5 марта в одночасье задуманная Сталиным новая система коллективного руководства была порушена. Избранный новый состав Президиума ЦК КПСС был сокращен более чем втрое - с 36 до 10 членов и 4 кандидатов. Из руководства были удалены почти все те, кого Сталин выдвинул на XIX съезде.
У власти опять оказались все те же лица, что создавали культ личности Сталина, всемерно его развивали, кто руководил и осуществлял репрессии 30–40-50-х годов и теперь имел возможность замести эти следы, найдя "козла отпущения". Г.М. Маленков стал Председателем Совета Министров СССР, Л.П. Берия - министром объединенного Министерства государственной безопасности и внутренних дел, сосредоточив в своих руках неслыханную власть, И.А.
Булганин - Военным министром СССР, К.Е. Ворошилов стал Председателем Президиума Верховного Совета СССР. И.С. Хрущев освободился от обязанностей первого секретаря МК КПСС, чтобы сосредоточиться на работе в ЦК КПСС, готовясь в его первые секретари. Разумеется, все эти кадры стали членами сильно укороченного Президиума.
Так был сделан, на мой взгляд, первый шаг по тому пути, который в конечном счете привел страну и партию к катастрофе.
Однако союз трех - Берия, Маленков, Хрущев - был недолговечен да и не мог быть иным. Для каждого из них Берия был человек опасный, и его стремление к личной власти могло стать общей катастрофой. Берия ненавидели и боялись все, и на его устранении можно было не только обрести внутреннюю устойчивость, но получить серьезный политический капитал, личный авторитет в партии и у народа. Сильный партийный контроль над государственными органами, в том числе и силовыми учреждениями, давал И.С. Хрущеву реальную возможность рассчитывать на успех. Здесь важно было точно найти время выступления - не опоздать, но и не проявить опасную торопливость, плод должен созреть и сорван быть внезапно.
А пока плод созревал, в стране происходили интересные события. 27 марта 1953 года, по представлению Берия, издается Указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии, в соответствии с которым из двух с половиной миллионов заключенных было освобождено один миллион двести тысяч человек, в основном уголовников-рецидивистов. Берия спровоцировал этим новую волну преступности, захлестнувшую страну. Чтобы справиться с этим бедствием, пришлось затратить огромные усилия.
4 апреля было прекращено "дело врачей". Дело было сделано, и дальнейшее пребывание медиков под стражей могло приобрести нежелательный оборот, тем более, что это "дело" можно было удачно со временем столкнуть на Сталина. Так что выгода от состряпанного "заговора врачей" использована на полную катушку.
Через два дня, 6 апреля, были публично сняты все обвинения с художественного руководителя Еврейского театра С. Михоэлса, погибшего при странных обстоятельствах в 1948 году. 10 апреля прекращено "мингрельское дело", 17 апреля - дело маршала артиллерии Н.Д. Яковлева и других артиллеристов, затем были реабилитированы и освобождены из-под стражи нарком авиапромышленности А.И. Шахурин и командующий ВВС А.А. Новиков.
А вот моя мать и Евгения Александровна, как я уже упоминал выше, продолжали сидеть.
Между тем "час X" наступил, и Берия был арестован. Большую помощь в этой операции оказал И.С. Хрущеву Г.К. Жуков. В стране это событие было встречено с облегчением. Акция по аресту прошла сравнительно легко и гладко, что лишний раз свидетельствовало о том, что партия сохраняла контроль над КГБ и МВД.
В нашей семье известие об аресте Берия было встречено с ликованием, мы с нетерпением ждали освобождения мамы и тети Жени, в невиновности которых мы никогда не сомневались и знали, чьих рук это было дело. Но время шло, а они продолжали сидеть. Летом закончился срок ссылки у Киры, она вернулась в Москву, но ей было отказано в прописке.
