Несколько месяцев подряд Орлова сильно нервничала: неужели "Веселых ребят" ожидает судьба "Любви Алены" и вся титаническая работа пойдет насмарку? Фильм может принести ей большую популярность. Неужели жар-птица упорхнет из ее рук?! Минусом картины было то, что два автора сценария арестованы и находятся в ссылке. В остальном какие могут быть нарекания! К тому же фамилии Масса и Эрдмана в титрах не указаны.
Дома Любовь Петровна пугалась каждого телефонного звонка: что-то он принесет на этот раз, хвалу или хулу? Новости, словно на качелях, то радостные, обнадеживающие, то мрачные. Ко всему прочему не вовремя появился "Чапаев", вокруг которого поднялся невиданный ажиотаж. Все другие советские фильмы сравнивали с произведением братьев Васильевых, и в подавляющем большинстве случаев сравнение оказывалось в пользу "Чапаева". 18 ноября "Литературная газета" посвятила ему целую полосу. Наверху аршинными буквами – "Праздник советского искусства". Несколько восторженных статей предварялись редакционным обращением, где лягнули именно "Веселых ребят". Можно подумать, нет других примеров! Главное, зрители еще не видели их комедию, а ее уже ругают. Пишут: "Чапаев" зовет в мир больших идей и волнующих образов. Он сбрасывает с нашего пути картонные баррикады любителей безыдейного искусства, которым не жаль большого мастерства, потраченного, например, на фильм "Веселые ребята".
И Сергей Михайлович Эйзенштейн туда же. А ведь он старый Гришин товарищ, соратник. Они вместе работали, три года находились за границей, да не где-нибудь, а в США и Мексике, общались с мировыми знаменитостями. Казалось, мог бы поддержать друга. Так нет: тут же, в "Литературной газете", его огромная статья "Наконец!". То есть наконец-то вышел по-настоящему хороший фильм. О "Веселых ребятах" ни слова. Смысл статьи в том, что все сделанное в советском кино, особенно звуковом, до "Чапаева" не заслуживает добрых слов.
Благо, по иронии судьбы в этот же день в "Правде" была опубликована рецензия на "Веселых ребят", которые принесла фильму победные очки. Что бы ни писала "Литературная газета", ее слова рядом с "Правдой" меркнут, потому что "Правда" – главный партийный орган.
В рецензии под названием "Искусство веселого трюка" критик О. Давыдов писал, что режиссер поставил перед собой задачу использовать в картине опыт американских трюкачей. Но те достигли в своем деле совершенства, нам у них еще учиться и учиться. "Талантливый постановщик проявил очень много выдумки (но и немало подражательности далеко не лучшим образцам американского комизма), много выдающегося технического мастерства и художественного вкуса, у него действуют быки, коровы, буйволы, свиньи вперемежку с людьми, есть много смешных сцен, есть отдельные прекрасные кадры, совсем вразнобой с общим стилем картины, например, замечательные, по Рубенсу сделанные кадры жизнерадостного веселья в первой части фильма. Остроумно, пожалуй, лучше всего сделана музыкальная часть картины, и хотя сцены длительной драки на американский вкус вульгарны на наш вкус, но эта драка замечательно иллюстрируется джазом".
Из артистов в рецензии отмечена только Орлова, игра которой названа превосходной.
Рецензия в "Правде" и даже ворчание "Литературной газеты" были верными признаками того, что дело близилось к премьере. К концу ноября стало ясно, что она будет назначена со дня на день, как вдруг грянула новая беда – 1 декабря в Ленинграде был застрелен Киров. Занимавший несколько ключевых постов в партийной иерархии Сергей Миронович был популярным политиком, и людей охватила искренняя скорбь. Повсеместно проходили митинги, участники которых требовали наказать убийцу Кирова как можно строже. Официально днями траура были объявлены 3, 4 и 5 декабря. В обществе поселились не только горечь, но и тревога. 4 декабря, во вторник, газеты опубликовали суровое постановление Президиума ЦИК Союза ССР, в котором предлагалось:
"1) Следственным властям – вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком;
2) Судебным органам – не задерживать исполнения приговоров о высшей мере наказания из-за ходатайств преступников данной категории о помиловании, так как Президиум ЦИК Союза ССР не считает возможным принимать подобные ходатайства к рассмотрению;
3) Органам Наркомвнудела – приводить в исполнение приговоры о высшей мере наказания в отношении преступников названных выше категорий немедленно по вынесении судебных приговоров".
