Второй этап – доврачебный. В дело вступают средние медицинские работники – фельдшера. Они должны выполнить только четко определенный перечень медицинских манипуляций. Не больше и не меньше. Например, вместо жгута, наложенного на боевом посту, наложить на поврежденную вену зажим. Все. Остальное дело врачебное. Врачи имеют право оказывать медицинскую помощь только в строгой последовательности: первая врачебная, квалифицированная, специализированная. Каждая из них четко регламентирована. Таким образом, если мы имеем сотню раненых, то помощь оказывается всем одинаково: сначала – первая, всем; потом – доврачебная, всем; потом – первая врачебная, всем; и только уж после оказания всем раненым всех перечисленных видов помощи врач имеет право приступить к оказанию квалифицированной. Иначе, взявшись сразу за оказание квалифицированной, требующей длительной работы (операция, например) своему другу или орущему начальнику, врач рискует совершить преступление, своими действиями приведя к гибели десятки людей. Это незыблемое правило. Закон военной медицины. Схема, правда, дана здесь очень упрощенно. Но она должна быть отработана на каждом корабле безукоризненно. Пусть читающая эти строки "центральная фигура на флоте" (командир) посмотрит на свой корабль... Пусть честно признается самому себе, не начальнику, прибывшему с проверкой... Эх, юные командиры, не нюхавшие пороху и крови морских баталий! Эх!
Всю систему должен отрабатывать не только корабельный "док", но и любой офицер. Для всех ведь С.О. Макаров сказал: "Помни войну!"
Согласитесь: чтобы обучить и отработать всю систему нужен опыт, настойчивость, знания и время. Которое – деньги. И ведь это только один из разделов подготовки военного моряка. Один из десятков. Вопрос: где брать время на все разделы? И хотя корабельная жизнь расписана так, что обеспечивает непрерывность обучения (в руководящих циркулярах), где в таком случае брать время на отпуск, выходные и командировки? Поэтому выходных у корабельных офицеров практически нет. Плюс к этому, корабельный врач обязан: принимать больных и лечить их амбулаторно и стационарно, профилактировать болезни, поддерживать связь с береговыми лечебными учреждениями, посещать больных в госпитале, проводить медицинские осмотры, организовывать санитарное просвещение, следить за гигиеной питания от момента загрузки продовольствия на корабль до выхода готовых блюд, контролировать прием воды, стирку белья, уничтожать насекомых и грызунов, проводить политические занятия, обследовать специалистов по профилю, читать политические информации, получать, учитывать и списывать медикаменты, вести гору медицинской документации, совершенствовать идейно-теоретический уровень, конспектируя, а не просто читая, материалы съездов и пленумов, речи руководителей, "Малую землю", "Возрождение" и "Целину". И даже закон о социалистическом предприятии. При этом кратком перечне обязанностей, под номером один – обязанность любить жену и быть "отличным семьянином", воспитывать детей, культурно отдыхать, посещая театры, самостоятельно ремонтировать жилище после сдачи дома строителями из стройбата при полном отсутствии строительных материалов и навыков штукатура-маляра, ходить в гости и принимать гостей, выезжать на природу, быть в курсе литературных новинок и на хорошем счету у начальства. Для корабельного офицера перечень № 1 исключает перечень № 2. Разве что насчет ремонта и жены оставляет лазейку. Пусть за нас отгуляет начальство из береговых учреждений. Благо, зарплата у них такая же.
Я пытался осмыслить всю сложность стоящих передо мной задач. И не мог. Не позволял дефицит опыта. Вот уж воистину: оптимист – плохо информированный пессимист.
