Борис Березовский – не символ, не феномен, а знак. Причем вопросительный. Чего хотел этот странный человек, куда стремился, за что платил? Был ли он хоть раз в жизни счастлив или хотя бы удовлетворен? Неужели пропасть возможностей зиявшая над ним, сделала его мир перевернутым? Ведь взлет и падение по сути одно и тоже, все зависит от того, к какому Богу летишь…
Содержание:
От автора 1
Раздел I. Гранаты для Бориса 1
Раздел II. Нефть для Бориса 13
Раздел III. Журналисты для Бориса 20
Раздел IV. Абрамович для Бориса 33
Раздел V, последний Как бы кода 39
Библиография 41
Иллюстрации к книге 41
Евгений Юрьевич Додолев
БереZOVский, разобранный по буквам
Под развесистым каштаном
Продали средь бела дня-
Я тебя, а ты меня.
Дж. Орут "1984"
От автора
"Невзорванный Березовский" - так называлось первое интервью Борис Абрамыча. Такая у нас в "Новом Взгляде" была, как принято говорить, фишка: давать заголовки полосным беседам по формуле "прилагательное + фамилия" (например, "Несгибаемый Кобзон", "Непримиримый Проханов", etc.). Я опубликовал беседу с Березовским на излете 1994 года с подачи Саши Гафина. Имя будущего "серого кардинала" мне ничего не говорило, но Гафину я тогда был обязан: он только что выкатил для "нововзглядовского" полосного разговора подлинного ньюсмейкера той поры - своего работодателя, товарища & подельника Петра Авена, так что я внял просьбам отправить того же интервьюера (Андрея Ванденко) на встречу с "потрясающе перспективным бизнюком, которого недавно почти взорвали".
Кстати, в оригинале мы озаглавили материал "Недовзорванный Березовский", что, само собой, персонажу не пришлось по нраву. Он попросил поправить заголовок прямо в верстке. И еще намекнул, что надо бы зафотошопить бокал шампанского, с которым был запечатлен на портрете, украсившем первую полосу того выпуска нашей газеты. Так и вышел номер: с непонятным жестом неизвестного еврея под странным заголовком.
Сам я достаточно тесно (в ежедневном режиме) общался с Борисом очень непродолжительное время, осенью 1999 года. Не намерен вивисекторствовать: его как политика я не понимал, как предпринимателя не знал, а вот как олигарха, перекроившего ландшафт отечественной медийки, попытаюсь показать. Без игр в псевдоаналитику и без публицистической зауми не обошлось, но материалы, сохранившиеся с той поры, мне показались любопытными, и я просто собрал здесь, под одной обложкой, его "нововзглядовские" разговоры и публикации в других газетах ИД "Новый Взгляд", Березовскому в той или иной степени посвященные. В конце концов именно Борис в известной степени выпестовал плеяду телекиллеров, которые сыграли значительную роль в политических битвах Новой России: Александра Невзорова, Сергея Доренко, Михаила Леонтьева. Тем и интересен мне.
Тот же Доренко здесь вспоминает, как он приносил мандарины Борису в больницу и тот рассказал ему про "Единство"; это аутентичный монолог, записанный тогда, в 2001 году, "из песни слова не выкинешь".
Набор букв, слов и фраз, который сейчас зрит читатель, - ни разу не книга. Никаких версий, никаких лжесенсаций. Просто прямая речь олигарха, людей из его окружения и пристрастные комментарии. Это даже не попытка политической криминальной биографии. И не заказ заинтересованных лиц. Нет, нет. Просто в первые недели после смерти Бориса началась стихийная генерация мегамифа о Великом Комбинаторе…
Кстати, многие вспоминали тогда Ильфа & Петрова, сдержанную речь на могиле "бывшего слепого, самозванца и гусекрада" Паниковского.
"Остап снял свою капитанскую фуражку и сказал:
- Я часто был несправедлив к покойному. Но был ли покойный нравственным человеком? Нет, он не был нравственным человеком. <.> Все свои силы он положил на то, чтобы жить за счет общества. Но общество не хотело, чтобы он жил за его счет. А вынести этого противоречия во взглядах Михаил Самуэлевич не мог, потому что имел вспыльчивый характер. И поэтому он умер. Всё!"
Он умер. Умер. А рьяно мифологизироваться стал еще при жизни. Потрясающе точно оформил одну из составляющих этого мифа Саша Никонов, иронизировавший: "Он предпочитал ни с кем не портить отношения. Если же они случайно портились, Березовский предпочитал убивать испорченного". И я считаю своим долгом изложить то, что знаю и помню. Ну и то, на что права © имею. Да, это получилось сумбурно: я так привык. Это пристрастно: иначе не умею. И это, да, без авторской позиции. Ну что же… За полчаса до того как инфа об уходе Березовского всколыхнула нашу блАААгосферу, разместил пост на сайте "МК" (так уж случилось, что сообщение Егора Шуппе о кончине его тестя я прочитал одним из первых: серфил по Faceboоок’у вечером 23 марта 2013 года).
