Именно при Берии Грузия превратилась в здравницу Советского Союза. Символично, что в тот же день 31 октября 1931 года, когда Берия постановлением Политбюро был рекомендован 1-м секретарём ЦК КП(б) Грузии, было принято и Постановление ЦК ВКП(б) о создании в Грузии сети курортов.
Цхалтубо, Абастумани, Боржоми, Бакуриани, Гагра, Сухуми, Гульрипши, Теберда - эти названия, скоро стали известны далеко за пределами Грузии, а места, носящие эти названия, преобразились. И как новые санатории и дома отдыха пригодились стране во время войны - уже не для отдыха, а для лечения и возврата в строй раненых.
Однако особо выдающимся стал личный вклад Берии в социалистическую реконструкцию Тбилиси.
Строительство нового Тбилиси! Одно это дело могло поглотить всё его время, тем более что проблемы строительства и архитектуры были для Берии как первая любовь.
В первом издании Большой Советской Энциклопедии места для отдельной статьи о Берии не нашлось - когда выходили первые тома, Берия работал в ЗакЧК и ЗакГПУ, а эти ведомства к рекламе своих руководителей не стремились. Зато том 53 первого издания БСЭ, изданный в 1946 году, сообщал:
"Новая эра истории Т[билиси] начинается после установления Советской власти в Грузии (1921). Т[билиси] становится столицей Грузинской ССР и Закавказской Федерации. Быстрое развитие города. принимает характер полной его реконструкции, проведённой под руководством Л.П. Берия".
Так оно и было! В 1926 году в Тифлисе проживало 294 044 жителя, а в 1939-м - уже 519 175, чуть ли не вдвое больше!
Берия знал строительное дело профессионально и был подготовлен не только теоретически - его служебная дача в Гаграх построена по его же проекту, содержавшему все чертежи и расчёты. И делу перестройки Тбилиси он отдавал не только сердце, но и ум, знания.
Генеральный план развития столицы Грузии рассматривался в июне 1933 года на объединённом пленуме ЦК и Тифлисского горкома, где основной доклад делал первый секретарь ЦК и горкома Л.П. Берия.
Доклад был, конечно, итогом коллективного труда, но Берия был здесь руководящей и направляющей силой не только по должности, но и по сути, хотя официальными авторами генплана являлись архитекторы 3. Курдиани, И. Малозёмов, Г. Гогава и экономист Г. Шейлеховский.
Малозёмов участвовал ранее в работах по генплану Запорожья, был позднее одним из авторов плана восстановления Киева, но к особо крупным архитектурным величинам его, как и других разработчиков генплана Тбилиси, отнести нельзя никак.
Зато этот генплан носил явный отпечаток стиля Берии.
В учебнике для вузов "История советской архитектуры (1917–1954 гг.), изданном Стройиздатом в 1985 году, о проблемах перестройки Тбилиси было сказано так:
"Потребность в строительстве новых правительственных, административных, научных и культурно-бытовых учреждений, промышленных зданий и сооружений не могла уложиться в рамки прежнего Тбилиси. Переуплотнённые жилые районы старого города лепились вдоль реки Куры и прорезались сетью узких петляющих по рельефу улочек. Благоустройство и инженерное оборудование города было на крайне низком уровне. Воды не хватало, озеленение было недостаточным. Летом город, расположенный в котловине, плохо проветривался и страдал от перегрева."
А далее, без, естественно, всяких упоминаний о Берии, говорилось:
"Авторы (генплана. - С.К.) сохранили исторически сложившуюся планировочную структуру города, но одновременно подвергли её реконструкции. Общая площадь озеленения была увеличена в два раза"
Пересоздать не разрушив - это надо уметь!
В ПЛАНЕ реконструкции был реализован комплексный, системный подход, когда вопросы архитектурного облика увязаны с проблемами всех видов коммуникаций, рационального размещения жилой, административно-общественной и промышленной зон, разумной перепланировки без утраты сложившегося своеобразия города.
Достаточно сказать, что были сохранены все архитектурные достопримечательности старого Тифлиса, включая практически все старые храмы.
Берия умел привлечь к делу новаторов. Так, один из разработчиков генплана Тбилиси - Г. Шейлеховский был пионером в исследовании проблемы "жилище и климат", архитектор Е. Калашников построил в Тбилиси "стоквартирный дом", в основу плана которого была положена двухквартирная секция с хорошим проветриванием комнат и ориентацией большинства комнат на юг, что снимало излишки солнечной радиации в самое жаркое время, когда солнце стоит высоко.
За две предвоенные пятилетки в коммунальное хозяйство Тбилиси было вложено 219 миллионов рублей (не путинских, а сталинских!).