Ночь прошла. Ласковые звуки горна, колоколов громкого боя и голос дежурного по кораблю в шесть часов нежно проворковали: "Вставайте, граф! Вас ждут великие дела". Ошалело вскочив, ударившись лбом о верхнюю койку, судорожно нашарив выключатель и включив свет, я сообразил, что уже утро, хотя рассвет и не забрезжил в окошке – окошка не было. Так! Зарядкой пусть занимается дежурная служба. Надо умыться. Поворот крана. Воды в бачке нет. До сигнала "команде умываться" – полчаса. Во рту – привкус вчерашнего табака. "Койки убрать!" Есть! Убираем. "Команде умываться!" Давим на клапан. Воды нет. В течение десяти минут. Дежурный трюмный, собака. Ах, вот уже полилась, родимая. С горем пополам умылись. Воду надо беречь. На море ведь, в океане! Далее – одевание, и... марш на завтрак. По команде. Чай. Хлеб. Масло. Сахар. Приятного чая! (флотск.). Сыт. Да и чай очень вкусный. Грузинский, второй сорт. В каюту. Сигарета, другая. Тьфу. Малая приборка.
– Команде приготовиться к построению по сигналу "большой сбор". Место построения – ют. Форма одежды – рабочее платье, берет. При себе иметь... Очень много надо иметь при себе. Каждый день недели – что-то другое, так как первое было вчера.
Утром самое торжественное построение на корабле. Подъем Военно-морского Флага. Каждая боевая часть, служба, команда, каждый член экипажа знает свое место. Построились. По центру – в корме – старший помощник. Рядом – дежурный по кораблю.
– Произвести поличную поверку по подразделениям! Командиры отделений, старшины команд – два шага вперед.
Поворот лицом к строю. В руках – книга поличных поверок. И хотя любой командир знает своих подчиненных в лицо, фамилии называются из списка: "Петров!" Ответ из строя: "Вахта!" Об этом отлично и так знает старшина. Но... порядок. Командиры отделений докладывают о наличии личного состава старшинам команд, те – командирам групп, башен, батарей, эти – командирам дивизионов. Дивизионные – командирам боевых частей. Все доклады стекаются к дежурному офицеру и только от него – старшему помощнику: - "Товарищ капитан третьего ранга. На корабле поличная поверка произведена. Нетчиков (лиц, незаконно отсутствующих) нет. Дежурный по кораблю, капитан-лейтенант..."
Регламент времени выдержан точно.
– Равняйсь! Смир-р-на! Равнение нале-во! (Первый фланг – в направлении флага).
Встречный марш. По трапу спускается командир. Все замерли. Звук печатных шагов по настилу.
– Товарищ капитан второго ранга! Экипаж крейсера "Дмитрий Пожарский" на подъем Военно-морского флага построен. Старший помощник капитан третьего ранга..."
– Здравствуйте, товарищи моряки!
– Здраа жела-а, това-ащ капитан второго ранга!
До подъема флага одна минута.
– На флаг и гюйс... Смирно!
Гробовая тишина. Сигналы точного времени.
– Товарищ командир, время вышло!
– Флаг поднять!
– Флаг и гюйс поднять!
Бело-голубое полотнище с ярко-красной звездой и эмблемой серпа и молота медленно, под сигнал горна, ползет к верхушке флагштока. Дыхание остановилось.
– Флаг поднят.
– Вольно!
Одновременный вздох тысячи человек. Истинному моряку этот ритуал будет всегда нов. Волнующ. И торжественен. Как подъем государственного флага в честь победителя на боксерском ринге.
После подъема флага начальник представил меня личному составу. Старшина первой статьи Сафонкин, второй статьи Карпушов, второй статьи Емельянов, матрос Кобец... Сергей Петрович... Глаза полны равнодушия: лейтенант, ну что с него взять... Бляхи не надраены, роба неглажена, прическа...
Построение закончилось. Я вызвал в каюту к себе Сафонкина. Тот, не спросив разрешения, вошел. С небрежно-скучающим видом.
