Появляются маки
Военная экономика рейха процветала за счет рабского труда миллионов узников концлагерей и насильственно доставленной с оккупированных территорий рабочей силы. Генеральный уполномоченный Третьего рейха по трудовым резервам обергруппенфюрер СС Фриц Заукель, которому в 1942 году понадобились триста пятьдесят тысяч рабочих, подписал соглашение с французским правительством. 4 сентября в Виши учредили обязательную трудовую повинность. Все французы призывного возраста должны были отправиться на работу в Германию.
Но ехать в рейх молодые французы не желали. Те, кто сумел ускользнуть от немцев и от собственной милиции, уходили из дома, прятались в лесу. Так, собственно, и зародилось движение Сопротивления. Большинство просто отсиживались в лесу, пока не пришли союзники. Смелые духом объединялись в боевые отряды и налаживали сотрудничество с англичанами. Британское управление специальных операций делало все, чтобы превратить разрозненные группы французских маки в настоящих партизан. Английские самолеты сбрасывали им оружие и взрывчатку.
Самые серьезные теракты против немцев проводили группы, подготовленные англичанами и сброшенные с парашютом над оккупированной Францией. Среди отправленных на помощь французам было тридцать девять женщин. Из них пятнадцать попали в руки немцев. Выжили только трое. Против партизан действовали немецкие эсэсовские части и сами французы, преданно служившие оккупационному режиму. Они успешно внедряли в партизанские отряды осведомителей.
Для подпольщиков, для тех, кто скрывался от отправки на работу в Германию, кто слушал лондонское радио или был известен антифашистскими взглядами, коллаборационисты представляли реальную опасность. Французы доносили на французов и тем самым помогали оккупационным войскам. Наказывая коллаборационистов, уничтожая самых опасных из них, партизаны пытались обезопасить себя.
В черном списке Сопротивления значились проститутки, которые обслуживали немецких солдат, женщины, которые встречались с немцами, и те, кто откровенно симпатизировал Германии. Подпольная пресса призывала французских матерей: "Оберегайте своих сыновей от гестаповских шлюх. Немало отличных парней были отправлены на работу в Германию и расстреляны из-за женщин, которые служат гестапо. Объясните сыновьям, что таким женщинам никогда нельзя называть свое подлинное имя. Надо сделать вид, будто принимаешь их игру, заманить их в ловушку и примерно наказать - постричь наголо. Не забывайте фотографировать гестаповских шлюх. После освобождения мы их всех найдем".
Впервые женщины были острижены участниками Сопротивления в июне 1943 года. Об этом сообщила подпольная печать. Это было не только наказание, но и предупреждение остальным женщинам: иметь дело с немцами опасно, за коллаборационизм придется заплатить слезами - если не кровью. Остригли женщину, которая как-то раз пила кофе с немецкими солдатами, это тоже сочли свидетельством сотрудничества с врагом.
"Француженки, которые отдаются немцам, будут пострижены нагло, - предупреждали листовки, распространявшиеся Сопротивлением. - Мы напишем вам на спине: "Продалась немцам". Мы должны провести вакцинацию - выработать иммунитет от дьявольского искушения коллаборационизмом, от вируса пятой колонны. Когда юные француженки продают свое тело гестаповцам или милиционерам, они предают кровь и душу своих французских соотечественников. Будущие жены и матери, они обязаны сохранять свою чистоту во имя любви к родине".
Теперь можно танцевать
Освобождение страны началось 6 июня 1944 года, когда американские и британские войска высадились в Нормандии. Боевые действия на территории Франции продолжались несколько месяцев. Немецкие войска в Париже капитулировали 25 августа 1944 года.
В тот день, когда союзные войска вошли в Париж, французы ничего не хотели слышать о предательстве и сотрудничестве с немцами! Французы были совершенно несчастны из-за того, что проиграли войну, да еще сотрудничали с оккупантами. Они жаждали утешения. И генерал Шарль де Голль пришел к ним на помощь. Он создал миф, будто французский народ как целое участвовал в Сопротивлении.
- Париж освобожден французскими руками, - торжественно говорил Шарль де Голль. - С помощью всей Франции, настоящей Франции, вечной Франции.
