И царь Юнан сказал врачу Дубану: "Я не в безопасности, если не убью тебя: ты меня вылечил чем-то, что я взял в руку, и я опасаюсь, что ты убьёшь меня чем-нибудь, что я понюхаю, или чем другим". - "О царь, - сказал врач Дубан, - вот награда мне от тебя! За хорошее ты воздаёшь скверным!" Но царь воскликнул: "Тебя непременно нужно убить, и не откладывая!" И тогда врач убедился, что царь несомненно убьёт его, он заплакал и пожалел о том добре, которое он сделал недостойным его, подобно тому, как сказано:
Поистине, рассудка у Меймуны нет,
Хотя отец её рождён разумным был.
Кто ходит по сухому иль по скользкому
Не думая, - наверно поскользнётся тот.
После этого выступил вперёд палач, и завязал врачу глаза, и обнажил меч, и сказал: "Позволь!" А врач плакал и говорил царю: "Оставь меня - оставит тебя Аллах, не убивай меня - убьёт тебя Аллах. - И он произнёс:
Правдив, но несчастен я - обманщики счастливы, -
И ввергнут правдивостью я в дом унижения.
Уж в жизни не буду я правдивым, а коль умру -
Кляните правдивых вы на всяких языках".
Затем врач сказал: "О царь, вот награда мне от тебя! Ты воздаёшь мне воздаянием крокодила". - "А каков рассказ о крокодиле?" - спросил царь, но врач сказал; "Я не могу его рассказать, когда я в таком состоянии. Заклинаю тебя Аллахом, пощади меня - пощадит тебя Аллах!" И врач разразился сильным плачем, и тогда поднялся кто-то из приближённых царя и сказал: "О царь, подари мне жизнь этого врача, так как мы не видели, чтобы он сделал против тебя преступления, и видели только, как вылечил тебя от болезни, не поддававшейся врачам и лекарям".
"Разве вы не знаете, почему я убиваю этого врача? - сказал царь. - Это потому, что, если я пощажу его, я несомненно погибну. Ведь тот, кто меня вылечил от моей болезни вещью, которую я взял в руку, может убить меня чем-нибудь, что я понюхаю. Я боюсь, что он убьёт меня и возьмёт за меня подарок, так как он лазутчик и пришёл только затем, чтобы меня убить. Его непременно нужно казнить, и после этого я буду за себя спокоен".
"Пощади меня - пощадит тебя Аллах, не убивай меня - убьёт тебя Аллах!" - сказал врач, но, убедившись, о ифрит, что царь несомненно его убьёт, он сказал: "О царь, если уж моя казнь неизбежна, дай мне отсрочку: я схожу домой и накажу своим родным и соседям похоронить меня, и очищу свою душу, и раздарю врачебные книги. У меня есть книга, особая из особых, которую я дам в подарок тебе, а ты храни её в своей сокровищнице". - "А что в ней, в этой книге?" - спросил царь врача, и тот ответил: "В ней есть столько, что и не счесть, и самая малая из её тайн - то, что когда ты отрежешь мне голову, повернёшь три листа и прочтёшь три строки на той странице, которая слева, моя голова заговорит с тобой и ответит на все, о чем ты её спросишь".
И царь изумился до крайности и затрясся от восторга и спросил: "О мудрец, когда я отрежу тебе голову, она со мной заговорит?" - "Да, о царь", - сказал мудрец. И царь воскликнул: "Это удивительное дело!"
