Книга посвящена одному из наиболее выдающихся советских разведчиков. Выходец из скромной литовской караимской семьи, он с успехом защищал республику в Испании; участвовал в устранении Троцкого; был нашим резидентом в Латинской Америке во время Второй мировой войны, сорвав поставки стратегических грузов в фашистскую Германию.
После войны "работал" послом Коста-Рики в Италии и Югославии, был своим человеком в Ватикане, оставаясь сотрудником нелегальной разведки… Чрезвычайная одаренность помогла раскрыться ему "на пенсии": он стал одним из крупнейших отечественных ученых-историков, лучшим знатоком проблем Латинской Америки и католической церкви, автором многих книг и статей (некоторые - под псевдонимом И. Лаврецкий), в том числе первой биографии на русском языке Эрнесто Че Гевары.
Вклад этого человека в успехи нашего государства по достоинству до сих пор оценить сложно. Первая серьезная попытка сделать это - предлагаемая читателю книга, написанная на большом массиве неизвестных материалов.
Содержание:
-
ПРЕДИСЛОВИЕ 1
-
Глава I. - ПРИКАЗ ИЗ МОСКВЫ 2
-
Глава II. - ИОСИФ ГРИГУЛЕВИЧ: ЧЕЛОВЕК-ЗАГАДКА 4
-
Глава III. - НАЧАЛО БИОГРАФИИ: ПОЛЬСКО-ЛИТОВСКАЯ УВЕРТЮРА 5
-
Глава IV. - РЯДОВОЙ КОМИНТЕРНА "МИГЕЛЬ" 7
-
Глава V. - АРГЕНТИНСКАЯ АДАПТАЦИЯ 10
-
Глава VI. - ИСПАНИЯ: ВСТРЕЧА С НКВД 13
-
Глава VII. - ЗАДАЧА: ЛИКВИДИРОВАТЬ "СТАРИКА" 18
-
Глава VIII. - ХОД "КОНЕМ" 25
-
Глава IX. - НЕВЕЗУЧИЙ РАМОН МЕРКАДЕР 32
-
Глава X. - ВОЗВРАЩЕНИЕ В БУЭНОС-АЙРЕС. ЛЕГАЛИЗАЦИЯ 34
-
Глава XI. - КРАСНАЯ СЕТЬ НАД АРГЕНТИНОЙ 41
-
Глава XII. - СОЗДАНИЕ ДИВЕРСИОННОЙ ГРУППЫ 43
-
Глава XIII. - РАЗВЕДТОЧКА В ЧИЛИ 45
-
Глава XIV. - ЗАПАСНАЯ БАЗА В УРУГВАЕ 48
-
Глава XV. - КОНТРОЛЬНАЯ ПОЕЗДКА В САНТЬЯГО 50
-
Глава XVI. - ВРАГИ И СОЮЗНИКИ-КОНКУРЕНТЫ 53
-
Глава XVII. - ДОВЕРЯЙ, НО - ПРОВЕРЯЙ 55
-
Глава XVIII. - ЧИЛИЙСКИЕ ПРОБЛЕМЫ 58
-
Глава XIX. - СИКЕЙРОС ВЫХОДИТ ИЗ ИГРЫ 63
-
Глава XX. - ОПЕРАЦИЯ "БОЛЬШАЯ СЛЕЖКА" 64
-
Глава XXI. - ФОН ТЕРМАНН - ПОСОЛ РЕЙХА В АРГЕНТИНЕ 67
-
Глава XXII. - АРГЕНТИНСКИЕ БУДНИ "АРТУРА" 69
-
Глава XXIII. - В ДНИ СТАЛИНГРАДСКОЙ БИТВЫ 72
-
Глава XXIV. - СВОЙ ЧЕЛОВЕК В ИСПАНИИ 75
-
Глава XXV. - УГРОЗА ПРОВАЛА 76
-
Глава XXVI. - УРУГВАЙСКИЕ "КАНИКУЛЫ" 80
-
Глава XXVII. - КАК СТАТЬ КОСТАРИКАНЦЕМ 84
-
Глава XXVIII. - В СОЛНЕЧНОМ РИО 86
-
Глава XXIX. - КОМАНДИРОВКА В ИТАЛИЮ 88
-
Глава XXX. - ТЕПЛЫЕ ОБЪЯТИЯ МОСКВЫ 96
-
Глава XXXI. - ЛЕГЕНДЫ НЕ УМИРАЮТ 100
-
ПОСТСКРИПТУМ 102
-
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И. Р. ГРИГУЛЕВИЧА 102
-
СПИСОК КНИГ, НАПИСАННЫХ И. Р. ГРИГУЛЕВИЧЕМ 103
-
БИБЛИОГРАФИЯ 103
-
ИЛЛЮСТРАЦИИ 103
-
Примечания 106
Нил Никандров
ИОСИФ ГРИГУЛЕВИЧ.