– Значит так, старшина. Будем начинать с азов. Первое. К 15.00 привести себя и личный состав в порядок: постричься, погладить форму. Второе. Заглянуть в Устав внутренней службы. Раздел: "Начальники и подчиненные". Третье. К этому же сроку подготовить к смотру операционную, хирургический инструментарий и оборудование. Четвертое. До 15 часов все стоящие в плане мероприятия отменяю. Начальнику об этом доложу сам. Все. Вопросы есть?
– Нет.
Старшина развернулся и пошел к выходу.
– Стой! Смирно!
Команда подтянула военного. Страшно удивленный, старшина остановился. По стойке смирно.
– Мне незачем говорить вам то, Сафонкин, что вы должны были всосать с молоком матери. Я не сторонник воспитательных мер, но вашу расхлябанность терпеть не намерен. По расписанию – я ваш командир отделения. Невыполнение любого моего распоряжения буду расценивать как преступление. Другого пути у нас нет. Пока. Если мы поймем друг друга – лучше будет для обоих. Вопросы есть?
– Никак нет. Разрешите идти?
– Идите. Построение в 15.00.
– Есть.
Мудрые директивы учат: для знакомства надо провести беседу. Ознакомительную. Даже перечень вопросов отработан. Записать беседу в журнал, поставить дату и отметку "вып." Спросить, есть ли девушка, какое хобби... Как будто то обстоятельство, что бабушка экзаменуемого до октября семнадцатого года каталась на велосипеде, изменит требования Устава. Человек познается только в труде. И в беде. Остальное – наносное. "Брэд оф сиф кейбл", что в переводе с флотского – задушевный рассказ гнедой лошади.
Начальник воспринял мое решение исключительно правильно:
– Ах, ах! Без меня? Как посмели? Ах, ах! План... Ах! Командир... Ах, ах! Разложение личного состава! Ах, ладно, правильно. Ах, ах! Отвечать, в случае чего, будете сами! Ах! Меня нет! Руководите! Ах, ах!
– Не беспокойтесь. Все будет хорошо.
– Не верю! Ах, ах! Я должен отдохнуть! Попрошусь на побывку домой. В Совгавань. Ах, ах! Руководите. Ах!
– Понял.
Отношения с матросами и старшинами постепенно налаживались. Почувствовав волевую руку и поняв справедливость требований молодого офицера, личный состав активно включился в борьбу за достижение, улучшение, укрепление, наведение порядка, что не замедлило вскоре сказаться и на общем настроении экипажа. Медицина – великая вещь.
Но – по порядку.
При приеме дел у Петрова (имеется в виду передача материальных ценностей) оказалось, что ценности отсутствуют. "346 предметов инвентарного имущества на сумму 1420, рублей 07 копеек, – как было указано в акте (казенный язык точный), – испарились. Разгильдяю предстояла публичная порка посредством изъятия в доход государства вышеозначенного капитала. Из сумм, которые страна обязалась уплатить незадачливому кредитору за то, что "дискредитировав звание советского офицера", он брал на себя обязательство больше погоны не надевать. В мирное время, конечно. Из одного государственного кармана деньги переходили в другой, минуя, однако, карман посредника. Посредник был явно не в духе. Однако набить мне физиономию грозился издали. Полторы тысячи рублей – как раз та сумма, в которую входила последняя зарплата и выходное пособие. Король уходил с флота голым. Даже на прощальную кадриль денег не оставалось. И вот, наконец, по высочайшему указу за номером... два несостоявшихся флотских руководителя от медицины отпущены на свободу. Последний раз сойдя со сходни корабля, "Профессор" и Петров не имели больше права ступить на палубу крейсера. К вящему облегчению последнего.
