Во время одной из встреч он утверждал, что суда над ним не было. Часто, когда они его ожидали, через открытую дверь в коридоре было видно, как его вели. В телогрейке, ушанке, кирзовых сапогах, он шел, слегка прихрамывая, руки за спиной. Сзади конвоир, одной рукой придерживавший ремень карабина, а другой державший палку отца, которую ему давали в комнате свиданий. Если отец спотыкался и размыкал руки, тут же следовал удар прикладом. Он действительно был в отчаянии. В письмах, которые он передавал через жену и посылал официально, постоянно доказывал, что вины его ни в чем нет. Он требовал суда. Но все было бесполезно.
Еще эпизод, сохранившийся в детской памяти. После ареста отца Надя, как обычно, явилась в школу. Но в гардеробе ее встретила директор школы. Сорвав с вешалки пальто и швырнув его девочке в лицо, она прокричала: "Иди вон к своему отцу и деду". - "Мне идти некуда! Отец в тюрьме, а дед в могиле!" Но из школы пришлось уйти. Училась она тогда в седьмом классе.
Семь лет, пока отец был в тюрьме, дни тянулись очень медленно. Как-то она сидела вечером одна дома, когда раздался телефонный звонок. Надя подняла трубку. Знакомый голос сказал: "Дочка, это я, твой папа, я звоню с вокзала. Скоро буду".
Она так растерялась, что спросила: "Какой папа?" Его ответ запомнила дословно: "У тебя что, их много? Отец бывает только один".
Через полчаса он приехал с белым узелком и тростью в руках. На другой день он пошел оформлять документы. При выписке паспорта ему предложили принять другую фамилию. Он отказался. После этого его вызвал Шелепин. Разговор был долгий. Вернувшись от него, сказал, что он лучше будет жить без паспорта, чем с другой фамилией. Его поселили в гостинице "Пекин", а через некоторое время - на Фрунзенской набережной. Тогда же отца осмотрел профессор А. Н. Бакулев. Его вывод был такой: сердце в порядке, печень здорова, единственное, что вызывает опасение, так это болезнь ноги и чрезмерное употребление табака.
На свободе он пробыл всего два с половиной месяца. За это время побывал с дочкой в санатории, загорел, чувствовал себя хорошо. Как-то ему передали вино, Надя настояла, чтобы бутылки отослали сестре-хозяйке.
После отдыха его тянуло к работе. Он говорил дочери, что хотел бы работать директором бассейна. Такая у него была мечта. Вообще он был очень добродушный человек. После перевода в Лефортово ограниченность в движении отрицательно сказалась на нем и во многом подточила его здоровье. Что касается автомобильной катастрофы, то, на взгляд дочери, она была подстроена. Все это было на ее глазах, когда она ехала с отцом.
Светлана Аллилуева, по ее словам, в конце апреля узнала, что он опять "продолжает свой срок" - те самые восемь лет, которые ему так милостиво разрешили прервать, чтобы начать новую жизнь… А теперь его "попросили" досидеть срок до конца, поскольку на свободе он не вел себя должным образом.
Срок он отсидел не полностью. Весной 1961 года его все-таки отпустили из Лефортовской тюрьмы по состоянию здоровья. У него была больная печень, язва желудка и полное истощение всего организма - он всю жизнь ничего не ел, а только заливал свой желудок водкой…
А. Сухомлинов дает другую оценку состояния здоровья вышедшего на свободу узника. Он категорически опровергает утверждения хрущевской пропаганды о том, что сын Сталина одряхлел, совершенно опустился (за отсутствием водки выпрашивает у санитаров туалетную воду для волос и зараз выпивает по несколько пузырьков залпом), по отношению к другим заключенным ведет себя вызывающе, все время пишет "подобострастные прошения о помиловании".