Разведчик, "которому везло"
ПРЕДИСЛОВИЕ
По-разному оставляют свои следы на земле люди ушедших поколений. Про одних не скажут "ни камень, ни крест, где легли", короткая память о других отмечена только надгробиями, убогими или помпезными - все равно. Третьи живут в своих творениях, материальных или духовных. Но благодарная память народов особо выделяет своих сынов, жизни и деятельности которых посвящаются самостоятельные книги и исследования. Из этих работ судьба плетет нескончаемый венок славы в виде книжной серии "Жизнь замечательных людей".
Сегодня в него вплетается повествование об Иосифе Ромуальдовиче Григулевиче, блестящем представителе бурного, грозного, героического двадцатого века.
Разведчик-нелегал, который стал послом иностранного государства в Италии и Ватикане, мог бы стать героем сериала, замешанного на авантюрном триллере, приключениях и эпизодах крутого боевика. Радом с ним потерялся бы знаменитый фильм "Семнадцать мгновений весны", сотворенный авторским воображением, замечательными актерами и одухотворенный чудесной музыкой. Биография Григулевича победила бы, потому что она состоялась в реальной жизни.
Крупный историк, автор более 30 книг и многих статей вызывал растерянное недоумение своих коллег по академическому цеху своей продуктивностью. Божья отметина не на каждом лбу ставится. Завистники распускали слухи, что И. Григулевич создал теневой цех, где батраки от науки горбатятся от зари до зари, строча бесчисленные книги, статьи, рецензии, очерки, выступления. Но те, кто знал всех тогдашних специалистов по истории Латинской Америки и католицизма, только посмеивались над злопыхателями. Наша историческая наука может только гордиться, что на ее тогдашнем однообразном холмистом ландшафте вдруг выросла могучая вулканическая гора.
Мне судьба подарила 30 лет близкого знакомства, почти неотличимого от дружбы, с Иосифом Григулевичем. Хотя разница в возрасте была не так велика - 15 лет, я неизменно называл его не иначе как Дон Хосе, а он по-отечески обращался ко мне "Коля", даже когда мне было под шестьдесят. Мы оба были разведчиками (в разное время) и профессиональными историками. Это роднило нас. Только у меня, как говорят, "труба была пониже и дым пожиже". Зато я был счастлив, поскольку уровень доверия между нами был выше, чем с большинством людей из его окружения.
Как-то за праздничным столом в его квартире на Кутузовском проспекте я спросил его напрямую, насколько правдоподобны слухи о том, что он был коста-риканским послом в Италии и был награжден орденом Мальтийского креста самим папой римским. Дон Хосе улыбнулся, вышел в соседнюю комнату и через минуту вернулся. На его груди висел окруженный слухами и мистикой Мальтийский крест. "Почему же вы, создав такое блестящее прикрытие, проработали всего года два?" - не унимался я. Он вздохнул и, тяжело выдавливая из себя слова, сказал: "Это не мое решение и не моя вина. В воздухе не пахло никакой опасностью. Каким-то очень высокопоставленным людям пришло в голову отозвать часть разведчиков-нелегалов. Была ли это глупость или дурь с двойным дном, осталось для меня загадкой". В 1953 году в Москве погоду определяло дело Берии, в верхах партбюрократии слышался хруст ломаемых костей. А в народе метко говорят: "Паны ссорятся, а у холопов чубы трещат". В такой обстановке "бесследно" исчез посол Коста-Рики в Италии, Ватикане и Югославии Теодор Кастро, а в действительности наш разведчик-нелегал Григулевич (оперативный псевдоним "Макс"), который, бросив все, неся в корзиночке полугодовалую дочь Надежду, а в кармане Мальтийский крест, пересек австрийскую границу, чтобы добраться до ГДР.
Дон Хосе был великолепным рассказчиком. Он гипнотизировал аудиторию, и никто из слушавших его не мог наверняка ответить, что в его рассказах было правдой и где начинается художественный вымысел. В кругу профессиональных разведчиков не принято расспрашивать друг друга о работе. Табу накладывает специфика службы, ставшая особой этикой. Но в кругу офицеров, давно ушедших в отставку, нет-нет, да и вспомнятся наиболее врезавшиеся в память эпизоды. Одна из баек Дона Хосе мне показалась чудесной миниатюрой.