Получается, теперь можно казнить любого человека, просто объявив его террористом или немецким шпионом. Разве в такой обстановке до комедий?! О какой премьере может идти речь? Какой там пьяный поросенок за праздничным столом, которого пытается съесть подслеповатый гость? Как можно показывать разухабистые пляски с притопом, до того ли сейчас! Героический "Чапаев" – это да, все прочее – побоку. В одном из писем Александрову Дунаевский съехидничал по поводу излишней серьезности: "Я слышал, что уголовный кодекс дополняется примечанием к статье 58 о том, что непосещение "Чапаева" или дача о нем плохих мнений будет преследоваться по закону и караться десятикратным принудительным посещением фильма".
И все же Сталин решил устроить перед Новым годом разрядку. Судя по всему, при желании он сможет годами держать людей в напряжении, а пока дадим народу кратковременную передышку. Премьера "Веселых ребят" состоялась 25 декабря в "Ударнике" – первом в СССР звуковом кинотеатре. Присутствовала вся творческая группа, кроме Утесова, у которого уже давно были объявлены афишные концерты в Ленинграде, и он не мог их отменить. После сеанса возбужденные успехом киношники отправились на банкет в "Метрополь". Поэтому нельзя сказать, будто на следующее утро Любовь Орлова проснулась знаменитой – под утро она только легла спать, а проснулась во второй половине дня, зато уж такой знаменитой, что дальше некуда.
Отныне в популярности с ней не могла соперничать никакая другая советская артистка.
Фильм был отпечатан фантастическим для того времени тиражом – 5337 копий! Зрители ломились на "Веселых ребят", имена исполнителей главных ролей были у всех на устах. Вскоре кто-то из общих знакомых поехал в Енисейск проведать томящегося в ссылке Эрдмана, и Любовь Петровна передала с оказией письмо:
"Дорогой Коля!
Прежде всего поздравляю Вас с большим успехом нашей фильмы!
Я надеюсь, что Вы скоро сами увидите и оцените "Веселых ребят", по-своему…
Я очень довольна картиной, как за себя, так за Гришу, за Вас, за всю группу – поработали недаром…"
Николаю Робертовичу удалось посмотреть картину только спустя год: место его ссылки было изменено на Томск, и по пути туда из-за бюрократических проволочек он неделю провел в Красноярске, где удалось сходить в кино. Впечатление было такое, что написать исполнительнице роли Анюты тактичный Эрдман не мог. Написал матери: "Смотрел "Веселых ребят". Редко можно встретить более непонятную и бессвязную мешанину. Картина глупа с самого начала и до самого конца. Звук отвратителен – слова не попадают в рот. Я ждал очень слабой вещи, но никогда не думал, что она может быть до такой степени скверной".
Один из авторов сценария имел право на столь зубодробительный отзыв – когда он сочинял, ему представлялся совсем другой фильм. Многие критики тоже отзывались о "Веселых ребятах" с прохладцей. Произошла своеобразная конфронтация: часть газет поддерживала картину, хвалила, другая часть не упускала случая, чтобы лишний раз ругнуть ее. Своего апогея пикировка достигла в феврале 1935 года. Ее невольным катализатором послужила картина американского режиссера Джека Конвея "Вива Вилья", которая вне конкурса демонстрировалась на проходившем тогда в Москве первом советском кинофестивале. Это его официальное наименование – советский, на самом же деле он был международным и в нем участвовали представители двадцати трех стран. Вскоре после показа "Вива Вилья" – кстати, фильм был отмечен возглавлявшимся Эйзенштейном жюри за "исключительные художественные качества" – в "Литературной газете" появилась фельетонная реплика поэта Александра Безыменского "Караул! Грабят". Автор делал вид, будто искренне возмущен тем, что в американском фильме мексиканские крестьяне пели марш из "Веселых ребят". Он ехидно обращался к авторам фильма:
"Тов. Дунаевский! Тов. Александров! Почему же вы спите? Единственное, что есть хорошего в вашем плохом фильме, это – музыка. А ее похитили…
Восстаньте!
Забудем, что шествие пастуха Кости в "Веселых ребятах" более чем напоминает вступительную панораму из фильма "Конгресс танцует", что в картине "Воинственные скворцы" тоже стреляют из лука чем-то похожим на кларнет, что очень многие буржуазные ревю в кино "похожи" многочисленными кусками на "Веселых ребят""
Далее шло прямое обвинение в плагиате – в том, что, побывав в Мексике, обладавший хорошим музыкальным слухом Александров запомнил там мелодию, которую позже напел Дунаевскому для марша.