Секретное досье свидетельствует об обратном. В своем заявлении "Васильев" (называть свою фамилию Сталину было строжайше запрещено) называет свой арест "незаконным", утверждая, что все свидетельские показания получены "в результате побоев, угроз и запугивания", а обвинения "выдуманы от начала и до конца". Подполковник Козик пишет в спецдонесении: "В обращении с администрацией вежлив, много читает, физически окреп…"
Владимир Аллилуев, наоборот, склонен разделить точку зрения своей двоюродной сестры Светланы о состоянии здоровья Василия. Аллилуев ссылается на свидетельства полковника Травникова, считавшего, что "Хрущеву доложили о критическом состоянии здоровья Василия, и если он умрет в тюрьме, это примет политическую окраску. Поэтому-то Хрущев и принял решение освободить Василия и пригласил на прием. При встрече и беседе Хрущев, кривя душой, положительно отозвался об отце Василия, даже говорил то, что произошла ошибка при аресте Василия (это о приговоре Военной коллегии Верховного суда СССР, которая осудила Василия Сталина на 8 лет). Это Василий рассказал бывшему своему заместителю Е. М. Горбатюку".
Ему возвратили все - от воинского звания до партбилета - с условием, что он проявит волю и возьмет себя в руки. Но уже было поздно, алкогольная болезнь так глубоко пустила свои корни в его организм, что никакой воли уже не было и быть не могло. Снова тюрьма, из которой Василия освобождают по состоянию здоровья весной 1961 года.
Расхождения в оценке состояния здоровья Василия заметила журналистка Л. Тархова. Действительно, во многих публикациях о Василии есть общее место: он вышел из тюрьмы инвалидом. Но это противоречит свидетельству дочери, которая помнит, что отца тогда осмотрел профессор Бакулев, лечивший его с детства. Вывод знаменитого клинициста был таков: сердце, печень и другие внутренние органы в порядке. Единственное, что может вызывать серьезные опасения, - болезнь ноги от многолетнего курения.
- У него бычье сердце! - еще раз подчеркнул Бакулев… и заплакал.
Так рассказывала Надя Сталина. Тархова права: это обстоятельство важно принять к сведению, чтобы правильно оценить то, что случилось позднее.
И еще одну любопытную особенность подметила писательница Л. Васильева. Каждый раз, освобождая Василия из тюрьмы, власти в лице Хрущева и тех, кто поддерживал с Василием прямой контакт, ставили ему одно и то же условие: не ездить в Грузию. По мнению Л. Васильевой, его неоднократные возвращения в тюрьму в значительной степени объяснялись тем, что грузинские связи Василия Сталина расширялись с большой быстротой. Чего боялся Хрущев, не желая связей Василия с Грузией? Идеи "наследного принца"?
Грузия неоднородна. Грузины умеют хранить память об отцах, тем более вождях, тем более память о единственном в истории грузине, около тридцати лет правившем Россией. Россией!
Хрущев, несомненно, боялся роста грузинских настроений в пользу Василия, боялся, что в Грузии может возникнуть движение, способное как-то возвысить сына Сталина и противопоставить его… Кому?
Достаточно нелепая эта мысль могла выглядеть не столь уж нелепо для тех, кто замахнулся на Сталина.
В Москве оставлять нельзя
После выхода из Лефортова его сразу выслали из Москвы в Казань сроком на пять лет. Дальнейшую связь родственники поддерживали с ним по телефону.
По некоторым сведениям, место проживания ссыльный мог выбрать сам. Он захотел в Казань. Город был закрыт для иностранцев, что устраивало КГБ. Там жили бывшие сослуживцы Василия, что устраивало экс-генерала. В Казани он узнал о выносе 31 октября 1961 года тела его отца из Мавзолея. Там же Василий внезапно скончался 19 марта 1962 года.
С. И. Аллилуева:
- Его отпустили снова, но уже на более жестких условиях… Ему разрешили жить, где он захочет, - только не в Москве (и не в Грузии…). Он выбрал почему-то Казань и уехал туда со случайной женщиной, медсестрой Машей, оказавшейся возле него в больнице…
В Казани ему дали однокомнатную квартиру, он получал пенсию, как генерал в отставке, но он был совершенно сломлен и физически, и духовно.
