В 1821 году Савва Васильевич выкупил на волю себя и свою семью, заплатив помещику крупную сумму - 17 тысяч рублей ассигнациями (для сравнения: начальный капитал С. В. Морозова составлял пять рублей). После этого Савва Васильевич записался в купеческое сословие Богородского уезда как купец первой, самой высшей, гильдии. А в 1842 году за многолетние деловые успехи С. В. Морозов получил звание потомственного почетного гражданина. Это автоматически причисляло его самого и его сыновей - тех, кто еще не завел собственного дела, - к элите предпринимательского класса. По словам его внука, Саввы Тимофеевича, переданным писателем Александром Николаевичем Серебровым, Савва Васильевич Морозов "родился крепостным, а умер фабрикантом. В молодости бегал пешком с товаром из Орехова в Москву, а в старости ездил в атласной карете". На это превращение у него ушло 24 года.
Предприятие С. В. Морозова, выросшее из небольшой мастерской, в конечном итоге достигло поистине колоссального размаха. Ему удалось создать несколько крупных текстильных и красильных фабрик. Основное производство размещалось в Орехово-Зуеве, еще две фабрики - в Богородске и Твери. На морозовских предприятиях трудились тысячи рабочих, и производство приносило огромную прибыль. Таким образом, Савва Васильевич заложил основы процветания для своих многочисленных потомков.
У С. В. Морозова было пятеро сыновей: Елисей, Захар, Абрам, Иван и Тимофей. Однако продолжателями отцовского дела стали только четверо из них - у Ивана Саввича не обнаружилось предпринимательской жилки. Остальные, унаследовав от отца отдельные предприятия, стали крупными коммерсантами. Каждый из них продолжил род, дав ему новое ответвление.
В дальнейшем речь пойдет только об одной ветви рода - "Тимофеевичах", так как именно к ней принадлежал Савва Тимофеевич Морозов. Основатель клана "Тимофеевичей", Тимофей Саввич Морозов (1823–1889), в 12 лет начал работать в семейном деле, исполняя мелкие поручения. А в 16 лет он уже сделался одним из главных руководителей фабрики. Именно Тимофей Саввич получил в наследство крупнейшее из отцовских предприятий - Никольскую мануфактуру по производству хлопчатобумажных тканей, образованную в Орехово-Зуеве в 1844 году. Благодаря усилиям еще Саввы Васильевича она стала первым в России хлопчатобумажным предприятием, где использовался паровой двигатель. Современный исследователь И. В. Поткина отмечает: "На годы правления Т. С. Морозова приходился трудный период становления огромного предприятия со вспомогательными производствами и собственной железной дорогой, которые обеспечивали экономическую самостоятельность Никольской мануфактуры… Основой процветания стало расширение ассортимента продукции. Всего за 10 лет Т. С. Морозов удвоил общее количество наименований хлопчатобумажных тканей различных артикулов и сортов и довел его до рекордно высокой цифры - 50". Другой исследователь, А. А. Аронов, дополняет: "Прекрасный ассортимент, дешевизна и добротность тканей обеспечивали на них постоянный спрос самых разнообразных слоев населения: дорогие бархаты и вельвет, дешевые нарядные ситцы с одинаковым успехом раскупались в Москве, Петербурге, Ташкенте, Омске, Иркутске, Харькове, Одессе, Варшаве, Харбине, Тяньцзине и других городах".
Любопытно, что при Савве Васильевиче одновременно с установкой паровых машин в 1847 году из Великобритании на Никольскую мануфактуру прибыли высокооплачиваемые специалисты. Они занимались техническим обслуживанием механических ткацких станков и прядильных машин, а также обучением русских мастеров. В Зуеве появилась Англичанская улица, на которой эти специалисты проживали. А Тимофей Саввич одним из первых отказался от услуг иностранных специалистов. Он учредил стипендии для отправки наиболее талантливых русских студентов из Московского высшего технического училища за границу, где они могли получить наилучшее образование и познакомиться с достижениями европейской промышленности. Потом Тимофей Саввич Морозов устраивал вернувшихся из-за границы студентов на свое предприятие. Таким образом, весь технический персонал на его фабриках постепенно стал русским.
