"Буду с тобой откровенен, - продолжал его Родитель, - как был во всем остальном. Когда я лягу в этом или ином склепе (хотя подобного исхода и стараюсь всячески избегать), унаследованный титул не принесет тебе собственности- вся она растрачена. У тебя за душой нет ни шиллинга, а ренты и прочих денежных сумм, что причитаются тебе с материнского поместья, окажется недостаточно для покрытия даже нынешних долгов, которые начнут поступать, как только ты достигнешь совершеннолетия. Ты заложил свое будущее ради оплаты насущных нужд, поступив необдуманно, и теперь стоишь перед лицом быстрого разорения. Не вижу для тебя другого выхода, как только препоясать чресла, отправиться в людные светские края и найти там золотую Куколку, женитьба на которой разом восстановит наше семейное благополучие".
"Не понимаю, о чем вы", - пробормотал Али.
"Очень просто: девушка на выданье с двумя или тремя тысячами годового дохода, - пояснил лорд Сэйн. - Не обманываю себя насчет успеха твоей охоты на этом поле: несомненно, что даже наименее подходящие особи этого золотоносного племени предпочтут видеть мужем англичанина или, по крайней мере, представителя народа, им ближе знакомого. Однако охотник смышленый и находчивый найдет чем поживиться. По возвращении я предложу тебе Список, и ты сможешь присмотреться, с какой мишени начать".
С этими словами его светлость взялся за уздечку, с камня у церковной двери вскочил в седло - и ускакал, не попрощавшись с сыном и не дожидаясь, что тот за ним последует; Али не слишком был задет подобным прощанием - на большее он и не рассчитывал.
В этот раз Али ничего не возразил отцу, но отправляться в погоню за фортуной ни малейшего намерения не имел. Если он и решился бы помыслить о женитьбе - которая в его представлении была равносильна путешествию на Луну или обмену головами, - то единственным предметом его мечтаний стала бы Сюзанна. Однако Али никак не в силах был вообразить себя перед алтарем - или за переговорами о приданом - или его получающим, - хотя и знал, что все это дела самые обычные и заурядные, которые происходят повседневно. Ему известно было, что Державы заключают между собой Договоры, Короли отрекаются от Престолов, Морские Ведомства вербуют Матросов - но все это никак не касалось ни его самого, ни его дорогих друзей. Али не догадывался - не мог и вообразить! - что кроткая девушка, о которой он не переставал думать, с легкостью рисовала себе картину, для него немыслимую, - правда, не отваживаясь ни намеком, ни действием приблизить ее воплощение. Она не менее точно, чем лорд Сэйн, знала, какую цену дадут на рынке ей и ее приданому, и ясно понимала, что союз с нею мало чем поправит финансовое положение Али, о котором также была осведомлена (даже чистейшие женские души способны на подобные расчеты, как способны сыграть сонату Скарлатти или спеть песню Мура - это умение весьма часто входит в число их достоинств). Брат Сюзанны мог подтрунивать над тем, что Али с ней неразлучен, рассуждать о неминуемом обмене кольцами, о долгой супружеской жизни - ежеутреннем завтраке в неугомонном кругу мал мала меньших детей - и прочее, и прочее, но Али и Сюзанна отмахивались от его шуток и продолжали гулять вместе, "в раздумье девственном", хотя, возможно, и не "чуждые страстям". Али не желал, чтобы время остановилось и его Эдем пребывал вечно (ибо не таков удел Эдемов): душе его было еще неведомо, что неостановимое течение Времен захлестывает самые драгоценные наши достояния. У него не было оснований предполагать, что нынешнее его состояние переменится: он вовсе не желал, чтобы оно менялось. Потому и вечна Юность: это тихий вертоград, всеобщий исток - и таким мы помним его, когда поток уносит нас далеко-далеко.
