Человек на земле проводил ладонью поперек горла, сигналя, чтобы мы заглушили двигатель.
Вот так я и сделал свою первую посадку на землю Вьетнама.
Мы швырнули свои мешки в джип. Ричер остался у вертолета, чтобы присматривать за разгрузкой добра с "Кроэйтана". Мы проехали ярдов пятьсот по корням, перепаханным протекторами и я увидел пять воздушных кранов, о которых столько слышал. Даже по вертолетным стандартам они смотрелись неказисто. Вертолет-скелет, который может поднимать 20000 фунтов. Съемные модули, размером в подвижный дом, отлично вписывались им под брюхо; в каждый такой влезала полевая операционная. Они могли нести на подвеске тяжелые орудия и любой армейский летательный аппарат. Включая "Чинук", который обычно эвакуировал сбитые "Хьюи".
- Добро пожаловать в лагерь Рэдклифф, - сказал капитан Оуэнс, офицер планирования штаба. Он вышел из штабной палатки, одной из двух "общих" (такие занимают 20 на 40 футов). В ней он и жил с еще одним офицером планирования, третьим чиф-уоррентом Уайтом.
- А с чего такое название - Рэдклифф? - спросил Лиз.
- Это был майор в передовой группе. Погиб на перевале Мангянг, - ответил Оуэнс.
- Это где? - спросил я.
- Миль двадцать по дороге, - сказал Оуэнс. Его зеленая футболка потемнела от пота. - По дороге в Плейку, - добавил он. Потом снял потемневшую шапку и задрал футболку к лицу. Из его волос закапал пот и потек по щетине. - Сбили над перевалом в трех тысячах футов, из пулемета 12,7. Трассы его провожали до самой земли.
- Ну и как тут? - спросил Лиз, с трудом доставая свой мешок из джипа. Весу в мешке было, как в самом Лизе.
- Неразбериха полная, - Оуэнс перегнулся через заграждение с шапкой в руке. - Каждую ночь по периметру перестрелки. И по большей части это наши стреляют в свои же патрули, которые возвращаются.
Он повернулся к северу.
- Вот там прошлой ночью, - показал он пальцем, - пятерых убили, пока они возвращались. Я бы вам не советовал разгуливать ночью по лагерю. "Сапоги" нервные, могут и грохнуть. Вообще, я их не обвиняю, кое-что делает и ВК. Физически границы у лагеря поставлены не везде, так что не всем ясно, где они. Часовые путаются, бьют по всему, что движется, или поднимает шум.
Внезапно Оуэнс рассмеялся:
- Дней несколько назад всадили сотню патронов в буйвола.
- Где мы спать будем? - спросил Лиз.
- Пока поставите одноместные палатки. Взводные палатки пока не прибыли. Болтаются, наверное, в ящике на каком-нибудь катере. Майор сказал, чтобы общие палатки ставили вот там, - и Оуэнс показал на еще одну большую палатку, в сотне футов от него. - Удачи.
Этой ночью по моей палатке барабанил дождь, а я при свете свечи писал письмо Пэйшнс. Я писал, как тяжело быть так далеко, как мне не хватает ее и Джека, как я ее люблю. В темноте потрескивала стрельба. Я говорил с одним мужиком из Бельвуара, который рассказывал мне, как здорово съездил во Вьетнам. У него была вилла у океана, горничные, которые были не прочь, казино и покупки задешево. Его прикомандировали к группе советников, где-то на побережье, он возил разных шишек из одного спецназовского лагеря в другой. Я вспомнил все это и проклял свою судьбу.
Утром в лагере все суетились. Я подошел к куче матрасов, их надо было выложить на солнце, и тут из-за холма выехал джип. Из него вышел полковник. Перебросившись парой слов с майором Филдсом, он повернулся к нам.
- Поступили рапорты, что с "Кроэйтана" пропали всякие матрасы и прочая матчасть, - и он сделал шаг ко мне и матрасам. - Я знаю, что никто в 229 батальоне на подобное не способен, но сами знаете, что такое эти флотские. Капают, капают, капают. А потому я задаю вопрос официально: видел ли кто-либо из вашего личного состава эти пропавшие матрасы и веревки, и доски, и всякое другое с корабля?