В 1873 году Никольская мануфактура превратилась в паевое товарищество с основным капиталом в пять миллионов рублей и получила название "Товарищество Никольской мануфактуры Саввы Морозова сын и Кº". По словам купца П. А. Бурышкина, "…это была полная мануфактура, то есть покупавшая хлопок и продававшая готовый товар… непосредственно потребителям. Работали так называемый бельевой и одежный товар, и изделия ее славились по всей России, и за рубежом, - в Азии и на Востоке". На протяжении шестнадцати лет, с 1873 по 1889 год, директором-распорядителем Товарищества, в чьих руках сосредоточились все административные и финансовые операции управления, являлся его владелец - Тимофей Саввич Морозов.
Тимофей Саввич, отец Саввы Тимофеевича, - хоть и младший, но, пожалуй, наиболее энергичный из отпрысков Саввы Васильевича Морозова. Он не получил сколько-нибудь систематического образования, зато обладал завидным упорством, цепкой деловой хваткой и огромной силой воли. Современники давали предпринимательской активности Тимофея Саввича весьма высокую оценку. Так, видный купец и общественный деятель Н. А. Найденов отмечал: Тимофей Саввич Морозов "…отличался замечательной энергичностью в развитии хлопчатобумажного дела и довел производство принадлежавших ему фабрик до высокого положения". Другой крупный купец, В. П. Рябушинский, писал в воспоминаниях: из четырех линий рода Морозовых "самой известной была младшая, развивавшая самое крупное дело под фирмой "Саввы Морозова сын и Компания". И самый знаменитый из всех Морозовых был вот этот сын - Тимофей Саввич". За годы самостоятельного управления предприятием Т. С. Морозов сумел в добрых десять раз увеличить доставшийся ему по наследству капитал. Недаром Тимофей Саввич получил в народе уважительное прозвище "текстильный король"!
Успех в делах и фантастическое богатство Т. С. Морозова рождали самые невероятные слухи. Предприниматель и общественный деятель Н. А. Варенцов вспоминал: "В простонародье составилось представление, что Морозов так богат, что даже хотел на доме своем сделать позолоченную крышу наподобие [того], как это делалось на куполах церквей, да правительство этого ему не разрешило. Конечно, это была только болтовня, сам бы Морозов не стал делать такой глупости".
Тимофей Саввич был трудолюбив и энергичен, обладал гибким умом и "чутьем предпринимателя с государственным мышлением". Незаурядный администратор, он сумел организовать на принадлежащих ему фабриках производство высококачественного товара, а также наладить регулярный сбыт этого товара - не только по всей территории России, но и в ряде азиатских государств: Иране, Монголии, Китае. В. П. Рябушинский писал: "Морозовский товар можно было брать с закрытыми глазами: самые подозрительные и недоверчивые восточные люди к этому привыкли". Н. А. Варенцов дает Тимофею Саввичу превосходную характеристику: "Т. С. Морозов был один из выдающихся фабрикантов и незаменимым хозяином. Всю свою жизнь посвятил делу, которое поставил на большую высоту: кто в России не знал товаров Никольской мануфактуры С. Морозова сын? Тимофей Саввич хорошо разбирался в людях, умело подбирал на фабрику служебный персонал и отлично направлял их на пользу своего дела. Все его служащие, даже лица, занимающие высшие административные должности, боялись его обходов фабрик, зная, что малейшая их оплошность не скроется от его опытных и зорких глаз. Результат его работы исчислялся в громадном ежегодном доходе с фабрик, выражающемся в сумме более 3 миллионов рублей".
