В церкви было полно народу. В толпе, на глазах у всех, Джулиано нанесли огромное количество ударов кинжалом, потом били уже по мертвому. Мессер и священник действовали бестолково - ранили, но не убили. Лоренцо стал защищаться, на помощь ему пришли друзья. Убийцы бросились вон из церкви, но толпа настигла их и растерзала.
В своем эссе о Макиавелли А. К. Дживелегов пишет: "В 1478 году девятилетним мальчуганом Николло видел, как обезумевший народ гонялся по улицам за членами семьи Пацци и их сторонниками, как висели в окнах Дворца Синьории архиепископ Сальвиати в лиловой рясе, Франческо Пацци, совсем голый, с окровавленной ногой, и трое Якопо: два Сальвиати, родственника архиепископа, и один Браччолини, сын Поджио. Четвертый Якопо, Пацци, повешенный тоже два дня спустя и похороненный в Санта-Кроче, был удален из церкви и закопан где-то под стенами. Его вырыли из второй могилы, и мальчишки, захлестнув труп за шею, волокли его по городу, подтащили к собственному его дому, громко крича, чтоб отворили хозяину. Потом бросили в Арно". И все это в наш обожаемый век кватроченто, в нашей обожаемой средневековой Италии. Все не так просто, господа! Я остановилась подробно на этом роковом дне, потому что сын убитого Джулиано - Джулио Медичи, ему не было и года, будет в свое время под именем папы Климента VII тесно связан с Бенвенуто Челлини.
После подавления заговора Пацци Лоренцо, прозванный Великолепным, стал единовластным правителем Флоренции. Лоренцо был блестяще образован, меценатствовал, сам писал стихи, собрал при своем дворе лучшие умы Италии - писателей и философов-гуманистов. А какие художники на него работали! Жизнь была бесконечным праздником: турниры, карнавалы, концерты, Сандро Боттичелли не только писал дивные полотна, но и был устроителем народных гуляний. В церкви Санта-Мария Новелла несравненный Гирландайо писал свои фрески. Как счастливо и разумно живут на этих фресках флорентийцы! Время Лоренцо Великолепного было самым блестящим в истории Флоренции, но он был тиран, республика при нем осталась только в памяти людей и "в льстивых панегириках, расточаемых Лоренцо гуманистами", а уже выросла почка, из которой со временем расцвел сорняк, он и заглушил все, и наступил "упадок".
Своей расточительностью Лоренцо Медичи совершенно расстроил городскую казну, да и собственное богатство, завещанное отцом, сильно преуменьшил. Он не обладал талантами делового человека. Макиавелли пишет: "В делах торговых он (Лоренцо Великолепный) был очень несчастлив, ибо из-за недобросовестных служащих, которые управляли его делами не как честные люди, а как владетельные особы, во многих местах он понес значительные потери". У нас в России это называется коротко: "Крадут!"
Лоренцо Великолепный умер в 1492 году, его место занял сын Пьеро, прозванный Несчастным, одежды отца ему были явно не по размеру. Этот Медичи скоро надоел горожанам. Флорентийцы вспомнили забытое слово "республика" и решили вернуть ее с помощью французских войск. Собственно, с этого 1494 года и начались на Апеннинском полуострове длительные Итальянские войны. Король Карл VIII, под предлогом "возвращения Франции Анжуйского наследства", шел на Неаполь, по дороге заглянул во Флоренцию. Несчастный Пьеро и его братья - Джованни и Джулио (будущие папы) - были объявлены врагами республики и изгнаны. В 1503 году Несчастный утонул, а Джованни и Джулио, уже с испанскими войсками, в 1512 году вернулись во Флоренцию и вновь обрели власть.