Я отшатнулся от кучи страшных трофеев. Полковник глянул на меня и добродушно улыбнулся. На матрасы он особо не смотрел. Его взгляд остановился на Коннорсе.
- Никак нет, сэр, - сказал Коннорс. - Ничего такого не видел. А вообще, мне бы такой матрас не помешал.
- Это уж точно, сынок, не помешал бы, - и полковник кивнул с теплотой. - А еще кто-нибудь что-нибудь знает об имуществе с "Кроэйтана"?
И он пошел к взводной палатке. Нэйт, стоявший у входа, сказал:
- Ничего, сэр. Не видел ничего, о чем вы говорите, - а рядом лежала большая бухта троса.
- Ничегошеньки, сэр, - сказал Райкер, высунувшись из-за штабеля досок.
- Ничего, сэр, - сказал и Кайзер.
Двадцать пар глаз, вперившихся в полковника, с полной невинностью отрицали существование барахла, лежавшего прямо на виду.
- Что ж, джентльмены, спасибо за внимание и участие, - полковник улыбнулся и повернулся к Филдсу, который проводил его до джипа.
Пока наши вещи сушились на солнце, Филдс собрал нас на постановку задачи. Тренога с картой стояла напротив штабной палатки. Филдс носил новую тропическую форму и ботинки; все это оставила для него передовая группа. Мы же сами только ждали, когда нам это выдадут. Тропическая форма сидела свободно. Рубашка не заправлялась в брюки, она была скорее как куртка для сафари. Верх ботинок был матерчатый, с дырками, чтобы ноги оставались сухими.
- Ладно, мужики. Все вы здесь. Дела следующие, - Филдс держал перед собой сложенную указку. - Все, что вы видели вчера в зоне "Гольф", делал 227-й, - наши соседи, штурмовой вертолетный батальон, - он помогал 101-му.
Филдс разложил указку и вновь сложил ее, со щелчком.
- Они вытаскивали десантников и по ходу дела потеряли несколько людей и машин. Точные цифры я пока на знаю. (Потом выяснилось, что были сбиты четыре вертолета и потерян один экипаж).
Разложив указку, Филдс повернулся к треноге.
- Я собираюсь рассказать вам о расположении лагеря и о том, чем мы будем заниматься следующие несколько недель, - и он обвел указкой план лагеря. - Здесь базируются четыре наших роты, ниже юго-восточного угла зоны "Гольф", - он описал план лагеря и сорвал страницу, открыв новую карту. - Вот это план территории роты "Б". Прошу заметить, что этой дороги на самом деле нет, - и он указал на медицинскую палатку, стоявшую на границе между нами и территорией роты "Ц", которую называли "Змеями". - И этой канавы, и бункера и ни одной из этих палаток. Наша задача - чтобы все это появилось. Полеты будут только административные и курьерские. Прежде чем начать работу, мы должны построить лагерь. Работать будут все. И офицеры, и уоррент-офицеры, и рядовые. Наряды каждое утро, и масса всякого днем. Кроме того, некоторым из вас придется заняться зоной "Гольф", там надо выкорчевать пни, - Филдс сделал паузу, а мы уставились на вертолетодром: 275 акров площади и тысячи пней.
- В смысле, саперы этим заниматься не станут? - спросил Деккер.
- Именно, - мы вновь повернулись к Филдсу. - Саперы нарушили бы дерн. Когда начнется сухой сезон, пыли здесь будет много.
И мы вновь начали разглядывать грязные колеи и овражки. Казалось, что хуже, чем сейчас, быть уже не может.
- А куда потом пни девать? - Деккер явно заинтересовался грядущей операцией по истреблению пней.
- Когда накорчуем достаточно, увезем их на "Хьюи". Дальше по дороге. Есть такой план. И еще мне нужна команда, чтобы насыпать землю в мешки для бункера, команда, чтобы проложить дорогу и команда, чтобы протянуть телефонные линии.
Весь гламур жизни армейского авиатора как-то от меня ускользал. Я копал канавы вдоль дороги. Реслер, Банджо, Коннорс, Нэйт, Райкер и Кайзер тоже копали.
Мы возились с пеньком посреди дороги, и тут из-под его корней выскользнула небольшая зеленая змея.