Так медленно сыпался песок в клепсидре Али - если сменить водяную метафору на земную, - и юноша не считал песчинок. Он вытянулся, сделавшись стройным как тростинка: ужинать он забывал, если его не звали к столу или не ставили перед ним тарелку. В Иде он обучился спортивным состязаниям, знакомым его сотоварищам с малолетства, и стал первенствовать во многих. Али научился плавать и почитал себя первым из охридского племени, кто овладел этим искусством: в холодном потоке, протекавшем мимо подножия Иды, он превзошел даже Коридона, который ранее обгонял всех. Один за другим он одолел и школьные семестры - и однажды, 6-го июня, в последний раз декламировал перед Наставниками и Гостями: Али, выбрав монолог Эдмунда из "Короля Лира", искусно подражал манере Юного Росция, блиставшего тогда на лондонских подмостках. "Побочных сыновей храните, боги!" - воскликнул он нараспев, завершая тираду, что во всеуслышание провозглашает намерение бастарда покончить со своим законным двойником, отобрать у брата земли и присвоить исключительно себе любовь Отца.
Случилось так, что в тот самый день подлинный, или природный, Отец Али спасался из Лондона бегством вследствие провала его планов.
Мы уже замечали, что "Сатана"-Портьюс, преследуя свои желанья, едва ли перед чем останавливался, - однако душа его была устроена так, что, после долгих раздумий над преступным замыслом или вымогательством, он вполне был способен в коротком приступе ярости или из-за вспышки гордости мгновенно все разрушить. По Сити гулял рассказ (Али слышал его - и не однажды, и не из единственных уст) о том, как лорд подговорил некоего бедствующего авантюриста изобразить внезапно объявившегося наследника немалого состояния; натаскивал его месяцами, приучая к новой роли, - без устали хлопотал, занимаясь подделкой документов и привлечением лжесвидетелей, - и, когда затея уже готова была вот-вот увенчаться успехом, его - из-за какого-то ничтожного пустяка - охватил гнев на подопечного - в поведении которого он усмотрел непочтительность - спор вышел то ли за карточным столом, то ли в борделе - тотчас же обнажились шпаги, и Сэйн уложил малого на месте, к собственной крайней невыгоде, что сознавал прекрасно; однако, уверяли самовидцы, во взгляде лорда читалось жуткое упоение содеянным - кровь застыла у них в жилах и вовек уж не согрелась - словно крах надежд доставлял лорду ничуть не меньшее наслаждение, нежели гибель противника, - словно он упивался именно своим крахом. Да - перешептывались его приспешники, пока, повинуясь его приказу, скрывали следы преступления, - да, пред нами сам Сатана, вечный отрицатель!
Неизвестно, каким планам, удачно или нескладно задуманным, не пришлось созреть в настоящем случае, но лорд Сэйн устремился на далекий Север, к своему логовищу. Сначала, впрочем, он остановил карету в Иде, чтобы забрать оттуда сына. Он застал его среди Соучеников, все еще облаченных в костюмы персонажей, которых изображали на дневном празднестве: они разбрелись по зеленым лужайкам подобно блаженным в Элизиуме, - удивительное зрелище, на которое лорд, впрочем, внимания не обратил. Его сын стоял в костюме Эдмунда бок о бок с лордом Коридоном, не принимавшим участия в спектакле, рядом стояла Сюзанна - и вот на них, в сиянии ясного дня, упала длинная тень лорда Сэйна. Али со странной неохотой представил друзей отцу: те откликнулись на приветствие, словно не замечая набежавшей тени, - а лорд Сэйн пожал им руки с оживлением и интересом, от которого, как Али почувствовал, повеяло еще большим холодом. "Нам пора, - обратился затем лорд к сыну. - Прочь этот маскарадный наряд, надень дорожное платье. По дороге нам нужно многое обсудить".
Хотя во время знакомства лорд Сэйн и не выказал особого интереса к спутникам Али, в карете, катившей на Север, он очень скоро с озабоченным видом принялся за расспросы об этом семействе.