Потом он отпустил врача под стражей, и врач пошёл домой и сделал свои дела в тот же день, а на следующий день он пришёл в диван, и пришли все эмиры, везири, придворные, наместники и вельможи царства, и диван стал точно цветущий сад. И вот врач пришёл в диван и встал перед царём между двумя стражниками, и у него была старая книга и горшочек с порошком. И врач сел и сказал: "Принесите мне блюдо", - и ему принесли блюдо, и он высыпал на него порошок, разровнял его и сказал: "О царь, возьми эту книгу, но не раскрывай её, пока не отрежешь мне голову, а когда отрежешь, поставь её на блюдо и вели её натереть этим порошком, и когда ты это сделаешь, кровь перестанет течь. А потом раскрой книгу". И царь Юнан приказал отрубить врачу голову и взял от него книгу, и палач встал и отсек голову врача, и голова упала на середину блюда. И царь натёр голову порошком, и кровь остановилась, и врач Дубан открыл глаза и сказал: "О царь, раскрой книгу!" И царь раскрыл её и увидел, что листы слиплись, и тогда он положил палец в рот, смочил его слюной и раскрыл первый листок и второй и третий, и листки раскрывались с трудом. И царь перевернул шесть листков и посмотрел на них, но не увидел никаких письмён и сказал врачу: "О врач, в ней ничего не написано". - "Раскрой ещё, сверх этого", - сказал врач; и царь перевернул ещё три листка, и прошло лишь немного времени, и яд в одну минуту распространился по всему телу царя, так как книга была отравлена. И тогда царь затрясся и крикнул: "Яд разлился во мне!" А врач Дубан произнёс:
"Землёй они правили, и было правленье их
Жестоким, но вскоре уж их власти как не было.
Будь честны они, и к ним была бы честна судьба;
За зло воздала она злом горя и бедствия.
И ныне язык судьбы всем видом вещает их:
Одно за другое; нет упрёка на времени".
И когда голова врача окончила говорить, царь тотчас же упал мёртвый.
Знай же, о ифрит, что если бы царь Юнан оставил в живых врача Дубана, Аллах, наверное, пощадил бы его; но он не захотел и искал его смерти, и Аллах убил его.
Если бы ты, о ифрит, пощадил меня, Аллах, наверное, пощадил бы тебя…"
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестая ночь
Когда же настала шестая ночь, её сестра Дуньязада сказала: "Докончи твой рассказ".
И Шахразада ответила: "Если позволит мне царь".
"Говори", - сказал царь.
И она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что рыбак сказал ифриту: "Если бы ты пощадил меня, я бы пощадил тебя, но ты не хотел ничего, кроме моей смерти, и вот я тебя убью, заключив в этот кувшин, и брошу в море". И тут ифрит закричал и воскликнул: "Заклинаю тебя Аллахом, о рыбак, не делай этого! Пощади меня и не взыщи с меня За мой поступок. Если я был злодеем, то будь ты благодетелем; ведь говорится в ходячих изречениях: "О благодетельствующий злому, достаточно со злодея и деяния его". Не делай так, как сделала Умама с Атикой". - "А что сделала Умама с Атикой?" - спросил рыбак.
И ифрит ответил: "Не время теперь рассказывать, когда я в этой тюрьме! Если ты меня отпустишь, я расскажу тебе об этом".
"Оставь эти речи, - сказал рыбак, - ты непременно будешь брошен в море, и нет никакой надежды, что тебя когда-нибудь оттуда извлекут. Я тебя просил и умолял, но ты хотел только моей смерти, без вины, заслуживающей этого, хотя я тебе не сделал зла, - я оказал тебе только благодеяние, освободив из тюрьмы; и когда ты со мной все это сделал, я узнал, что ты поступаешь скверно. И знай, что я брошу тебя в море; а чтобы всякий, кто тебя выловит, кинул обратно, я расскажу, что у меня с тобой было, и предостерегу его. И ты останешься в этом море до конца времени, пока не погибнешь".
"Отпусти меня, - сказал ифрит. - Теперь время быть великодушным, и я обещаю тебе, что никогда ни в чем тебя не ослушаюсь и помогу тебе чем-то, что тебя обогатит".
И тогда рыбак взял с ифрита обещание, что тот, если он его отпустит, не станет ему вредить, а сделает ему добро, и, заручившись его обещанием и заставив его поклясться величайшим именем Аллаха, открыл кувшин. И дым пошёл вверх, и вышел целиком, и стал настоящим ифритом. Ифрит толкнул ногой кувшин и кинул его в море. И когда рыбак увидал, что ифрит бросил кувшин в море, он убедился в своей гибели и наделал себе в платье и воскликнул: "Это нехороший признак!" Потом он укрепил своё сердце и сказал: "О ифрит, Аллах великий сказал: "Исполняйте обещание". Поистине, об обещании будет спрошено, а ты обещал мне и поклялся, что не обманешь меня, не то обманет тебя Аллах, ибо он преревнив и даёт отсрочку, но не прощает. Я ведь говорил тебе то же, что врач Дубан говорил царю Юнану: "Пощади меня - пощадит тебя Аллах!" И ифрит засмеялся и пошёл впереди рыбака и сказал ему: "О рыбак, следуй за мной!"