Основные магистрали и площади города подверглись, как писала БСЭ, "коренной, порой очень сложной перестройке".
Новый жилой массив Ваке. Площадь имени Берия. Подъём Каляева, связавший с центром основной рабочий район. Полностью обновлённая привокзальная площадь. Набережная имени Сталина длиной в три километра. Новые мосты, в том числе мост имени Челюскинцев. Проспект Руставели и цирк на холме в конце этого проспекта. Стадион "Динамо" имени Берии. Прекрасный парк культуры и отдыха площадью 50 га на горе Давида, откуда открывались панорамы Тбилиси и Кавказского хребта. Новые парки на бывшем Мадатовском острове и на Плато Фуникулёра.
Фуникулёр, построенный в 1936–1938 годах, был гордостью и Тбилиси, и Берии. Но ведь можно было гордиться и новым мощным водопроводом с ключевой водой Натахтари, и новой ТЭС.
И автоматической телефонной станцией. И большим банным зданием у серных источников. И Ботаническим садом. И корпусами Тбилисского института инженеров железнодорожного транспорта имени В.И. Ленина. И городком Института бактериологии.
И ещё - перестроенными линиями трамвая, как и новым для Тбилиси городским транспортом - автобусом и троллейбусом.
В 1938 году была закончена постройка ансамбля Дворца правительства Грузии по проекту профессора В. Кокорина. Это было крупнейшее здание Закавказья.
По проекту академика А. Щусева с участием архитектора П. Сардарьяна в том же 1938 году было построено монументальное здание Тбилисского филиала Института Маркса - Энгельса - Ленина.
Былой грязный и пыльный Тифлис - ныне преображённый стал гордостью и украшением не только Грузии, но и всего Советского Союза.
Вот какими были 1937 и 1938 годы для грузинской столицы и для Лаврентия Берии. И в преображающийся на глазах Тбилиси, в его социалистический генеральный план развития были вложены не только деловая энергия, но и архитектурный талант Берии.
Об этом ведь тоже надо помнить.
И, прежде всего - самим тбилиссцам.
Однако в нынешней, стремительно провинциализирующейся и сереющей, отрывающейся от России, Грузии Берию предпочитают попросту не знать! Невероятно, но факт - как сообщает автор первой современной грузинской биографии Берии Заза Цквитария - в грузинской Википедии Лаврентию Павловичу посвящено всего несколько строк:
"Лаврентий Павлович Берия. Р. 17 марта/29 марта 1899, Мерхеули, нынешний Гульрипшский муниципалитет (ах, как последнее слово приобщает грузин к "европам". - С.К.), который в 1946 году выделился из Сухумского муниципалитета в нынешних границах. Сконч. 23 декабря 1953, в Москве (по другим данным, 26 июня 1953 года). Государственный и политический деятель СССР, Маршал Советского Союза (с 1945 года), Герой Социалистического Труда (с 1943 года). После смерти Сталина в высших кругах власти началась борьба за власть. В 1953 году Берию арестовали по обвинению в шпионаже и заговоре".
Это - всё.
Ну, что тут сказать?
СТАРЫЙ Тифлис, преображаемый народом Грузии во главе с Берией в новый Тбилиси, превратился со второй половины 30-х годов в одну огромную строительную площадку. И Берия нередко приходил или приезжал на строящиеся объекты ночью. Так было проще получить объективное представление о реальном положении дел, и.
И, конечно же, помечтать после обычной суматохи дня, в ночной тишине о несбывшемся.
О так и не достигнутом им звании архитектора.
Как уже было сказано, 1934 год стал годом основания Союза архитекторов Грузии. Это была общая тенденция по СССР - постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) по архитектуре относится к 1932 году. Но то, что в Грузии, как и в Армении, в Азербайджане, с этим делом не затянули, обусловлено было и заинтересованностью Берии. Его мнение, как бывшего первого секретаря Заккрайкома, даже после упразднения ЗСФСР, было, безусловно, значимым, и то, например, что в 1938 году в Армении приняли новый, серьёзно переработанный генеральный план перестройки Еревана, доказывает внимание Берии не только к Тбилиси.
Не остался без внимания Берии и генеральный план нового Баку, принятый в 1938 году взамен старого, разработанного в 1925–1927 годах.
Формально за свою жизнь Берия так и не построил ни одного здания. Однако он стал всё же архитектором, но не одного какого-то ансамбля - пусть даже самого грандиозного, а архитектором в великой перестройке всего общества, всей России.
А начал он с Грузии.
Глава 3. 1939–1941. Реформатор НКВД: от заговоров к государственной спецслужбе
А С КОНЦА лета 1938 года деятельность Берии окончательно и наглядно приобрела общесоюзное значение и вся его дальнейшая работа проходила уже в столице СССР Москве.
