А тем временем известный скандалист, получив требуемую сумму, возобновил прерванную работу. Правда, теперь ему необходимо было поспешить, так как поджимало установленное англичанами время. Стремясь сократить срок подготовки машины к выпуску, де Лориан не уделил должного внимания сборке, решив, что "доводить" ее должны специалисты. Спешка и очередная нехватка финансов заставила отказаться и от целого ряда неординарных технических решений, которые было решено использовать в новом автомобиле. Дорогой стеклопластик заменили полимером; вместо легкой рамы из нержавеющей стали появилась хребтовая, из оцинкованной стали, покрытой эпоксидной смолой во избежание коррозии. Убрали подушки безопасности, хотя это и было одним из основных преимуществ автомобиля. После завершения работы от первоначальной идеи остались лишь кузов, двери и место расположения мотора. Но даже при таких радикальных изменениях работа над проектом все равно затянулась больше чем на два года.
И вот, наконец, 3 декабря 1980 года был собран и испытан самый первый серийный образец "ДМС-12". После удачных испытаний в начале марта 1981 года фирма приступила к серийному производству долгожданных и разрекламированных спорткаров. Де Лориан был настолько уверен в успехе, что продолжал утверждать, что ему удастся поддерживать выпуск 30 000 автомобилей в год, даже невзирая на начавшийся мировой топливный кризис, приведший к невероятному повышению цен на бензин. Хотя к тому времени цена на "ДМС-12" возросла вдвое и достигла 25 тыс. долларов. И он оказался прав. Несмотря на недостатки, сделанный им автомобиль действительно ждал громкий успех. Первые полгода продажа спорткаров принесла 26,5 млн долларов чистой прибыли. На машину возникла огромная очередь. За шесть месяцев "ДМС-12" по продажам в США обошел "порше-911" и "порше-924", вместе взятые. Джон де Лориан ликовал, наступило время его триумфа. Только длилось оно недолго.
Воодушевленное первыми успехами, стремясь удовлетворить все заказы, руководство компании отдало распоряжение "гнать на всю катушку", при этом совершенно не заботясь о качестве изделия, которое, и без того довольно низкое, теперь окончательно упало. Автомобили поставлялись в таком виде, что в Америке их приходилось перебирать заново. И последствия не замедлили сказаться. Вскоре последовали массовые жалобы и отказы покупателей от машины. Доверие к фирме было подорвано. В результате уже в конце 1981 года появились первые признаки финансовых проблем, которые самым неблагоприятным образом отразились на производстве. Склады были забиты машинами, которые не удавалось продать. Предприятие, приносившее до этого достаточно большую прибыль, постепенно приходило в упадок. В январе следующего года из-за снижения сбыта завод работал всего лишь вполовину своей производственной мощности. Денежный поток иссяк, не успев покрыть и половины сделанного займа. Тут уже и правительство Великобритании заинтересовалось происходящим. Деньги-то были вложены огромные, а результата никакого. В связи с этим британские власти провели собственное расследование финансовых дел компании, и результаты оказались крайне неутешительными. Выяснилось, что большая часть выделенных денег просто исчезла. В результате владельца фирмы "Де Лориан Мотор и К°" обвинили в исчезновении 17,6 млн долларов из суммы, выделенной британским правительством. Но де Лориан, наняв хороших адвокатов, сумел опровергнуть обвинение. Тогда власти предприняли еще одну попытку избавиться от американского авантюриста…
В конце 1982 года в Лос-Анджелесе Джон был арестован по обвинению в перепродаже… 100 кг кокаина на сумму 24 млн долларов. Многие восприняли это как отчаянную попытку спасти дело всей своей жизни. Правда, впоследствии в суде выяснилось, что афера с наркотиками была подстроена ФБР, однако все выглядело вполне правдоподобно на фоне финансовых проблем де Лориана и его искренних попыток вытащить фирму из финансового кризиса любым путем. Несмотря на то, что суд признал де Лориана невиновным, арест и обвинение окончательно поставили крест на его дальнейшей карьере. Вместе со звуком защелкивающихся наручников рухнули и все его надежды. Ни одна фирма больше не хотела иметь с Джоном де Лорианом никаких дел. С этого момента удача окончательно отвернулась от него. К тому же неудачи сильно остудили прежний пыл Джона. Теперь это уже был не боец, и Америка быстро забыла непослушного бунтаря и его несчастный автомобиль.
