Сенсационное расследование ветерана советской контрразведки, опровергающее один из главных мифов XX столетия! Новый взгляд на историю тайной войны! Разгадка главного секрета ГРУ!
Много лет занимаясь знаменитым "делом Пеньковского", проанализировав все обстоятельства этой "измены века", автор приходит к поразительным, невероятным, шокирующим выводам, переворачивающим все представления о прошлом! Полковник ГРУ Пеньковский, которого принято считать предателем, добровольно пошедшим на сотрудничество с западными спецслужбами и передавшим им сверхсекретную информацию, на самом деле не был изменником, а его громкий процесс - грандиозная и чрезвычайно успешная операция ГРУ по стратегической дезинформации противника!
Не верите? Читайте эту сенсационную книгу!
Содержание:
-
От автора 1
-
Предисловие. Рабочая гипотеза 2
-
Глава 1. "Большой блеф" Хрущева 4
-
Глава 2. "Краеугольные камни" мастерства разведки 15
-
Глава 3. "Феномен" - место и время задано 28
-
Заключение. Выиграло человечество 53
-
Приложение 54
-
Библиография: 69
-
Фото с вкладок 69
-
Примечания 70
Анатолий Максимов
Главная тайна ГРУ
От автора
В который раз вчитываюсь я в хорошо знакомое мне обращение советского гражданина к американскому и английскому разведчикам:
"Как стратег, выпускник двух академий, я знаю многие слабые места. Я убежден, что в случае будущей войны в час "Х" такие важные объекты, как Генштаб, КГБ на площади Дзержинского, ЦК партии, должны быть взорваны…"
Это обращение к противнику потрясало своей четкостью сформулированной цели. С трудом верилось, что автор этого изуверского "послания" - участник финской войны и боевой офицер Отечественной, а на тот момент, в 1961 году, действующий сотрудник ГРУ - военной разведки Генштаба Минобороны СССР. И вот - предатель Родины…
Первая "встреча" с этим поразительным по своей циничности документом произошла в 1967 году за рубежом, в Канаде. Тогда мне попалась в руки книжица карманного формата "Записки Пеньковского". Но почему "в который раз"? Потому что из года в год, казалось бы, предельно понятное его содержание для меня наполнялось все более новым оперативно-значимым смыслом и потому что…
Впрочем, все по порядку.
…Декабрьским морозным утром 1991 года в доме на восточной окраине столицы за письменным столом сидел профессиональный разведчик, несколько месяцев назад ушедший в запас.
В эти дни мое сорокалетнее прошлое - флот, контрразведка, разведка властно приковывало внимание, требуя осмыслить пройденный путь. Я переворачивал листок за листком, с каждой страницей уходя в глубь прожитых лет.
Затерявшийся между страницами сложенный вчетверо кусочек бумаги с неровными краями обрыва привлек мое внимание. Машинально взглянул на помеченную на нем дату - февраль 1974 года. Без особого труда вспомнил: в это время в разгаре была операция по проникновению в агентурную сеть западных спецслужб. В этой акции я выступал в качестве "московского агента" Запада под личиной предателя Родины.
Так скромный листок из отрывного календаря возвратил меня почти на двадцать лет назад, когда готовился очередной этап игры внешней разведки нашей госбезопасности с одной из западных контрразведок.
Тогда для исполнения роли "предателя" я искал опору в делах реальных предателей моей Отчизны, коим, например, был Пеньковский, полковник военной разведки - агент английской и американской спецслужб в начале шестидесятых годов. Как разведчик, я понимал, что преданные гласности сведения по "делу Пеньковского" могли кое-что "подсказать" в моей тревожной игре.
На листочке были проставлены латинские буквы и цифры. Это были ссылки на американское издание книги "Записки Пеньковского", которую я приобрел еще в 1967 году за рубежом. А цифры - это страницы книги, привлекшие мое внимание лет двадцать назад.
Но почему на листке сделана крупная запись: "предатель - непредатель" и еще "?!". Значит, уже тогда, во времена занятости текущими делами была отмечена в словах решительным почерком мысль, посетившая тогда меня.
Я нашел томик "Записок". Там на нескольких страницах увидел свои пометки разными цветами - синим, зеленым, красным. Возвратившись к столу, я снова взглянул на развернутый пожелтевший листок, на котором скорописью было выведено:
синим - мотивы работы Пеньковского с Западом;
зеленым - разведывательные возможности по добыванию материалов;
красным - условия связи и безопасность.