Но это все потом, а пока Флоренции диктует свои законы доминиканский монах Джироламо Савонарола. Он был честным человеком, фанатиком, всей душой преданный идее христианства, недаром с его подачи "королем" Флоренции голосованием был выбран Иисус Христос. Савонарола хотел провести церковную реформу, от города он требовал высокого аскетизма в быту и культуре. В костер летели полотна Боттичелли, рукописи гуманистов. Папа Александр VI люто ненавидел Савонаролу за призывы к реформе, за обличительные речи против его побочного сына Чезаре Борджиа (имя это стало в Италии синонимом злодейства). Флоренции вскоре надоели инквизиция, костры и аскеза. В 1498 году Савонарола был судим, пытан, повешен, труп его сожгли, а прах бросили в Арно.
Во Флоренции воцарилась республика. Теперь главным человеком в городе стал "пожизненный" гонфалоньер (раньше выбирали на два года) Пьеро Содерини, толковый, здравомыслящий человек. Правой рукой его стал Николло Макиавелли, секретарь в канцелярии Дворца Синьории. Макиавелли ведал делами военными и дипломатическими. Вот мы и добрались до времени, когда Бенвенуто Челлини появился на свет.
Отец
Челлини пишет, что предки его имели "великое множество владений". Очевидно, это было мелкопоместное дворянство, люди ратные и небогатые. Случилось, что один из сыновей Челлини - Кристофано (прадед нашего героя) - повздорил с молодым человеком из соседней семьи. Причина ссоры была неизвестна, но стала серьезной и могла перейти в кровную вражду. Умные родители решили удалить двух скандалистов от греха подальше: соседского сына отправили в Сиену, а Кристофано во Флоренцию. Последнего не бросили на произвол судьбы, а купили ему "домик" на Виа Кьяра и еще, видимо, землицы прикупили.
Кристофано зажил городской жизнью, имел семью и детей. После его смерти дом на Виа Кьяра достался Андреа. Дед Бенвенуто стал архитектором. Профессия эта пользовалась большим спросом, поэтому семья его жила безбедно. У Андреа было четверо сыновей. Третий сын, Джованни, был одаренным ребенком. Он хорошо рисовал, очень увлекался музыкой. Со временем он стал тем, кого в Средневековье называли инженером - мастером на все руки. Он делал машины для наведения мостов, снаряды для валяльных машин, а при этом изготовлял большой красоты и качества музыкальные инструменты: виолы, арфы, флейты и даже органы.
Музыку Джованни любил самозабвенно, флейтой владел виртуозно и потому был приглашен во Дворец Синьории выступать вместе с оркестром. Лоренцо Медичи его очень отличал. С флейтой Джованни забросил все свои инженерные дела, правителю это не понравилось, и Лоренцо велел убрать Челлини из оркестра.
Джованни смертельно обиделся, и чтобы подтвердить свой талант, он из простой слоновой кости сделал зеркало размером около метра. "Зеркало имело вид колеса; посередине было зеркало; вокруг было семь кругов, в каковых были вырезаны и выложены слоновой черной костью семь добродетелей и все зеркало, а также и сказанные Добродетели находились в равновесии; так что если вращать сказанное колесо, то все Добродетели двигались: а в ногах у них был противовес, который держал их стоймя. А так как он (Джованни) имел некоторые познания в латинском языке, то вокруг сказанного зеркала он сделал латинский стих, который гласил: "В какую бы сторону ни вращалось колесо Фортуны, Добродетель стоит твердо"".
Потом Джованни вернули в оркестр. Вот таким человеком был отец Бенвенуто.
Мать
Соседом семейства Челлини был некий Стефано Граначчи, у которого было пять дочерей и пятеро сыновей. Все дочери были красавицы, Джованни приглянулась Элизабетта. О браке родители сговорились быстро, но дело застопорилось, когда стали обсуждать количество приданого. Андреа Челлини говорил:
- У меня такой сын, что я могу рассчитывать на самое большое приданое, которое дают за невестой люди нашего звания.
Граначчи разумно возражал:
- Все это так. Но у меня пять дочерей, и всех я должен выдать замуж. Где я возьму столько денег?
Препирались долго. Дело решил сам Джованни:
- Я люблю эту девушку. И если я столь хорош, как ты, отец, утверждаешь, то неужели я не смогу сам содержать свою семью без всякого приданого?
