Неожиданно стоявший на столе стакан перевернулся, за ним второй, третий, и пиво, так же как и самодельный тропический лимонад, изготовленный персоналом камбуза из "кергеленовской водички", полилось на белые штаны моряков. Это не могло быть вызвано качкой - море оставалось абсолютно спокойным. Неожиданное изменение курса? Но почему?
Люди моментально утратили интерес к игре, и карты оказались брошенными в растекшиеся по столу лужицы пива и лимонада.
Офицеры на мостике заметили другое судно, идущее в противоположном направлении.
- Это судно сейчас находится дальше от места назначения, чем то, которое мы преследуем, - заметил Михаэльсен.
Крюдер понимал, что тот имеет в виду. Если второе судно не прибудет в порт, неизбежное расследование начнется позже, чем в случае с первым судном. Поэтому курс был резко изменен, и "Пингвин" устремился за вторым судном.
Еще до рассвета 8000-тонное судно "Клан Бьюкенен" затонуло, прихватив с собой на дно ценный груз кожи, слюды, чая и военных грузов. Радисты "Пингвина" утверждали, что воспользоваться рацией на судне не успели.
На борту немецкого вспомогательного крейсера снова оказалось довольно много пленных - всего 180 человек. На борту "Клан Бьюкенена" было несколько раненых, которым оказали медицинскую помощь.
"Нам необходим танкер", - размышлял Крюдер. Он решил повторить успех "Пассата" и заминировать водные пространства вокруг Карачи. Военно-морскому командованию был отправлен запрос:
"Прошу разрешения использовать "Оле Якоб" для минной операции. Помните успех "Пассата"".
Ответ поступил через несколько часов и был неблагоприятным.
"Использование танкера "Оле Якоб" невозможно. Подыщите себе британский танкер".
Интересно, подумал Крюдер, понимают ли они там, какая сейчас здесь обстановка. Легче найти иголку в стоге сена.
Разведывательный самолет взлетал ежедневно, но летчики всякий раз возвращались ни с чем. Когда самолет появлялся в пределах видимости, весть об этом моментально распространялась по всем помещениям судна, и люди собирались на палубе в ожидании новостей. Все вглядывались в появившуюся высоко в небе точку, стараясь разглядеть, какого цвета ракеты пускает самолет. Но они всегда были красными или белыми. А сигналом, свидетельствующим об обнаружении судна, были зеленые.
- Вижу мачты танкера!
"Пингвин" начал преследование маленького танкера, спешащего северо-восточным курсом. Нельзя сказать, что Крюдер не испытывал опасений. Он отлично понимал, что этот курс ведет его прямиком в пасть британского льва. Прямо по курсу находились Аден, Бомбей и Момбаса. Но Крюдеру так нужен был танкер! На рассвете 7 мая "Пингвин" приблизился к судну и дал первый залп. Снаряды упали в воду недалеко от борта судна. Именно таково было намерение Крюдера. Он хотел захватить танкер неповрежденным.
- Итак, он решил поартачиться, - заметил Крюдер, когда стало ясно, что капитан танкера не был впечатлен гигантскими столбами воды, вздымавшимися из воды вокруг маленького суденышка. Крюдер приказал дать еще один залп, и тоже мимо. Британский капитан проигнорировал и его. Судно продолжало следовать своим курсом. Точнее будет сказать, что он не полностью проигнорировал атаку, поскольку его рация заработала, непрерывно посылая в эфир сигналы о помощи. Крюдеру ничего не оставалось делать, как принять решительные меры. Один из снарядов следующего залпа угодил в мостик и, очевидно, повредил рулевую рубку, потому что судно сразу же изменило курс и начало описывать циркуляцию. Танкер загорелся, за ним потянулся плотный шлейф черного дыма. Люди начали в панике прыгать в воду.