Листок из семидесятых годов заставил меня неоднократно возвращаться к мысли: а было ли предательство советского офицера, боевого артиллериста, военного разведчика полковника Пеньковского? Некоторый свет на это "дело" пролили книги, изданные в России после событий августа 1991 года. В них говорилось о "деле", в сведениях о котором я искал робкие пока доказательства в пользу моих возникших неясных предположений о том, что предательства не было.
Поражала строгая последовательность появления Пеньковского в поле зрения Запада, которая в определенной степени один к одному повторяла путь меня самого при "работе" с западной спецслужбой: заинтересовать собой - инспирировать мотивы возможного сотрудничества - показать наличие доступа к информации - выдвинуть условия получения гражданства на Западе - поставить требования по безопасности.
И я стал пополнять пока скромное личное досье по "делу Пеньковского".
Подбираясь к семидесятилетию, представляется, что с самого детства мне удалось сохранить трепетное отношение к каждой новой книге, за обложкой которой скрыто еще не познанное ее содержание. И по сей день меня огорчает, если в книге, брошюре или статье весьма слабо, а иногда вообще отсутствуют сведения об авторе.
В краткой справке о пишущем я ищу ответы на вечный вопрос: по какому "моральному праву" он взялся за перо и представил на суд читателей свое видение фактов и событий? И потому, из глубокого уважения к читателю - несколько строк о себе, моем жизненном пути. Всего несколько строк…
Родился в 1934 году в семье геолога и учительницы. Окончил высшее военно-морское училище по специальности инженер морской артиллерии. С 1957 года в органах госбезопасности: военный контрразведчик на Северном флоте и разведчик научно-технической разведки с работой в странах на четырех континентах. Ветеран флота, контрразведки, разведки и внешторга. Почетный сотрудник госбезопасности, капитан 1 ранга в отставке, занимаюсь историей моей службы.
Но ведь деяния любого разведчика - это крохотная частица истории всей разведки. Из таких частиц формируется мнение о разведывательном ремесле и о мастерстве разведки в целом, как об институте государственной безопасности моего Отечества. Все мы, как говорили в далекие времена, "государевы люди". И не будь разведчиков с их государственным подходом к делу, то не было бы источников информации - секретных помощников, а значит - операций в пользу политики государства на международной арене. Особенно работа разведчиков и агентов с проводимыми ими операциями была нужна в тревожные для Российского государства периоды дипломатических усилий, разрешению которых способствовали "тайные войны".
Комитет государственной безопасности с его внешней (политической) разведкой и Минобороны с его военной разведкой сотрудничали на полях скрытых битв все ХХ столетие. В интересах защиты Отечества они совместными усилиями создавали подчас уникальные операции. Например, "Трест" в двадцатые годы, работа "Красной капеллы" и оперативная игра "Монастырь" - "Березино" - в годы Великой Отечественной войны. Внешняя и военная разведки рука об руку вершили славные дела в Гражданской войне в Испании в тридцатые годы.
С точки зрения профессионального интереса мне повезло: за годы работы в разведке был период, когда целью моей профессиональной пригодности стала роль предателя Родины. Десятилетие только две спецслужбы знали, что они имеют дело с разведчиком (советским) и агентом (канадским). В советской операции "Турнир" против канадской операции "Золотая жила" советский Тургай выступал против канадского "Аквариуса" - это был "поединок с самим собой".
Участие в этой акции тайного влияния не могло пройти бесследно для моего оперативного опыта. И случилось так, что я "заболел" проблемой "дела Пеньковского" - этого "предателя века", как его представили и у нас и за рубежом. Правда, за рубежом возвели в ранг героя.
Многолетнее странствование по морю газетных и журнальных статей в Союзе и за рубежом, знакомство с книгами и фильмами "на тему", беседы со свидетелями этого шумного судебного процесса "по делу" укрепляли меня в мысли: в этом из ряда вон выходящем событии на "полях тайной войны спецслужб" определенно имеется скрытый своей недосказанностью смысл.
Описанные многократно "по делу" события берут начало в середине прошлого века, когда Советский Союз еще не был даже близок к грани распада, а КГБ с его внешней разведкой и Минобороны с его Главным разведывательным управлением находились в расцвете сил в рамках "тайной войны" разведок и контрразведок.
Когда с позиции девяностых годов я понял, что стратегический замысел "дела Пеньковского" своей значимостью доведен до уровня нового столетия, то во мне эвристически забилась дерзкая мысль: разобраться в этом "деле", избрав "инструментом" в поисках истины "логику шахматного игрока".
Что из этого получилось, судить читателю, которого я, как автор, попытаюсь провести "по пням и кочкам" той дороги, которую посмею назвать "независимым расследованием".