Практически сразу после ареста Берия была освобождена жена В.М. Молотова - П.С. Жемчужина. Заметим, что произошло это не раньше, а именно после ареста Берия. Освободили жену Р.П. Хмельницкого - Веру Ивановну, вышел из владимирской тюрьмы Г.А. Угер. Эти люди проходили по одному делу с тетей Женей. Никто не освобождал и Василия, арестованного при Берия 28 апреля
1953 года. На него тогда навесили кучу обвинений, и какие-то, очевидно, были небезосновательными. Но я уверен, главное было в другом.
Уже во время похорон отца Василий публично бросил обвинения Берия и другим членам Политбюро, что они приложили руку к смерти Сталина.
В марте 1954 года мы поняли, что ждать дальше не имеет смысла, и написали письмо. Решили, что направить его следует на имя В.М. Молотова. Мы просили Вячеслава Михайловича разобраться с делом А.С. Аллилуевой и Евгении Александровны. В своем выборе мы не ошиблись.
2 апреля 1954 года из МГБ позвонили Кире и попросили ее приехать за тетей Женей и нашей мамой. Кира даже не поверила этому сообщению, решив, что кто-то, не насытившись первоапрельскими розыгрышами, продолжил их и на следующий день. Но в телефонной трубке категорически отрицали такую возможность и сообщили, что за ней высылается машина.
В тот момент я принимал ванну. Ко мне вдруг внезапно просунул голову Леонид и крикнул: "Скорей вылезай! Сейчас будем встречать наших мамочек!". Я пулей выскочил из воды.
За эти шесть лет, что отсутствовали мама и тетя Женя, в нашей семье произошло немало изменений. Когда арестовывали маму, я был самым маленьким, а в 1954 году мне уже было девятнадцать лет и ростом я обогнал всех братьев. В конце 1952 года Саша женился на сокурснице Галине Степановне Даниловой, и в 1953 году у них родилась дочка Женя. (Брак этот оказался недолгим.) В 1953 году женился и Леонид, тоже на своей сокурснице - Галине Ивановне Головкиной, живут они вместе уже больше сорока лет.
Не застала в живых тетя Женя свою мать, М.Д. Земляницину.
Первыми словами, которыми наши мамы встретили Киру, были: "А все-таки наш родственник выпустил нас!" О смерти И.В. Сталина они даже и не слышали.
Вид у них был ужасный, особенно у мамы - худая, в лохмотьях, она все время шарила глазами по комнате, будто кого искала, и наконец спросила: "А где же Володя?". У меня похолодело что-то в груди - я же стоял прямо перед нею.
Вскоре к нам пришла Светлана. Мы вновь собрались все вместе, заново привыкая друг к другу. Не было, правда, Василия.
Моя мама, Евгения Александровна были полностью реабилитированы. Реабилитирован был и муж тети Жени, Николай Владимирович, но она не захотела с ним жить дальше, и они расстались. Нам вернули третью нашу комнату, прикрепили к кремлевской поликлинике, столовой, маме вернули ее пенсию, восстановили в Союзе писателей. Но вот здоровья вернуть никто ей уже не мог. Она вернулась совсем другим человеком, с тяжело подорванным здоровьем.
Мама прошла несколько тюрем, как и тетя Женя, она сидела во внутренней тюрьме на Лубянке, в Лефортовской тюрьме, во Владимире, потом снова в московской тюрьме на Бутырках.
У меня не было желания изучать дело матери, потому что вернулась она психически больным человеком. Мы полагали, что она заболела вскоре после ареста, не выдержав несправедливых обвинений, унижений и тягот тюремной жизни.
Эта точка зрения нашла отражение и в книге Светланы: "Вернулась она весной 1954 года, проведя несколько лет в одиночке, а большую часть времени пробыв в тюремной больнице. Сказалась дурная наследственность со стороны бабушкиных сестер: склонность к шизофрении. Анна Сергеевна не выдержала всех испытаний, посланных ей судьбой.