И рыбак пошёл позади ифрита, не веря в спасение. И ифрит шёл, пока они не вышли за город, и он поднялся на гору и спустился в обширную равнину, и вдруг они оказались у пруда с водой. И ифрит спустился в середину пруда и сказал рыбаку: "Следуй за мною!" И рыбак последовал за ним на середину пруда, а ифрит остановился и приказал рыбаку закинуть сеть и ловить рыбу. И рыбак посмотрел в пруд и увидал там рыб разного цвета: белых, красных, голубых и жёлтых - и удивился этому. Потом он вынул сеть и забросил её, и вытянул, и нашёл в ней четырех рыб, и все были разноцветные. И, увидав их, рыбак обрадовался, а ифрит сказал ему: "Пойди с ними к султану и поднеси их ему, и он даст тебе довольно, чтобы тебя обогатить. И, ради Аллаха, прими моё извинение: поистине, я не знаю сейчас ни в чем пути, так как я в этом море уже тысячу восемьсот лет и увидел поверхность земли только сию минуту. И не лови здесь рыбы больше раза в день".
И ифрит простился с рыбаком и сказал: "Не дай мне Аллах тосковать по тебе", - и потом ударил ногой об землю, и земля расступилась и поглотила его; а рыбак пошёл в город, изумляясь тому, что случилось у него с ифритом и как все это было.
И он взял рыбу и, придя в своё жилище, принёс лоханку, наполнил её водой и положил туда рыбу, и рыба забилась в воде. А потом рыбак поставил лоханку на голову и направился с нею в царский дворец, как велел ему ифрит. И когда он пришёл к царю и предложил ему рыбу, царь до крайности удивился рыбе, которую ему предложил рыбак, так как в жизни не видал рыбы, подобной этой по образу и виду.
"Отдайте эту рыбу девушке-стряпухе", - сказал он (а эту девушку подарил ему три дня назад царь румов, и он ещё не испытал её в стряпне); и везирь приказал ей изжарить рыбу и сказал: "О девушка, царь говорит тебе: "О слезинка, мы испытываем тебя, лишь будучи в затруднении! Покажи же нам сегодня твоё искусство и умение стряпать: к султану кто-то пришёл с подарком".
Потом везирь вернулся к султану, дав наставление девушке, и царь велел ему выдать рыбаку четыреста динаров. И везирь выдал их рыбаку, и тот спрятал деньги в полу халата и бегом побежал домой, падая, вставая и спотыкаясь, и он думал, что это сон. И затем он купил для своего семейства все нужное и пошёл к жене, весёлый и радостный.
Вот что случилось с рыбаком. А с девушкой произошло следующее. Она взяла рыбу, очистила её и подвесила сковородку над огнём, а потом бросила на неё рыбу. И лишь только рыба подрумянилась с одной стороны, девушка перевернула её на другою сторону, - и вдруг стена кухни раздвинулась, и из неё вышла молодая женщина с прекрасным станом, овальными щеками, совершёнными чертами и насурьмлёнными глазами, и одета она была в шёлковый платок с голубой бахромой, в ушах её были кольца, а на запястьях - пара перехватов, и на пальцах - перстни с драгоценными камнями, и в руке она держала бамбуковую трость. И женщина ткнула тростью в сковородку и сказала: "О рыбы, соблюдаете ли вы договор?" И, увидев это, стряпуха обмерла, а женщина повторила эти слова во второй и третий раз, - и рыбы подняли головы со сковородки и сказали ясным языком: "Да, да, - и затем произнесли:
Вернёшься - вернёмся мы; будь верной - верпы и мы,
А если покинешь нас, мы сделаем так же…"
И тогда женщина перевернула сковородку и вошла в то же место, откуда вышла, и стена кухни сдвинулась, как раньше.