Огонь добрался до груза, и в воздух то здесь, то там стали вырываться длинные языки пламени. В конце концов горящее судно остановилось, и Крюдер спустил шлюпки, чтобы снять с танкера оставшихся членов команды. В разгар спасательных работ радисты "Пингвина" сообщили, что противник снова использует рацию, посылая в эфир свои координаты и описание атаковавшего его судна.
Крюдер выругался. Все шло не так, как хотелось.
- Где они могут быть? - вопросил он. - Из радиорубки передавать невозможно - она горит. Даже если они в асбестовых костюмах.
Он был в отчаянии, но пока его шлюпки с людьми находились у борта танкера, стрелять не было возможности. Наконец, они отошли, и орудия "Пингвина" открыли огонь. Снаряд за снарядом ударяли в надстройку непокорного судна, и вскоре рация замолчала.
- Отважный парень, черт бы его побрал, - с неподдельным восхищением проговорил Крюдер. - Искренне надеюсь, что он погиб, а не только ранен и не может двигаться. Не хотелось бы думать, что такой храбрец сгорит заживо.
Эфир ожил. Героический радист с маленького британского танкера предупредил всех, кого мог.
- Отправьте его побыстрее на дно, - приказал Крюдер. - Дым может нас выдать. Лейтенант Габе, воспользуйтесь торпедой.
- Так точно, господин капитан.
Крюдеру было жалко расходовать торпеду на маленький танкер, но выхода не было. Все решало время.
Лейтенант Габе выпустил торпеду. Моряки на палубе следили, как она упала в воду, появилась на поверхности и двинулась влево. Торпеда начала описывать окружность, из центра которой как раз уходил "Пингвин". Крюдеру не потребовалось много времени, чтобы убедиться: когда торпеда опишет окружность, на ее пути как раз окажется "Пингвин". Собравшиеся на палубе люди это тоже поняли, потому их лица побелели от напряжения. Быть потопленным собственной торпедой - отнюдь не желательный конец для боевого похода.
Крюдер отдавал приказы рулевому, соблюдая абсолютное спокойствие. Точно таким же тоном он вел беседы в кают-компании.
- Право на борт, парень. Придется поднажать. На кону наша жизнь.
Когда взбесившаяся торпеда прошла мимо "Пингвина", до нее было не более двадцати метров. Еще несколько мгновений она двигалась прежним курсом, потом ушла под воду, и люди смогли с облегчением перевести дух.
- Попробуйте еще раз, Габе, - как ни в чем не бывало сказал Крюдер. - Быть может, нам повезет больше. - При этом он подумал, что беда никогда не приходит одна, но, понятно, не стал высказывать столь крамольную мысль вслух.
Вторая торпеда покинула свой аппарат. На этот раз с ней все было в порядке. Единственная неприятность заключалась в том, что она прошла мимо цели и исчезла вдали.
- Хорошо, Габе, - сказал Крюдер, причем в его голосе не было и намека на гнев. - Похоже, сегодня не наш день. Давайте попытаем счастья в третий раз. Бог любит троицу.
Третья торпеда угодила точно в цель.
Габе был очень расстроен и не скрывал этого, но Крюдер ободряюще похлопал его по плечу:
- Не принимайте это так близко к сердцу. Я отлично знаю, что в вашем ведомстве все в полном порядке. Вы это не раз доказывали. У рыбки просто были какие-то неполадки с рулевым управлением.
Не приходилось сомневаться, что в "недуге" первой торпеды были хотя бы отчасти виноваты постоянные колебания температуры в тропиках. Немецкие моряки того времени не имели опыта пребывания в тропиках, но торпеды на борту "Пингвина" содержались, насколько это представлялось возможным, в хороших условиях и их механизмы проходили регулярные проверки. В трюме номер 3 была оборудована специальная площадка, где постоянно на профилактике находилась одна торпеда. Что же касается второй рыбки, ни один человек, как бы он ни был хорош, не может всегда попадать точно, в десятку.