Шарль де Голль лгал во спасение, считая, что сплочение нации важнее исторической правды. По случаю освобождения был устроен грандиозный праздник. Маршал Петен запрещал танцы. Французы четыре года не танцевали. Аде Голль разрешил. Присоединение к странам-победительницам позволило французам вернуть уверенность в себе, восстановить самоуважение. Это было сладостное избавление от унижения и позора, возвращение к новой и чистой жизни.
Французам нужно было решительно и зримо порвать с прошлым. Им хотелось выразить свои чувства каким-то необычным путем. Когда люди видели остриженных наголо женщин, они убеждались в том, что правосудие восторжествовало. Для многих это было не только местью и восстановлением справедливости, но и очищением всего общества.
Два закона, принятые Консультативной ассамблеей 24 августа и 26 сентября 1944 года, устанавливали ответственность тех, кто "оказывал помощь Германии и ее союзникам, угрожал национальному единству, правам и равенству всех французских граждан". Создали специальные суды, которые рассматривали дела обвиняемых в коллаборационизме.
Иногда происходил самосуд - служивших в вишистской милиции и осведомителей гестапо вытаскивали из тюремных камер и казнили прилюдно. Кто-то использовал благоприятный момент для сведения давних счетов. Но добраться до уже арестованного агента гестапо было невозможно - он сидел за решеткой. Срывали гнев на женщинах, которых обвиняли в том, что они немецкие шлюхи, стригли им головы и водили по улицам.
Британские и американские солдаты были удивлены и возмущены тем, что делали с женщинами, считали это садизмом и говорили толпе:
- Отпустите их, ради бога! Вы сами все коллаборационисты.
Они не понимали сложный клубок чувств и переживаний только что освободившихся от оккупации французов. Для местной власти стрижка женщин была доказательством того, что они уже приступили к зачистке своей территории от врагов народа. Толпа неистовствовала: никакой жалости к тем, кто отдал свое тело и душу бошам! Но больше восьми суток заключения женщинам, обвиненным в интимных отношениях с врагом, суды не давали. Да еще обязывали в течение полугода дважды в неделю посещать венеролога - вместе с зарегистрированными проститутками.
Несколько лет прогерманские власти именовали партизан "бандитами" и "террористами". Теперь подпольщики и те, кто преспокойно жил под немцами, встретились лицом к лицу. Можно представить себе, что партизаны думали о тех, кто к ним так и не присоединился, пока здесь были немцы, а теперь гордо заявлял о своем участии в Сопротивлении.
Чистка стала тем общим делом, которое объединяло всех. Стриженная наголо женщина ставилась символом освобождения и окончания оккупации. Публичная расправа над врагом поднимала партизан в глазах толпы, создавала им героический ореол. Но и объединяла всех - и тех, кто сражался с врагом, и тех, кто наблюдал за происходящим со стороны. Бывшие служащие вишистской милиции, исполнявшие задания гестапо, теперь примазывались к партизанам. Участие в наказании "провинившихся" казалось самым очевидным способом проявить свою лояльность новой власти. Это был самый простой и безопасный способ вписаться в круг победителей - наказать невооруженных и беззащитных женщин.
Настоящие партизаны меньше всего были готовы винить француженок:
- Да, она подарила несколько часов счастья немецкому солдату. Нам неприятно, что это была наша соотечественница. Но в общем-то это никак не отразилось на ходе войны. Так что происходит? Получается, что остричь легкомысленную особу наголо и выставить ее на поругание - значит зачислить себя в число бойцов Сопротивления. Люди делают это, уверенные, что тем самым демонстрируют свою смелость и мужество. А толпа с удовольствием наблюдает за увлекательным зрелищем.
Гестапо избавляет от мужа-алкоголика
Но после освобождения выяснилось, что некоторые француженки использовали гестапо и полевую жандармерию для решения личных проблем. С помощью немцев они избавлялись от мужей-алкоголиков, которые их избивали, от надоевших мужей, мешавших их счастью с другим мужчиной. Донести на мужа, что он прячет оружие, слушает лондонское радио, отказывается ехать на работу в Германию, - это был самый легкий путь освободиться от опостылевшего супруга. Если ревнивый муж заставал жену с любовником, то ей проще всего было сообщить в гестапо, что законный супруг принадлежит к группе подпольщиков.
Теперь с женщинами-изменницами можно было сквитаться.