Здесь надо сделать маленькое отступление и заметить, что единственным, кто помнил о замечательном спорткаре, был американский режиссер Роберт Земекис. В 1985 году он решил использовать творение Джона де Лориана в качестве средства передвижения во времени в своей серии фильмов "Назад в будущее". Этим Земекис увековечил имя де Лориана и сделал его автомобиль кинозвездой. Однако вернемся к происходящим событиям. После краха "Де Лориан Мотор и К°" о неудавшемся автомобилестроителе напоминала лишь скандальная книга, заброшенный завод и 8583 автомобиля, носящие его имя. Впоследствии многие специалисты, размышляя над делом де Лориана, пришли к выводу, что если бы на "ДМС-12" установили более мощный мотор и устранили мелкие дефекты, то этим, возможно, решили бы проблемы качества сборки. И автомобиль мог бы стать одним из лучших в своем классе, а возможно, даже и одним из великих… Но, к сожалению, не стал. Так окончилась знаменитая "афера де Лориана". А что же стало с самим Джоном? Как выяснилось, на личном благосостоянии крах его мечты никак не отразился. Банкротство фирмы не означало банкротства самого де Лориана (судьба пропавших миллионов становится приблизительно понятной). Он по-прежнему не сдается и продолжает любимую работу, выступая в качестве консультанта во многих фирмах. Его блестящий талант помог вернуть утраченное было к нему доверие и самое главное – уважение. Многие завидуют его стойкости, восхищаются целеустремленностью. Достигнув 75-летнего возраста, Джон де Лориан вновь умудрился поднять волну интереса к себе и своим начинаниям – он пообещал… заняться производством автомобилей! Его голова полна новых, невероятных идей. Самый скандальный автопромышленник готов к новым авантюрам.
БОЙСКИ ИВАН (АЙВЭН)
(род. в 1937 г.)
Арбитражер (спекулянт, скупающий на бирже акции компаний, обреченных на продажу или слияние), дававший официальные взятки в размере 200 (по другим сведениям – 100) млн долларов США. Его авантюристские сделки в Нью-Йорке не раз переворачивали рынок ценных бумаг с ног на голову. Он послужил прототипом корпоративного пирата для голливудского фильма "Уоллстрит". На Уолл-стрит ходила верная примета: если Айвэн Бойски покупает акции вашей фирмы – вам недолго оставаться на плаву.
Его отец владел сетью гастрономов в Детройте. А сын русских эмигрантов в третьем поколении Иван Бойский (он же Айвэн Бойски, как его называли в Америке) не захотел продолжать семейный бизнес. Молодого человека больше привлекали фондовые биржи с их непредсказуемостью, взлетами и падениями. С 1970 года Айвэн был весьма успешным биржевым маклером. Его работоспособность и одержимость вызывали удивление даже у коллег. Каждый день в офис своей фирмы "Иван Бойски" он приходил раньше всех – к шести часам утра.
Финансовый центр Америки – Уолл-стрит – с начала 1980-х годов стал ареной самого бешеного взрыва активности за всю свою историю. Экономическая политика тогдашнего президента США Рональда Рейгана предоставила финансовым рынкам полную свободу действий и вывела на сцену новое поколение дилеров. Огромным успехом пользовалась торговля компаниями, которые были обречены пойти "с молотка" или влиться в более крупную фирму. Например, корпорация "Ревлан" (в 1988 году за нее заплатили 3 млрд долларов) приобреталась более мелкими компаниями по частям через сделки умопомрачительной сложности, которые просто не укладывались в голове и смахивали на авантюру. Акции таких крупных компаний в тот момент становились крайне непрочными, но при известном риске на них можно было делать очень большие деньги.
Айвэн пошел по пути максимального уменьшения риска. До того, как сведения о выставлении на торги становились известны всем, он с помощью своих обширных связей и новых информационных технологий стал выявлять компании, которые вот-вот будут продаваться. Тогда арбитражер скупал акции этих предприятий, а потом перепродавал их заинтересованным лицам. Позже он стал просто предоставлять платную информацию о том, на какие фирмы будет совершен очередной "наезд".
Как же Бойски всегда угадывал корпорации – потенциальные жертвы, чтобы потом за деньги делиться своими догадками с клиентами? "Финансовый консультант" сам не анализировал конъюнктуру фондового рынка, не сидел за компьютером, отслеживая колебания курсов, циклы роста или спада и всплески ажиотажного спроса на определенные ценные бумаги (хотя новейшие компьютерные технологии наверняка были им задействованы, и, возможно, услугами хакеров он тоже не брезговал). Айвэн все знал заранее – он был членом могущественного объединения, которое само же и организовывало эти всплески, "наезды" и одновременно информировало сеть своих агентов-спекулянтов о том, на кого будет предпринята следующая атака. Не больше и не меньше! Но это открылось только в конце 1980-х годов.
А пока источниками сведений Бойски при таких внутренних сделках иногда были сами будущие покупатели, которые приветствовали дополнительное давление на компании со стороны арбитражеров. Постепенно "русского" начали опасаться, называли его "проклятием Уолл-стрит". В нервозной атмосфере Нью-Йоркской товарной биржи с ее накаляющимися до предела страстями своевременная подсказка владельца фирмы "Иван Бойски" пользовалась большим спросом у маклеров. На волне спекуляций акциями компаний, захват которых осуществлялся, она приносила "скромному консультанту по финансам" огромные барыши.