С. П. Красиков:
- В Казань он привез с собой серебряный рог, бурку и пластинку с грузинскими песнями.
Надежда Васильевна, дочь Василия Сталина:
- 18 марта 1962 года он позвонил мне, мы говорили долго. Он очень просил приехать. Встреча, к сожалению, не состоялась. Смерть моего отца до сегодняшнего дня для меня загадка. Заключения о его смерти не было.
С. П. Красиков:
- В Казани Василий Иосифович жил на улице Гагарина в Ленинском районе в однокомнатной квартире № 105 на последнем этаже пятиэтажного блочного дома.
31 октября 1961 года его застала весть о выносе из Мавзолея тела И. В. Сталина. Личная жизнь сына вождя также не сложилась. После смерти, наступившей 19 марта 1962 года, у него осталось семеро детей: четверо своих и трое приемных.
С. В. Грибанов:
- В казанской ссылке произошла встреча Василия с девушкой, которую потом он ласково звал Мариша…
"Думаю, что моя встреча с Василием Сталиным не была случайностью, - вспоминала она спустя годы. - Оба моих дяди были летчиками и служили под началом Василия… Когда я услышала от дяди о его приезде, я позвонила ему, представилась, напомнила о встрече на стрельбище. Он обрадовался и тут же пригласил меня в гости…"
Опальный генерал после восьми лет тюремной камеры-одиночки снова ринулся навстречу своей изменчивой судьбе, а она поплевала, поплевала на пальчик и перелистнула последнюю страницу.
"Материально мы жили очень скромно. Василий получал пенсию 300 рублей, из которых 150 отсылал первой жене. И еще мой оклад. Вставал всегда очень рано, шел на кухню, готовил завтрак. Из дома никуда не выходил, только пенсию получать ездил в КГБ на Черное озеро, да и то всегда вместе со мной. Его ни на миг не покидало предчувствие, что его заберут…" Это рассказ о последних месяцах жизни Василия, который записала при встрече с Маришей, сейчас научным сотрудником одного из казанских вузов Марией Николаевной, журналистка Майя Валеева. Фамилии своей Мария Николаевна просила не называть, что вполне объяснимо. А вот свидетельства ее о гибели Василия более чем ценны - от них по швам трещит официальная правительственная версия смерти Иосифа Сталина.
Мария Николаевна вспоминает, как Василий послал ее в Москву с поручением тетке Анне Сергеевне. Он верил, что она поможет ему избавиться от преследований КГБ, вызволит из ссылки. И вот однажды Мариша отправилась в столицу - искать правду. Поехала она вместе со своей мамой, пришла в "дом на набережной", где жила тетка любимого Васико, и передала ей все его просьбы. Анна Сергеевна сказала, что помочь в этом деле сможет только один человек - Ворошилов.
И вот просители от сына Иосифа Сталина - у его боевого друга Клима Ворошилова. "Он встретил нас, старенький, потухший, испуганный. Выслушал и сказал: "Я все понимаю, но ничем не могу помочь, я ничего не решаю".
Трагическая развязка истории с летчиком Василием приближалась с каждым днем. Только Мариша приехала из Москвы - ночью телефонный звонок.
- Я тебя поздравляю!
- С чем?
- Ну, ты ведь замуж вышла.
- Кто это говорит?
- Свои.
- Кто - свои?
- Завтра узнаешь! - И женский голос замолк.
А на следующий день, вечером, без разрешения в дом вошла какая-то женщина. "Я открыла, - вспоминает Мария Николаевна, - незнакомая женщина влетела прямо в комнату, где лежал Василий. Он приподнялся: "Зачем ты пришла?" Но женщина заявила мне: "Оставьте нас вдвоем". Василий тут же крикнул: "Мариша, сядь и не уходи!" - "Ты очень болен, может, я смогу тебе помочь?" - ворковала женщина. Я решила, что это, видимо, его давняя знакомая, и ушла на кухню. Они говорили долго. Потом услышала голос Васи: "Уходи!" - "Нет, я никуда не уйду". И тут она заявила мне: "Если вам не трудно, уйдите домой сегодня". Я обомлела от ее наглости, прошу Васю: "Васико, объясни, я ничего не пойму!" "Потом, потом…" - страдальчески сказал он. Разозленная, в смятении, в ревности, я оделась и ушла".