Когда она возвратилась домой, состояние ее было ужасным. Я ее видела в первый день - она сидела в комнате, не узнавая своих уже взрослых сыновей, безразличная ко всему: что умер мой отец, что скончалась бабушка, что больше не существует нашего заклятого врага Берия. Она только безучастно качала головой".
Мне казалось, что я уже все знаю: и эти пошлые обвинения, и тех, кто оклеветал мою маму. Стоит ли терзать душу и читать эти пухлые тома дела?.. Я был свидетелем, как мама разговаривала с редактором ее книги Н.И. Бам, которая пришла к нам домой со своими объяснениями. Нина Игнатьевна просила прощения у матери, много сделавшей для нее. Она говорила, что писала на мать по требованию следователей, и при этом ругала на чем свет стоит Сталина, хотя ее никто не арестовывал и в тюрьме не держал.
Мама все это выслушала и сказала:
- Нина Игнатьевна! Кто на кого должен обижаться? Вы на Сталина за то, что, находясь на свободе, писали на меня всякую гадость, или Сталин на вас за то, что на основании ваших доносов санкционировал мой арест?
На этом неприятная тема была закрыта, и больше к ней они не возвращались.
И все-таки летом 1993 года я познакомился с реабилитационным делом моей матери - было несколько странностей, которые меня подтолкнули к этим документам, где я надеялся получить ответ.
В деле за № Р-212 (архивно-следственное дело № ОС-101263), как до этого у моего отца, было черным по белому записано, что никаких вещественных доказательств и прямых улик не имеется. Обвинение построено на показаниях, выжатых незаконными средствами из арестованных ранее Е.А. Аллилуевой, тети Жени, ее мужа Н.В. Молочникова и дочери Киры.
А показания такого рода: "Активной участницей антисоветских сборищ и распространительницей всякого рода измышлений о Сталине явилась сестра моего отца - Аллилуева Анна Сергеевна, которая без стыда и совести чернила Сталина за то, что он якобы испортил ей личную жизнь". Или: "Все окружение Аллилуевой Анны Сергеевны открыто высказывало враждебное отношение к советской власти и руководителям партии и правительства". Это выдержки из Кириных показаний. То же самое примерно говорили тетя Женя и ее муж. Больше никаких "доказательств" в деле нет. Нет там и показаний Н.И. Бам, очевидно, они находятся где-то в другом месте. Весь этот бред и ложный оговор проверить и опровергнуть было легко, но чем фантастичнее выглядела откровенная ложь, тем охотнее она клеилась к делу. В результате - пять лет тюрьмы с истечением срока наказания 4 февраля 1953 года (протокол № 22 Особого Совещания при Министерстве Госбезопасности СССР от 29 мая 1948 года). И сидела-то она больше этого срока, даже тогда, когда, казалось, и эти оговоры теряли свой смысл и автоматически реабилитировали жертву.
Было для меня и одно радостное открытие. В том же 1948 году была арестована Р М. Азарх, жена венгерского писателя Мате Залки, с которой мать была знакома с 1919 года. Долгое время я, к стыду своему, думал, что и ее показания повредили матери. Но эта мужественная и замечательная женщина, написавшая книгу "Дорога чести" - о муже, которого многие знают как легендарного генерала Лукача, погибшего в Испании, исповедовала в своей жизни те же законы чести. Она заявила следователю, что знает Анну Сергеевну с 1919 года и наотрез отказывается давать какие-либо порочащие ее показания.
В деле я не нашел никаких указаний на то, что мать и Евгения Александровна были привезены перед смертью Сталина в Москву, как утверждала Кира. Если это было так, то за этим могло стоять только устное распоряжение очень высокого начальства, но не Берия, ибо тюремная служба не была его вотчиной и вызов был бы зафиксирован. Так что знакомство с делом вопросы мои не прояснило. Но вот что интересно. В книге "Двадцать писем к другу" Светлана пишет: "В конце 1948 года поднялась новая волна арестов. Попали в тюрьму мои тетки - вдова Павлуши, вдова Реденса. Попали в тюрьму и все их знакомые. Арестовали отца моего первого мужа - старика И.Г. Морозова. Потом пошла, кампания против "космополитов", и арестовали еще массу народа.