Но даже третья торпеда не покончила с маленьким танкером. Когда "Пингвин" уходил с места действия, часть танкера все еще оставалась над поверхностью воды, и можно было легко прочитать на борту его название "Бритиш Имперор". Это было в точке с координатами 8 градусов северной широты, 55 градусов восточной долготы, примерно в 400 милях от острова Сокотра.
Глава 21
МАТ И КОНЕЦ ИГРЫ
Ощущая в животе неприятную тяжесть, Крюдер выжал максимум из двигателей и направил судно юго-восточным курсом. Уже закончились последние запасы их высококачественного жидкого топлива. Команда тоже ощущала беспокойство. Часто добровольные наблюдатели появлялись на палубе и с тревогой озирались, опасаясь, что впередсмотрящий мог что-то проглядеть. Подобное иногда происходило и раньше, но сейчас это повторялось слишком уж часто. Люди чувствовали себя неловко.
Конечно, это было всего лишь совпадение, но именно этот момент выбрал Страппи, любимец команды, чтобы избавиться от содержимого своего желудка. Доктор Венцель, его хозяин и до некоторой степени ветеринарный врач, осмотрел животное, измерил ему температуру и обнаружил, что она повышена.
- Говорят, что у животных есть шестое чувство, - сказал Крюдер. - Что-то такое ощущается в воздухе. Что вы об этом думаете, Михаэльсен?
У Михаэльсена, больше доверявшего точным расчетам, не было времени, чтобы думать о шестом чувстве у собак.
- Ничего, - лаконично ответил он.
Но Крюдер заметил, что и его собеседник не сводит глаз с горизонта, хотя в его работу и не входило выполнять обязанности вахтенных.
Однако наступил вечер, и этот день закончился так же, как и все предыдущие. Постепенно чувство нервного напряжения ослабло.
Но в 2.00 Левит, вахтенный офицер, заметил странный силуэт. Он быстро взглянул на хронометр и бросился в каюту Крюдера:
- Объект по левому борту, господин капитан. Думаю, корабль. Замечен в 2.00.
Уже через секунду Крюдер был на мостике. Сомнений не было, объект - корабль. Крюдер внимательно следил за его передвижениями.
- Это не грузовое судно и не танкер, - пробормотал он. - Не нравится он мне, Левит.
Крюдер изменил курс с южного на восток, юго-юго-восток, чтобы избавиться от неприятного сопровождения.
- Крамер, - через голосовую трубу крикнул он главному механику, - выжми все, что сможешь из двигателей, понял?
- Да, господин капитан.
Когда мощность двигателей усилилась, "Пингвин" начал вибрировать и трястись. В кают-компании бренчали кофейные чашки и стаканы, как, впрочем, и инструменты в штурманской рубке. По судну быстро поползли слухи. Моряки не спали и катались в своих койках из стороны в сторону.
- Чертова жара, - громко жаловались они.
Но не жара их беспокоила. Они чувствовали, что корабль идет полным ходом, и понимали, что судно спасается от чего-то неизвестного, но неприятного. От чего-то неуловимого - еще неосязаемого. И все они искренне надеялись, что это что-то так и останется неосязаемым.
Рассвело. В 6.00 на горизонте появился небольшой объект, он пересек их курс впереди, постепенно снижаясь.
- Чайка, - сказал Крюдер. Но он прекрасно знал, что это не чайка. Затем он небрежно приказал закрыть в трюме номер 2 как раз перед мостиком отсек, в котором держали самолет. - Двигайтесь, парни! - бодро крикнул он.
Испуганные люди вздрогнули.
- Вопрос в том: видел ли он нас или нет? - сухо сказал Крюдер.
- Большая вероятность того, что да, видел, - ответил Михаэльсен. - Сейчас он, вероятно, получает инструкции от того урода, что мы встретили ночью.
10.05 - объект справа по курсу.
10.15 - объект, без сомнения, самолет. Исчез за кормой.
10.28 - самолет появился вновь и начал кружить вокруг судна, затем полетел параллельным курсом на расстоянии примерно двенадцати миль.
Вскоре после этого он снова исчез.