Утром Марию Николаевну уже вызвали в районное отделение внутренних дел, обвинили в том, будто она учинила скандал в квартире, где живет без прописки. Тонко намекнули: "Мы о вас знаем все".
Спустя несколько дней Василий позвонил Марише и попросил прийти. Объяснить, что происходит, он не смог. Сказал, что три дня был без сознания, на вопрос, кто та женщина, отвечать отказывался: "Потом, потом…"
Но "потом" так и не получилось. Словно с неба свалившаяся незнакомка глубокими виражами носилась вокруг Василия, чем-то колола его, изображала заботу о больном. Василий сказал, что ему колют снотворное, но когда Мариша незаметно взяла одну использованную ампулку, та женщина коршуном метнулась к ней, выбила ампулу из рук и раздавила ее на ковре: "Уколетесь!.."
Ну а дальше, следуя женской логике, было и столь логичное решение Мариши: незнакомка - прежняя Васина любовь, а третий, известно, лишний - и разошлись, как в море корабли.
Только в марте после звонка врача Барышевой Мариша приехала к Василию. Состоялся разговор в присутствии все той же женщины.
- Почему ты не позвонил сам?
- Я не мог. Меня не было.
- Как?
- Меня увозили.
- Куда увозили?
- Не имеет значения…
Когда на минуту Василий и Мариша остались одни, он сказал шепотом:
- Имей в виду, тебе могут наговорить очень многое. Ничему не верь…
Было еще два звонка Василия - Марише и ее матери. "Не проклинайте меня…" - просил он. Потом говорил, что ему плохо и что его опять куда-то увозили.
18 марта 1962 года Василий позвонил дочери в Москву, очень просил Надю приехать. Разговаривали долго. А 19 марта Василия Сталина не стало…
Теперь уже никто не узнает
По словам С. И. Аллилуевой, он умер, не приходя сутки в сознание после попойки с какими-то грузинами. Вскрытие обнаружило полнейшее разрушение организма алкоголем. Ему был сорок один год.
Его сын и дочь от первого брака ездили на похороны вместе с его третьей женой Капитолиной, единственным его другом.
На похороны собралась чуть ли не вся Казань… На детей и Капитолину смотрели с удивлением: медсестра Маша, незаконно успевшая зарегистрировать с ним брак, уверила всех, что она-то и была всю жизнь его "верной подругой"… Она еле подпустила к гробу детей.
В Казани стоит сейчас на кладбище могила генерала В. И. Джугашвили с претенциозной надписью, сделанной Машей, - "Единственному".
Так описала Светлана смерть брата в книге "Двадцать писем к другу". Эта книга была создана летом 1963 года в дачном поселке Жуковка, недалеко от Москвы, в течение 35 дней. Я уже упоминал об истории ее написания. Чем больше времени проходит с тех пор, тем чаще берется под сомнение достоверность сведений, приведенных в ней.
Вот и у С. В. Грибанова возникли возражения. Да, Василия Сталина хоронили в Казани, на Арском кладбище. Светлана Аллилуева пишет, что на похороны собрался чуть ли не весь город. Напротив, почти никого не было. Сын, дочь, Капитолина Васильева да несколько любопытных зевак собрались у подъезда, когда выносили гроб. Быстренько погрузили его на катафалк какие-то "товарищи". Захлопнули дверцы - и по газам! Никаких речей, никаких прощальных слов…
Еще чего!
С. П. Красиков:
- Он похоронен на Арском (Ершовом) поле-кладбище Казани. В глубине центральной аллеи - первая с левой стороны могила Василия Иосифовича Сталина. Двадцать семь раз Василий Сталин выходил в бой, двадцать семь раз становился лицом к лицу со смертью, и только за это он должен быть почитаем и уважаем.
