Громов и комиссар выжидали. Потом встал с камня Арся.
- Антон пусть едет, Корабельников, - сказал он, и Антон удивленно и благодарно взглянул на него.
- И Гиков Арсентий! - выскочил вперед Колька.
Не знаю, что со мной произошло, но я вдруг подошел к стоящему в стороне Баланде и вытолкнул его вперед.
- Баландин! - крикнул я. - Баландин пусть едет!
- Баландин! Гиков! Корабельников! - поддержали ребята.
Васька стоял перед Громовым и Людмилой Сергеевной, растерянно опустив руки, и ковырял носком сапога землю. Уши и щеки у него покраснели.
Арся тоже вышел вперед, но вдруг словно споткнулся. Он посмотрел на Славку. И мы все тоже посмотрели на него. Славка стоял, опустив голову, и лицо у него было грустным.
- Нет, - сказал Арся решительно, - пусть Славка-одессит едет. Он и до Архангельска ради этого добирался. А я еще здесь попромышляю…
- Это ты по-товарищески решил, Арсентий, - сказал Афанасий Григорьевич, - пускай так и будет. Нет возражений?
Мы не возражали.
- Ну, Арся! - крикнул Славка. - Ну, друг! Всю жизнь помнить буду… И он сжал Арсю за плечи.
- Марш за вещичками! Да побыстрей, - скомандовал Громов.
Антон, Славка и Василий побежали собираться, а меня отозвала Людмила Сергеевна.
- Дима, - сказала она, внимательно заглядывая мне прямо в глаза, может, и ты поедешь в Архангельск? Мама там одна, ей трудно, наверно.
- Нет, - сказал я, стискивая зубы, - я останусь.
- Хорошо. Я понимаю тебя. Только напиши маме несколько слов - с ребятами передашь.
Я пошел в палатку писать маме. Громов поторапливал - надо было успеть в Кармакулы до отхода "Литке".
- Ну, прощевайте, братцы, и лихом не поминайте, - сказал Славка и шутливо поклонился всем в пояс, коснувшись рукой земли. С Арсей он попрощался отдельно. - Может, свидимся еще когда…
Антон на прощание крепко стиснул мне руку и сказал задумчиво:
- Другой ты стал, Димка, совсем другой.
- Лучше или хуже? - спросил я.
Он засмеялся, слегка толкнул меня в грудь и, забросив за спину вещевой мешок, пошел вместе со Славкой по тропинке вниз, на берег. За ними, махнув нам рукой, двинулся и Василий, но вдруг остановился, подумал и быстро вернулся. Он подошел ко мне, достал из кармана большой складной матросский нож и сунул его мне в руку.
- Зачем? - удивился я.
- Бери, раз дают, - сипло сказал Баланда и побежал догонять Антона и Славку.
Вскоре все они трое махали нам шапками с борта "Альбатроса", а мы отвечали им со своей скалы.
И вот уже "Альбатрос" скрылся за мысом…
На следующий день мы снова вышли на работу. И больше я ни о чем не буду рассказывать - работали, и все. Промысел продолжался. И оба Прилучных все время были с нами. Даже ночевали в нашей палатке. Мы понимали их. Я сам не мог бывать в их осиротевшем доме - так было горько. Нет, уже одного этого нельзя было простить фашистам. Ничего и никого нельзя им простить, и забыть тоже нельзя.
К концу августа погода стала совсем дрянной и менялась на дню по десять раз, не меньше. И часто мы изнывали от безделья - то обложной дождь, то ветер такой, что носа из палатки не высунешь, то град, то снег. Мы валялись в палатке, играли в шахматы, в шашки, в домино. Иногда просили Людмилу Сергеевну рассказать что-нибудь интересное и слушали ее затаив дыхание. Иногда ребята просили меня почитать стихи, и я читал все, что помнил. А пели мы редко. И почти всегда одно и то же: "Дан приказ ему на запад", "Там, вдали за рекой" и еще почему-то "Позабыт-позаброшен" - песню беспризорников из кинокартины "Путевка в жизнь". Людмила Сергеевна сердилась, когда мы затягивали эту песню, но мы все-таки пели ее. "Синий платочек" мы не пели. Никогда.
К началу сентября птицы начали улетать. Птенцы уже, как говорят охотники, встали на крыло. Промысел кончался, готовились к отъезду и мы. И скоро за нами пришел "Альбатрос". Он забрал остатки нашей добычи и в два рейса перевез нас в Малые Кармакулы. Вторым рейсом с нами уехали и Прилучные.