"В ванной своего лондонского особняка пять часов назад скончался Борис Березовский. Его зять Егор Шуппе только что оповестил об этом подписчиков своего Faceboоок’а. Стало быть, ушел. Навсегда. А жаль… Публикации & сюжеты о Борисе всегда вызывали ажиотаж. Благодарный материал.
Мне, как главреду журнала "Карьера", после публикации (в апреле 2004) обложки с усталым Березовским +, "подобложечного" очерка Марины Леско о БАБе - как классическом носителе русскоязычного менталитета!!! - звонили коллеги и пытались выяснить: 1) кто заказчик публикации, 2) материал "против" или "за"? Странно. Разве третьего не дано? Потребитель печатного слова предпочитает эксплицитно проговоренную авторскую позицию. Причем желательно, чтобы она совпадала с читательской. Тогда автора любят. Если она противоположна, но яростно прописана, сочинившего уважают. Фрустрация начинается там, где намечается предательский полет над схваткой: социум не толерантен к нейтралитету. Это трактуется как малодушие. "Вы = секс-меньшинство или секс-большинство?" "Я = сексуальное одиночество". Очень актуально для каждого, имеющего голос в сакраментальной нашей "медийке" и не желающего при этом голос этот отдавать какой-нибудь из конфликтующих сторон. А других (в смысле - сторон) здесь не наблюдается. Причем речь об изоляции именно сексуальной тональности. Потому что пожелавшего воздержаться при голосовании как бы "имеют". Причем со всех сторон. Напоминает все это метания а-ля доктор Живаго".
Он если и был доктором, то всего лишь технических наук. Лекарем не был. Не был шаманом. Он был самим недугом. Демонизированным. Совершенно добровольно демонизированным, с песней. Это был его выбор. Его собственный путь. Его по-кинематографичному яркая жизнь. Его непростая борьба. А здесь не рассказ о боях Березовского. Здесь - инфадля размышления.
Раздел I. Гранаты для Бориса
1994. Первое интервью
Пытаясь определить место Бориса БЕРЕЗОВСКОЕО в системе координат российского бизнеса, я осторожно спросил у близкого знакомого Бориса Абрамовича, можно ли назвать того одним из самых богатых людей нашей страны. Человек, которому я задал этот вопрос, только хмыкнул в ответ: мол, нашел, о чем спрашивать! Еще бы поинтересовался, католик ли Папа Римский. Да, возглавляемый Березовским "ЛОГОВАЗ" стремительно выдвинулся на первые роли в частном бизнесе России, его оборот в 1993 году превысил 250 миллионов долларов. Да, именно "ЛОГОВАЗ" - главный официальный дилер в нашей стране крупнейших автомобильных компаний мира: "Мерседес-Бенц", "Дженерал Моторе", "Вольво", "Хонда"… А ведь Борис Абрамович руководит еще и Автомобильным Всероссийским Альянсом.
Все верно. И тем не менее уверен, что подавляющему большинству россиян фамилия ничего не говорит. Если она и вызывает ассоциации, так, пожалуй, в первую очередь в связи со взрывом в Москве несколько месяцев назад. Тогда Березовский чудом остался жив, хотя жертв избежать не удалось, - погиб водитель, ранения получили охранник, несколько случайных прохожих. Газеты пестрели версиями, следствие обещало найти виновных… Время шло. Главный пострадавший надолго уехал за границу, новых сведений о ходе дела не появлялось. О покушении стали постепенно забывать. Между тем, главный вопрос - кто и зачем желал смерти сорокавосьмилетнему член-корреспонденту Российской Академии наук г-ну Березовскому? - остается без ответа. Можно предположить, что больше других знает сам подвергшийся нападению, но он до последнего времени упорно избегал любых контактов с прессой. Выдержавший полугодовой обет молчания Березовский сегодня впервые публично говорит о случившемся и предлагает свое объяснение происшедшего.
- К тому, что заранее спланированные встречи многократно переносятся по причине занятости моих собеседников, я привык, но чтобы аудиенцию назначили в восемь утра. Вы первый, Борис Абрамович.
- Для меня это нормальное начало трудового дня. Обычно я встаю в половине седьмого. Иногда приходится деловые встречи проводить и в семь утра.
- Если я добавлю, что домашний телефон вы не отключаете и даже подчеркиваете, что звонить вам можно и заполночь, то получится классический ненормированный рабочий день. Наверное, читатели должны посочувствовать трудной жизни российского бизнесмена, не знающего ни сна, ни отдыха?