"Лорд Коридон еще не достиг совершеннолетия, - пояснил Али. - Его сестре Сюзанне всего семнадцать". Сюзанна! Одно упоминание ее имени в присутствии отца казалось Али делом рискованным, хотя он и не смог бы объяснить почему.
"Коридон, - повторил лорд Сэйн таким тоном, словно вытаскивал это имя из глубокого колодца. - Его отец был пятым лордом".
"В этих числах я не силен", - заметил Али.
"Я знал его немного. Он держал деньги в Фондах и ирландских закладных, довольно надежных; но послушался дурного совета и вложил состояние - почти целиком - в вест-индские акции и разорился дотла. Не так давно погиб от несчастного случая. Это он?"
"Понятия не имею о его делах, - отозвался Али, - но это он".
"Что ж, семейство на краю полной нищеты, - заключил Сэйн. - Они бедны как церковные мыши; девушка не получит и шиллинга. Нет-нет, это нелепость. Я тебе ясно изложил, что твоей избраннице нужно обладать значительным приданым, а иначе ты в ее сторону и смотреть не должен. Нет необходимости повторять это дважды".
"Прошу прощения, - негромко произнес Али. - Однако не вижу смысла следовать этим предписаниям. Я их отвергаю. И не намерен выбирать из вашего Списка".
Лорд Сэйн столь же ровным голосом осведомился у сына, отчего он так уверен и не сделал ли выбор сам. Али ответил отрицанием и устремил взгляд за окошко. Оспаривать очевидную истину он не мог: богатства в его дом Сюзанна не принесет, зато она принесла бы нечто куда более ценное - свет, веселость и доброту, которых хватило бы, чтобы разогнать давящую мрачность, нависшую над Аббатством со всеми землями и службами, - вытряхнуть, словно из пыльного ковра, веками копившуюся угрюмость.
Сэйн поинтересовался также, чем намерен заняться молодой Коридон, которого он с холодной иронией назвал нынешним лордом. Собирается поступить в Университет? Али полагал иначе: амбиции юноши были обращены к Армии, где не одному представителю его рода удалось сделать карьеру и где у него были неплохие виды на будущее. Сэйн умолк и Али, которому начало казаться, что тот задремал сидя, встрепенулся от неожиданного вопроса: какой из двух Университетов выбрал он сам? Али ответил, что над этим еще не задумывался: втайне он полагал, что вряд ли такой выбор придется по нраву отцу - скорее наоборот; и что его тоже отправят в Армию, по стопам отца и деда, снискавшего там репутацию, которую сыну не до конца удалось опорочить.
"Нет, - заявил лорд. - В ожидании крупного барыша на расходы мы не поскупимся. Основательное образование - это хорошее Вложение Капитала. Лучше покупки акций на Бирже. Получи степень - она во многих делах сослужит тебе добрую службу". При этих словах лорд как будто улыбнулся сыну, хотя у "Сатаны"-Портьюса это обычнейшее из проявлений чувств слишком отличалось от привычной улыбки и производило совсем иной эффект. Лорд, однако, более ничего не добавил, сложил свои громадные руки на поясе и наконец-то погрузился в сон.
Примечания к четвертой главе
1. Виола и Себастьян: В комедии Шекспира "Двенадцатая ночь" - брат и сестра, выброшенные кораблекрушением на побережье Иллирии, иными словами - по странному совпадению - Албании, хотя Бард наверняка об этом не подозревал. Лорд Б. обладал обширным, но, возможно, не слишком глубоким знанием Шекспира: в письмах он постоянно цитировал шекспировские строки (или части строк); однако в прозе это может показаться недостатком.
