19 ноября.
У нас - Яковлевы, Рябцевы, Дулова, Авилов, Топорков, Мелик-Пашаев, Яков Леонт. М. А. читал "Ивана Васильевича".
23 ноября.
Слушали в Большом "Садко". М. А. очень любит эту оперу.
29 ноября.
М. А. был на приеме у американского атташе - в числе гостей видел Афиногенова, Леонова и Прокофьева.
1 декабря.
Чтение "Пушкина" у нас. Книппер-Чехова, Горчаков, Мелик-Пашаев, Кторов, Попова, Станицын, Вильямсы, Калужский с Олей и Ермолинские. Ужинали потом на трех столиках.
21 декабря.
М. А. диктует мне перевод "Скупого" для издательства "Асаdemia".
Идут репетиции "Мольера". У Кореневой сжали некоторые сцены. Она стала устраивать скандалы, ссылалась, что будет жаловаться Марье Петровне! (Лилиной), вскрикивала истерически:
- Ах! Ах! Не надо мне никакого света! - когда во время репетиции режиссер сказал: "Дать свет на Лидию Михайловну!"
Для того, чтобы избавиться от присутствия Сластениной и Баташова в спектакле, пришлось вычеркнуть две роли: Риваль и шута.
Есть надежда, что "Мольер" пойдет в середине января.
22 декабря.
М. А. днем на репетиции "Мольера". Я в Большом на "Леди Макбет". После спектакля, вместе с Леонтьевым и Дмитриевым, заехали за М. А., купили по дороге шампанского. Следом за нами приехал Мелик-Пашаев. Обедали. Мелик играл на рояле, пел и веселился.
1936
1 января.
Новый год встречали у Батурина и Дуловой. Толчея, много незнакомых, оттого невесело.
Небольсин предлагал М. А. вместе писать оперу.
3 января.
Вчера на втором представлении "Леди Макбет". Яков Л. прислал машину.
Мелик блистательно дирижирует.
Публика иногда смеется - по поводу сюжета. Иногда - аплодисмент. Особенно - в музыкальных антрактах.
После оперы поехали в Клуб мастеров. У нас за столиком - Дорохин и Станицын. Состав "Леди Макбет" ужинал в соседнем зале. Дорохин угощал шампанским, и мы незаметно выпили три бутылки. М. А. играл со Станицыным на биллиарде. Потом подошли Мелик и Шостакович. Дорохин стал играть на рояле фокстроты, а мы с Меликом танцевали. Яков Л., который по нездоровью не был с нами, прислал за нами машину, и мы отвезли Мелика и Дорохина домой.
Днем была Славянова из Смоленского театра по поводу "Пушкина".
4 января.
Сегодня репетиция по "Мольеру" с Немировичем.
Звонил Мелик, звал на "Фауста". Потом - уже после спектакля (мы не пошли) - он опять позвонил и сказал, что дирекция Большого театра просит М. А. прочесть им "Пушкина" и на чтение хотели бы привести Шостаковича.
Поздно вечером звонил Волошин и сказал, что весной Камерный театр поедет в Лондон. М. А. сказал, что Таиров - гений.
5 января.
"Тихий Дон" - гастроли Ленинградского оперного театра в филиале.
В первом ряду - Литвинов с дочкой, в ложе правительства - Агранов и Бубнов с женой.
Музыка очень слабая, сюжет скучный, не оперный. Поют плохо. Поставлено еще хуже.
6 января.
У нас в два часа - Яков Л., Мутных, Шостакович и Мелик-Пашаев. М. А. читал "Пушкина" (у них мысль об опере).
Шостакович очень вежливо благодарил, сказал, что ему очень понравилось, попросил экземпляр.
Потом обедали.
Шостакович играл из "Светлого ручья" - польку и вальс. Мелик - его вальс "Златые горы".
7 января.
"Пиковая дама" в постановке Мейерхольда. Многое очень понравилось (мгновенное появление графини со свечкой, солдат вносит свечу в казарме, появление черного человека в сцене игры Германа, приезд Николая), но много и безвкусного. Поют плохо.
После театра - Вильямсы, Калужские и мы пошли в шашлычную против Телеграфа, просидели до трех. Там были американцы и неизбежный барон Штейгер с ними. Тейер и Дюброу подошли к нам.
17 января.
Только вчера закончила переписку "Скряги". М. А. очень устал, диктовал все это время, правя при этом.
26 января.
Вчера по случаю купила М. А. прелестную шубу из американского медведя гризли. Тут же обновили ее - пошли на обед к Ольге Ивановне, у нее муж итальянец, постоянно живет в Москве. Знакомство - через В. Яковлева. Устрицы. Спагетти.
28 января.