- Исчез в направлении, в котором должен находиться наш ночной гость, - сказал Крюдер.
12.02 - самолет появился снова. Летит очень близко: достаточно близко, чтобы открыть огонь.
Крюдер решил не открывать огонь. Сбив самолет, они ничего бы не добились; те, кто там находился, без сомнения, уже давно сообщили местоположение "Пингвина". Самолет начал сигналить.
"Какое судно? Какая национальность? Порт назначения? Что везете?"
- Дотошный парень, - сухо сказал Крюдер. - Много же он хочет знать.
Моряки в гражданской одежде стали сигналить флажками в ответ. Эта форма передачи информации была более медленной, чем при помощи сигнальной лампы, и любая задержка могла оказаться полезной. В самолете, вероятно, их сигналы сумеют прочитать лишь очень медленно. Там могут вообще не знать международный свод сигналов или просто не иметь с собой сигнальной книги.
Вместе с Крюдером на мостике был штурман Михаэльсен и вахтенные офицеры Мюллер и Левит. Все они были в гражданской одежде, вели себя спокойно и двигались медленно, как и следовало ожидать от всех, особенно норвежцев, в тропиках.
На верхней палубе три моряка сигналили флажками.
- Спокойно! - крикнул им Крюдер. - Не торопитесь. Несколько ошибок значения иметь не будут.
Теперь самолет летел поперек курса фальшивого "Тамерлана". Конечно, это был британский самолет, и морякам был прекрасно виден триколор военно-морской авиации. Орудие на корме "Пингвина" было открыто и отлично видно, как и всегда, когда дело касалось кораблей союзников.
- Сбить его надо, - жестко сказал Михаэльсен. - Мы должны выиграть время. Это все, что сейчас имеет значение.
Крюдер взглянул на него с недоумением. Михаэльсен… и столь нетерпелив!
- В этом нет смысла, - ответил он. - Если этот не вернется, то они пошлют другой. И мы все равно получим свое. Нет, мы будем полагаться на маскировку. Это наша единственная надежда.
Похоже, у британских летчиков были какие-то подозрения, но что их беспокоило, Крюдер не мог понять.
- Вначале у нас не было никаких подозрений, - позже доложат британские летчики. - Корабль выглядел в точности как норвежский, и у нас не было причин сомневаться в этом. Единственное, что показалось нам странным, было малое количество людей на палубе. Да и капитана нашего крейсера удивило то же самое, когда он изучил фотографии. Обычно, когда мы летим над торговыми судами, и особенно иностранными, команда высыпает на палубу, чтобы взглянуть на нас. Самолет - это что-то необычное в этих широтах. Также нас удивило отсутствие цветных моряков.
Крюдер из осторожности держал своих людей под палубой. Но на этот раз он оказался слишком осторожен. Что же касается цветных моряков, то около сотни их находилось в помещении для пленных.
У командира британского крейсера за горизонтом тоже были определенные подозрения, но он никак не мог принять решение. Он изучал силуэты кораблей и проверил каждую мелочь во внешнем виде норвежского "Тамерлана". С другой стороны, принимая во внимание недавние происшествия в Индийском океане и отсутствие моряков на палубе, его подозрения были вполне обоснованными.
Британский самолет долго кружил над "Пингвином". Крюдер сохранял спокойствие. Он не собирался отказываться от своей маскировки, если мог этого избежать. Затем самолет исчез. "Пингвин" шел тем же курсом на полной скорости. Все на борту шло своим чередом. На ужин были сосиски, картофельный салат и компот из груш. Обычно моряки были голодными, как волки. Но в этот раз мало о ком можно было сказать, что он голоден, некоторые не ели вовсе.
На палубе постоянно толпились люди, вглядываясь в том направлении, в котором исчез самолет.
Затем в 13.52 раздался крик вахтенного:
- Дым за кормой!
13.53 - два столба дыма за кормой.
13.54 - возможно, три столба.
На мостике Крюдер вглядывался назад, не опуская бинокля.