Владимир Аллилуев рассказывает, что их семья обращалась с просьбой к Н. С. Хрущеву похоронить Василия рядом с его матерью, в семейной могиле, но никакого понимания не нашла. Василий Сталин похоронен в Казани. Владимир Аллилуев до сих пор убежден, что это несправедливо и прах Василия должен лежать не в Казани, а в Москве, на Новодевичьем возле его матери Надежды Сергеевны Аллилуевой-Сталиной. Мертвых не наказывают…
Его перезахоронили-таки в Москве. Но не рядом с матерью на Новодевичьем, а рядом с последней женой Марией Нузберг на Троекуровском кладбище. Случилось это в ноябре 2002 года. Дочь Татьяна пробилась в августе 2002 года к министру обороны Сергею Иванову и попросила оказать содействие в перезахоронении отца. Министр дал соответствующее поручение.
Среди документов отделения КГБ г. Казани недавно обнаружен самый короткий из всех виденных мною отчетов: "Справка. Расходы на похороны "Флигера" составили 426 рублей 05 коп.".
"Флигер" - это не кто иной, как Василий Сталин. Под такой кличкой он проходил в бумагах госбезопасности. Она к нему была неравнодушна и во время пребывания во Владимирской тюрьме. Как следует из секретного спецдонесения начальника тюрьмы подполковника Козика, Василий Сталин был помещен в камеру 4-36 с двумя заключенными (тоже по 58-й), один из которых, по словам Козика, "наш источник".
Умер, как и отец
Вопреки утверждению Светланы Аллилуевой, медицинского заключения о смерти Василия не было. Как пишет С. В. Грибанов, спустя некоторое время его дочь обратилась в КГБ к генералу Н. Ф. Чистякову - что известно о смерти В. Сталина? Чекист удивился:
- Как! Разве вы не знаете, от чего он умер?
Нет, не знала Надежда Васильевна ничего. Генерал принялся что-то искать среди бумажек на столе, но, понятно, ничего не нашел и как бы о само собой разумеющемся сообщил:
- У него же было кровоизлияние…
Ни о кровоизлиянии, ни о чем другом никто никаких свидетельств после смерти Василия не сделал.
- Я знаю, что в Казани врач отказался дать медицинское заключение, которое от него требовали, - заметила генералу от КГБ Надежда Васильевна. - Меня спросят: вашего отца застрелили? Я скажу: очень может быть. Спросят: его отравили? Я отвечу: возможно.
- Что вы!.. Как же так… - неподдельно заволновался представитель компетентного органа.
Новый штрих в полувековую загадку добавил известный драматург и писатель Э. Радзинский, работавший в президентском архиве. Он установил, что после похорон И. В. Сталина соратники установили непрерывное подслушивание в квартире его сына. В архиве Президента Российской Федерации находятся записи этих разговоров. Вот фрагмент одного из них.
Василий (разговаривает с шофером Февралевым о похоронах): "Сколько людей подавили, жутко! Я даже с Хрущевым поругался… Был жуткий случай в Доме союзов. Приходит старуха с клюкой… У гроба в почетном карауле стоят Маленков, Берия, Молотов, Булганин… И вдруг говорит им старуха: "Убили, сволочи, радуйтесь! Будьте вы прокляты!"
Через три недели после смерти отца генерал-лейтенант Василий Сталин был уволен из армии без права ношения военной формы. Еще через месяц его арестовали. Из тюрьмы всесильный сын цезаря окончательно вышел только весной 1961 года. Вышел, чтобы умереть.
Его сослали в Казань, и уже 19 марта 1962 года он умер.
Или помогли ему умереть - в соответствии с традициями Хозяина?
Вслед за Василием в тюрьме оказался и посадивший его Берия. Потом пали Маленков, Молотов, Каганович… И наконец - Хрущев.
И. П. Травников (полковник в отставке, ветеран двух войн):