21 августа 1938 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло два решения, относящиеся к НКВД СССР:
"Предрешить назначение Народным Комиссаром Военно-Морского Флота т. Фриновского с освобождением его от обязанностей первого Заместителя Наркома Внутренних Дел СССР.
Утвердить первым Заместителем Народного Комиссара Внутренних Дел СССР т. Берия.
Вопрос о первом секретаре ЦК КП(б) Грузии решить в трёхдневный срок и предложить т. Берия представить кандидата на утверждение ЦК ВКП(б)"
Так Лаврентий Берия вновь был возвращён на чекистскую стезю, но уже в намного более высоком качестве и с новыми задачами.
9 сентября 1938 года постановлением Политбюро ему было присвоено звание Комиссара Государственной Безопасности 1-го ранга.
А с 25 ноября 1938 года Берия стал Народным Комиссаром Внутренних Дел СССР, заменив Генерального Комиссара Государственной Безопасности СССР Николая Ежова.
Я не буду много останавливаться на коллизиях этой замены. Не исключаю, что на первых порах Сталин не рассчитывал так вот, почти сразу, заменять Ежова Берией. Целесообразность и даже абсолютная необходимость этого прояснялась постепенно.
Да и тот же вывод из НКВД "природного" чекиста Михаила Фриновского, никогда флотом не занимавшегося, мог иметь в своей первоначальной основе отнюдь не подозрения. Вряд ли Сталин, если бы перестал доверять Фриновскому сразу, приглашал бы его к себе на совещания - уже как наркома ВМФ, восемь раз. Последний раз Фриновский был у Сталина в кабинете 8 февраля 1939 года, и лишь 6 апреля 1939 года его арестовали.
Между прочим - за дело, как за дело он был, после почти годичного следствия, расстрелян 8 февраля 1940 года.
Так ли, иначе, с конца 1938 года во главе важнейшего наркомата встал Берия. И до сих пор не понято, да и я на этом моменте в своих прошлых книгах останавливался скупо, что Берия на посту наркома НКВД суть советского органа общественной безопасности изменил принципиально!
Изменение это заключалось прежде всего в том, что новый нарком решительно покончил с тем прошлым "политическим" НКВД, который был источником потенциальных государственных заговоров и носителем духа "мировой революции", а взамен пересоздал НКВД как чисто государственный орган, выполняющий те задания и решающий те задачи, которые были поставлены перед спецслужбой высшим государственным руководством.
Можно сказать и короче: полудилетантскую организацию, склонную к политиканству и заговорам, Берия преобразовал в профессиональную спецслужбу.
Дзержинский рассматривал ВЧК и затем ОГПУ как политический орган, а не только (и не столько) как спецслужбу государства. Собственно, сама аббревиатура ГПУ образована первыми буквами названия "Главное Политическое Управление". И для тех лет всё здесь было верным.
К тому же Дзержинский, как и позднее Менжинский, были крупными большевистскими политиками - крупными не только по положению в партии ещё до революции, а крупными и по сути. Они умели мыслить как политики и смотреть на процессы в обществе как политики-марксисты.
Сменивший Менжинского Ягода был в политическом отношении фигурой абсолютно не того калибра, что его предшественники по руководству ВЧК-ОГПУ, но (sic!) претендовал на политические роли!
И таким в ОГПУ был не один только Ягода - те же Артузов-Фраучи, Фриновский, Евдокимов, да и много кто ещё! В 1934 году Объединённое Главное Политическое Управление СССР было преобразовано в Наркомат
Внутренних Дел СССР. Название и структура изменились, но люди-то остались теми же! С политическими амбициями!
Мужающей и мощно развивающейся стране нужна была уже не политическая чрезвычайная организация, а нормальная эффективная спецслужба. А её-то у Советского государства даже во второй половине 30-х годов и не было. Точнее, она, конечно, была, но не в той мере, в какой требовалось!
И это было не дело.
Кроме прочего, в ОГПУ и затем по наследству в НКВД СССР хватало людей авантюрного склада, смолоду закалённых перипетиями революции и гражданской войны.
НАДО сказать, что назревшую очистку НКВД начал уже Ежов. За период с I октября 1936 года по 1 января 1938 года из органов госбезопасности убыло 5229 работников, причём лишь 1200 было арестовано (не осуждено!). Данные по арестам приводятся надёжные, ибо признаны "демократическими" "исследователями" (см. "Свободная мысль", № 6, 1997 г.).
Прибыло же в органы 5359 человек. И сам состав новых чекистов доказывал, что Сталину нужны в НКВД не костоломы, а образованные люди с высокими моральными качествами - набирались в основном специалисты с высшим и средним специальным образованием.
