19 ноября 1968 года выходит постановление ЦК партии и Совета министров СССР "О серьезных недостатках в деятельности милиции и мерах по дальнейшему ее укреплению". В названии документа ключевое слово - "меры". Фактически постановление признает, что новый министр - на правильном пути, основные направления "дальнейшего укрепления" (не употреблять же слово "реформирование") милиции, подготовленные в самом ведомстве, получают официальное одобрение. Стало полегче…
На реализацию "мер" государство согласно потратить круглую сумму -220 миллионов рублей.
25 ноября Указом Президиума Верховного Совета СССР МООП преобразуется в МВД - Министерство внутренних дел СССР.
7 февраля 1969 года Совет министров СССР утверждает новую структуру министерства. В МВД появляются специализированные управления и главные управления по различным направлениям правоохранительной деятельности (уголовный розыск, борьба с хищениями собственности, Госавтоинспекция и др.). Раньше все милицейские службы входили в один главк - Главное управление милиции. ГУМ прекратил существование как слишком громоздкое и архаичное образование. Кроме того, в состав МВД на правах управлений и главных управлений входят следствие, система исправительно-трудовых учреждений, пожарная охрана, вневедомственная охрана, внутренние войска и другие службы. Эта структура министерства в общих чертах сохранилась и по сей день.
…Идет всего лишь третий год работы Николая Анисимовича Щёлокова в должности министра. Что сделано?
Милиционеры уравнены по зарплате с другими государственными служащими, переодеты в новую форму. В министерстве введены генеральские звания. Создаются новые учебные заведения. В органы внутренних дел поступают техника, транспорт. Так и не прижившееся "МООП" заменено на "МВД". Утверждена на десятилетия вперед новая структура министерства…
К концу 1968 года получает окончательное признание и сам министр Н. А. Щёлоков. Это уже не просто "фаворит", однодневка, а инициативный руководитель, серьезная фигура, с которой приходится считаться. Тогда же появляются и первые опасения: а не широко ли он шагает, не захочет ли прибрать к рукам слишком много полномочий? Провинциал как будто достаточно уверенно чувствует себя в аппаратной борьбе. Надо держать с ним ухо востро.
Глава шестая
ЗВЕЗДЫ ЗАЖИГАЮТСЯ
Уже из записки, отправленной Щёлоковым в Политбюро в августе 1967-го, видно, что в руководстве министерства появились новые люди. Складывается команда.
Среди назначений того времени выделяются два.
Заместителем министра по милиции становится Борис Тихонович Шумилин. Более удачную кандидатуру на этот ключевой пост трудно было подобрать. Шумилин - человек с биографией, большим опытом. Бывший партизан, воевавший в соединении Ковпака и переживший тяжелое ранение в ногу, он после войны занимал ответственные посты в Белоруссии, возглавлял в республике Министерство охраны общественного порядка. Борис Тихонович завоюет в союзной милиции, в курируемых им оперативных службах непререкаемый авторитет. Шумилин никогда не повышал голоса, не позволял себе унижать, оскорблять подчиненных, однако, вспоминает известный сыщик Дмитрий Медведев, "генералы выскакивали из его кабинета, как из бани". Уходящий тип милицейского руководителя-интеллигента: подчиненные боялись не его лично - не хотели оказаться непрофессионалами в его глазах. Однажды Шумилин участвовал в совещании, проходившем в Министерстве культуры. Потом минкультовцы, по словам Медведева, вздыхали: "Нам бы такого министра!" О нем говорили: "Он больше Тихонович, чем Шумилин". В МВД гулял посвященный Борису Тихоновичу стишок: "Генерал наш крепко правит, левой пишет, правой правит" (намек на то, что Шумилин был левшой). Он удивлял коллег фотографической памятью и способностью мгновенно прочитывать деловые бумаги, просто перелистывая их. Борис Тихонович будет занимать должность заместителя министра все 16 "щёлоковских" лет. После ухода в отставку он станет председателем Совета ветеранов МВД и будет возглавлять его до конца жизни.