…
Не верьте всему, что пишут газеты. Пеньковский жив и здоров, он был двойным агентом, работая против американцев.
Николай Федоренко, советский представитель в ООН в Нью-Йорке. 29 мая 1963 года .
Предисловие. Рабочая гипотеза
Во все времена попытки глубокого анализа работы спецслужб наталкивались на значительные трудности. Связаны они с поиском, отбором и оценкой фактов.
Взять хотя бы операции разведки, где действенными инструментами всегда были разведчики и агенты. А движущие их силы? Они оставались в тени. Работа спецслужб в конечном счете - это продолжение политики своих правительств иными средствами, особенно в мирное время. Однако разведывательная работа носит такой характер, что от нее и ее агентов, бывает, отказываются - официально и внешне убедительно - их собственные правительства. Пример тому - история с арестом замечательного разведчика ХХ века Рихарда Зорге, которого советская сторона не смогла спасти в силу сложившихся отношений с Японией - нашим противником де-факто и партнером согласно пакту о ненападении (1941) де-юре.
Кроме секретности, глубокому анализу операций тайного влияния мешает нехватка фактов, ибо ни в одной сфере государственной деятельности не прибегают так часто к дезинформации.
Вторгнуться же в эту сферу просто необходимо. Ведь совершенно невозможно понять мир прошлого века и сегодняшнего времени без осмысления работы спецслужб в переломные моменты противостояния между Востоком и Западом: Первая мировая война, Гражданская война в России, затем в Испании, Вторая мировая война и, наконец, "холодная война" в послевоенный период.
Уже менее чем через год после окончания величайшей битвы народов против фашизма в американских штаб-квартирах политиков и военных один за другим стали появляться тщательно разработанные планы разгрома Советской России. В высших эшелонах власти в США возникли директивы: "Тотелити", "Чаризтир", "Флитвуд", "Тройан" и, наконец, "Дропшот".
В Москве знакомились с чудовищными и циничными расчетами, содержащимися на каждой странице этих документов: "первый удар по 20 городам…", "сбросить 133 атомные бомбы на 70 советских городов, из них 8 - на Москву и 7 - на Ленинград…", "сбросить 200 атомных бомб на 100 городов…", "сбросить 300…". Причем указывались в них и такие цифры: на сколько процентов будет разрушена промышленность, сколько миллионов человек погибнет после первого, второго, третьего ударов… Указывалось точное время нападения: год, месяц, день!
По пунктам был расписан "порядок", который США намеревались предписать нашей стране после своей победы: "На любой территории, освобожденной от правления Советов, перед нами встанет проблема человеческих останков советского аппарата власти…"
Более пяти лет один за другим корректировались и менялись планы атомной войны против СССР, пока США не пришли к выводу, что она в тех условиях невозможна. Появление в 1949 году в Советском Союзе собственной атомной бомбы вызвало шок у тех, кто планировал по-своему распорядиться территорией и населением Страны Советов. Но бывшие союзники СССР по антигитлеровской коалиции, будучи убеждены, что советская сторона не ждет внезапного нападения, начали подготовку к всесокрушающему ядерному удару. Параллельно родился новый план, рассчитанный на разрушение СССР невоенными средствами.
План предусматривал в течение длительного времени воздействовать на советский строй по двум основным направлениям: во-первых, ведение массированной, широкомасштабной "холодной войны", направленной на подрыв строя с целью его развала мирным путем; во-вторых, закрытая деятельность по поиску сообщников и объединение их в группы сопротивления, способные в нужный момент выступить открыто против существующего в стране режима.
В директиве США № 201 говорилось: "Психологическая война - чрезвычайно важное оружие для содействия диссидентству и предательству среди советского народа: она подорвет его мораль, будет сеять сомнение и создавать дезорганизацию в стране…"
Советская сторона знала об этих американских задумках. Практически не было ни одного плана атомного нападения на СССР, ни одной инструкции американской разведки и других спецслужб, направленных на свержение советского строя, о которых не были бы осведомлены органы госбезопасности, а от них - советское руководство и военное командование.
Развертывание против Советского Союза идеологического и психологического наступлений представляло не меньшую опасность, чем приготовления в военной области. Но советское руководство на этом фронте борьбы не принимало сколько-нибудь серьезных мер. После смерти Сталина десятилетия во главе Коммунистической партии стояли люди, чья некомпетентность не позволяла прогнозировать события, опираясь на данные серьезных ученых: социологов, философов, политологов, историков. А данные разведки партийным руководством страны фактически игнорировались и предложения органов госбезопасности по комплексным мерам против долговременных планов США по разрушению советского строя отметались.