Николая Ежова обычно представляют чуть ли не недоумком, умевшим только пули из голов расстрелянных выковыривать, но я рекомендую всем желающим ознакомиться, например, со стенограммой выступления Ежова перед мобилизованными на работу в НКВД молодыми коммунистами и комсомольцами
11 марта 1937 года. Привожу несколько цитат оттуда по справочнику Международного фонда "Демократия" "Лубянка: Органы ВЧК - ОГПУ - НКВД - МГБ - МВД - КГБ. 1917–1991" издания 2003 года (см. стр. 569–582).
Уверен, что любой думающий человек после внимательного прочтения одной этой огромной, но конкретной, а при этом - свободно, не по шпаргалке, произнесённой речи Ежова своё мнение о нём хотя бы немного в лучшую сторону, но пересмотрит.
Скажем, Ежов говорил так: ".культуры разведывательной у нас маловато. Мы не можем, например, сравнивать с культурой английской разведки."
И так: "Ещё одно качество обязательно для чекиста, это не только на работе, ноив быту всегда думать, что вы - народная разведка, что на вас смотрят как на самых честных и лучших людей, которые выделены на этот участок работы. На работе и в быту нужно отличаться кое-какими качествами передового советского человека."
И так: ".надо быть конспираторами, не болтать. Я знаю, например, от разных чекистов, по крайней мере, 15 вариантов поимки Савинкова, а в целом эти варианты, каждый из них частично, что-то такое открывает в нашей работе."
И так: "Я за осведомление, но осведомление в такой массовости нам не нужно, его нужно умеючи использовать и умеючи расставлять. Это во-первых, во-вторых, надо страшно осторожно относиться к материалам этой сети. У нас осведомители не ахти какие квалифицированные люди. Если посмотреть на некоторые их сводки, то там иногда довольно трудно понять, что там написано."
А в конце Ежов предупреждал новичков: "Наконец. - Конституция, товарищи. С введением Конституции многие наши вещи, которые мы сейчас делаем походя (смех в зале), они не пройдут даром. Имеется законность, поэтому нам надо знать наши законы., тогда исчезнут все взаимоотношения с прокуратурой. Главная наша драка с Прокуратурой пока что идёт просто по линии незнания. процессуальных норм, т. е. идёт по линии мелочей, потому что. если политическая драка возникнет, то она обязательно перейдёт в ЦК."
Да, это была речь не Цицерона, но это была речь умного, толкового профессионала, человека немалого государственного ума. Не всему тому, к чему нарком призывал молодых рекрутов НКВД, он сам всегда соответствовал, но говорил-то он вещи дельные, верные.
Увы, Ежов запутался - не только в скрытом политиканстве собственных своих подчинённых, но и в связях с западными разведками, подловившими Николая Ивановича во время его лечения в Германии на элементарную "медовую ловушку" ещё тогда, когда Ежов не пришёл в НКВД.
Не буду утверждать категорично, однако не исключаю, что если бы Ежов провёл чистку ягодинских кадров в НКВД более решительно и своевременно, то ход репрессий 1937–1938 годов мог бы быть совершенно иным - без того количества "щепок", которые неизбежны при рубке леса. Ведь основные "липовые" и прочие подобные дела - это последействие политики Ягоды и результат того, что в НКВД образца Ягоды всякой твари было по паре, от троцкистов до карьеристов.
Нет, только "демократические" фальсификаторы истории способны оценивать Ежова как "кровавого карлика", он в нашей истории - фигура неоднозначная, да и всё ещё не исследованная.
Да и что исследовать, если по сей день мы имеем лишь обрывки полной информации! Например, Международный фонд "Демократия" издаёт сборник документов "Лубянка: Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР "Смерш". 1939 - март 1946", и на странице 52 "публикует" спецсообщение Берии Сталину № 1123/6 от 20 апреля 1939 года о направлении протокола допроса арестованного начальника отдела охраны НКВД СССР Израиля Дагина. Но приведена только "сопроводиловка" с примечанием: "Публикуется без протокола допроса".
С чего бы это?
Дагин знал много и многих, и сказал много. Причём, похоже, сказал так и то, что, получается, не с руки нынешним "источниковедам" осведомлять о сути им сказанного даже читателей малотиражного специализированного издания.
Разобраться во всей этой "каше" было не просто, но Берия есть Берия - он разобрался.
Хотя, конечно, и не сразу.
СЕГОДНЯ выдвигают самые разные версии того, почему Сталин забрал Берию в Москву. Не перечисляя все их, выдвину - в дополнение к уже высказанной ранее мной же, ещё одну.
Эта версия пришла мне в голову лишь в ходе работы над этой книгой.