"Однажды сразу после войны молодой нелегал получил по радио приказ Центра привести в исполнение смертный приговор в отношении нашего военного преступника - пособника фашистов, бежавшего в США и проживавшего в отеле в Нью-Йорке. Приказ не обсуждается - он выполняется. Разведчик приобрел оружие и выехал в Нью-Йорк, изучил обстановку и даже посетил свою будущую жертву. Они вместе погоревали о горькой участи вынужденных эмигрантов.
В определенный им самим день исполнения приговора разведчик зашел в кафе и, заглянув в утреннюю газету, ошалел от бросившегося в глаза заголовка: "Вчера в отеле N. покончил с собой г-н X., выдачи которого настойчиво добивались Советы". Не веря своим глазам, разведчик помчался в отель, где получил полную информацию о происшедшем. Обычный случай: страх, депрессия, алкоголизм. Обескураженный, разведчик вернулся на свою базу, где его ждала телеграмма из Центра: "Поздравляем с успехом операции и высокой государственной наградой". Он в ответ доложил о своей непричастности к случившемуся и о правде, как она была. Через день пришла депеша: "Мы понимаем, что на Вас сказывается нервное перенапряжение. Вам предоставляется двухнедельный отпуск в курортном месте по Вашему выбору. Конец связи".
Шли годы. Дон Хосе уже был маститым ученым, членом-корреспондентом Академии наук, в глубине души он все-таки был готов в любой момент взяться за выполнение любых практических государственных заданий. Но аппаратчики со Старой площади молчали. Однажды, рассказывал Дон Хосе, ему позвонил очень важный чин "оттуда, сверху", и попросился на конфиденциальный разговор. Григ - а его звали и так - немедленно согласился. Сердце его затрепетало. А вдруг… А если… Тем более что важный чин выразил желание приехать на квартиру к нему. Они долго сидели, говорили обо всем, "вокруг да около", а Григ все ждал, когда же визитер перейдет к делу. Наконец тот, посопев от натуги, сказал: "Иосиф Ромуальдович, все знают, что у Вас денег куры не клюют от многочисленных гонораров, Вы не одолжите тысяч этак 50-60 на кооперативную квартиру для внебрачной дочери, а?" Возникла гоголевская немая сцена. Иллюзия умерла.
Но когда Дону Хосе уже перевалило за 70, а я к тому времени занимал пост заместителя начальника советской разведки, в нем однажды снова проснулся дух разведчика. Он вызвал меня на разговор и ошарашил предложением: "Видишь ли, Коля, через две недели через СССР в Японию будет проезжать господин N. (это был крупный известный политический деятель). Его самолет сделает техническую остановку в Новосибирске. Я бы мог вылететь туда и случайно встретиться с ним в VIP-зале аэропорта. Ваша задача (т.е. разведки) задержать самолет еще на час под предлогом устранения маленькой неисправности, а я за это время завербую его, опираясь на наше с ним общее прошлое. Успех гарантирую на сто процентов".
Я доложил об этом плане начальнику разведки, тот проконсультировался с кем-то выше, и было принято не разрушать легенду-загадку "Макса", не подвергать обоих старых друзей нелегкому испытанию стрессом. Когда я сообщил об этом Дону Хосе, он вздохнул и молвил: "Мы были романтиками разведки, а вы прагматики. Это - веление времени".
Писал Григулевич удивительно легко и быстро. Помню, его наставник по нелегальной работе, генерал Н. А. Корзников, рассказывал, как он собрал группу кандидатов в разведчики и попросил их написать в течение двух часов своеобразный очерк на тему "Кофе", чтобы проверить их эрудицию и умение излагать письменно свои мысли. Григулевич без труда представил двадцатистраничное эссе, поразившее экзаменаторов глубиной знания предмета, изяществом слога и, главное, быстротой работы автора.
Героями его трудов всегда были люди неординарные, бунтари, новаторы, начиная с Франсиско Миранды и кончая Че Геварой и Сальвадором Альенде. В выборе тем видна глубокая жизненная позиция самого автора. Ему претил застой в политической, экономической или научной жизни. Например, наше идолопоклонство перед авторитетом суждений Карла Маркса создавало немало практических трудностей в работе нашей дипломатии в Латинской Америке. В 1858 году Карл Маркс написал на заказ ряд статей для Новой американской энциклопедии. Ему выделили букву "Б", и в том числе он составил биографию Симона Боливара. В том же году в письме к Энгельсу он дал довольно резкую характеристику Боливару. Сказались недостаточное знание истории Латинской Америки, революционная категоричность и непримиримость автора. Советские дипломаты были вынуждены придерживаться этой оценки и были вынуждены терпеть упреки в неграмотности. Только И. Р. Григулевич в своей монографии о Боливаре разрубил этот гордиев узел.