- Эй! Змея! - крикнул Банджо.
- О, точно, - отозвался Коннорс, - Давай поймаем!
Змея пыталась забраться обратно, под защиту корней. Вооружившись разными кольями, лопатами, топорами и прочим инструментом, мы откатили пень и окружили змею.
- А она не ядовитая? - спросил Нэйт.
- Не-а, - сказал Коннорс. - Это зеленый полоз. Я сто раз таких видел.
И тут Коннорс подпрыгнул: змея, которую он пытался ткнуть палкой, внезапно сделала яростный выпад.
- Черт, раньше они так не делали.
- Коннорс, блин, зеленого полоза испугался? - рассмеялся Банджо и подвинулся ближе со своей палкой, попытать счастья.
Капитан Фаррис подошел посмотреть, в честь чего все это собрание.
- Эй, а ну не трогать эту змею! - рявкнул он. - Это бамбуковая гадюка. Смертельно ядовита.
Кольцо змееловов резко прибавило в радиусе.
- Ядовита? - Банджо вызверился на Коннорса. - Блин, Коннорс, я эту пиздоблятину хотел рукой схватить. Зеленый полоз, да?
- Ну так зеленый же! - заорал Коннорс в ответ.
- Ага, - сказал Фаррис. - Это зеленая бамбуковая гадюка.
Фаррис взял у Реслера лопату и быстрым движением разрубил змею пополам, глубоко вогнав лезвие в землю. Половинки дергались и извивались, пасть распахнулась в агонии.
- Просто запомните, - сказал Фаррис, - что здесь тридцать три вида змей и тридцать один из них ядовитый.
- А как их отличить? - спросил Реслер.
- Знаете, при таком соотношении можно позволить себе некоторую предвзятость. Типа, убивать их всех на месте, - и Фаррис ушел.
Землей из канав набивали мешки. Наше отделение разделилось: пятерка наполняли мешки, а другая пятерка отволакивала их на сотню футов, туда, где должен был расположиться наш первый бункер.
Мы заложили основу в пятнадцать квадратных футов, оставив проем для двери. После долгих споров решили, что стены должны быть толщиной всего в один мешок. Когда основа была заложена, к нам присоединились и другие люди из взвода, чтобы дело пошло побыстрее. К полудню стены выросли уже до шести футов.
Еще одной команде поставили задачу нарубить больших деревьев, чтобы сделать стропила для крыши. Стволы отесывали и укорачивали топорами. К ужину мы уже укладывали их на вершины стен.
- Только гляньте на это говнище в воде, - и капитан Моррис, начальник столовой, показал на бочку, где кипятилась вода. Ее кипятили керосиновыми нагревателями; кипяток должен был стерилизовать кухонную утварь. Когда первые несколько человек бросили туда свою посуду, вода начала охлаждаться и на ее поверхности появилась пленка жира и всякого мусора. Моррис со злостью пошел к кухонной палатке, видимо, чтобы обругать сержанта-кашевара.
Деккер с омерзением смотрел на бочку:
- В этой воде хоронить можно.
- Точно, - отозвался Коннорс, стоявший за мной в очереди за едой. - Пусть в ней похоронят то, что там издохло, - и он кивнул в сторону кухонной палатки.
- Да это от нашей жратвы так воняет, - сказал Банджо.
- Я сблевану сейчас, - Коннорс изобразил муку на лице и схватился за живот. - Что это за погань? Где наши пайки?
- Гейнсбургеры, - сказал Банджо. Так мы окрестили армейское консервированное мясо - в честь собачьих консервов. Процесс консервации превращал нормальное мясо в нераспознаваемую, жесткую, сухую субстанцию, вымоченную в жире.
Подошла моя очередь. На поднос улеглись гейнсбургеры, картошка быстрого приготовления, вареная капуста, тушеная кукуруза и круги консервированного хлеба. Я отправился к бункеру, чтобы поесть в компании своих товарищей, на куче мешков с песком.
- А пиво сегодня будет? - спросил Коннорс.
- Завтра. Слетаю в Кинхон и привезу полный груз, - сказал Нэйт.
- И как это ты ухитрился? - огорчился Коннорс.
