* * *
Позже, уже при Брежневе, западные спецслужбы вбросили в страну название "диссиденты". И это было не случайно – надо было найти красивую форму, маску, под которой можно было бы скрыть мотивы, а чаще цели тех, кто выступал в СССР против существовавшего конституционного строя, кто встал на путь сотрудничества с западными центрами "холодной войны". Даже ненавидевшие страну "наниматели" таких людей не скрывали презрительного к ним отношения, достаточно еще раз обратиться к цитате одного из таких специалистов-идеологов Алена фон Шарка, который достаточно цинично обнажал ситуацию: "Если государство Советский Союз предпримет какие-либо шаги против подобного рода отщепенцев (так именует автор диссидентов, действующих против строя своей страны. – Ф. б. ), необходимо как можно шире афишировать эти меры как несправедливые, чтобы вызвать, с одной стороны, сочувствие к ним, к отщепенцам, а с другой стороны, недовольство коммунистической системой".
В 70-е и особенно в 80-е годы была сделана ставка на так называемое "правозащитное движение". Это отчетливо проявилось после Совещания по вопросам разоружения и безопасности в Европе, которое состоялось в Хельсинки в 1975 году. Достижение договоренностей о сокращении ядерных и обычных вооружений, прежде всего военных потенциалов США и СССР, и о нерушимости границ в Европе стало событием величайшей важности. Однако Запад компенсировал это условиями, заложенными в так называемую "третью корзину", – это раздел соглашений по правам человека (свобода слова, печати, передвижений и т. д.). Центры "психологической войны" не преминули этим воспользоваться. Под эгидой политического отдела посольства США, и в частности его сотрудника Ричарда Холмса, создавались "хельсинские группы" борцов за права человека в СССР, которые легализовали тех, кто вел незаконную деятельность против советской власти.
Это была серьезная и глубоко разработанная программа борьбы с Советским Союзом. Спецслужбы США получили практически легальную возможность поддерживать и руководить движением, направленным на перемену строя внутри СССР. Иметь отряды диссидентов, под вывеской борьбы за права человека.
Сохранилось множество документов, это подтверждающих. Вначале такую роль играли письма против отдельных правительственных решений и акций, затем возникла "Хроника текущих событий", вокруг которой стали сплачиваться "борцы за права человека в СССР", – за все платили специальные центры Запада. Позже (при том же финансировании и организации) стала распространяться программа "Демократическое движение в СССР", а затем "Тактические основы демократического движения в СССР".
* * *
Представление о задачах и методах действия "диссидентов" и "правозащитников" дает выступление Ю.В. Андропова на Пленуме ЦК КПСС 27 апреля 1973 г.
Ю.В. Андроповым были приведены слова сотрудника американской разведки, одного из руководителей "Комитета "Радио Свобода": " мы не в состоянии захватить Кремль, но мы можем воспитать людей, которые могут это сделать, и подготовить условия, при которых это станет возможным".
Далее Андропов изложил план ЦРУ в этом направлении: "На первоначальном этапе предусматривается установление контактов с разного рода недовольными лицами в Советском Союзе и создание из них нелегальных групп. На последующем этапе намечается консолидировать такие группы и превратить их в "организацию сопротивления", то есть в действующую оппозицию…".
Приведем еще один важный документ, направленный Ю.В. Андроповым в ЦК КПСС 24 января 1977 г.: "О планах ЦРУ по приобретению агентуры влияния среди советских граждан":
"По достоверным данным, полученным Комитетом государственной безопасности, в последнее время ЦРУ США на основе анализа и прогноза своих специалистов о дальнейших путях развития СССР разрабатывает планы по активизации враждебной деятельности, направленной на разложение советского общества и дезорганизацию социалистической экономики.
В этих целях американская разведка ставит задачу осуществлять вербовку агентуры влияния из числа советских граждан, проводить их обучение и в дальнейшем продвигать в сферу управления политикой, экономикой и наукой Советского Союза.
ЦРУ разработало программы индивидуальной подготовки агентов влияния, предусматривающей приобретение ими навыков шпионской деятельности, а также их концентрированную политическую и идеологическую обработку. Кроме того, один из важнейших аспектов подготовки такой агентуры – преподавание методов управления в руководящем звене народного хозяйства.