На этом спор и окончился. Джованни и Элизабетта поженились и "услаждались своей молодостью и своей святой любовью восемнадцать лет". Одна беда - детей не было. Потом Элизабетта забеременела, но выкинула двух младенцев - оба мальчики. Третья беременность протекала нормально, но родилась девочка, назвали Никколоза, уменьшительно Коза. Через два года Элизабетта опять на сносях. По всем признакам на свет должна была опять появиться девочка, ей даже имя придумали. 3 ноября 1500 года в День Всех Святых Элизабетта неожиданно для всех родила младенца мужского пола. "Сложив престарелые ладони (отцу, надо полагать, еще и пятидесяти не было. - Авт.), он поднял вместе с ними очи к Богу и сказал: "Господи, благодарю Тебя от всего сердца; этот мне очень дорог, и пусть он будет Желанным"". "Так я и живу с помощью Божьей", - добавляет Бенвенуто Челлини.
Знаки на пути
Есть такое выражение - "знаки на пути" (не путать с дорожными знаками), оно имеет философский и мистический смысл. Это некие события, картины, люди, которые посланы судьбой как указатель, призыв к правильному поведению в жизни. Главное - эти знаки увидеть и запомнить. Правда, можно их еще придумать, но это особый разговор. Бенвенуто совершенно искренне уверен, что два происшествия в его раннем детстве были знаковыми. Первое называется "скорпион". В доме меняли трубу для водостока. Из нее вывалился огромный скорпион и уполз под лавку. Трехлетний Бенвенуто успел схватить насекомое и с криком: "Смотрите, какой у меня красивый рак!" - подбежал к деду. Старый Андреа пришел в ужас, укус скорпиона считался смертельным. Дед хотел отнять скорпиона у мальчика, но никакие уговоры и приказы не действовали. На крик прибежал отец. Он тут же оценил ситуацию. Весело, словно играя, он отстриг ножницами у скорпиона клешни и хвост, торчащие из кулачка Бенвенуто. Мальчик был спасен.
Второй случай называется "саламандра". Печь, дубовые дрова разгорелись ярко. Джованни сидит с виолой, поет и смотрит на огонь. Вдруг он увидел "маленького зверька, вроде ящерицы, который резвился в этом наиболее сильном пламени". Джованни тут же позвал детей: смотрите! А Бенвенуто при этом дал затрещину. Пятилетний мальчик от неожиданности расплакался, но отец тут же обнял его и сказал:
- Сынок, я бью тебя не потому, что ты сделал что-то дурное. Но я хочу, чтобы ты запомнил, что эта ящерица в огне - саламандра, "каковую еще никто не видел из тех, о ком доподлинно известно".
Отец понимает, это - знак. У Бенвенуто был хороший слух, отменный голос, и Джованни решил сделать из сына великого музыканта. Мальчику вручили флейту и начали учить петь и играть по нотам. Он делал успехи, и честолюбивый отец уверился в правильности своего выбора: Бенвенуто станет лучшим "игрецом" в мире!
Когда в правительство Флоренции пришел "великолепный Пьеро Содерини", Джованни Челлини уже вернули в оркестр. Там пожизненный гонфалоньер с ним и познакомился. Позднее, узнав об инженерных талантах Челлини, он не раз использовал его в "самоважнейших делах". Джованни показал свое инженерное искусство во всем блеске, а для услаждения души Содерини продолжал играть на флейте. Часто отец брал с собой маленького сына. Бенвенуто сидел на плечах у служки, пел сопрано вместе с дворцовыми музыкантами, а потом играл. Содерини нравился бойкий и талантливый мальчик.
- Маэстро Джованни, научи сына, помимо пения, и другим твоим искусствам.
Но Джованни стоял твердо: нет, пусть мальчик не растрачивает себя на пустяки, только играть, петь, ну и разве что сочинять стихи. Ко всему этому надо добавить, что Бенвенуто ненавидел флейту. "Это казалось мне искусством гораздо более низким, чем то, которое было у меня в душе". Ладно, он согласен ублажать отца и играть на опостылевшей флейте, но позвольте ему уделять время и рисованию!