- Удача, мастерство, опыт, лизание жоп. Сам знаешь, - ответил ему Нэйт. Он закончил с едой и приступил к трубочному ритуалу.
- Как думаешь, этот бункер выдержит прямое попадание? - спросил меня Реслер.
- Навряд ли. Вообще, это, наверное, смотря какой толщины мы сделаем крышу.
- Какой мы ее сделаем толщины, капитан Фаррис? - Реслер повернулся к командиру нашего отделения.
- Думаю, капитан Шейкер хочет, чтобы мы ее сделали в два мешка толщиной, - ответил Фаррис, пытаясь устроить у себя на коленях посуду.
- А прямое попадание она выдержит?
- Ни за что, - сказал Фаррис.
К полудню следующего дня мы уложили на стропила перфорированные стальные панели (ПСП); обычно их используют для постройки дорог и взлетных полос. А потом закончили крышу, уложив два слоя мешков. Крыша немного просела в центре, но внутрь вполне можно было войти, чуть пригнув голову. Снаружи сооружение выглядело прочным и солидным. Настоящий образец для еще трех бункеров.
После обеда мы вновь принялись набивать мешки и тут прибежал рядовой Берн, штабной посыльный.
- Мистер Коннорс, мистер Банджо, взлетайте быстрее!
- Что случилось? - Коннорс бросил лопату.
- Нэйта сбили, когда за пивом летел!
- Банджо, пошли, - и Коннорс побежал к штабной палатке. Реслер, Райкер, Лиз и я провожали их взглядами.
За всем этим копанием и строительством я совершенно забыл о людях, которые очень хотели, чтобы нас здесь не было.
А ночью, при бледном свете луны, мы отмечали пивной вылет. Четыре пилота, каждый из которых держал нераспечатанную банку пива, прошли маршем вокруг бункера. С реверансами и песней "О благородный вождь" они приблизились к Филдсу, который, хохоча, восседал в шезлонге, поставили пиво на бункер и отошли назад. Эти четыре одинокие банки и были всем, что осталось от ста ящиков, которые Нэйт и Кайзер взяли на борт в Кинхон.
Впрочем, "Змеи" одолжили нам достаточно пива, чтобы хватило на вечеринку. Мы расселись вокруг бункера и слушали, как Нэйт и Кайзер рассказывают свою историю.
- Мы с Кайзером летели на двух тысячах футов, и тут нас достали, - говорил Нэйт. - Откуда стреляли, я не видел, но как попали, услышал. Две пули перебили топливопровод рядом с двигателем и через несколько секунд стало ну очень тихо.
- Тихо - не то слово, - перебил его Кайзер. - Я слышал, как у меня сердце стучит.
- Это была моя первая настоящая авторотация. Я сбросил шаг и выбрал место для посадки. С тонной пива мы поехали вниз довольно быстро, но сел я нормально.
- Ага, - сказал Кайзер. - Нормально. Полозья, блядь, на два фута в землю вогнал, а так нормально, да.
- Ну, подумаешь, жестковато. Я ничего не погнул, - ответил Нэйт.
- Наплевать, погнул, или нет. Главное, сами живы, - сказал Филдс, улыбаясь. - Что дальше было?
- В общем, мы в траве, трава высотой до жопы, смотрим в сторону деревьев. Как только в нас попали, Кайзер дал аварийный сигнал по радио. Борттехник и стрелок оставались за пулеметами и прикрывали нас, - Нэйт держал в одной руке зажженную трубку, а второй обхватывал локоть. Рассказывая, он сгорбился и периодически проводил трубкой, как указкой, подчеркивая тот или иной факт. - Мы, похоже, сели далеко от ВК, потому что больше в нас не стреляли. Через пару минут прилетел слик от "Змей", связался с нами по радио, чтобы убедиться, что все чисто и подобрал нас. Мы взяли с собой радио и пулеметы. Кайзер хотел прихватить немного пива, но "Змеи" ждать бы нас не стали. Как только мы затащили жопы в их вертолет, тут же взлетели, - Нэйт показал трубкой вверх. - Пока "Змеи" нас подхватывали, прибыли майор Филдс с Коннорсом и Банджо, с ними прилетел и ганшип. Мы встретили их на полпути. С того момента, как мы покинули вертолет и до того, как вернулись, прошло примерно полчаса, - и Нэйт сделал жест в сторону Коннорса.