Глава 11
ПРОЦЕСС ПОШЕЛ
Закрутив, туго завернув механизм лечебно-профилактического дела, добившись кроме исполнения входящих и исходящих того, что страждущие начали с надеждой на исцеление обращаться за медицинской помощью, я принялся за отработку "организации контроля за объектами продовольственной службы части". Дело снабжения корабля поставлено на широкую ногу и промышленную основу. Возглавляет снабжение помощник командира. Дипломированный снабженец. Из Вольского училища. Эта категория военных имеет ряд существенных отличий от обычных офицеров. Пользуясь тем, что приказ, определяющий нормы выдачи продуктов на каждую флотскую душу, позволяет заменить овес для лошади на шоколад для снабженца, повинную голову снабженец носит независимо и гордо. Независимость чаще всего гарантируется человеку количеством материальных благ, имеющихся в его распоряжении. Даже не в личном владении.
Механика работы органов обеспечения слегка затронута при описании подготовки первой экспедиции Невельского на Камчатку. Но ведь тогда снабжали корабли несознательные царские чиновники и бюрократы. Они подсовывали испорченное сукно и тухлую рыбу уходящему капитану, загребая при этом значительные суммы в свой частный карман. В наше время частный карман превратился в личный, не позволяющий редискам от снабжения эксплуатировать чужой труд посредством вложенного в карман капитала. Естественно, это условие заставляет любого снабженца вставать на трибуну и громогласно заверять всех в своих самых чистых намерениях, преданности делу партии и советского правительства, заботясь лишь о том, что нужды и запросы военнослужащих – единственное, о чем думает оратор. Обедать они ходят только в кают-компанию, в каюте в холодильнике стоит только вода, и даже форма одежды у них изношена несколько больше, чем у механиков. Весь облик ПКСа должен свидетельствовать о неподкупности, честности и кристальной чистоте. Крейсерный снабженец в лице товарища третьего ранга Крепкого чувствовал себя мужественным, так как на горизонте контроля за его деятельностью было безоблачно. Комиссия народного контроля, состоящая из политработников, абсолютно незнакомых с организацией бухгалтерского учета, и артиллеристов, которым совершенно безразличен тот же учет "за хобот взять не могла". Медицинская служба (в функции которой входит контроль за снабжением), возглавляемая Божковым, старательно пережевывающим колбаску, хлопот снабженцам не приносила. Поэтому я товарищем третьего ранга был воспринят довольно холодно: кто ты такой? Хотелось спросить в ответ, но, находясь в разных весовых категориях по званию, вопрос пришлось отставить.
– Товарищ ... третьего ранга! Проверка организации хранения продовольствия на корабле показала, что в провизионках грязь, продовольствие навалено в беспорядке, температурный режим не выдерживается, выдача продуктов на камбуз проводится без веса, на глаз, и даже имеются испорченные продукты, выдачу которых для питания я запрещаю. Мяса – 156 кг, масла – ровно сотня. Результаты проверки будут доложены командиру. Пробы испорченных продуктов отправлены в санитарно-эпидемиологический отряд на проверку.
Это было нарушением конвенции. Лейтенант, две недели находящийся на корабле?.. Да кто ты такой?..
– Послушай, лейтенант, прежде чем совать нос туда, куда тебя не просят, уясни несколько простых истин. Я служу на кораблях уже 17 лет и авторитет мой известен. Ты – лошадка еще темная. Флотская субординация не позволит тебе прыгнуть через голову твоего начальника. Контролирует он меня лично. Если хочешь спокойно жить, доложи все своему шефу и будь здоров. Остальному тебя научит служба. Все. Я занят!
Это была угроза, выраженная в снисходительно-ласковой поучительной манере. Затем последовал пинок ("Я занят!) в зад. Любое препятствие действовало на меня, как красная тряпка. Сразу же захотелось поднять обидчика на рога (начитался на свою голову сказок о мушкетерах!). Напоминание снабженца о том, что на службе надо докладывать по команде, потащило меня прямо в каюту командира корабля, минуя начмеда.
Командир, выслушав страстный монолог, обличительную речь, лекцию, теорию, выводы... Выслушал спокойно, даже, как мне показалось, безразлично.