Сегодня в "Правде" статья без подписи "Сумбур вместо музыки". Разнос "Леди Макбет" Шостаковича. Говорится "о нестройном сумбурном потоке звуков"… Что эта опера - "выражение левацкого уродства"…
Бедный Шостакович - каково ему теперь будет.
МХАТ, вместо того, чтобы платить за просроченного "Мольера", насчитал на М. А. - явно неправильно - 11 800 руб. Придется возиться с этим делом. Это, конечно, выдумка Егорова.
Слух, что будто бы К. С. хотел отделить филиал и выгнать из МХАТа Судакова и что это ему не удалось. Не знаю, правда ли.
В МХАТ назначен красным директором некто Аркадьев.
6 февраля.
Вчера, после многочисленных мучений, была первая генеральная "Мольера", черновая. Без начальства. Я видела только Аркадьева, секретаря ВЦИК Акулова да этого мерзавца Литовского.
Это не тот спектакль, о котором мечталось. Но великолепны: Болдуман - Людовик и Бутон - Яншин.
Очень плохи - Коренева (Мадлена - совершенно фальшивые интонации), Подгорный - Одноглазый и Герасимов - "Регистр" (Лагранж).
Вильямс сделал прекрасное оформление, публика аплодировала декорациям. Когда Ларин (Шарлатан) кончил играть на клавесине, прокатился первый аплодисмент по залу. Аплодировали реплике короля: "Посадите, если вам не трудно, на три месяца в тюрьму отца Варфоломея…"
Аплодировали после каждой картины. Шумный успех после конца. М. А. извлекли из вестибюля (он уже уходил) и вытащили на сцену.
Выходил кланяться и Немирович - страшно довольный.
После генеральной обедали с Меликом в шашлычной, а потом поехали в Большой на "Садко" - М. А. очень захотелось музыки.
Поздно вечером Дмитриев.
Закончился день, вернее, поздний вечер, неожиданным приходом Мелика и Якова Л. Мелик играл из "Валькирии". Весело ужинали.
М. А. окончательно решил писать пьесу о Сталине.
Сегодня в "Правде" статья под названием "Балетная фальшь" о "Светлом ручье". Жаль Шостаковича, его вовлекли в халтуру: авторы либретто хотели угодить.
8 февраля.
Коля Лямин. После него М. А. говорил, что хочет написать или пьесу или роман "Пречистенка", чтобы вывести эту старую Москву, которая его так раздражает.
Взяли билеты на завтрашнюю генеральную. М. А. пригласил на завтра Тейера, Файмонвилла и Кунихольмов.
9 февраля.
Опять успех и большой. Занавес давали раз двадцать.
Американцы восхищались и долго благодарили.
11 февраля.
Сегодня был первый, закрытый, спектакль "Мольера" - для пролетарского студенчества. Перед спектаклем Немирович произносил какую-то речь - я не слышала, пришла позже. М. А. сказал - "ненужная, нелепая речь".
После конца, кажется, двадцать один занавес. Вызывали автора, М. А. выходил. Ко мне подошел какой-то человек и сказал: "Я узнал случайно, что вы - жена Булгакова. Разрешите мне поцеловать вашу руку и сказать, что мы, студенты, бесконечно счастливы, что опять произведение Булгакова на сцене. Мы его любим и ценим необыкновенно. Просто скажите ему, что это зритель просил передать".
После спектакля нас пригласили пойти в Клуб мастеров - отпраздновать новый спектакль. Пошли: Станицын, мы, Шверубович Дима, Яншин, Вильямс, почему-то Раевский с женой. Было ни весело, ни скучно. Но когда подошли к нашему столу Менделевич и Юрьев - стало хуже. Танцевали.
Сегодня в "Советском искусстве" статья Литовского о "Мольере". Злобой дышит.
Сегодня смотрел "Мольера" секретарь Сталина Поскребышев. Оля, со слов директора, сказала, что ему очень понравился спектакль и что он говорил: "Надо непременно, чтобы И. В. посмотрел".
14 февраля.
Сегодня опять генеральная. Боярский и Керженцев смотрят. М. А. послал билеты Вересаевым.
15 февраля.
Генеральная прошла чудесно. Опять столько же занавесов. Значит, публике нравится? А Павел Марков рассказывал, что в антрактах критики Крути, Фельдман и Загорский ругали пьесу.
16 февраля.
Итак, премьера "Мольера" прошла. Сколько лет мы ее ждали! Зал был, как говорит Мольер, нашпигован знатными людьми. Тут и Акулов, и Керженцев, Литвинов и Межлаук, Могильный, Рыков, Гай, Боярский… Не могу вспомнить всех. Кроме того, вся масса публики была какая-то отобранная, масса профессоров, докторов, актеров, писателей. Афиногенов слушал очень внимательно, а в конце много аплодировал, подняв руки и оглядываясь на нашу ложу.