Руководство американской разведки планирует целенаправленно и настойчиво, не считаясь с затратами, вести поиск лиц, способных по своим личным и деловым качествам в перспективе занять административные должности в аппарате управления и выполнять сформулированные противником задачи. При этом ЦРУ исходит из того, что деятельность отдельных, не связанных между собой агентов влияния, проводящих в жизнь политику саботажа и искривления руководящих указаний, будет координироваться и направляться из единого центра, созданного в рамках американской разведки.
По замыслу ЦРУ, целенаправленная деятельность агентуры влияния будет способствовать созданию определенных трудностей внутриполитического характера в Советском Союзе, задержит развитие нашей экономики, будет вести научные изыскания в Советском Союзе по тупиковым направлениям. При выработке указанных планов американская разведка исходит из того, что возрастающие контакты Советского Союза с Западом создают благоприятные предпосылки для их реализации в современных условиях.
По заявлениям американских разведчиков, призванных непосредственно заниматься работой с такой агентурой из числа советских граждан, осуществляемая в настоящее время американскими спецслужбами программа будет способствовать качественным изменениям в различных сферах жизни нашего общества, и прежде всего в экономике, что приведет, в конечном счете, к принятию Советским Союзом многих западных идеалов".
ТриумФ "Лиоте". Горбачев и "перестройщики"
…Я начну с небольшого отступления. В 1974 году в Гаване шла международная встреча делегаций органов госбезопасности социалистических государств. Все были довольны инициативой кубинцев, такого рода мероприятие проводилось впервые. Обычно оперативные дела обсуждались на двусторонних встречах, а здесь предстоял предметный разговор широкого круга профессионалов о том, как странам социализма объединить свои усилия в защите от подрывной работы центров "холодной войны", обмен опытом и мнениями.
Заседания проходили в прекрасном зале Дворца революции. Настроение у всех участников было приподнятым, влияла торжественность и атмосфера близкого товарищества. Приятно было слушать руководителя кубинской делегации Амира Абрантеса, чувствовать убежденность в идеях социализма и непоколебимость в борьбе с противником, прежде всего со спецслужбами ближайшего соседа – США. Было очень интересно и важно прослушать выступления других делегаций, представляющих органы безопасности Польши, ГДР, Чехословакии, Болгарии, Венгрии, Монголии и республик СССР.
Но сказать, что было просто интересно слушать высокообразованного, ясно мыслящего, мудрого политика, убежденного коммуниста, начальника контрразведки Чехословакии Мольнара, – значит ничего не сказать. Его выступление потрясло нас – это было очень серьезно. Он сказал следующее:
"Все выступавшие рассказали много интересного о положении дел на линии борьбы с идеологической диверсией противника. Опасность ее для всех понятна: противник ищет силы внутри наших государств и находит тех, кто идет на сотрудничество с ними, подрывает власть, борется с социалистическим строем. Все правильно…
Но хочу предупредить вас, настоящая опасность наступит тогда, когда на сотрудничество с противником пойдут представители властных структур, лица, стоящие у власти. Мотивы их сближения с противником могут быть разными. Это может быть стремление найти гарантии укрепления личной власти, слабая убежденность в социалистическом мировоззрении, научная неподготовленность…
Говорю это на опыте моей Чехословакии. Мы пережили то, что творили руководители государства во времена Дубчека, то, что делал он сам. И органы государственной безопасности не могли препятствовать тому, что вело к гибели строя. Мы не могли выступить против власти, потому что народ верил власти, а не тем, кто выступает против нее. Тем более что они прикрывались клятвами в верности идеям Маркса и Ленина, утверждали на словах социализм, борясь с изъянами прошлого. Стать "переворотчиками" мы не могли.
Хочу предупредить и призвать вас подумать, как поступать в таких случаях. Одно дело подпольная борьба отдельных лиц или групповых формирований, которые вступили в сотрудничество с противником. И совсем другое, когда происходит изменение позиций руководителей партии и государства в сторону от социалистического пути развития. Ревизионизм охватывает высшие эшелоны власти…"
Можно представить, какое сильное впечатление произвело на всех это выступление. Многие были растеряны: как отреагируют на такое власти в социалистических странах? Особенно затревожились польские коллеги, – в их стране уже прорисовывались тенденции, о которых говорил Мольнар. Но все-таки применительно к СССР мне это казалось чудовищной фантастикой – в первой и главной стране социализма такого быть не может…
Потом, спустя много лет, выступление Мольнара в Гаване, его предупреждение не только вспоминалось, – осуществлялось на глазах, в СССР шла горбачевская "перестройка". Государство убивали, находясь в здравом уме и твердой памяти, первые лица страны и их ближайшие соратники – аналогов такому событию в человеческой истории нет. Не могу утверждать, были ли они агентами, но то, что их действия, в конечном счете, совпали с планами западных спецслужб и политиков, – очевидно.