Вот как Варенцов, познакомившийся с Тимофеем Саввичем незадолго до его кончины, описывает этого человека: "Морозов был выше среднего роста, плотно сложенный, с густыми седыми волосами, окладистой бородой. Как мне казалось, ему было лет около 70; когда он говорил, то шепелявил". Граф Д. А. Олсуфьев, хорошо знавший Т. С. Морозова и сохранивший к нему благоговейное отношение, отмечал: "Тимофей Саввич, отец моего товарища, сохранял еще и внешнее обличье купца старой формации, в стиле Островского. В длиннополом сюртуке, величавый, видный старик с седою бородою… Было в нем что-то повелительное и даже сановитое, и это что-то мне, молодому, внушало некоторую робость. Он был крупный самородок, большого ума человек, хотя и без всякой школьной выучки. Мысли его были свои, взятые из опыта собственной жизни. Старик, видимо, любил поговорить перед молодежью, а мы почтительно слушали. Вспоминаются мне его "консервативные", тогда для меня непривычные речи: он восхищался императором Николаем I и, в особенности, его министром финансов - гениальным, как выражался Морозов, графом Канкриным".
Кипучая энергия иной раз делала Тимофея Саввича крайне резким и нетерпимым, он мог проявлять недюжинное упорство… если не сказать упрямство. Крупный купец, председатель Московского биржевого комитета Николай Александрович Найденов на протяжении многих лет работал бок о бок с Т. С. Морозовым. В воспоминаниях он нарисовал довольно противоречивый портрет предпринимателя: Тимофей Саввич Морозов, "…выступивши на общественную деятельность… принялся с энергией за работу. Он был человек, обладавший здравым смыслом, но, как не получивший никакого образования", нуждался "…в постоянном руководительстве… Одним из его главных недостатков было упрямство и самомнение; он не понимал, что можно быть хорошим фабрикантом, но крайне плохим руководителем какого-либо, хотя и не особенно требовательного, общества".
Упрямство Тимофея Саввича еще сыграет с ним дурную шутку под конец жизни, когда против него взбунтуются его же собственные рабочие (об этом еще будет сказано). Вместе с тем оно имело и положительную сторону. Тимофей Саввич был способен отстоять свою общественную позицию, даже если его оппонентом становилось само правительство, - этого умения не хватало многим его коллегам.
К примеру, Н. А. Варенцов приводит случай, когда Морозов не побоялся открыто продемонстрировать правительству личное влияние, дабы отстоять интересы огромной части российских предпринимателей. В 1870-х годах правительственные круги увлеклись идеей фритредерства, или свободной торговли. Эту систему, предполагающую установление низких таможенных пошлин и невмешательство государства в дела частных предпринимателей, было решено внедрить на русской почве. Однако крупное купечество хорошо понимало: отечественный производитель не справится с конкуренцией дешевых заграничных товаров, и это в конечном итоге сильно ударит по государственной казне.
На специально посвященном этому вопросу собрании, которое состоялось в Санкт-Петербурге, Тимофей Саввич Морозов произнес горячую речь, в которой доказывал "…несвоевременность применения в данное время в России системы свободной торговли, которая, несомненно, приведет к закрытию всех фабрик, лишит заработка массу рабочих, а потому вся тяжесть прокормления безработных всецело ляжет на государство. В заключение своей речи он добавил: если правительством фритредерство будет осуществлено, то он все свои фабрики остановит немедленно и его рабочие в количестве 20 тысяч человек останутся без работы… У правительства того времени не было никаких статистических сведений о фабриках; некоторые из присутствующих чиновников усомнились в правильности указанного Т. С. Морозовым количества рабочих, и дано было губернатору поручение проверить число рабочих на морозовских фабриках. По проверке оказалось, что если считать рабочих на торфяных работах, то всех работающих было значительно более 20 тысяч человек". В конечном итоге речь Тимофея Саввича произвела должный эффект, и правительство отказалось от претворения своего проекта в жизнь.