Реформаторский блок в Министерстве охраны общественного порядка весной 1967 года возглавил другой яркий человек - Сергей Михайлович Крылов. Это, пожалуй, самый известный соратник Щёлокова. Проекты структурных реформ, документов, отправляемых на утверждение в высокие инстанции, рождались в основном в подразделении, которым руководил Крылов. Их тесное и плодотворное сотрудничество продлится около семи лет, потом личные отношения Крылова и Щёлокова начнут ухудшаться или, лучше сказать, осложняться, но в главном они останутся единомышленниками до конца. Трагический финал одного во многом предвосхитит финал другого… Ну, а пока они вместе, полны планов; в аппарате МВД многие считают, что Крылов оказывает на министра слишком большое и не вполне здоровое влияние. Сергей Михайлович обладает многими способностями и не в последнюю очередь - способностью наживать себе врагов.
В наши дни можно только удивляться, как много ярких личностей, настоящих звезд оказалось в руководстве МВД, его подразделений при министре Щёлокове. Обратимся к конкретным судьбам.
Уже знакомый нам Павел Георгиевич Мясоедов, генерал-майор внутренней службы, доктор военных наук, создал и возглавил в МВД структуру, которая впоследствии получила название ГИД - Главный информационный центр.
Павел Георгиевич называет себя счастливчиком. На фронте он был только однажды ранен, а ведь воевал с 1941-го по 1945-й, всё время на передовой. Командир взвода, роты, батальона, замкомандира полка. Сразу после войны Мясоедова направляют на учебу в Военную академию имени М. В. Фрунзе. Он остается здесь преподавателем, довольно быстро становится кандидатом, а затем и доктором военных наук. На защите Мясоедовым докторской диссертации присутствовало около тысячи специалистов из разных ведомств и городов. Отбивался от своих оппонентов Павел Георгиевич два дня и проявил себя не только специалистом, но и несгибаемым бойцом. Тема его докторской: "Автоматизированные системы управления войсками". Мясоедов тогда являлся первопроходцем в этой области. На защите присутствовал и С. М. Крылов. Сергей Михайлович в свое время проходил адъюнктуру на кафедре, где самым молодым преподавателем был Павел Георгиевич. Они знали друг друга. Крылов стал свидетелем триумфа своего старого знакомого.
С Мясоедовым пожелал встретиться начальник Генерального штаба маршал С. С. Бирюзов. Разговор протекал так. "Ты что-то там написал?" - "Да, об автоматизированных системах управления войсками". - "Молодец. Теперь это надо делать. Назначаешься в Генштаб начальником отдела. Ты мне понравился".
Вскоре Бирюзов погиб в авиакатастрофе, однако сменивший его в должности начальника Генерального штаба маршал М. В. Захаров также ценил и поддерживал Павла Георгиевича. Мясоедов создает научно-исследовательский институт и завод экспериментальной техники по своему направлению в Пензе (где, в частности, в сжатые сроки выпустили первую для нужд обороны электронно-вычислительную машину - передвижную, на колесах). Его прекрасно знают начальники всех родов войск и руководители оборонной промышленности. Лучший в стране специалист по одному из перспективнейших направлений. Не за горами генеральские эполеты.
Как же Павел Георгиевич Мясоедов оказался в Министерстве внутренних дел?
Однажды звонит ему Крылов: "Паша, я знаю, что ты до предела занят. Но попробуй найти время. У нас проводятся сборы для руководства МВД. Сделай доклад на полчаса. Расскажи, что делается в мире нового по автоматизации управления".
Мясоедов получает добро от маршала. Запрашивает фактуру по международному опыту. И отправляется на Огарева, 6, делать доклад. "Выходило у меня так: там, где полиция, жандармерия и армия все делают вместе, больше всего успеха", - вспоминает Павел Георгиевич. Через неделю начальнику Генштаба приходит благодарность от министра внутренних дел. И тут же - звонок Крылова: "Щёлоков просит зайти". В назначенное время Павел Георгиевич заезжает к Сергею Михайловичу. "Пойдем, он ждет". Первая встреча Мясоедова со Щёлоковым произошла осенью 1970 года.