В кругу друзей мы нередко называли Григулевича шаровой молнией - столь велики были энергетический ресурс его личности и его поразительная пробивная способность. Ему, казалось, не стоило никаких усилий в трудные застойные годы выцарапать в ЦК КПСС служебные помещения для создаваемых новых изданий, получить фонды на бумагу для сборников, застолбить ресурсы типографий и так далее. Для него не было невозможного. Все как бы само собой падало с неба, хотя мы знали, сколько нервов и терпения стоило это самому Григу.
Жизнь научных работников в шестидесятых-восьмидесятых годах была затруднена весьма тернистыми путями, которыми должна была пройти рукопись до своей публикации, а без публикаций терялся весь смысл научного труда. Даже кандидатская диссертация не принималась к защите, если ее автору удавалось напечатать три авторских листа с изложением основных идей своего исследования. Скольким молодым специалистам-историкам, обществоведам, этнографам дал зеленый свет в науку своей поддержкой И. Р. Григулевич!
Дон Хосе был неизменно добродушным, веселым, жизнерадостным человеком. Никто не помнит его сердитым, раздраженным. Он чем-то напоминал Кола Брюньона - литературного героя одноименной повести Ромена Роллана. Уникальная внешность, в которой сочетались обаяние зрелого сына Южной Европы (Италии, Франции, Испании) с живостью латиноамериканца, располагала к нему любого собеседника с первого же момента знакомства. Он был остроумен, ироничен (в первую очередь по отношению к себе), любил шутку. Как-то его спросили, каким образом ему удалось преодолеть зависть соперников и быстро избраться с первого захода в члены-корреспонденты Академии наук. Он широко улыбнулся и сказал: "Надо было убедить всех выборщиков в том, что тяжело, даже безнадежно болен и не дотяну до очередных выборов, оставив свое место вакантным. Это лучший аргумент".
Предлагаемая читателям книга об Иосифе Ромуальдови-че Григулевиче отвечает наиболее высокому уровню современных знаний об этой многослойной личности, но это вовсе не означает, что этот источник вычерпан до дна. Вполне возможно, что по мере того как заговорят полным голосом архивы службы внешней разведки, понадобятся новые, дополненные издания этой книги. Поздравляю вас, дорогой читатель, с предстоящим погружением в жизнь действительно замечательного человека.
Н. Леонов,
доктор исторических наук,
генерал-лейтенант
Глава I.
ПРИКАЗ ИЗ МОСКВЫ
Шифровку из Нью-Йорка Иосиф Григулевич получил в последний день июня 1941 года. Серо-голубой квадратик бумаги ему вручил Маурисио Фридман, "почтовый ящик № 1" в Буэнос-Айресе. У Иосифа сомнений не было: Москва прерывает его затянувшийся "отпуск".
Полгода назад резидент ИНО НКВД в Нью-Йорке предупредил:
"Имей в виду, Фридман будет задействован только в чрезвычайной ситуации. А текущая переписка с Нью-Йорком - обычной почтой. Информацию будешь вписывать между строк симпатическими чернилами. Надеюсь, обучен этим хитростям?"
"Обучен", - сказал Иосиф, делая вид, что не заметил снисходительной интонации. Если бы знал московский товарищ, кто, в каких условиях и в ходе какой операции НКВД ознакомил его с техникой тайнописи в майские дни 1937 года…
"Вот и отлично, - резидент залпом допил кофе. - Одной заботой меньше. Ликбезом заниматься некогда. Времени катастрофически не хватает. Гитлер возомнил себя новым Наполеоном после легких побед на Западе. Скоро ринется на Восток. Война с ним неизбежна…"
В отделе планируют для тебя работу во Франции. Обзаведись аргентинскими документами и подходящим прикрытием. Немецкие оккупационные власти аргентинцев не трогают"…
* * *
Для советской разведки далекая Латинская Америка была в те годы периферийным полем деятельности. Охота за Троцким временно привлекла к ней внимание Кремля и ИНО НКВД. После ликвидации "Старика" латиноамериканские дела заботили только оперативных кураторов: требовалось без сучка и задоринки провести заключительный ее этап - рассредоточить исполнителей по безопасным "углам" подальше от Мексики. На всю Латинскую Америку только в Мехико действовала постоянная нелегальная точка. Грянула война, и Григулевич, как это не раз случалось в его жизни, оказался, по его словам, "нужным человеком в нужную минуту и в нужном месте". В Южной Америке он был единственным действующим сотрудником ИНО НКВД. Центр, принимая решение о назначении Григулевича резидентом, полагался на отзывы Судоплатова и Эйтингона. Они были единодушными: надежен, инициативен, проверен в деле, политически грамотен. Поэтому недавно назначенный начальник разведки Павел Фитин без колебаний подписал приказ. А среди оперативных дел ИНО появился том с надписью "Резидент "Артур""…