Киношники ответили на этот выпад одновременно, 5 марта, двумя залпами: Александров и Дунаевский в газете "Кино", их покровитель Шумяцкий – в "Комсомолке". Они обвиняли "Литературку" в пуританизме, мещанстве, ограниченном кругозоре, клевете, заушательстве, беспринципности, самодовольном невежестве. А самого Безыменского в черной зависти – не приняли у него бездарный киносценарий "Дуэль", вот он и мстит более удачливым людям.
"Мелодия была написана в декабре 1932 года, т. е. за год до выхода американского фильма на экраны США. Старую мексиканскую песню Александров вывез из Мексики и подсказал Дунаевскому, – возмущался председатель ГУКФа. – Однако композитор взял из нее буквально два такта. Эту же народную песню использовали для своего фильма американцы. Т. е. налицо вполне законное совпадение источников, а не плагиат".
Возможно, именно отсюда "вырос" эпизод фильма "Антон Иванович сердится" – когда композитор Керосинов приносит заказанную ему песню, в которой слушатели узнают "По улицам ходила большая крокодила". В ответ на обвинения возмущенных артистов композитор кричит: "Мещане! Вы когда-нибудь слышали слово "фольклор"?!" А перед уходом соглашается: "Ладно, я изменю два такта".
Уже на следующий после этой отповеди день "Литературная газета" открыла пальбу по трем мишеням: музыке "Веселых ребят", текстам песен и фильму в целом. "Музыкальную" линию продолжил Безыменский. Он был настроен сравнительно миролюбиво: сколько тактов совпало, я не считал. Услышал, что мелодии очень похожи, вот и удивился. Имею право. Более раздраженно выступил поэт Семен Кирсанов. Он утверждал, что год назад режиссер Александров предложил ему написать несколько песен для снимающейся кинокомедии, даже наиграл "рыбу" – музыку с нескольких мексиканских пластинок (вот ведь далась им эта Мексика!). Через какое-то время Кирсанов песни написал, однако режиссер потребовал их переделать – ему была нужна полная аполитичность текста. У поэта так не получилось, и их совместная деятельность заглохла. Когда же фильм вышел, то Кирсанов с изумлением узнал в песнях Лебедева-Кумача слегка переделанные свои строчки. А в песне Анюты вообще был использован без изменений целый куплет.
Тяжелая артиллерия в атакующей тройке была представлена обширной статьей Бруно Ясенского – польского писателя, члена Французской компартии, в 1929 году переехавшего в СССР. После выхода романа "Человек меняет кожу", о создании оросительной системы Вахшстроя, он стал депутатом Сталинабадского горсовета и членом ЦИК Таджикистана. Для начала Ясенский просто охаял фильм, написав, будто через два месяца зрители начисто забыли о нем (полная чушь – "Веселых ребят" до сих пор прекрасно помнят). Это явная неудача, не унимался писатель, и нечего выдавать ее за знамя нового жанра. Тут ведь не только музыка, тут много чего содрано с зарубежных лент. Дальше приводятся примеры. Пастух с любимой коровой и неотступно следующим за ним стадом – это из ленты Бестера Китона "Моя корова и я". Корова в постели – из "Золотого века" испанца Буньюэля. Человек, который танцует, опоясавшись веревкой, на другом конце которой привязана корова, – "Золотая лихорадка" Чарли Чаплина, правда, там привязана собака. От Чаплина пришел и живой барашек, поставленный вместо игрушечного. Катафалк в роли веселого экипажа благополучно "приехал" из фильма француза Рене Клера "Антракт" и так далее. Поэтому нечего с пеной у рта защищать картину, в которой столько эпизодов заимствовано у других режиссеров.
Хорошо еще, что Ясенский не видел фильм Штернберга "Марокко" с Марлен Дитрих – иначе бы знал, откуда для финала "Веселых ребят" позаимствован цилиндр Анюты. А если бы писателю попалась на глаза известная музыкальная комедия американца Рубена Мамуляна, кстати, до эмиграции бывшего одним из учеников Е. Б. Вахтангова, "Люби меня сегодня вечером", где скромный портной ехал за аристократом, не заплатившим за работу, попадал в замок к его родственникам и был там принят за полноправного гостя, то можно представить степень его негодования.