* * *
Надо признаться, что когда пост Генерального секретаря ЦК КПСС занял в 1985 году Михаил Сергеевич Горбачев, у меня эта информация вызвала вздох облегчения. Горбачев производил впечатление здорового и цветущего человека, с живым умом и хорошим чувством юмора. Единственное, что напрягло через какое-то короткое время, – это то, что он снял из всех своих документов и выступлений имя Андропова. Произнес его только раз, на похоронах. Потом прибавились новые вопросы: люди, которыми он себя окружал и от которых избавлялся, кадровая чехарда.
Перестройка, замысел которой стал очевиден лет через пять, явилась великим обманом. Печально, но надо признать, что в обмане участвовали и люди, беспредельно верившие, по традиции, воспитанной партией, своим вождям и лидерам. Опомнились потом, но поздно. К числу их отношу и себя. Как и другим, мне приходилось утверждать полезность и необходимость перестройки, голосовать за неизвестные мне реформы. Потому что все сознавали: страна действительно нуждается, как тогда говорили, в "свежем ветре перемен".
Однако скоро выяснилось, чем обернулась перестройка для нашей страны. Для понимания положения, в котором был тогда Советский Союз, с любезного разрешения писателя-историка Святослава Рыбаса, воспользуюсь материалами из его книги "Сто лет внутренних войн. Краткий курс истории России XX века".
"Общее состояние страны было очень сложным. В 1985 году началось обвальное падение мировых цен на нефть. Валютные поступления СССР, позволившие поддерживать стабильность, уменьшились в три раза. В 1986–1988 годах бюджет потерял около 40 млрд. долларов, экспорт советского оружия снизился на 2 млрд. долларов.
Чтобы увеличить объем ресурсов, обратились к бюджетному заимствованию: союзный бюджет в 1988 году был сверстан с дефицитом в 60 млрд. рублей, стала нарастать инфляция. Пришлось обратиться к зарубежным займам. К 1990 году государственный долг составлял 400 млрд. рублей (44 процента ВВП).
В 1989 году разразился валютный кризис. В начале 1990 года Внешэкономбанк СССР прекратил платежи иностранным фирмам за поставку в СССР товаров цветной и черной металлургии. 16 июня, выступая в Железноводске, Горбачев высказался о возможности пролонгировать возвращение внешних долгов. Это мгновенно отразилось на западных рынках, Банк Англии сразу занес СССР в "черный список" ненадлежащих должников. Кроме того, большинство западных стран стали увязывать предоставление кредитов "со скорейшим принятием в Советском Союзе реальной программы перехода к рыночной экономике с четким распределением компетенции центрального правительства и союзных республик". Это был первый звонок Москве, предупреждавший, что Запад не будет церемониться с СССР.
В январе 1990 года страны СЭВ перешли на взаиморасчеты в долларах (на этом советский мировой экономический проект закончился), товарооборот резко сократился и отлаженная система промышленной кооперации стала разваливаться. Одновременно быстро разбухали денежные накопления населения в связи с неудовлетворенным спросом на товары народного потребления. Из 989 видов товаров в относительно свободной торговле находились лишь 11 процентов товаров. Из продаж исчезли телевизоры, стиральные машины, мебель, ученические тетради, карандаши, клеенки, лезвия для бритья, мыло, стиральный порошок.
Цепь непродуманных решений усугубляли финансовые проблемы государства. Сокращение производства спиртных напитков (в 1985 году продажа водки составляла 24 процента в товарообороте), принятие закона "О кооперации", позволяющего государственным предприятиям бесконтрольно переводить деньги из безналичного обращения в наличный, разбалансировало финансовую систему.
Получившие большие права предприятия поднимали цены на свою продукцию, а коммерческие банки (их было создано свыше тысячи) бесконтрольно обналичивали деньги, выводили их из-под государственного контроля. Через коммерческие банки ежегодно "отмывалось" 70–90 млрд. рублей. Через них "теневая" экономика, где тогда работало около 15 млн. человек, получила возможность быстро легализоваться. На заседании Политбюро 29 января 1990 года председатель правительства Н.И. Рыжков сказал, что в Верховном Совете действуют лоббисты "теневой экономики" и заявил, что переток денег из безналичного расчета в наличный "создает мощную инфляцию" (В Политбюро ЦК КПСС. По записям А. Черняева, В. Медведева, Г. Шахназарова (1985–1991). М., 2008, с. 583).