- Возможно, судно с двумя или даже тремя дымовыми трубами, - сказал он. - Или два крейсера обмениваются информацией.
14.48 - топ мачты за кормой.
Медленно, но верно - и убежать от них было невозможно - две тонкие мачты, одна очень близко к другой, появились над горизонтом. Это были мачты не торгового судна, а какого-то британского военного корабля.
На мостике "Пингвина" моряки не отрывали бинокли от глаз, а глаз - от двух мачт. Затем почти одновременно стали видны дымовые трубы и мостик. Единственным вопросом теперь было: это класс "Лондон" или "Бервик"? Вне всяких сомнений, незнакомцем, нагоняющим их, был тяжелый крейсер.
- Что ж, парни, похоже, это оно, - сказал Крюдер. - Долго же им пришлось догонять нас. Но с нами еще не покончено. Занять места по боевому расписанию!
Приказ передавался людьми на словах. Крюдер предпочел не использовать куда более драматичные сигналы тревоги.
Моряки торопливо договаривались со своими приятелями:
- Если выберешься отсюда, парень, вот адрес моего отца. Передай ему мои лучшие пожелания, если когда-нибудь туда доберешься.
Никто из них не имел иллюзий насчет тех шансов, которые у них будут, если дело дойдет до драки, но все еще надеялись, что их маскировка поможет им прорваться. Некоторые оптимисты упрямо верили, что, если дело дойдет до драки, случайный снаряд выведет из строя того большого парня…
Враг подходил все ближе и ближе. Теперь была видна вся надстройка. Внезапно на мачте стала мигать сигнальная лампа. Это был приказ лечь в дрейф.
- За работу, Брунке, - приказал Крюдер.
Чарли Брунке уже сидел за трофейной британской рацией. Если передача ведется с немецкого передатчика, то это довольно хорошо различимо.
Крюдер же все еще полагался на свою маскировку.
Чарли Брунке стал посылать радиосигналы на английском о помощи: точка, тире, точка, точка, тире. "Атакован немецким рейдером". Затем следовали название и национальность. Сразу же за первым сообщением последовало второе. Ключ рации работал непрерывно.
На борту британского крейсера, как позже станет известно, у капитана снова возникли сомнения, когда ему сообщили, что это судно ведет передачу с британской рации. А в Берлине немецкое военно-морское командование получило сообщение и знало, что происходит.
По оценке Крюдера, скорость британского крейсера была между 24 и 25 узлами. Приказ "лечь в дрейф" непрерывно повторялся. "Лечь в дрейф и ожидать прибытия абордажной партии!"
Крюдер все еще не отвечал.
- Будем сохранять спокойствие, - сказал он, - и, возможно, они устанут от этого первыми.
- Надежда умирает последней! - пробормотал Михаэльсен.
Минуты, казалось, переросли в годы. Враг был на расстоянии не более 8000 метров и явно сбросил скорость. Моряки "Пингвина" видели, что орудия были направлены на них. Однако даже это не означало, что на вражеском судне были абсолютно уверены, что "Тамерлан" не есть то, чем кажется, - это вполне могло оказаться рутинной предосторожностью. Если бы британский капитан знал точно, что "Тамерлан" на самом деле немецкий рейдер, то он ни за что бы не подвел свой корабль так близко и не приказал снизить скорость.
Крюдер решил вступить в бой. У него был шанс нанести врагу серьезные повреждения, что позже подтвердило успешное потопление "Кормораном" крейсера "Сидней". Для Эрнста-Феликса Крюдера было делом чести, чтобы высочайшие стандарты старого имперского флота поддерживались и в новом кригсмарине. Он не знал, что уже встречался с человеком, стоявшим на другом мостике. Они оба участвовали в сражении в проливе Скагеррак, или, другими словами, Ютландской битве. Тогда обоим повезло.
16.02 - Крюдер повернулся и надел свою отделанную золотом фуражку и форменный китель.
- Убрать маскировку с батарей! Поднять военный флаг! Открыть огонь!