– Из всего вами произнесенного я понял только одно: за дело вы болеете. Это хорошо. Те изменения, которые происходят в медицинской службе, рождают надежду, что вы сумеете переломить существующий там застой. Но как человек военный, Вы должны научиться выражать свои мысли кратко, точно и совершенно спокойно. Вы даете мне информацию. Теперь я должен ее обработать, определить виновных, степень их вины и меру наказания, а также должен продумать, что нужно предпринять для наведения порядка. На это у меня уйдет масса времени. Теперь представьте себе, что все офицеры корабля будут приходить и пытаться решать вопросы вашим методом. Времени на решение даже одной десятой их у меня не будет. Поэтому вы должны свои предложения и выводы доложить непосредственному начальнику. Он, внеся коррективы, доложит старшему помощнику. Ко мне же итоги вашей работы должны дойти лишь в форме отпечатанного проекта приказа, который я подпишу или не подпишу. Приказ должен быть четко продуман и юридически обоснован. Иначе он может быть отменен прокурором или старшим начальником. Ваши бурные эмоции доказательной силы не имеют. Я обещал вам поддержку. Помню. Вопрос беру на контроль лично. Ваша задача – результаты проверки оформить актом, провести административное расследование случаев порчи продовольствия, приложить к нему заключение санэпидеморгана и, наконец, написать проект приказа. Учитесь работать. Действуйте!
– Разрешите идти?
– Идите.
Розовая попка новорожденного правдоискателя была высечена крапивой. Игнорировать рекомендации старших, даже если они на первый взгляд не верны, не следовало. Урок получен. Вежливый, но ощутимо-болезненный.
Через два дня проект приказа был готов. В нем вменялось в обязанности товарищу третьего ранга возместить ущерб государству в размере стоимости испорченного продовольствия, начпрод предупреждался "о неполном служебном соответствии", баталеру продовольственному (кладовщику) предоставлялась возможность отдохнуть от родного крейсера на гарнизонной гауптической вахте. Приказ командиром был подписан.
– Лейтенант кусается. Больно. Нужно немедленно дать ему почувствовать... Обломать зубы... – к такому выводу пришел товарищ Крепкий и довел его до сведения командиров боевых частей. Однако при встрече начал здороваться за руку, интересоваться здоровьем и последними достижениями медицинской науки. Указания "борзого" докторенка (флотск.) личный состав службы снабжения игнорировать больше не рисковал.
Начальник медицинской службы вызвал меня к себе часа в двадцать три. Прошлепав губами, набираясь храбрости, наконец, провозгласил:
– Помощник на вас обижен. До приказа дело доводить не нужно. Вы обидели хорошего человека. Ах, ах! У него много влиятельных друзей. И в управлении кадров. Ах, ах! А если мне... а если меня... Ах, ах! Вот вам зачетный лист на допуск к самостоятельному управлению медицинской службой. Через две недели вы должны получить все зачеты.
– Но Устав отводит на это месяц!
– А вы уже две недели на корабле. Ах,ах!
– Ясно. Мне все ясно. В вашем присутствии ставлю дату получения зачетного листа. Если в две недели не уложусь, Устав меня оправдает.
– Ах, ах!!! Я же должен был выдать этот лист с прибытием на корабль! В первый день! Ах, ах! Меня могут привлечь... Ах, ах!
– Каждый несет свой чемодан, товарищ капитан. В соответствии с окладом, предупреждаю вас, так как ознакомительную беседу вы со мной не проводили... У меня есть хобби: не разрешать кататься на себе никому.
– Ах, ах! Я не собираюсь... Ах! Я согласен! Ах, ах! Заместитель... Ах, ах! Не надо обижаться... Ах!
Противно видеть мужчину в погонах, который пускает слюни при малейшей угрозе своему собственному спокойствию. Но ведь не благородно пугать заведомого труса. (Где ты, мушкетер?)
– Не беспокойтесь! Зачеты я сдам. Вовремя. Если мне не будут мешать, конечно.
– Ах, ах! Что вы... Педагогика... психология... молодой офицер. Ах, ах! Идите.