- Борис Абрамович, не буду скрывать, что главный мой интерес в сегодняшнем разговоре связан с приснопамятным покушением на вас.
- Сегодня какое число? Между прочим, завтра исполняется ровно полгода с того взрыва…
- Срок достаточный, чтобы найти виновных, верно? Однако, насколько я знаю, ни непосредственных подрывников, ни тех, кто стоял за ними, пока так и не поймали. И все-таки?
- Ясно, что случившееся не мелкий эпизод, не частная попытка свести счеты. То, что на след преступников по-настоящему выйти не удается, хотя расследованием занимались очень серьезно - ив Москве, и в регионах, говорит о профессионализме нападавших. На сегодняшний день отрабатываются две основные версии, базирующиеся больше на логике и косвенных доказательствах, чем на неопровержимых уликах.
- То есть следствие предполагает, кто особенно был заинтересован в вашей гибели, и - соответственно - строит свои гипотезы?
- Именно так. Корни надо искать в сфере моих профессиональных интересов. Начинать, конечно, следует с АвтоВАЗа, с нашего участия в работе как самого завода, так и структур, созданных в рамках группы АвтоВАЗ - "ЛОГОВАЗа", АвтоВАЗбанка, Объединенного банка.
- "Наше участие" вы говорите из скромности? Может, лучше все же употреблять местоимение "мое"?
- Я не пытаюсь приуменьшить собственную роль, скажем, в процессе акционирования АвтоВАЗа, однако и приписывать себе особые заслуги у меня нет оснований.
- Тем не менее поговаривают, что лично вы являетесь держателем весьма внушительного пакета акций.
- Количество моих акций подсчитать нетрудно. В "ЛОГОВАЗе" у меня семь с половиной процентов, а АвтоВАЗбанке - около того, точно не помню, но, во всяком случае, не половина и не четверть. Пожалуй, все.
- "AVVA" не забыли, где вы тоже гендиректором, как и в "ЛОГОВАЗе"?
- В "AVVA" у меня нет личных сбережений и акций. Да, Автомобильный Всероссийский Альянс стал владельцем контрольного пакета акций АвтоВАЗа, но нужно четко разделять участие по капиталу и участие в управлении. В "АУУА" мои функции заключаются в руководстве этим акционерным обществом.
Думаю, моя роль достаточно значительна, хотя и не решающая. Главной фигурой во всем, что касается АвтоВАЗа, был и остается Владимир Каданников. Он безусловный лидер. Я же один из тех людей, кто участвует в принятии решений по принципиальным вопросам развития группы АвтоВАЗ.
- Но если вы всего лишь "один из... то почему покушение было совершенно именно на вас?
- Появление "ЛОГОВАЗа", "AVVA" в Тольятти было воспринято, словно прилет инопланетян. А может, даже и хуже. Образ инопланетянина более-менее понятен по фантастической литературе, а вот сформировать отношение к владельцу, приехавшему издалека, но имеющему право влиять на все вопросы, затрагивающие интересы многотысячного коллектива автогиганта, сложнее. Трудно возлюбить незнакомца, который явился в твой дом и пытается установить собственные порядки. Особенно ярое неприятие пришельцев было поначалу, постепенно к нам стали привыкать, хотя наше присутствие по-прежнему не вызывает на АвтоВАЗе энтузиазма. И это при том, что я не могу считать себя там чужим человеком, поскольку работаю с этим заводом больше многих из тех, кто числит себя его ветераном.
В 1973 году, будучи сотрудником Института проблем управления Академии наук СССР, я стал работать с Волжским автозаводом, который к тому моменту существовал всего четыре года. Я разрабатывал системы автоматизированного проектирования и принятия решений.
.. Говоря о корнях покушения, надо иметь в виду еще один аспект, не связанный напрямую с акционированием. Необходимо помнить, что мы являемся одним из крупнейших дилеров АвтоВАЗа. Занимаясь продажей "Жигулей", мы вторгаемся в сферу интересов многих людей и групп. И здесь уже ниточки тянутся из регионов в Москву.
- Вы говорите о группах. В прессе речь шла о группировках. Слова вроде однокоренные, а значение у них разное. В газетах назывались некоторые конкретные преступные группировки, потенциально заинтересованные в вашей гибели. Скажем, солнцевские парни, контролирующие черный рынок по продаже автомобилей в Москве.
- Понимаете, у меня нет оснований говорить персонально о солнцевской, орехово-борисовской или, к примеру, бауманской группировках. Много их сейчас развелось. Михаси, Сильвестры и так далее…
- Вы знакомы с кем-то лично?
- Я общался один раз с Михасем и его, если так можно сказать, командой.
- На предмет чего была встреча?