Флоренция жила искусством. Из Милана вернулся Леонардо да Винчи и был восторженно встречен народом. У всех на устах было имя молодого скульптора Микеланджело Буанарроти. Он сделал мраморного Давида, его стали называть гением. Когда прекрасного гиганта устанавливали на площади Синьории, смотреть на него собрался весь город, в честь столь знаменательного события звонили колокола. Пятилетний Бенвенуто мог быть в толпе с отцом и тоже смотреть на прекрасного Давида и слышать рукоплескания. О такой судьбе мечтает Бенвенуто и при чем здесь флейта?
Избавление пришло неожиданно. Как всегда в жизни Бенвенуто, в решение его проблем вмешались высшие силы. В 1512 году Медичи - братья Джованни и Джулиано - с помощью испанских войск захватили власть во Флоренции. Джованни был сыном Лоренцо, Джулиано побочным сыном убитого при заговоре Пацци брата Лоренцо Джулиано. Оба брата были кардиналами.
Бенвенуто, равно как и его отец, всегда хорошо относился к Медичи. В своей "Жизни…" он никогда не высказывает скорби по поводу павшей коммуны. "Тот герб, что был на дворце Медичи, пока они отсутствовали, с него были убраны шары, а на нем написали большой красный крест, каковой был гербом и эмблемой коммуны; так что, как только они вернулись, красный крест соскоблили и в сказанном щите пометили его красные шары и сделали золотое поле, устроив все очень красиво". Эти шары в гербе Медичи называли в городе "таблетками", намекая на древнюю профессию семьи Медичи - их предки были медиками.
Когда скончался папа Юлий II, старший Медичи, Джованни, поехал в Рим и был избран папой - Львом X. В иерархии католической церкви кардинал - это духовное лицо, следующее сразу после папы. Кардинал выше епископа. Кардинала назначает сам папа. При всем этом Джованни, будущий папа Лев X, стал кардиналом в четырнадцать лет. Так в России дворяне в XVIII веке записывали грудных сыновей в Преображенский полк, подрастет - и уже чин на руках. О папе Льве X Бенвенуто пишет, что он был "щедрый и великодушный", историки относятся к нему более строго.
С приходом Медичи власть во Флоренции поменялась, Содерини был изгнан. Теперь гонфалоньером был назначен Якопо Сальвиати. Он и лишил Джованни Челлини дворцовой должности музыканта. Теперь уже не до игры на флейте, отец уступил просьбам сына и отдал Бенвенуто в обучение весьма известному в городе ювелиру Микеланджело Биндини, сыну угольщика. Бенвенуто недолго у него задержался, отец затребовал сына назад, потому что скучал, потому что боялся, что с ювелирными делами Бенвенуто забросит флейту. О ювелире Биндини я пишу потому, что у него был сын Баччо. Этот Баччо со временем стал известным во Флоренции скульптором. Он поменял фамилию, стал Бандинелли, чтобы народ думал, что он принадлежит к богатейшей семье из Сиены. Этот Баччо стал потом лютым врагом Бенвенуто Челлини - запомните имя Бандинелли.
В пятнадцать лет Бенвенуто опять поступил в обучение к ювелиру. В Средние века юноши мужали рано, в пятнадцать лет ты уже взрослый, отвечающий за свои поступки человек. Учителей у него было много, первым он считает Антонио ди Сандро, по прозвищу Марконе. От каждого он брал лучшее, при этом неплохо зарабатывал и помогал семье и отцу. Джованни не оставил мысли сделать из сына музыканта, игра на флейте была обязательной, но иногда судьба помогала юноше вырваться на время из ласковых, но крепких и докучливых отцовских объятий.