Известны случаи группового изнасилования. Иногда это делали отступавшие немецкие солдаты. Обычно женщин считают своей добычей солдаты победившей армии. Но немцы бежали, не в силах остановить союзников, и это была месть за свое бессилие… Несколько раз в изнасиловании уличали солдат союзников. Известными становились случаи, когда насильниками оказывались солдаты с темным цветом кожи. О таких историях много говорили. Но в условиях военного времени не удавалось выяснить, были это американцы или солдаты французских колониальных войск. Чаще всего насиловали женщин люди в масках. Они говорили, что таким образом наказывают "немецких шлюх".
В реальности французы мстили своим женщинам за то, что те выбрали других партнеров, что предпочли чужих мужчин, что сочли врагов более сексуально привлекательными… Это щекотливая материя. Изнасилования совершались обыкновенно соседями и знакомыми.
Вторая волна чистки поднялась после того, как появились фотографии и документальные кадры, снятые в концлагерях, и люди ужаснулись практике нацистского государства. Тем временем на родину вернулись все - и те, кого нацисты держали за решеткой, и те, кто добровольно работал на Германию. Родные были рады их возвращению, но другие видели в них предателей, служивших ненавистному врагу.
Гнев и ненависть прорывались уже на вокзале, когда люди прибывали из Германии. Встречающие отделяли вчерашних узников от добровольцев.
- После обеда пришел поезд из Гренобля, - вспоминала одна женщина. - На вокзале собралась толпа. Я увидела, что приехала женщина, которая добровольно уехала с немцами. А мой муж умер в лагере для военнопленных. Я не смогла сдержаться и ударила ее. Я была не одна, кто хотел выразить свое презрение немецкой подстилке.
Немцы, отступая, прихватили с собой симпатизировавшую им часть населения - от десяти до пятнадцати тысяч французов, а с ними их жен и детей. После разгрома нацистов все они вернулись. В них бросали камни, их избивали, женщин стригли наголо. Примерно сорок тысяч француженок работали в Германии. В отличие от мужчин они не могли ссылаться на то, что их насильно мобилизовали. Они-то точно поехали добровольно; их стригли наголо и обмазывали дегтем.
В некоторых случаях француженкам удавалось оправдаться, представив справку о девственности. Это свидетельствовало о том, что они никак не могли иметь интимные отношения с врагом. В сомнительных случаях подозреваемых отправляли к гинекологу на обследование. Невинность считалась доказательством невиновности. А вот наличие венерического заболевания считалось доказательством "горизонтального коллаборационизма".
Парики подскочили в цене. Парики, шляпы, шарфы, тюрбаны помогали скрыть позор. Но не избавиться от перенесенного унижения. Некоторые женщины не вынесли позора и покончили с собой. Другие угодили в больницу с серьезным нервным расстройством. Все зависело от характера и психики. Находились и такие, кто сохранял полнейшее хладнокровие и подавал жалобы, доказывая, что их обвиняли напрасно.
Уставшие от одиночества женщины
Наступавшие немецкие войска взяли в 1940 году в плен миллион шестьсот тысяч французских солдат. У половины были жены, у каждого четвертого остались дома дети. Большая часть военнопленных провела в плену всю войну и вернулась домой только в апреле сорок пятого. Здесь их ждало новое разочарование. Трудно, а иногда и невозможно было наладить супружескую жизнь. Каждый десятый практически сразу развелся. Почти всегда причина была одна - супружеская измена. Устав от одиночества, жены изменяли мужьям. Скрыть это оказывалось невозможным. Соседи не упускали случая открыть глаза вернувшемуся домой мужу.
Пока мужья находились на фронте, а потом и в плену, женщины должны были заботиться о детях и о доме и хранить верность своим мужчинам. С одной стороны, когда женщины сами зарабатывали и кормили детей, к ним относились с уважением. С другой, став самостоятельными, они нарушили патриархальные традиции более чем консервативного общества; их самостоятельность вовсе не нравилась мужчинам. На них смотрели с опаской: они позволяют себе немыслимые вещи, в том числе сами выбирают партнеров! Считали морально нестойкими, а то и сексуально развращенными женщинами, которых нетрудно соблазнить, потому что они никому из мужчин не отказывают.