В антракте дирекция пригласила пить чай, там были все сливки, исключая, конечно, правительственных.
Успех громадный. Занавес давали, по счету за кулисами, двадцать два раза. Очень вызывали автора.
В нашу ложу мы пригласили Арендта, Ермолинских и Ляминых.
После спектакля мы долго ждали М. А., так как за кулисами его задержали. Туда пришел Акулов, говорил, что спектакль превосходен, но - спросил он М. А. - "поймет ли, подходит ли он для советского зрителя?"
Сегодня в 4.30 были по приглашению из посольства у американского посла. Он только что вернулся из Америки. Гости - дипломатический корпус, немного русских. Был Буденный в новой форме - в длинных брюках.
Буллит, как всегда, очень любезен, расспрашивал о "Мольере", просил его позвать на спектакль. Фильм - "Бенвенуто Челлини".
17 февраля.
В подвале "Вечерки" ругательная рецензия некоего Рокотова - в адрес М. А.
Обедали у Ермолинских.
Короткая неодобрительная статья в газете "За индустриализацию".
Вечером - второй спектакль "Мольера" (я не пошла) - восемнадцать занавесов.
18 февраля.
М. А. поехал в MXAT по вызову Аркадьева - для разговора. Я - в Большой на "Фауста". М. А. приехал туда часов в десять, рассказывал: разговор, над чем будет М. А. теперь работать? - М. А. ответил, что единственная тема, которая его сейчас интересует, это о Сталине. Аркадьев обещал достать нужные материалы. М. А. не верит этому.
После "Фауста" поехали с Меликом к нам ужинать.
19 февраля.
Опять у Буллита - кино, буфет, дипломатический корпус. Буллит был в пиджаке, не в визитке, как в прошлый раз. Картина очень хорошая. Комедия об американцах, о том, как англичанин-слуга остался в Америке, очарованный американцами и их жизнью.
Американцы очень милы. Кунихольмы пригласили вечером обедать.
Кроме нас из русских - только художник Кончаловский с женой. Была дочка французского посла, m-elle Альфан, очень хорошенькая и привлекательная. Худенькая блондинка в кудряшках, в клетчатом вечернем платье из тафты. Дюброу показывал кино - он сам снимал - путешествие свое в Америку.
21 февраля.
Общественный просмотр "Мольера". Был Буллит, но не смог досмотреть четвертого акта, так как был приглашен к Литвинову. За чаем в антракте (Буллит, Хенниссен - муж и жена, Дюброу и я) Буллит необычайно хвалебно говорил о пьесе, о М. А. вообще, называл его мастером.
Успех. Столько же занавесов - около двадцати.
После спектакля Мелик пригласил нас в шашлычную, где угощал с чисто восточным гостеприимством - страшно широко. Хохотали, пили чачу и веселились от души.
22 февраля.
Хорошо провели день. Дюброу отвез нас в машине на американскую дачу. Ходили на лыжах, спускались с гор.
Сегодня юбилей Немировичского театра. Оленька-бедняга переживает: Вл. Ив. не дали ордена (гробовым голосом сказала).
Советовала послать ему цветы. Ну, это уж ни к чему. Послала от имени М. А. телеграмму.
24 февраля.
Дневной спектакль "Мольера". Мы с М. А. поехали к концу спектакля.
В мхатовской газете "Горьковец" отрицательные отзывы о "Мольере" Афиногенова, Всеволода Иванова, Олеши и Грибкова, который пишет, что пьеса "лишняя на советской сцене".
Спектакль имеет оглушительный успех. Сегодня бесчисленное количество занавесов.
Болдуман сказал, что его снимают с роли из-за параллельных "Врагов".
Лучший исполнитель в спектакле!
27 февраля.
Ужасное настроение - реакция после "Мольера".
Занималась делами, писала деловые письма. Оказывается, что "Maison moderne" - это перевод "Зойкиной квартиры". Очень много раз и из-за границы и из Союза запрашивали: что это за новая пьеса Булгакова - "Новый дом"? Мы все не понимали.
Фишер прислал для подписи бюллетень. М. А. отказался подписать - неизвестно, какая труппа играет, как переведено?
Много звонков - просят билеты на "Мольера".
Актер Волошин позвонил и попросил две тысячи взаймы. Теперь пойдут такие просьбы. А у нас долгу семнадцать тысяч и ни копейки на текущем счету - жили на авансы.
В Японии - кровавые события, заговорщики-фашисты убили нескольких министров.
Умер Павлов.
2 марта.