Арестовали и Полину Семеновну Жемчужину - не убоявшись нанести такой страшный удар Молотову. Арестовали А. Лозовского. Убили Михоэлса. Они все обвинялись в том, что входили в "сионистский центр".
Светлана немножко напутала. Арестованы были И.Г. Морозов, П.С. Жемчужина, А.С. Лозовский (Дридзо), Л.С. Штерн и еще другие не в конце 1948 года, а в конце 1947-го - начале 1948 года. С. Михоэлс попал в автокатастрофу и погиб в десятых числах января 1948 года. Так вот - все эти фамилии, за исключением Жемчужиной, я встретил в реабилитационном деле моей матери. И мне стало абсолютно ясно, что основными фигурантами всего этого дела являлись Н.В. Молочников, И.Г. Морозов, Е.А. Аллилуева, а также Л.С. Штерн, Р.С. Левина, И.И. Гинзбург, 3.Г. Гринберг, находившиеся так или иначе в давней связи с Молочниковым, и стоявший за ними С. Михоэлс.
Мать и Кира попали в эту катавасию случайно. Если говорить точно, то Берия воспользовался моментом, чтобы арестовать мать и изолировать ее, он, как всегда, любил убивать сразу нескольких зайцев. Кира была арестована скорее всего для того, чтобы получить от нее какие-то показания, в том числе и против родной тетки.
А кампания действительно оказалась очень пестрая. Но была ли между ними связь? Или все это было сфабриковано?
Евгении Александровне, как известно, предъявлялось обвинение в убийстве своего мужа, Павла Сергеевича. Мать моя к этому делу отношения не имела, но следователь, который вел дело мамы, пытался получить от нее сведения, подтверждающие эту нелепую версию.
"Видите ли, - ответила ему мать, - это сложный вопрос. Я знала, что Евгения Александровна с начала 30-х годов сожительствовала с Н.В. Молочниковым. И когда сразу после смерти Павла она привела его в свой дом, я почувствовала к ней величайшую неприязнь, как, впрочем, и все остальные члены нашей семьи. Когда же арестовали моего мужа, все это показалось мне мелким и не важным, и у нас вновь наладились с ней нормальные отношения. Ну а что касается ее причастности к убийству Павла, то на этот счет у нас нет и никогда не было никаких данных, никаких аргументов и даже предположений". Следователь тогда же поинтересовался у матери, кто ей сообщил, что ее муж расстрелян?
Она ответила, что узнала об этом от П.С. Ромашкина, сотрудника аппарата Совмина, женившегося после войны на одной нашей дальней родственнице. Так что утверждение Светланы о том, что это "безжалостно сообщил ей ее отец еще до войны", не соответствует действительности. Судя по всему, тогда еще отец даже был жив.
Возьмем И.Г. Морозова, Светланиного свекра по первому мужу. Судя по материалам дела, он был весьма деятельным человеком, как и два других сына Гриши Вульфовича Мороза. Еще в 1923 году он был арестован по делу о взятке (дело № 4429) и осужден в 1924 году на десять лет тюрьмы со строгой изоляцией, однако через год был освобожден. Владел магазином аптекарских товаров на Б. Грузинской, затем работал представителем мучной фирмы своего родного дяди "Гинзбург и братья Валяевы". Его родной брат Моисей в 1931 и 1934 годах привлекался к суду за валютные махинации, а другой брат, Савелий, в 20-х годах эмигрировал во Францию и жил в Париже.