И после этого стряпуха очнулась от обморока и увидела, что четыре рыбы сгорели и стали как чёрный уголь, и воскликнула: "С первого же набега сломалось его копьё", - и снова упала на землю без памяти.
И когда она была в таком состоянии, вдруг вошёл везирь, и этот старик увидел, что девушка, точно старуха, выжившая из ума, не отличает четверга от субботы. Он толкнул её ногой, и она очнулась и заплакала и сообщила везирю о происшедшем и о том, что случилось; и везирь удивился и сказал: "Это поистине удивительное дело!" После этого он послал за рыбаком, и когда его привели, везирь закричал на него и сказал: "О рыбак, принеси нам четыре рыбы, как те, что ты принёс!" И рыбак вышел к пруду, закинул сеть и вытянул её, и вдруг видит: в ней четыре рыбы, подобные первым. И он взял их и принёс везирю, а везирь пошёл с ними к девушке и сказал: "Поднимайся и изжарь их при мне, чтобы я сам увидел, как это происходит". И девушка встала, приготовила рыбу и, подвесив сковородку, бросила туда рыбу, но едва рыба оказалась на сковородке, как стена вдруг раздвинулась, и появилась та же женщина в своём прежнем виде, и в руках у неё была трость. И она ткнула тростью в сковородку и сказала: "О рыбы, о рыбы, соблюдаете ли вы древний договор?" И вдруг все рыбы подняли головы и сказали вышеупомянутый стих, то есть:
"Вернёшься - вернёмся мы; будь верной - верны и мы,
А если покинешь нас, мы сделаем так же".
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Седьмая ночь
Когда же настала седьмая ночь, она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что когда рыбы заговорили, женщина перевернула тростью сковородку и вошла в то же место, откуда вышла, и стена опять сдвинулась. И тогда везирь поднялся на ноги и воскликнул:
"Такое дело не следует скрывать от царя!" - и пошёл к царю и рассказал ему о том, что произошло и что он видел перед собою. И царь воскликнул: "Я непременно должен это видеть своими глазами". И он послал за рыбаком и велел ему принести четыре рыбы, такие же, как первые, и приставил к нему трех стражников; и рыбак спустился к пруду и тотчас же принёс ему рыб, и царь велел дать ему четыреста динаров, Затем он обратился к везирю и сказал ему: "Вставай и изжарь рыб ты сам, здесь, передо мной!" И везирь отвечал: "Слушаю и повинуюсь". Он принёс сковородку и приготовил рыб и, подвесив сковородку над огнём, бросил на неё рыб, - и вдруг стена раздвинулась, и из неё вышел чёрный раб, подобный горе или человеку из племени Ад, и в руках у него была ветка зеленого дерева. И раб сказал устрашающим голосом: "О рыбы, о рыбы, соблюдаете ли вы древний договор?" И рыбы подняли головы со сковородки и ответили: "Да, да, мы его соблюдаем.
Вернёшься - вернёмся мы; будь верен - верны и мы,
А если покинешь нас, мы сделаем так же".
И раб приблизился к сковородке и перевернул её веткою, что была у него в руке, и потом он вошёл туда же, откуда вышел. И везирь с царём посмотрели на рыб и увидели, что они стали как уголь; и царь, оторопев, воскликнул: "О таком обстоятельстве невозможно молчать, и за этими рыбами, наверное, скрывается какое-то дело!" И он велел привести рыбака и, когда тот явился, спросил его: "Горе тебе, откуда эти рыбы?" И рыбак ответил: "Из пруда между четырех гор, под той горой, что за твоим городом". И тогда царь опять обратился к рыбаку и спросил: "В скольких днях пути?" - "Пути на полчаса, о владыка султан", - отвечал рыбак; и царь удивился и велел свите выступать и воинам тотчас же садиться на коней, и рыбак шёл впереди всех, проклиная их. И все поднялись на гору и спустились в такую обширную равнину, которой не видели за всю свою жизнь, и султан и войска изумлялись. Они увидали равнину и посреди неё пруд между четырех гор и в пруде рыбу четырех цветов: красную, белую, жёлтую и голубую. И царь остановился, изумлённый, и спросил свою свиту и присутствующих: "Видел ли кто-нибудь из вас этот пруд?" И они отвечали: "Никогда, о царь времени, за всю нашу жизнь". И спросил далеко зашедших в годах, и те отвечали: Мы в жизни не видели пруда на этом месте". И тогда царь воскликнул: "Клянусь Аллахом, я не войду в мой город и не сяду на престол моего царства, пока не узнаю об этом пруде и о рыбах!"