Чем "зацепил" министр элитного армейского полковника, который вовсе не предполагал становиться милиционером? Слово - Павлу Георгиевичу.
"Я обратил внимание, что у министра на столе лежат журналы с моими статьями, с закладками на нужных страницах. Видимо, их подготовил Сережа. Николай Анисимович вышел из-за стола, поздоровался. Отвечаю по-военному: "Здравия желаю, товарищ министр". Он доброжелательно: "Почему министр, а не генерал-полковник?" - "Так в Генеральном штабе научили. Генерал-полковников много, а министр один". - "У нас, Павел Георгиевич, появилась одна мысль. Поправите, если ошибусь. Вы занимаетесь своей работой в Министерстве обороны уже пять лет. Наверное, есть кому ее продолжать, замену себе подготовили. Как отнесетесь к предложению перейти в МВД?"".
И Мясоедов… согласился. Почему согласился? "Я видел перед собой не большого генерала, а большого человека, который разговаривал со мной на равных. Он мне доверял, хотя я еще ничем перед ним не отличился. Этого я не мог не оценить. Мне доводилось близко наблюдать больших полководцев - Рокоссовского, Мерецкова. У каждого из них было это умение доверять - но не людям вообще, а конкретному человеку. Он поручает тебе дело и не вмешивается, не подстегивает. Но при этом всё видит. И у Щёлокова было такое качество. Допустим, докладываешь ему. Он не отвлекается, на столе бумаги не перебирает. Вникает в существо. Подумает, потом скажет: "Делайте". Он понял, что вы сможете это сделать. Да, дорого, да, хлопотно, но надо - значит, надо".
Материально Павел Георгиевич от перехода в МВД не выигрывал, в конечном счете даже проиграл. От немедленного присвоения генеральского звания отказался сам, полагая, что должен еще его заслужить. Но на встрече с министром он увидел руководителя, искренне заинтересованного в его работе, готового предоставить ему свободу действий, пригласить необходимых специалистов, создать условия, о которых можно только мечтать. И министерство действительно нуждалось в его услугах. По словам Павла Георгиевича, за годы предшествующих реорганизаций МВД потеряло вертикаль управления, было рыхлым по структуре, не имело современной системы связи и надежных каналов передачи информации. "Я принимаю ваше приглашение, - по-военному прямо ответил Мясоедов, - но согласие на перевод должен дать министр обороны Гречко". Щёлоков потянулся к трубке ВЧ. "Он сейчас на учениях". - "Хорошо, я позвоню ему позже".
А маршал Захаров лишаться ценного сотрудника не собирался. На письмо из МВД с просьбой о переводе Мясоедова он наложил резолюцию: "Отказать". Всё, вопрос закрыт. Так же поступил и с другим письмом. Тогда Павел Георгиевич пошел на военную хитрость. Третье письмо вручил знакомому порученцу министра обороны и попросил, чтобы Гречко сам дал положительный ответ, не отписывая начальнику Генерального штаба. Так и вышло. В результате уволили Мясоедова из Министерства обороны, не объявив благодарности за сделанное. Напоследок Павел Георгиевич зашел к Захарову проститься: "Спасибо, товарищ маршал, многому у вас научился. До свидания". - "До свидания". Но руки Матвей Васильевич на прощание не подал, обиделся.