Работа спецслужб затронула все человечество. И это не преувеличение, примером может послужить одна из коллизий между СССР и США в период Карибского кризиса (1962). Тогда разведка сыграла важную роль в мирном разрешении конфликта, грозившего ядерной катастрофой.
За тридцать лет до событий в нашей стране 1991 года политическое противостояние между Вашингтоном и Москвой поставило мир на грань Третьей мировой войны. Когда речь идет о Карибском кризисе, можно с большой степенью уверенности утверждать: судьба мира зависила от уровня полезности разведок двух держав - их компетентности и умения в нужном месте и в нужное время снабдить свои правительства информацией стратегического значения.
Исповедуя принцип предвидения и упреждения, органы госбезопасности и военная разведка должны были предполагать, что очагом возможного военного конфликта окажется Куба, вырвавшаяся первой из-под опеки США в Западном полушарии. Итак, место приложения сил спецслужб - США и Куба, время - конец 50-х и начало 60-х годов. Попытаемся осветить этот аспект работы ЦРУ и СИС против КГБ и ГРУ. Возможно, итогом этого расследования станет смена полюсов в оценке эффективности работы, в частности, одного из главных фигурантов "тайной войны" в то время и в том месте.
Летом 1967 года в разгар триумфа международной выставки "Человек и его мир" в Монреале на полках книжных магазинов появилась книга карманного формата об Олеге Пеньковском "Записки Пеньковского". О том самом, которого приговорили к расстрелу за четыре года до этого в далекой Москве.
Экспо-67 привлекла внимание всего мира. Канада отмечала свое 100-летие. В Страну кленового листа, при населении 22 миллиона человек, на эту выставку съехалось почти 25 миллионов посетителей с разных частей света. И повторный выход книги (первое издание вышло в Нью-Йорке в 1965 году) именно в год выставки, когда она пересекла южную границу Канады с США, был, конечно, не случайным: теме "Человек и его мир" противопоставлялись идеологические течения, характерные для полярности того времени - капитализма и социализма.
Несомненным было и другое: широкое распространение книги было выпадом в адрес Советского Союза, отмечавшего в 1967 году свое 50-летие. Уже тогда ее отнесли к "черной пропаганде" и к семейству "изделий" западных спецслужб.
А что же люди - из Европы, Азии, Африки, обеих Америк? Как они отнеслись к книге, а точнее, к фигуранту Джибни, вещавшему с ее страниц якобы "записок Пеньковского"? Общими для всех были три слова: "советский разведчик - предатель". Но эмоциональная окраска при оценке такого персонажа различалась: "это интересно" - для тех, кого разведка и шпионаж интересовали как чтиво; "опять эти русские" - для тех, кого все советское раздражало; "в семье не без урода" - для тех, кто симпатизировал Советам.
Попала эта книга и ко мне. Я тогда работал под торговым прикрытием на этой знаменитой выставке. Нельзя сказать, что "Записки" меня заинтересовали, но здорово озадачили и на многие годы приковали внимание к проблеме предательства.
Нашлись у меня и свои оценки содержания книги, которую уже в то время я рассматривал как довольно удачную антисоветскую "активку" западных спецслужб. Однако я вкладывал свой смысл в те три слова: "советский разведчик - предатель". И еще мое воображение потряс тот факт, что предателем был ветеран Великой Отечественной войны, храбрый офицер!
Объемистая книга "Записки Пеньковского" не отвечала на интересовавший меня вопрос: что же подвигло Пеньковского на инициативное предательство? Правильно сказать, ответы, казалось бы, были, но слишком на поверхности лежали мотивы его поступка.
Читая "Записки", уже в то время я искал глубинные корни предательства и… не находил их. Спустя десятилетия, побывав сам в личине "предателя" Родины в интересах советской госбезопасности и осмыслив личный опыт, я все чаще возвращался к проблеме предательства Пеньковского - офицера военной разведки, поступок которого на Западе окрестили "феноменом Пеньковского".
У меня, ветерана разведки, появилась почти навязчивая идея - нужно искать скрытые пружины "феномена". Было собрано и изучено достаточно большое количество статей, очерков и книг о "феномене" с массой противоречивых мнений о предательстве Пеньковского. И возник вопрос: "а был ли мальчик?" - было ли предательство или, возможно, это искусная игра советской стороны в интересах событий, развернувшихся на международной арене в конце 50-х и начале 60-х годов, конечно, между Западом и Востоком - США и СССР. Причем вокруг Кубы.