Общественная деятельность Т. С. Морозова была столь обширна и плодотворна, что Н. А. Найденов, составляя в 1899 году для Министерства финансов справку о выдающихся представителях русской промышленности эпохи Александра III, поставил его фамилию на первое место. Этому не помешали даже разногласия между ними. "Мануфактур-советник Тимофей Саввич Морозов… хорошо понимал насущные современные потребности торговли и промышленности, содействовал распространению среди промышленного сословия и рабочего населения… образования, следил зорко за современными усовершенствованиями, многократно принимал меры к отысканию сбыта русских произведений, новых рынков путем сопряженного с пожертвованиями снаряжения экспедиций в сопредельные России части Азии и исследований положения торговли в странах Балканского полуострова, с особой отзывчивостью относился как материальным, так и личным содействием к различного рода начинаниям к общей пользе торговли и промышленности".
Помимо всего перечисленного, Тимофей Саввич проявил себя еще в одной области: человек верующий, он являлся крупным благотворителем. Так, незадолго до кончины, в 1889 году Т. С. Морозов пожертвовал значительную сумму - 100 тысяч рублей - "на призрение душевнобольных по почину городского головы Н. А. Алексеева". Другое крупное пожертвование Саввы Тимофеевича, по-видимому, было вызвано личным и весьма горьким жизненным опытом - его старшая дочь, Анна Тимофеевна Карпова, чудом выжила после родовой горячки. После этого С. Т. Морозов отказал 50 тысяч рублей на содержание кроватей в гинекологической клинике Московского университета. Не была чужда Тимофею Саввичу и меценатская деятельность. Немало энергии и средств он отдал на различные культурные начинания, в том числе на издание книг, на деятельность Александровского коммерческого училища и множества других организаций.
Таков отец Саввы Тимофеевича: убежденный старообрядец, крепкий хозяйственник, хорошо знавший, что нужно его народу и его стране. Под стать ему была его супруга - дочь купца второй гильдии Мария Федоровна Морозова, урожденная Симонова (1830–1911), также староверка. Тимофей Саввич женился на ней 8 ноября 1846 года. Сохранился документ, зафиксировавший это событие: "Московский Рогожского кладбища прихожанин, почетный гражданин, богородский 1-й гильдии купец Тимофей Саввин Морозов приступил к законному супружеству с почетной гражданкой, московской 2-й гильдии купеческой дочерью Марией Федоровой Симоновой, которые сказали, что они православную греко-российскую веру держат, следуя старым церковным правилам". Жениху было 23 года, а невесте - 16 лет. От этого брака родилось десять детей: шесть девочек и четверо мальчиков; из них до взрослого возраста дожили четыре дочери и два сына.
Мария Федоровна отличалась большим умом, обладала твердым характером и ярко выраженными административными способностями - не меньшими, чем у мужа. "Жена Тимофея Саввича, Мария Федоровна, после его смерти была и главою фирмы, и главою многочисленной семьи. Я ее хорошо помню… Это была женщина очень властная, с ясным умом, большим житейским тактом и самостоятельными взглядами. Подлинная глава семьи" - так отзывался о ней П. А. Бурышкин. Действительно, после кончины супруга Мария Федоровна активно занималась делами Товарищества. В современной литературе можно найти такое описание ее предпринимательской деятельности: М. Ф. Морозова "…получила в руки дело с 5-миллионным капиталом, а оставила с 15 миллионами рублей. За годы ее управления помимо процентов по паям, оговоренных уставом, Товарищество трижды вернуло пайщикам внесенный ими капитал". Правда, нужно иметь в виду, что и Савва Тимофеевич Морозов, будучи одним из директоров предприятия, приложил руку к успехам матери.
Значительную часть заработанных средств Мария Федоровна направляла на благотворительную деятельность. Все ее щедрые пожертвования перечислить невозможно, да и бессмысленно - на данном поприще она превзошла Тимофея Саввича; впрочем, ей на это было отпущено намного больше времени - будучи всего на семь лет моложе мужа, она пережила его на 22 года. На деньги М. Ф. Морозовой строились больницы, детские приюты, церкви (в том числе православные - дочери Марии Федоровны, выходя замуж, сменили веру), поддерживалась деятельность учебных заведений. М. Ф. Морозова стала первой купчихой, удостоенной Мариинского знака отличия за 25 лет беспорочной службы в благотворительных учреждениях по Ведомству учреждений императрицы Марии.