Мужчины понимали, что поражение в войне и оккупация были результатом их неспособности исполнить свой долг, защитить страну и спасти женщин от вторжения врага. Освобождение стало возможностью восстановить свою мужественность. Это было возвращением традиционной мужской роли воина. Французы хотели сквитаться с нацизмом за все, что с ними делали в эти годы. Личная вендетта и желание справедливости, стремление покарать врагов страны и разделаться с кем-то, кого ненавидишь, перемешались. Ненависть, которая копилась с момента капитуляции, выплеснулась на женщин.
Французы упрекали своих жен, сестер, дочерей в том, что они позволяли себе развлекаться с немцами, пока их мужчин держали в лагерях для пленных или в трудовых лагерях. Остриженная наголо голова была зримым доказательством вины женщин перед французскими мужчинами. Как изображение лилии, которой в прежние времена клеймили плечи проституток.
Но остановить процесс эмансипации женщин было уже невозможно. В апреле 1944 года Консультативная ассамблея Франции, еще заседавшая в колониальном Алжире, даровала французским женщинам право голосовать. Весной 1945 года женщины впервые участвовали в выборах местных органов власти. Все это происходило в то время, когда француженок стригли наголо по всей стране.
Первый послевоенный министр юстиции доложил Консультативной ассамблее, что суды приговорили 3920 коллаборационистов к смерти, полторы тысячи - к каторжным работам, восемь с половиной тысяч - к тюремному заключению. Но генерал Шарль де Голль первым решил, что незачем ворошить прошлое и делить страну на предателей и героев. Единство нации значительно важнее. Суды над коллаборационистами завершили работу в июле 1949 года. Больше тысячи осужденных президент де Голль помиловал. Но и для остальных тюремное заключение оказалось недолгим. В 1953 году объявили амнистию. По закону бывшим коллаборационистам нельзя даже напоминать об их службе оккупантам. Чем дальше уходит Вторая мировая, тем более героическим представляется французам их военное прошлое.
СЛУГА ВСЕХ ГОСПОД
Никто не хотел, чтобы бывший гауптштурмфюрер СС Клаус Барби предстал перед судом. Ни Федеративная Республика Германия, где просто не знали, что с ним делать, ни Соединенные Штаты, которым пришлось признать, что американские спецслужбы после войны брали на работу бывших гестаповцев, зная их прошлое, ни тем более Франция, где вовсе не хотели вспоминать позорные годы немецкой оккупации.
Только через полвека после окончания войны, в Париже, в начале 1999 года, когда главой правительства был Лионель Жоспен, предали гласности материалы, которые показали, насколько широко гестапо проникло во все слои общества.
Немцы пользовались услугами множества коллаборационистов. Это были люди самого разного положения и достатка - продавцы, парикмахеры, актеры, мясники, летчики, аристократы, консьержки. Тысячи французов работали на гестапо и абвер за деньги. Логика была простая: почему бы не получить что-то от немцев? Все равно никто об этом не узнает. Узнали…
Зачем же устраивать публичный процесс над бывшим сотрудником гестапо и позволить ему рассказать, как комфортно эсэсовцам работалось в оккупированной Франции?
Клаус Барби родился в Бад-Годесберге в католической семье. Родители хотели, чтобы он изучал теологию. Но отец умер. Барби бросил учебу и в сентябре 1935 года вступил в СС, еще через два года - в партию. Он служил в эсэсовской службе безопасности, СД, которой руководил Райнхард Гейдрих. Это была политическая полиция, занимавшаяся поиском и уничтожением врагов рейха. В 1940 году Барби присвоили звание оберштурмфюрера и отправили в оккупированную Гаагу, в сорок первом перевели в Амстердам. В ноябре сорок второго Барби утвердили начальником горотдела гестапо в оккупированном Лионе.
В Лионе гестаповцы разместились в гостинице. В одном из номеров ванну заполняли холодной водой. Задержанного раздевали, силой погружали голову под воду и держали, пока человек не терял сознание. Выжившие узники потом рассказывали, что самым страшным была обыденность этих пыток. Рядом веселились гестаповцы, кто-то жевал бутерброд, кто-то звонил жене. Клаус Барби сам избивал арестованных и заслужил прозвище "лионский мясник". Нескольких человек он застрелил.
Задача Барби состояла в том, чтобы подавить подпольные структуры Сопротивления. Жестокость Барби принесла ему успех. Летом сорок третьего участникам Сопротивления пришлось перебазироваться из Лиона в Париж. Как ни странно, там они чувствовали себя в большей безопасности, чем в городе, где хозяйничал Барби.