14 ноября 1986 года на Уолл-стрит разразился очень громкий скандал. В Москве аналитиков Министерства иностранных дел СССР попросили проанализировать ситуацию и объяснить правительству, почему на Западе все так переполошились и телевидение, радио, газеты, журналы тиражируют историю про какого-то Айвэна Бойски, потомка русских эмигрантов, Майкла Милкена и других. Однако аналитическая служба МИДа в то время не смогла понять, что же случилось в США. Возможно, для прояснения ситуации была подключена и советская разведка.
А оказалось, что 49-летний преуспевающий бизнесмен-миллионер Айвэн Бойски – мошенник, и его не только вышвырнули из биржи, но и подвергли судебному преследованию! Он заранее оплачивал штрафы, которые Комиссия по ценным бумагам и биржам (КЦББ) могла бы на него наложить. Будучи по существу взяткой, такая операция носила вполне официальный характер. Так он с легкостью уплатил целых 200 млн долларов США (по другим сведениям – 100 млн), что было в два раза больше годового бюджета Комиссии! Половину суммы взяткодатель внес в виде штрафа за внутренние сделки, а остальные – за прибыль, полученную в результате незаконного использования внутренней информации. Для сравнения: в 1985 году КЦББ наложила на инсайдеров (внутренних дилеров) штрафы на сумму только 3,7 млн долларов.
Бойски, сам того не подозревая, кроме денег, платил и сведениями о своих многочисленных клиентах. В последние несколько месяцев в его офисе с санкции прокурора установили "жучки", что позволяло получать информацию из первых рук, вернее, из первых уст. Комиссия спокойно вычисляла нарушителей, которых всегда было довольно много, и штрафовала их.
Вкратце о КЦББ можно сказать следующее. Она традиционно считается в США очень влиятельным и эффективным федеральным органом и имеет репутацию защитника законодательства, способного привлечь к судебной ответственности любого нарушителя, невзирая на ранги. Это учреждение пользуется популярностью и среди рядовых граждан, и среди законодателей. Перед ее лицом все равны – и "сильные мира сего", и скромные держатели облигаций. Когда Комиссия расследует деятельность очередного крупного инсайдера, подобного Айвэну Бойски, даже вечно враждующие демократы и республиканцы становятся союзниками в борьбе за интересы простого инвестора.
КЦББ занимается претворением в жизнь законов США о ценных бумагах. Решения, принимаемые Комиссией, реализуются посредством судебных органов. В ее состав входят пять человек, из которых лишь трое могут быть членами одной партии. Все они, включая председателя, назначаются Президентом США (с согласия сената) сроком на пять лет. Ежегодно истекает срок полномочий одного из них, и таким образом каждый год состав частично обновляется.
Комиссия является бюджетной организацией. Ей также идут сборы за регистрацию проспектов эмиссии (0,02 % объема эмиссии), отчисления от сделок с ценными бумагами на биржах (0,03 % от оборота – платит биржа), отчисления от сделок с ценными бумагами на внебиржевом рынке (0,03 % от объема продаж акций – платит брокер) и другие платежи.
КЦББ состоит из девяти региональных управлений (Атланта, Бостон, Денвер, Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Сиэтл, Филадельфия, Форт Уорт, Чикаго), одиннадцати функциональных управлений и шести отделов. Общее количество служащих, включая обслуживающий персонал, – около 2700 человек, свыше 60 % из которых составляют лица с юридическим образованием.
Ее наиболее крупные подразделения – Управление корпоративных финансов, Управление по регулированию рынка и Управление по надзору за законодательством. Управление корпоративных финансов рассматривает отчеты и документы, предоставляемые компаниями. Основная его задача – поддержание стандартов раскрытия информации. Управление по регулированию рынка занимается вопросами проверки фондовых бирж и инвестиционных институтов и работает в тесном контакте с региональными управлениями. Управление по надзору за законодательством определяет степень тяжести правонарушения и представляет соответствующие материалы в суд для возбуждения судебного расследования.
Штрафы, налагаемые судами по представлению Комиссии и составлявшие в последнее время примерно 200–250 млн долларов в год, направляются в федеральный бюджет США.
В 1980-е годы были приняты два закона, ужесточающих санкции против инсайдеров за использование в работе внутренней информации. Если ранее КЦББ могла конфисковать только доходы, полученные в результате использования конфиденциальных сведений, то в соответствии с новыми законами размер штрафа может в три раза превышать такую прибыль. Виновному физическому лицу грозит также тюремное заключение сроком до 10 лет.