- Не могу я здесь оставаться, - сказал Иван Иванович, - попрошусь в Белушью. А Ваня с вами пойдет, в Архангельск. Пора ему.
В Кармакулах нас опять встретил наш друг Тыко Вылко. Он заботливо разместил нас и приехавших из Белушей губы и с Пухового острова ребят в домах поселка и до самого нашего отъезда часто приходил справиться, не надо ли нам чего-нибудь.
В середине сентября в Кармакулы пришел военный тральщик, а с ним сторожевик и знакомый уже вооруженный ледорез "Литке". Провожать нас вышло все население и все собаки. Оба Прилучных тоже были на берегу. Людмила Сергеевна подошла к Ивану Ивановичу. Он три раза крест-накрест обнял ее и поцеловал. С нами он попрощался по-мужски - каждому крепко пожал руку. А Ивана прижал к груди…
Рядом с Ваней стоял Серый. Насторожив уши, он беспокойно вертел головой во все стороны, оглядывая всех нас. Он все понимал. Я опустился на колени, обхватил руками его могучую пушистую шею и прижался к ней головой…
Когда я встал, первая партия уже сидела в шлюпке и Афанасий Григорьевич передавал ребятам Шняку.
- Прощайте, Кармакулы. Здравствуй, Архангельск!
…А на нашей земле еще гремела война.
Архангельск - Соловецкие острова - Ленинград
1975–1978
Примечания
1
Угор - возвышенный, гористый берег.
2
Белуха - крупный арктический белый дельфин, издающий резкие громкие звуки, почти рев.
3
Зуёк - северная птица вроде чайки. У поморов зуйками называли мальчиков, работавших на промысловых судах.
4
Корга - каменный островок или мель недалеко от берега.
5
Шкаторина - подрубленный край паруса или брезента.
6
Конвой - караван транспортных судов, охраняемый военными кораблями разного типа.
7
Так в Архангельске называли рыбный порт.
8
Грумант - так поморы называли остров Шпицберген.
9
Коч - древнейшее парусное палубное судно.
10
Комингс - любой порог на судне, здесь: выступающий над палубой бортик трюма.
11
Полубак - возвышенная носовая часть судна на верхней палубе.
12
Гакаборт - правый борт судна.
13
Фок-мачта - передняя мачта судна.
14
Створ - линия, проходящая между двумя ориентирами и указывающая правильный, безопасный курс судна.
15
Кошка - отмель.
16
Походный ордер - порядок следования судов и боевого охранения в конвое.
17
Полудник - южный ветер.
18
Судовая роль - важнейший судовой документ; список всех членов команды с указанием их должностей, окладов и времени поступления на судно.
19
Порато (поморск.) - очень, весьма, крепко.
20
Бакборт - левый борт судна.
21
Кабельтов - мера длины: 0,1 морской мили (или 185,2 метра).
22
Галс - отрезок пути корабля от поворота до поворота при плавании переменными курсами.
23
Форштевень - носовая часть киля, которой судно "режет" волну.
24
Ропаки - нагромождение льда, гряда стоящих по берегу льдин.
25
Стамуха - большая, старая, "матерая" льдина.
26
Приглубый - крутой (под водой) берег, под которым глубоко.
27
Банка - здесь: мель, скрытая водой.
28
Губовина - маленькая бухта, заливчик.
29
Клюз - отверстие в борту, через которое проходит якорная цепь.
30
Сармик(ненецк.) - волк.
31
Ошкуй (ненецк.) - белый медведь.
32
Дора - рыболовный парусный или моторный бот открытого типа (без палубы).
33
Паужна (поморск.) - еда между обедом и ужином.
34
Взводень - сильное волнение на море; крутая большая волна.
35
Потравливать, травить - увеличивать длину троса, веревки; приспускать.
36
Глядень (поморск.) - возвышенный пункт у становища. Отсюда наблюдают за морем.
37
Траверз - направление на какой-либо предмет или пункт, перпендикулярно курсу судна.
38
Тозовка - мелкокалиберная винтовка Тульского оружейного завода (ТОЗ).
39
Осушка - сухое место на прибрежной полосе, куда редко доходят волны.
40
Бургомистр - название одной из самых крупных и злобных чаек.
41
Банка - здесь: скамейка в лодке.
42
Гурий - пирамидка из камней, служащая опознавательным знаком.