Сенсация театральной Москвы - гибель театра Ивана Берсенева. Правительственное постановление о ликвидации его театра написано в очень суровых тонах.
Театр назван "посредственным". Сказано, что он неправильно носил название "Второго МХАТа".
Очевидно, Берсенев сделал какую-то крупную ошибку. Кто-то рассказывал М. А., что на последнем их спектакле публика бросала цветы на сцену, некоторые плакали, плакал и сам Берсенев.
В "Правде" одна статья за другой, один за другим летят вверх тормашками. Попало даже Голованову, попало даже Леве Книпперу. В статье о МХАТе-II плохими пьесами названы "Земля и небо" (пьеса бр. Тур), пьеса Микитенко и даже "Чудак" Афиногенова!
А сегодня хлопнули Сергея Шервинского. И поделом. Он написал мерзейшую книжку и притом подхалимскую.
Вчера с М. А. были у вахтанговцев на пьесе "Трус". Дурно, и тоже подхалимство.
К М. А. подошел Л. Славин и выразил свое восхищение "Мольером". Редкий случай с писателями.
Сегодня оттепель, весенний день.
4 марта.
Позвонил Яков Л. и сказал, что Мелик упал, повредил ногу.
Вечером у Егорова в кабинете выясняли денежные дела. МХАТ требует возвращения трех тысяч за "Бег" на том основании, что он запрещен. "Покажите запрещение", - говорю.
Потом - к концу спектакля - попали на "Мольера". Театр полон. В правительственной ложе, в полутьме, видели Литовского, который что-то писал.
Занавес давали много раз. М. А. выходил кланяться.
Сегодня в газете объявлен конкурс на учебник по истории СССР. М. А. сказал, что он хочет писать учебник - надо приготовить материалы, учебники, атласы.
5 марта.
Оказывается, Мелик сломал ногу около Художественного театра. М. А. в шутку сказал: "Так ему и надо. Свидание у вас было назначено там?"
Послали ему телеграмму, получили ответ.
М. А. начал работу над учебником.
6 марта.
Вечером с Яковом Л. навещали Мелика. Он очень обрадовался, угощал апельсинами, сластями.
Когда возвращались - пешком - у Художественного театра видели, как прошли Берсенев и Гиацинтова. Он крикнул нам "здравствуйте!" - мне очень хотелось остановиться, подойти, сказать что-нибудь сочувственное, но М. А. и Яков меня удержали, сказали, что это только хуже растравлять их рану.
Сегодня должно было быть свидание у М. А. с Аркадьевым, но почему-то было отменено.
9 марта.
В "Правде" статья "Внешний блеск и фальшивое содержание", без подписи.
Когда прочитали, М. А. сказал: "Конец "Мольеру", конец "Ивану Васильевичу"".
Днем пошли во МХАТ - "Мольера" сняли, завтра не пойдет.
Другие лица.
Вечером звонок Феди: "Надо Мише оправдываться письмом". - В чем? М. А. не будет такого письма писать.
Потом пришли Оля, Калужский и - поздно - Горчаков. То же самое - письмо.
И то же - по телефону - Марков.
Все дружно одно и то же - оправдываться.
Не будет М. А. оправдываться. Не в чем ему оправдываться.
10 марта.
В "Литературной газете" статья Алперса. Ляганье.
Теперь выясняется, что уже с первых чисел марта поползли слухи, что "Мольера" снимут.
Явно снимают и "Ивана Васильевича".
11 марта.
Горчаков звал на сегодняшнюю репетицию "Ивана Васильевича". Зачем себя мучить?
Театр мечется, боится ставить. Спектакль был уже объявлен на афише, и, кажется, даже билеты продавались.
В "Советском искусстве" сегодня "Мольер" назван убогой и лживой пьесой.
Как жить? Как дальше работать М. А.?
12 марта.
Письмо от Вересаева, очень доброе.
Вечером с Яковом Л. навещали Мелика.
14 марта.
В 4 часа 30 мин. были опять званы к Буллиту. Решили не идти, не хочется выслушивать сочувствий, расспросов.
Вечером в Большом на "Наталке-Полтавке". Киевские гастроли оперные.
Сидели в директорской ложе у самой авансцены, ложа была битком набита. Перед началом второго действия в правительственной ложе - напротив - появились Сталин, Молотов и Орджоникидзе.
После окончания - на сцене собрались все исполнители и устроили овацию Сталину, в которой принял участие затем и весь театр. Сталин махал приветственно рукой актерам, аплодировал.
15 марта.
Звонок. М. А. вызывает Керженцев.
- Можете ли, М. А., сейчас приехать?
- Сейчас? Я хотел сейчас пообедать.
Перенесли на завтра на 10.30 утра. Зачем?