И он приказал людям расположиться вокруг этих гор и потом позвал везиря (а это был везирь опытный и умный, проницательный и сведущий в делах) и, когда тот явился, сказал ему: "Мне хочется что-то сделать, и я расскажу тебе об этом. Я задумал уйти сегодня ночью один и исследовать, что это за пруд со странными рыбами, а ты садись у входа в мою палатку и говори эмирам, везирям, придворным и наместникам и всем, кто будет обо мне спрашивать: "Султан нездоров и велел мне никому не давать разрешения входить к нему". И не говори никому о моем намерении". И везирь не мог прекословить царю.
Потом царь переменил одежду, опоясался мечом и взобрался на одну из гор и шёл весь остаток ночи до утра и весь день, и зной одолел его, так как он прошёл ночь и день. После этого он шёл и вторую ночь до утра, и ему показалось издали что-то чёрное, и царь обрадовался и воскликнул: "Может быть, я найду кого-нибудь, кто мне расскажет об этом пруде и о рыбах!"
И он приблизился и увидел дворец, выстроенный из чёрного камня и выложенный железом, и один створ ворот был открыт, а другой заперт. И царь обрадовался и остановился у ворот и постучал лёгким стуком, но не услышал ответа, и тогда он постучал второй раз и третий, но ответа не услыхал, и после этого он ударил в ворота страшным ударом, но никто не ответил ему. "Дворец, наверное, пуст", - сказал тогда царь и, собравшись с духом, прошёл через ворота дворца до портика и крикнул: "О жители дворца, тут чужестранец и путешественник, нет ли у вас чего съестного?" Он повторил эти слова второй раз и третий, но не услышал ответа; и тогда он, укрепив своё сердце мужеством, прошёл из портика в середину дворца, но не нашёл во дворце никого, хотя дворец был украшен шёлком и звездчатыми коврами и занавесками, которые были спущены. А посреди дворца был двор с четырьмя возвышениями, одно напротив другого, и каменной скамьёй и фонтаном с водоёмом, над которым были четыре льва из червонного золота, извергавшие из пасти воду, подобную жемчугам и яхонтам, а вокруг дворца летали птицы, и над дворцом была золотая сетка, мешавшая им подниматься выше. И царь не увидел никого и изумился и опечалился, так как никого не нашёл, у кого бы спросить об этой равнине, о пруде и о рыбах, о горах и о дворце. Затем он сел у дверей, размышляя, и вдруг услышал стон, исходящий из печального сердца, и голос, произносящий нараспев:
Не таю я то, что пришлось снести мне, но явно все,
И сменил теперь я усладу сна на бессонницу.
Судьба моя, ты не милуешь, не щадишь меня.
И душа моя меж мучением и опасностью.Пожалейте же благородных вы, что унизились
На путях любви, и зажиточных, что бедны теперь.
Ведь когда-то мы к ветру нежному ревновали вас.
Но падёт когда приговор судьбы, тогда слепнет взор.Как же быть стрелку, если вдруг враги ему встретятся?
И стрелу метнуть в них захочет он, но изменит лук?
Коль над юношей соберётся вдруг много горестей,
Убежит куда от судьбы своей и от рока он?"
И когда султан услышал этот стон, он поднялся и пошёл на голос и оказался перед занавесом, спущенным над дверью покоя. И он поднял занавес и увидел юношу, сидевшего на ложе, которое возвышалось от земли на локоть, и это был юноша прекрасный, с изящным станом и красноречивым языком, сияющим лбом и румяными щеками, и на престоле его щеки была родинка, словно кружок амбры, как сказал поэт:
О, как строен он! Волоса его и чело его
В темноту и свет весь род людской повергают.
Не кори его ты за родинку на щеке его:
Анемоны все точка чёрная отмечает.