Шахтерские забастовки 1989 года поставили советское руководство в безвыходное положение: рабочие потребовали кардинального улучшения снабжения товарами, но власть могла только поднять заработную плату, что еще больше разгоняло инфляцию и обостряло проблему дефицита.
На заседании Политбюро 16 февраля 1989 года председатель правительства СССР Н.И. Рыжков отметил, что превышение расходов над доходами составило 133 млрд. рублей. Эмиссия в 1988 году достигла 11 млрд. – больше, чем в любой другой год после войны. (В Политбюро ЦК КПСС. По записям А. Черняева, В. Медведева, Г. Шахназарова (1985–1991). М., 2008, с. 521). На пленуме ЦК КПСС в сентябре 1989 года министр внутренних дел СССР В. Бакатин заявил, что за 8 месяцев текущего года "совершено полтора миллиона преступлений, из них 240 тыс. – тяжелых. Рост на 40 % беспрецедентно". (Там же, с. 532).
* * *
Горбачевская группа начала кампанию сокрушения "противников перестройки" в лице руководителей планово-распределительных органов (министров, старых членов ЦК, региональных руководителей). Были объявлены курс на "демократизацию" и "гласность". СМИ были переполнены развенчиванием советской истории, новой волной десталинизации.
После XIX партийной конференции (июнь 1988 года) перемены резко ускорились. Начата политическая реформа, которая должна была привести к созданию новой системы власти и слому существующего порядка управления. Отныне, как сказал на конференции Горбачев, во главе системы должна была стоять не партия, а "Совет народных депутатов как орган народовластия". Первые секретари райкомов, обкомов, ЦК должны были пройти через альтернативные выборы, чтобы возглавить Советы соответствующих уровней. Горбачев предупредил, что партия больше не будет пребывать "в условиях идеологического комфорта".
В марте 1989 года прошли альтернативные выборы народных депутатов, но многие партийные руководители не были избраны. На первом Съезде народных депутатов сформировалась оппозиционная идейно сплоченная и интеллектуально сильная Межрегиональная депутатская группа (МДГ). В нее входили академики А. Сахаров, Ю. Рыжов, адвокат А. Собчак, бывший первый секретарь Свердловского обкома партии и бывший кандидат в члены Политбюро Б. Ельцин и др.
На внеочередном Съезде народных депутатов СССР (март 1990 года) была отменена 6-я статья Конституции, законодательно закреплявшая руководство КПСС. Тогда же Горбачев был избран съездом Президентом СССР. Фактически произошло то, что вскоре получило название "самоубийство КПСС": не создав действительно новой системы власти, она демобилизовалась. Это можно сравнить с отречением от престола Николая II, который глубоко заблуждался в способностях тогдашней оппозиции удержать власть. Но в случае с Горбачевым страна не находилась в длительной мировой войне, не было никакого непримиримого конфликта интересов в обществе и не было никакой "революционной ситуации". (Афганская война была болезненным, но локальным явлением.)
Как только КПСС стала уступать власть, она превратилась в живой труп, от которой надо скорее избавиться. Последовали односторонние решения прибалтийских республик о создании независимых национальных государств. Началось бегство республиканских элит от центра, который представлялся источником слабости. 12 июня 1990 года Съезд народных депутатов Российской Федерации принял декларацию о государственном суверенитете России и верховенстве российских законов. Борис Ельцин, избранный председателем Президиума Верховного Совета РСФСР, стал лидером оппозиции. В СССР началось двоевластие. Российские власти первыми начали рыночные реформы, приняли ряд постановлений, ограничивающих действие законов СССР на территории РСФСР.
Особенно сильный удар получила союзная финансовая система после того, как российское руководство решило ограничить поступление налогов в центральный бюджет. С этого момента распад СССР был неизбежен. Вслед за Россией декларацию о независимости приняли 20 июня Узбекистан, 23 июня – Молдавия, 16 июля – Украина, 27 июля – Белоруссия. Карелия объявила о суверенитете 10 августа, затем Татарстан, Башкортостан, Бурятия, Абхазия…
Положение союзного руководства усугублялось с каждым днем. Оно в глазах общественности превратилось в реакционеров, не желающих улучшить жизнь народа либеральными реформами. Авторитетные представители интеллигенции выступили на стороне Ельцина, который в глазах большинства стал выразителем национальных интересов России". [Конец цитаты]