Вскоре после того, как сын Иосифа Григорьевича Морозова, Гриша, женился на Светлане (1944 год), Морозов-старший оказался в "Барвихе", где лежал смертельно больной дед. Шел март 1945 года. Морозов развил бурную деятельность, чтобы получить приличное должностное кресло. У него была хорошо налаженная система информации, и он выяснил, что в одном из институтов в подчинении Тевосяна есть вакантная должность заместителя директора. За содействием он обратился к моей матери, навещавшей, деда в "Барвихе". Отказать настойчивому родственнику ей не удалось, и она обратилась с этой просьбой к Ивану Федоровичу. Но Тевосян, исповедовавший на серьезе партийные принципы, в "блатной протекции" решительно отказал.
Иосифа Григорьевича этот отказ не смутил, и он обратился с той же целью к академику Лине Штерн, и она взяла его заместителем по хозяйственным делам в свой институт физиологии. Интересная деталь - брат Лины Штерн, Бруно Штерн, в те годы был крупным бизнесменом, жившим за границей.
Наблюдавший всю эту картину бурной деятельности Морозова-старшего мой дед, человек умный и чуткий, одним из первых понял, что новые родственники Светланы ни ее, ни других до добра не доведут. Рано или поздно все эти корыстные штучки обернутся скандалом, Сталин такого не терпит. Вокруг Светланы, да и Василия, как я уже писал, все время суетились какие-то люди, связанные с Морозовыми, всем им чего-то от них надо было заполучить. Поэтому дед незадолго до своей смерти предупредил мою мать:
"Держись подальше от Василия и Светланы". Мать эта фраза тогда потрясла.
Другие персонажи этой пестрой компании, например, 3.Г. Гринберг, И.И. Гольдштейн и другие, были хорошо знакомы с тетей Женей и Н.В. Молочниковым, часто бывали у них. Они же, в свою очередь, поддерживали тесный контакт с Соломоном Михоэлсом, возглавлявшим тогда Еврейский Антифашистский комитет, у которого были весьма разнообразные связи.
С. Михоэлс тогда был одержим идеей создания в СССР Еврейской Автономной Республики. Биробиджан, считал он, интеллигенцию ни за что не привлечет, а куда народу без своей интеллигенции! Сам ли он додумался до этого или кто-то ему "подкинул идею" организовать такую Республику в Крыму, утверждать не собираюсь. Однако отказ его не обескуражил, не здесь, так где-нибудь в другом месте организуем - например, в Центральной России, считал он. С. Михоэлс решил двигать свою идею, используя в этих целях брак Светланы с Григорием Морозовым. По его словам, к этому браку был проявлен большой интерес со стороны еврейской общественности США.
И еще об одной ниточке узнал я из сообщений нашей прессы. Жена А.И. Шахурина - Софья Мироновна Вовси - была дочерью известного врача М.С. Вовси, арестованного по "делу врачей". Она была связана родственными узами с С. Михоэлсом, настоящая фамилия которого была Вовси. У меня еще тогда мелькнула мысль - не Михоэлс ли подсказал Софье Мироновне идею передать дневник, сына Володи Л.П. Берия?
Вот в какой сложный и пестрый клубок все сплелось и привело немало людей за решетку.
Как я понял из дела, фигура директора еврейского театра, председателя Еврейского Антифашистского комитета была ключевой. А мать моя была пристегнута к делу случайно или нарочито пришита белыми нитками. Поэтому логично было предположить, что как только с Михоэлса были публично сняты все обвинения, сразу будут освобождены моя мама и тетя. Должен оговориться, что до последнего времени я не знал, в чем тогда обвинялся Михоэлс. Но вот читаю публикацию Валерия Алексеева в 1993 году "Русская партия":
"На окутанном тайнами Пленуме ЦК КПСС, собравшемся через день после окончания XIX съезда партии, как мне поведал один из его участников, Сталин очень резко выступил против Микояна и особенно Молотова.
- Вторая ошибка товарища Молотова, - отметил Сталин, - заключается в том, что он выступает за то, чтобы создать в Крыму еврейскую автономию. Зачем? На каком основании? Разве у них нет своей автономии? Почему они не хотят развивать Биробиджан?.."