокрым. Непереносимая жара, еще более усиленная работающими дизелями, делала воздух совершенно непригодным для дыхания, а капающая с подволока вода представлялась людям средневековой пыткой.
Продолжая патрулировать вокруг острова, потопить никого не удалось. В поле зрения подводников почему-то не попадались ни уходящие французские суда, ни приближающиеся британские или американские. С 28 мая по 5 июня лодка патрулировала острова Вест-Индии и только потом устремилась в трехнедельный переход к родным берегам. Чем ближе она подходила к берегам Франции, тем сильнее ощущалось британское превосходство в воздухе. 25 июня "U-69" снова вернулась в Сен-Назер, подняв победный вымпел. На палубе и на мостике, как и раньше, стояли бородатые загорелые моряки. В этом походе они потопили намного меньше тоннажа, чем годом ранее, проведя в море на месяц больше времени.
Подводная лодка нуждалась в серьезном ремонте. К тому же на ней должны были установить некоторые новые приборы. А главное, на ней должен был появиться "метокс" - устройство, регистрирующее работу вражеских радаров.