Щёлоков не ошибся в Мясоедове. Тот оказался человеком не только честным, профессиональным и энергичным, но и мудрым. Примерно месяц полковник входил в курс дела, а потом предложил интересную схему работы. Подразделению Павла Георгиевича, по его расчетам, требовалось около ста штатных сотрудников, причем не "мальчиков и девочек", а серьезных ученых. Такие на работу в милицию, скорее всего, не пойдут. Как быть? Мясоедов предлагает министру: "Позвоните сейчас председателю госкомитета по науке и технике. Если он на месте, мы с вами к нему подъедем. Численность надо брать по их статье. Мы же решаем масштабную государственную задачу в интересах не только милиции, но и всех силовых структур". Министр созванивается, и в тот же день председатель госкомитета их принимает. Щёлоков представляет: "Это товарищ Мясоедов, наш новый сотрудник". - "Николай Анисимович, мы его знаем лучше вас". Вопрос быстро решается. Оказалось, что подразделение Мясоедова почти ничего и не стоит министерству! Туда удается пригласить гражданских специалистов, ученых.
Название новому подразделению помог придумать Крылов. Он раскритиковал первоначальное предложение своего товарища - "Главный научно-исследовательский центр информации":
- Паша, ты хитрый, а я хитрее. Почему ты не включил в название букву "У" - управление? Ты пришел сюда ради буквы "У"!
Поэтому в окончательном варианте главк назывался ГНИЦУИ - "…управления и информации".
"Умный был человек, - вспоминает о Крылове Мясоедов. - Быть бы Сереже поосмотрительнее, а он напролом шел".
В итоге Павел Георгиевич (он проработает в МВД до 1984 года, 14 лет) оказался в довольно выгодном положении. Он говорит: "У меня не было животного страха, что снимут. Не нужен - ухожу в Госкомитет по науке и технике или преподавать. Чувствовал себя достаточно независимо".
Пройдут годы, в МВД наберет силу первый заместитель министра Ю. М. Чурбанов, конфликт с которым во многом подтолкнет С. М. Крылова к трагическому решению уйти из жизни. Проверяющие от Чурбанова станут всё чаще наведываться в главк к Мясоедову. Один из них скажет, как бы в шутку: "Ты следующий…" Павел Георгиевич ответит, зная, что его слова будут переданы: "Следующим будет тот, кто захочет меня убрать, как Крылова". И Чурбанов отыграл назад. Струсил. Действительно, заслуженный фронтовик, пистолет при нем - шмальнет, потом разбирайся…
Павел Георгиевич Мясоедов не станет полностью "своим" в Министерстве внутренних дел. Для профессиональных милиционеров он - военный, специалист в понятной далеко не каждому области "автоматизированных систем управления". Но Щёлоков ценит своего подчиненного за независимость характера, прямоту суждений и принадлежность к большой науке (Павел Георгиевич еще и художник-любитель, пишет картины - у них с министром общее увлечение). Часто вечерами Николай Анисимович приглашает начальника главка в кабинет, и они беседуют час, а то и два. Павел Георгиевич вспоминает: "У нас с Николаем Анисимовичем была разница в возрасте 13 лет, но он мне казался человеком одного со мной поколения. Каким он был? Умным, дальновидным, собранным. И добрым - совершенно точно. Требовательным? Да, но не в смысле "мог накричать". Опять вспоминаю маршала Захарова. Матвей Васильевич говорил: "Голубчик, а ведь месяц назад я давал вам поручение…" И если ты его не выполнил, то готов был провалиться сквозь землю. Вот и свою ответственность перед Щёлоковым я чувствовал, прежде всего, своей совестью".
Десять лет (1969–1979) возглавлял уголовный розыск страны Игорь Иванович Карпец. Участник Великой Отечественной войны, доктор юридических наук, профессор, лауреат Государственной премии, вице-президент Международной ассоциации уголовного права, ученый-криминолог мирового уровня и пр. и пр. Без особого преувеличения можно сказать: более авторитетного руководителя уголовного розыска в двухвековой истории МВД не было. Игорь Иванович Карпец и поныне - олицетворение высшего мастерства и достоинства своей профессии.