Бойски как раз и было инкриминировано то, что в своих биржевых сделках он опирался на конфиденциальные сведения, да еще и полученные незаконным путем. Однако суду с большим трудом удалось доказать, что его деятельность подпадает под эту категорию нарушений. Значительную лепту в обвинение внес тогдашний прокурор Нью-Йорка Рудольф Джулиани, утопивший также короля "мусорных" ценных бумаг Майкла Милкена, о котором будет сказано ниже. Джулиани набил руку в борьбе с "сильными мира сего" еще в 1982 году, когда пустил под откос жизнь сырьевого трейдера Марка Рича.
В большинстве случаев вычислить схему, основанную на передаче конфиденциальной информации, невозможно. По слухам, против Бойски и объединения "Дрэксел, Бернхэм и Лэмбиар" боролась могущественная корпорация "Мерилл Линч". Она собрала компромат сомнительными методами (прослушивание телефонов, слежка, шантаж и прочее) и "сдала" соперников государству. Во избежание обвала финансового рынка, подобного случившемуся в 1929 году, правительство США своим вмешательством в дела Уолл-стрит склонило чашу весов на сторону экономического гиганта, одного из китов традиционного бизнеса – "Мерилл Линч".
Айвэн, заранее зная о том, кто станет очередной мишенью волны захватов в ближайшее время, советовал своим клиентам приобрести как можно больше акций данной корпорации. Когда на бирже начинались торги, спекулянты выжидали, пока курс максимально поднимется (что случалось неизбежно, поскольку рейдеры скупали акции, чтобы получить контрольный пакет, а корпорация приобретала собственные ценные бумаги, чтобы не дать им этого сделать). В момент наступления пика стоимости акций арбитражеры продавали свой пакет тому, кто больше за него заплатит, – и клали в свой карман колоссальные прибыли.
В 1980-х годах в США шла невиданная волна корпоративных захватов: осуществлялись налеты рейдеров не только на второстепенные фирмы, но и на крупномасштабные компании вроде "Галф Ойл", "Гудьир", "Тексако". И контрольный пакет акций многих из них в итоге действительно оказывался перекупленным. При этом для его покупки порой использовались суммы в 12 млрд (!) долларов.
Одним из источников информации у Бойски был председатель инвестиционного банка Деннис Левин. Он признал себя виновным в использовании недоступных широкой публике сведений, что принесло ему 12 млн долларов чистого дохода, и выдал Айвэна полиции. У Левина было соглашение с "русским" о том, что Деннис будет получать 5 % прибыли от акций, о которых он давал закрытую информацию, и 1 % – за дополнительные сведения о ценных бумагах, которыми уже владел Иван.
Бойски избежал длительного тюремного заключения после того, как пошел на "согласованное признание вины", то есть попросту договорился с судом. Он назвал имена, признал себя виновным в менее тяжких преступлениях, и суд не стал рассматривать его остальные грехи. Его приговорили к тюремному заключению сроком на 20 месяцев и уплате 200 млн долларов штрафа.
В ходе разбирательства, выяснявшего, каким образом Айвэн получал конфиденциальную информацию о состоянии рынка ценных бумаг, он назвал Майкла Милкена и калифорнийскую корпорацию "Дрэксел, Бернхэм и Лэмбиар". Ее заподозрили в том, что именно она стоит за волной корпоративных захватов, и в эту авантюру было вложено почти 180 млрд долларов. Поначалу оставалось неясным, откуда брались такие огромные суммы. А "ларчик просто открывался" – кроме всего прочего, калифорнийцы занимались бросовыми ("мусорными") акциями. Что это такое? В последние десятилетия на Западе возникали десятки тысяч так называемых венчурных компаний. В основе большинства из них – изобретения и новые технологии. К примеру, кто-то изобрел новый велосипед и захотел наладить хотя бы его экспериментальное производство, чтобы изобретение превратить в товар, а денег нет. Тогда, предварительно взяв патент на свое изобретение, изобретатель, образно говоря, на бумажках выводит слово "Акция", указывает номинал и прочее и пытается их продать. Но они либо не продаются вовсе, либо идут за бесценок. Ведь никто не знает новоявленную фирму и не верит, что она способна довести свое изобретение до серийного производства и приносить прибыль, чтобы выплачивать дивиденды.
Такие бросовые акции действительно время от времени появлялись и на рынке ценных бумаг и, конечно, нигде не котировались. И тут находилась та самая спасительная "Дрэксел", которая осуществляла почти незаметную, но очень важную операцию: она на каждой такой акции ставила свой штамп. На нем было написано, мол, корпорация "Дрэксел, Бернхэм и Лэмбиар" гарантирует, что если данная венчурная фирма разорится, то держатель сей акции получит гарантированную компенсацию. А если она станет прибыльной, то акционер должен будет делиться дивидендами с "Дрэксел".