- Моя очередь? - ухмыльнулся Коннорс. - Когда мы прибыли на место, гуки были очень заняты. Я слышал, как они сматываются в лес, заслышав нас. Ганшип спикировал на них, но было уже поздно. Когда с ганшипа передали, что все чисто, мы сели, - Коннорс сделал паузу, чтобы посмеяться вместе с Нэйтом какой-то их собственной шутке. - Короче, трава на этой поляне была реально высокая, - Коннорс отхлебнул пива. - Как я уже сказал, гуки были заняты. Судя по всему, они пытались испортить вертолет, потому что потратили массу времени, чтобы порубить сиденья в лохмотья, намазать приборы говном, набить кабину землей и напихать палок в выхлопную трубу. Эти вьетнамцы такие умные, что сил нет. Но одна вещь им действительно удалась. Они забрали все пиво, до последнего ящика. Вот это уже настоящий терроризм.
- Но… - и Нэйт поднял бровь.
- Но один ящик они не заметили. Он выпал в траву и никто не знал, куда. Пока я не посадил вертолет весом в шесть тысяч фунтов точно на него.
Филдс хохотал почти до слез.
- Но, - продолжал Коннорс, - я все же пощадил несколько банок, - и он указал на четыре "Будвайзера", стоявшие на бункере. Мы зааплодировали. Коннорс поднял одну банку и сказал:
- За "Священников"! Чтобы больше пива и меньше стрельбы.
Небо потемнело, луну закрыли грозовые облака, на землю упали первые капли дождя и вечеринку пришлось сворачивать. Я вспомнил, что так и не успел докопать сточную канаву вокруг своей палатки.
- Чувак, если сюда залезет змея, я даже не знаю, вылезу ли под этот ебучий дождь, или пусть кусается, - послышался приглушенный голос Реслера из соседней палатки.
- Змея? - это был голос Лиза, палатка которого стояла рядом. Дождь молотил так, что казалось, будто ткань рвется. Моя палатка была закрыта наглухо и я смотрел, как струйки воды стекают по брезенту. Когда вода начала капать на земляной пол, я достал карманный нож и вырезал канавку, чтобы стекала.
Я писал ночное письмо Пэйшнс. Я писал не о полетах, а о своей палатке, о постоянных перестрелках по периметру и о сержанте, которого укусила змея - он не проверил свой спальный мешок, прежде чем в него забраться. К счастью, у нас было противоядие. Говорили, что боли от него не меньше, чем от самого укуса.
Сквозь рев дождя доносилось уханье минометов и пушек с соседних позиций. По всему периметру потрескивали винтовочные выстрелы. Я представил, каково охранять периметр в такую ночь.
Под бельем что-то зашевелилось. Я оцепенел. Что-то холодное ползло по моей икре. Змея? Что делать? Если я заору или пошевелюсь, она меня укусит. По палатке долбил ливень, а я моментально взмок в душном воздухе.
Когда оно добралось до колена, я понял, что это. Я откинул белье и огромное коричневое насекомое вылетело в ночь.
- Змея! Змея! - вопли Коннорса хоть и приглушались бурей, но доносились отчетливо. Я высунулся наружу и посветил фонариком туда, где стояла его палатка. Палатки не было. И он, и палатка провели остаток ночи в штабе.
Я высунулся из палатки, чтобы надеть ботинки. Ночью буря прекратилась. Утро было солнечным, даже красивым. Моррис с Деккером брились за штабной палаткой, используя стальные шлемы, как тазики. Я заправил брюки в ботинки и пошел повидаться с обсиральней. Дождь даже унес немного аммиачного запаха, который источал пустой ящик из-под ракет, вкопанный в землю. Эти обсиральни были стратегически размещены по всей территории роты. Они работали неплохо, пока не заполнялись - почва уже не могла впитывать больше. Ночью полную обсиральню можно было найти по запаху, без фонарика.
Я подумал, что неплохо бы до завтрака побриться у себя в палатке, но тут увидел толпу, собравшуюся у бункера.