Однако в начале 1969 года Карпец еще не столь известная фигура. Он возглавляет Всесоюзный институт по изучению проблем преступности. Борется в основном за научные истины: так, в 1966 году ему с боем удалось отстоять тезис, что преступность - закономерное для социализма явление. И сколько еще впереди таких боев! При социализме "нет" организованной преступности, "нет" профессиональной преступности, "нет" наркомании, проституции и т. д., само собой, "нет" и коррупции. Научная поляна засижена идеологами, за каждую пядь правды надо с ними биться. До ухода в чистую науку и переезда в Москву Карпец возглавлял уголовный розыск Ленинграда, недолго был заместителем начальника городского УВД. Но теперь все его мысли сосредоточены на науке, тем более что с ней, кажется, начинают считаться. Только что на высшем уровне обсуждался секретный доклад о состоянии преступности в СССР в середине 1960-х. Доклад в Президиум Верховного Совета ушел с тремя подписями: генерального прокурора Р. А. Руденко, председателя Верховного суда А. Ф. Горкина и директора института по изучению проблем преступности И. И. Карпеца.
Вернул Игоря Ивановича к практической работе Щёлоков. Игорь Иванович подробно описывает, как это произошло.
"Где-то в конце февраля 1969 года в моем кабинете директора института раздался телефонный звонок. Звонил адъютант министра внутренних дел Н. А. Щёлокова и сказал, что соединит меня с ним".
В разговоре министр предлагает полковнику Карпецу занять пост начальника уголовного розыска страны, обещает ввести в состав коллегии министерства, присвоить генеральское звание (тогда еще - звание комиссара милиции).
"Я сказал, что предложение это для меня неожиданно, что не собирался вновь возвращаться на практическую работу. Министр настаивал. Я отговаривался. Он просил меня подумать. Я сказал, что подумаю".
Проходит месяц. Ученый находится в Австрии на заседании Международной ассоциации юристов. И вдруг его срочно вызывают в советское посольство. На проводе Москва.
"В телефонной трубке раздался голос Н. А. Щёлокова:
- Игорь Иванович! Здравствуйте. Так вы согласны с моим предложением пойти на работу в министерство, принять уголовный розыск? У вас было достаточно времени подумать. Да и я об этом уже поговорил с Леонидом Ильичом и Алексеем Николаевичем! (имелись в виду Брежнев и Косыгин). Отвечайте, - да или нет?"
Легко представить ощущения Игоря Ивановича - его персону обсуждали с Брежневым и Косыгиным! А потребовалось Щёлокову их согласие потому, что институт по изучению преступности - межведомственный, административно Карпец подчинялся Руденко и Горкину. Разговор Москвы с Веной закончился так: Игорь Иванович обещал дать окончательный ответ по возвращении домой.
- Хорошо. Но как только вернетесь, прошу сразу же зайти ко мне.
Свидетель этих переговоров советский посол в Австрии Б. Ф. Подцероб удивлен:
"- Ну, Игорь Иванович! Много уже лет я на свете живу, много повидал, но чтобы звонили за границу, агитируя идти на работу в Союзе, вижу и слышу впервые. Тем более что через два дня вы возвращаетесь в Москву. Вот нетерпение! Впрочем, я слышал, что быстрота и натиск - стиль Н. А. Щёлокова. Ну, и что вы думаете?
- Не знаю, - сказал я. - Чтобы очень хотелось, - так нет, но и сопротивляться оснований нет: ведь это моя работа. Потом я действительно не знаю, как к этому отнесутся Р. А. Руденко и А. Ф. Горкин".
Генеральный прокурор и председатель Верховного суда - достаточно влиятельные фигуры, они могли директора института и не "отдавать". Но что для них ученый? Одним ученым больше, одним меньше. Скоро криминологическую науку на государственном уровне (но не в МВД) опять прижмут. Бороться за Карпеца ни тот ни другой не стали.
"Когда я вернулся в Москву, зашел к тому и другому, понял, что они уже "подготовлены". Руденко лишь спросил, откуда я знаю Щёлокова? На что ответил, что я его совсем не знаю. А милый человек А. Ф. Горкин мне посочувствовал после того, как я сказал, что мне жаль уходить из института, в который вложено столько сил".