2. о последних днях леди Сэйн: Для доказательства того, что данная рукопись является черновой, достаточно указать на то, что леди, о смерти которой здесь сообщается на первой странице романа - в ночь, когда был убит ее супруг, - здравствует, хотя лишена рассудка и живет в насильственном уединении. Лорда Б. обычно считают торопливым и даже небрежным автором, но даже беглый взгляд на начальные страницы обнаружил бы этот вопиющий промах - из чего становится ясно, что к строкам, написанным ранее, он не возвращался. И все же писал он хотя и быстро, но обдуманно. В моей чистовой копии многочисленные поправки, пометки и вставки оригинала не сохранены, но в остальном я ничего не меняла - не исправляя даже грамматические погрешности.
3. старинная церквушка: Байроны похоронены в склепе Хакноллской церкви, поблизости от Ньюстеда. Лорд Б., явно утрируя, изображает ее нагромождением камней, однако церковь и на самом деле пребывает в плачевном состоянии и лишена особой привлекательности. Я сошла вниз под своды, как и герой лорда Б., - взглянуть на лежащих в полумраке бок о бок его и моих предков. Возложила на него руку - вернее, на вместилище его земной оболочки. Смерти я никогда не страшилась - как и он.
4. не принесет тебе собственности: Получить старинный титул, не имея средств поддерживать его на должной высоте, - незадача существенная: лорд Б. не единственным испытал это на собственном опыте. Нынешнему лорду Байрону, адмиралу и камергеру Ее Величества, не досталось в наследство ровно ничего из собственности моего отца, целиком перешедшей к моим матери и тетке (сводной сестре лорда Б., миссис Ли); вся недвижимость была потеряна задолго до этого. В юности я питала глубокую признательность к нынешнему лорду: моя мать, изнуренная частыми болезнями, не всегда могла уделять внимание моим нуждам, и лорд, не жалея времени, заботливо меня опекал. В его характере нет ни одной родовой черты: ровно ничего от двоюродного брата - моего отца - и от его отца, "Полоумного Джека" Байрона.
5. золотая Куколка: В свете поговаривают, будто мой отец пытался упрочить состояние и поправить свои финансовые дела, крайне запутанные, посредством брака по хладнокровному расчету с моей матерью, которая обладала небольшим капиталом и имела виды на будущее. Однако, если верны мои выводы из собственного расследования, я склонна утверждать, что лорд Б. полагал себя более обеспеченным, думая, что продаст Ньюстедское аббатство за сотню тысяч фунтов или выше и, следственно, будет располагать значительной суммой перед женитьбой на мисс Милбэнк. Лишь позднее, когда продажа Ньюстеда оказалась куда менее выгодной, а после кончины матери леди Байрон ее наследство было разделено между супругами, лорд Б. ощутил, насколько укрепилось после женитьбы его положение. Для вступления в брак он руководствовался иными причинами, хотя какими именно - мне объяснить затруднительно.
6. "в раздумье девственном": "Сон в летнюю ночь" Шекспира. О цитатах см. примечание выше. Не исключено, что некоторые строки Барда ускользнули от моего внимания, другие же настолько у всех на слуху, что, видимо, не нуждаются в комментировании.
7. стройный как тростинка: Лорд Байрон, по рассказам людей, близко его знавших, имел склонность к полноте, которой страшился, и для борьбы со своим природным свойством придерживался строгой диеты, питаясь салатами из холодных овощей, залитых уксусом, и запивая их некрепкими винами, смешанными с содовой водой и пр. Многие современные девицы, преследуя ту же цель, вряд ли сумели бы выдержать столь суровый режим.
8. стал первенствовать: Мне известно, что лорд Байрон, несмотря на хромоту, играл однажды в составе команды Харроу из одиннадцати человек против Итона на собственной площадке для крикета и показал себя с лучшей стороны. К широкой молве о его способностях пловца добавить здесь нечего: более знаменит один лишь Леандр, чей подвиг лорд Б. повторил, переплыв Геллеспонт. Мне на воде не удержаться - и, если я в ней окажусь, меня ждет участь Офелии, однако я с легкостью умею скользить по поверхности той же воды, когда она находится в другом физическом состоянии, - и не уступаю в этом признанным мастерам.