- Разговор шел не об автомобильном бизнесе, а о магазине "Орбита" на Смоленской площади, который мы хотели купить. Это помещение было идеально для открытия в нем сразу нескольких автосалонов.
- Почему вы обратились к Михасю?
- Выяснилось, что этот район контролируют его люди. Хотя, насколько я слышал, круг интересов Михася весьма широк: это и аэропорты "Внуково" и "Шереметьево", и другие важные объекты нашего города, да и не только Москвы. Говорят о нефти, об иных серьезных вещах, но все это только на уровне слухов. Я же могу свидетельствовать об одном факте: о переговорах вокруг магазина "Орбита". К сожалению, нам не удалось достичь взаимопонимания.
- В цене не сошлись?
- Можно сказать и так. Мне даже было непонятно, зачем мы встречались, настолько завышенную цифру нам назвали.
- Каков был порядок чисел?
- Миллионы долларов.
- Магазин того не стоил?
- Абсолютно. Разговор-то наш происходил не вчера, а года два назад (т. е. в конце 1992 года. - Е. Д.). Тогда и цен таких не было. Да это и сегодня дорого. Словом, те переговоры закончились ничем.
- А после совершения покушения вы не пытались по своим каналам найти заказчиков взрыва в криминальной среде?
- Безусловно пытался, но личных встреч ни с кем из авторитетов преступного мира не организовывал. Понимаете, именно тех, кто захотел меня убрать, вычислить сложно. Кроме торговли автомобилями я ведь занимаюсь и финансами, и строительством. Отдельная статья - Аэрофлот.
- Вы и его купили?
- В результате долгой и напряженной борьбы АвтоВАЗбанк получил право, по существу, управлять финансами Аэрофлота, а это - ни много ни мало - полтора миллиарда долларов годового оборота. Понятное дело, что мне как человеку, стремившемуся именно к такому исходу событий, решение сделать АвтоВАЗбанк уполномоченным банком Аэрофлота кажется единственно верным, поскольку у нас был достаточный опыт работы с промышленными гигантами. Достаточно сказать, что банку приходилось обеспечивать жизнедеятельность ВАЗа в чрезвычайно сложных экономических условиях. Вы ведь знаете, что этот завод - одно из крупнейших гражданских производств, без сбоев и трудностей там не обойтись, но тем не менее. Словом, мы считали себя готовыми работать и с Аэрофлотом, хотя существовали и иные точки зрения.
- Решение сделать АвтоВАЗбанк уполномоченным банком Аэрофлота состоялось когда?
- Уже после покушения. А вся борьба шла именно в те дни, когда и прогремел взрыв.
- Значит?..
- Я еще раз могу повторить, что какие-либо категорические выводы делать очень сложно. Например, ко мне никто никогда не приходил и не говорил: "Плати!" Не поступало и явных угроз в мой адрес. Впрочем, был один эпизод. Позже выяснилось, что тот случай не имел никакого отношения к покушению, и все же. Когда за пару месяцев до взрыва я вернулся из очередной командировки, охранник встретил меня словами: "Не волнуйтесь, но вчера мы с дверей вашей квартиры сняли гранату. Только вы не волнуйтесь!"
Оказалось, что накануне всем моим замам позвонили и предупредили: не лезьте на телевидение. Мы тогда только начинали заниматься вопросами акционирования Первого канала. Словом, нам дали понять, куда не следует совать нос. Очевидно, поскольку мне дозвониться не смогли, то решили в качестве предупреждения повесить гранату на дверь. Нормальная боевая граната РГД-5. Соседка, вышедшая из дому раньше обычного, случайно ее обнаружила. Не думаю, что собирались устроить взрыв, просто хотели попугать - к такому выводу, во всяком случае, пришли эксперты. Естественно, это наших притязаний на "Останкино" не остановило.
В ситуации со взрывом никаких предупреждений не было.
- И служба безопасности вам ни о чем не сигналила?
- Яне могу сказать, что на нас не было наездов. Скажем, у нас есть станция техобслуживания "мерседесов" - самая большая и профессионально оборудованная в стране. Кто ездит на "мерседесах", вы знаете: одна группа - бизнесмены и банкиры, другая - крутые ребята с бритыми затылками. Эти парни привыкли, чтобы перед ними стелились, все делали на полусогнутых. А у нас жесткий порядок, с которым мы заставляем всех считаться. На этой почве возникали конфликты.
- Но ведь до покушения на вас были и другие взрывы?
- Да, дважды взрывали наши стоянки. Уже после того, что случилось со мной, произошла провокация в помещении Объединенного банка. Но подчеркиваю: нам никто не ставил никаких условий, ничего не требовал.
- Может, рассчитывали на вашу сообразительность?
- Едва ли. По идее, мне должны были прямо сказать: не делай того-то.
- И вы бы не сделали?