У Бенвенуто был младший брат (разница в два года). Джовани Франческо, по прозвищу Чеккино, в свои четырнадцать лет был мальчишкой горячим и своенравным. И вот как-то поздним вечером он подрался на шпагах с таким же строптивым юнцом и даже успел легко ранить его в руку. Рядом находились родичи противника. В Чеккино полетели пращи, одна из них попала ему в голову, и мальчик "упал наземь, как мертвый". Рядом случайно проходил Бенвенуто, он тут же схватил шпагу брата и приготовился к обороне. Положение спасла городская стража. Дома Чеккино пришел в себя, но драка не осталась безнаказанной. Суд восьми выслал противников Чеккино на несколько лет за пределы Флоренции, пострадавшую сторону судили легче - братья должны были уехать за десять миль от города на полтора года.
Так Бенвенуто с братом очутились в Сиене. Здесь он опять учился ювелирному делу и уже работал самостоятельно. Вернуться в родной город Бенвенуто помог кардинал Медичи (будущий Климент VII).
Ах, эта музыка!
Как часто желания детей и родителей не совпадают! Если из Бенвенуто отец твердо решил сделать музыканта, то младшего сына он видел в будущем "великим ученым-законником". Чеккино засадили за латынь, а он мечтал об армии и даже тайком поступил на военную службу. Бенвенуто одобрил поступок брата, "который был прекрасного сложения и изящества и всецело склонен к ратному делу". Это не помешало Бенвенуто из-за сущей мелочи обидеться на брата, на отца и на весь белый свет и опять уйти из дома. Горячий был юноша, вначале делал, а потом думал.
Бенвенуто на "сбереженные от заработка деньги" справил себе новое платье - красивый камзол и плащ. Тут как раз Чеккино решил отметить поступление на службу, а приличной одежды нет. Сердобольные сестры нашли выход - обрядили его в камзол и плащ старшего брата. Бенвенуто вернулся после работы домой, не нашел ни своей одежды, ни брата и тут же закатил отцу сцену: я на вас работаю, а вы же меня и обираете. Добрый Джованни стал увещевать сына: надо-де делиться с ближним, и Господь воздаст тебе сторицей.
Ах так? Бенвенуто в чем был в великой обиде ушел из дома и пошел в прямом смысле "куда глаза глядят". Так он прошел ворота, очутился за городом, пришел в Луку, а оттуда в Пизу. Шел, наверное, всю ночь. В Пизе он дошел до Рыбного рынка. Рядом с рынком находилась лавка золотых дел мастера. Бенвенуто остановился посмотреть, как работает этот мастер. Слово за слово, ювелир понял, что юноша знает толк в его делах, и предложил ему кров и работу. Спустя малое время Бенвенуто написал отцу: мол, не волнуйся, все хорошо. Джованни тут же откликнулся. Он звал Бенвенуто домой, призывал совершенствоваться в игре на флейте. Припиской было трогательное напутствие в стихах:
В какой бы ни пришел ты дом,
Живи не кражей, а трудом.
Сколько их было в жизни Бенвенуто, таких взрывных, в секунду принятых решений! И по большей части выходило, что он был прав. Но кто в наше время в шестнадцать лет решится вот так, с рублем в кармане, уйти пешком из родительского дома в соседний город? В Пизе Бенвенуто "работал из золота и серебра красивые и значительные вещи". Отец писал часто, звал домой, где его ждала флейта. У Бенвенуто тут же пропадала охота возвращаться - "до того я ненавидел эту проклятую музыку". "Мне казалось, что я жил в раю целый год, когда жил в Пизе, где я никогда не играл".
Вернуться во Флоренцию Бенвенуто заставила болезнь, он схватил "во вредоносном воздухе Пизы" лихорадку. Два месяца провел в постели, грудь побаливала, но он играл отцу - что делать? Джованни был счастлив.
Выздоровев, Бенвенуто вернулся к ювелиру Марконе. Здесь он и повстречался с флорентийским скульптором Пьеро Торриджани. Многие годы тот служил при дворе Генриха VIII и теперь приехал в родной город, чтобы набрать молодых людей себе в помощь для работы на английского короля. Торриджани посмотрел рисунки Бенвенуто, и они ему понравились. На юношу при первом взгляде скульптор произвел сильное впечатление: красивый, с зычным голосом, свободными манерами, он казался отчаянно смелым человеком, похожим скорее на воина, чем на ваятеля.