Тем не менее Шумяцкий защищал любимое детище, словно орлица орленка. По его инициативе была моментально создана экспертная комиссия, в которую вошли семь человек: два крупных музыковеда Городинский и Челяпов, функционер из секции творческих работников кинематографа Кринкин, кинорежиссеры Райзман и Рошаль, представитель правления Союза писателей поэт Сурков и журналист из "Литературной газеты" Плиско. Уже 7 марта комиссия вынесла свой вердикт:
"Прослушав марши из картины "Веселые ребята", музыку картины "Вива Вилла" и песню "Аделита" из сборника мексиканских народных песен, установила: что в музыке марша фильма "Веселые ребята", и в музыке марша фильма "Вива Вилла" имеется использование одного и того же народного мексиканского мелодического оборота, тематически преобразованного, в результате чего мы имеем два различных самостоятельных, оригинальных произведения. Таким образом, в данном случае не может быть и речи о плагиате".
Любовь Петровна очень переживала за своего друга и была рада, когда страсти сошли на нет. Дунаевский по-прежнему жил в Ленинграде, однако челноком сновал в Москву – еще до премьеры "Веселых ребят", с октября прошлого года, Александров привлек композитора для работы над своим следующим фильмом. Что касается предыдущего, то ему была уготована долгая жизнь, в которой радости чередовались с неприятностями. В общем хоре похвал нет-нет да и слышались гневные филиппики. "Трудно представить себе большую клевету на советскую действительность, чем "Веселые ребята". Холодное чувство омерзения не покидает зрителя с первых же кадров. Кто эти люди, мелькающие на экране? Откуда выкопал этих уродов дотошный режиссер? И что это вообще все значит? Грязь, издевательство! Смотришь, закипая злобой, и досадливо только замахнешься с плеча! Режиссер видит советскую действительность через какую-то призму недоразвитых чувств: фильм дает о ней такое же представление, как обглоданный пень о зеленом дремучем лесе".
Это послание украинского зрителя написано летом 1938 года. А драматург О. Ю. Левицкий рассказывал, как в 1951-м воспитатель Новочеркасского суворовского училища, осуждая на собрании прокатную стратегию директора клуба, ругал того за демонстрацию старой комедии: "Вы все видели кинокартину "Веселые ребята". Вроде весело, и музыка играет, а что там поет пастух в самом начале? "Шагай вперед, комсомольское племя". А кого он при этом гонит? Баранов. Мне добавить нечего".
Глава 7
"Цирк" приехал
Такие люди,
как мы с тобой,
могут делать с луной, что хотят.
Карл Сэндберг. Лунное рондо. Пер. А. Сергеева
В тридцатые годы прошлого века кино было одним из немногих культурных развлечений в советской стране и еще долго таковым оставалось. Шуточная триада пожирателей свободного времени – "кино, вино и домино" – была недалека от истины. В кино ходили семьями, наряжались не менее старательно, чем в театр. Влюбленные юноши приглашали туда девушек, почти не рискуя нарваться на отказ: если даже парень не нравится, все равно картину посмотреть хочется. Зрительские сборы были такими, что перед началом сеансов возле кинотеатров нередко можно было услышать сакраментальный вопрос: "Нет ли лишнего билетика?" Наиболее интересные эпизоды фильмов взахлеб пересказывались дома, в школе, на работе. Бесплатная устная реклама привлекала новые когорты зрителей. Имена популярных актеров были у всех на слуху. Выходили новые фильмы, и у зрителей появлялись новые кумиры: Игорь Ильинский, Борис Бабочкин, Михаил Жаров, Борис Чирков… Из женщин первой встала вровень с ними Любовь Орлова.
Буквально через несколько дней после премьеры "Веселых ребят" торжественно отмечалось 15-летие советского кинематографа. Декрет о национализации кинопромышленности В. И. Ленин подписал 27 августа 1919 года. Через несколько месяцев, к январю, она практически завершилась – производство и прокат окончательно стали советскими. В честь маленького юбилея 11 января 1935 года было принято постановление ЦИК СССР "О награждении работников советской кинематографии". Были отмечены 87 человек и фабрика "Ленфильм". Орловой было присвоено звание заслуженной артистки республики, Александров награжден орденом Красной Звезды. Военный орден для режиссера – неожиданная награда. На вручении "всесоюзный староста" М. И. Калинин оправдал такое решение, пошутив: "За храбрость и смелость в борьбе с трудностями кинокомедии".