9. Юный Росций: Говорили, что Уильям Бетти, актер-ребенок (в действительности - подросток), красота и талант которого столь очаровывали наших бабушек и дедушек, имел внешнее сходство с моим отцом, хотя спектакль с его участием в Лондоне оставил лорда Байрона, по его собственному признанию, равнодушным. Лорд Байрон, несомненно, отличился на прославленных выступлениях в Харроу, в актовый день. Можно сказать, что он всю жизнь играл самого себя и остался в этой роли непревзойденным - хотя многие впоследствии пытались ее примерить.
От: "Смит" ‹anovak@strongwomanstory.org›
Кому: lnovak@metrognome.net.au
Тема: Романа нет
Ли:
Вот, плохая новость. Романа нет - уже нет.
Похоже (почему так говорят, когда есть новости, особенно плохие? "Похоже" - а на самом-то деле так оно и есть? "Похоже, ваш отец скончался". "Похоже, вы проиграли". Ну, как в старых анекдотах: "Этот лев, похоже, пошел в бар". Ладно, проехали) - похоже, что, умирая, Ада сдалась и все отдала матери. И, судя по письму, которое я обнаружила в архиве Лавлейсов, тогда роман и сожгли. Письмо я для тебя отсканировала: почерк трудный, но наберись терпения и подумай: как, по-твоему, то ли это значит, что я думаю.
Вложенный файл: adal2.tif
Любимая моя Квочка я не могу больше писать пером и чернилами возьму карандаш твои преданные глаза прочтут что я написала хотя никто другой не сможет. Дорогая моя я противилась глупо и так долго а теперь больше не могу и не должна. Ты говоришь что не поверишь мне (если не убедишься собственными глазами что рукопись сожжена) но Уильяму-то поверишь. Я попрошу его присутствовать. Он тоже настрадался из-за моего упрямства и я раскаиваюсь хотя и не только из-за этого. Теперь я понимаю что так и надо и ты права что этого у меня требуешь просишь Ты рукописи не читала и не надо т. к. в ней нет ничего что нужно знать будущему и я почти уверена что и не следует О как же я устала и какая страшная боль Я противилась твоей заботе обо мне но больше не стану поверь мне не стану Ты говоришь что в моих страданиях есть некий смысл ионе том чтобы я не сожалела о потере того что составляет эту жизнь а не ту. Не знаю в этом ли причина того что выпало на мою долю но дорогая моя Квочка я не могу найти никакой другой причины и под конец смиренно соглашаюсь с тобой. Только хотелось бы думать что я уже выучила свой урок и м.б. отпущена на свободу
* * * * *
От: lnovak@metrognome.net.au
Кому: "Смит" ‹anovak@strongwomanstory.org›
Тема: RE: Романа нет
Я думаю, письмо именно то и означает: Ада сожгла рукопись романа, так как этого хотела ее мать. Квочка - прозвище, которое она дала матери. Ада, ее мать и ее муж (Уильям, помянутый в письме) в порыве нежности давали друг другу птичьи прозвища. Ада, как тебе известно, умерла от рака матки и, очевидно, жестоко страдала. Охотно верю, что мать внушала ей мысль, будто страдание послано ей для душевного блага.
Не знаю, что и сказать. Надеюсь только, что рукопись не представляла собой ничего серьезного - так, несколько разрозненных страниц. Хотя примечания Ады, которые ты прислала, если я правильно их прочитал, указывают на нечто довольно основательное. У меня такое чувство, будто ждал ребенка, а он родился мертвым.
Ли
* * * * *
От: "Смит" ‹ariovak@strorigwomanstory.org›
Кому: tnovak@metrognome.net.au
Тема: RE: RE: Романа нет
Ли,