Нельзя не сказать и еще об одном значительном документе – Записке Сталина в Политбюро ЦК РКП(б) "О создании боевых резервов Республики" и "Заявлении в Политбюро ЦК РКП(б)" по данному вопросу. Здесь содержатся предложения о выводе в тыл для укомплектования дивизий, которые понесли тяжелые потери в боях и о формировании новых частей и соединений. Всего Сталин выдвигает девять моментов, которые только и позволят создать боевые резервы Республики, включая такие, как: принять все меры к постановке и усилению автопромышленности, всеми мерами усилить бронепромышленность, всеми мерами усилить авиапромышленность, а также очерчивает круг требований к ведомству Троцкого, чтобы оно не отговаривалось фразой о "солдатской рубахе", то есть не ограничивалось лишь вопросами материального снабжения войск, а немедленно приступило к выработке конкретного плана образования боевых резервов Республики.
* * *
В ожесточенных боях в конце июля и начале августа войска Врангеля понесли большие потери. Постепенно вражеское наступление стало выдыхаться.
11 августа Ленин отправил Сталину телеграмму, в которой указывал: "Наша победа большая и будет самая полная, если добьем Врангеля. Здесь мы принимаем все меры. Налягте и вы, чтобы отобрать весь Крым теперешним ударом во что бы то ни стало. От этого теперь зависит все".
После того, как Советская Россия заключила 12 октября 1920 года перемирие с Польшей, она получила возможность перебросить на Крымский фронт новые мощные силы.
Всего месяц после окончания войны с белополяками Советскому государству понадобился для того, чтобы окончательно разгромить Врангеля. 16 ноября М.В. Фрунзе отправил телеграмму в Москву: "Сегодня нашей конницей взята Керчь. Южный фронт ликвидирован".
А 24 декабря 1920 года Совет Труда и Обороны принял специальное постановление, в котором говорилось: "Беззаветной храбростью войск Южного фронта РСФСР освобожден от последнего оплота российской контрреволюции Крым, сброшен в море Врангель и силы его окончательно рассеяны. Страна может, наконец, отдохнуть от навязанной ей белогвардейцами трехлетней гражданской войны, приступить к залечиванию нанесенных ей бесчисленных ран и заняться восстановлением столь пострадавшего за эти годы народного хозяйства"…
Подвести итог деятельности Иосифа Виссарионовича Сталина в годы Гражданской войны хочу словами французского писателя Анри Барбюса: "Качества, обнаруженные Сталиным в драматических обстоятельствах гражданской войны, нисколько не были неожиданными для тех, кто знал этого человека. Он только применил в новой сфере деятельности свои личные данные: точность взгляда, умение сразу схватывать решающие пункты каждой конкретной ситуации, понимание подлинных причин и неизбежных следствий любого факта, понимание связи этого факта со всем процессом, отвращение к беспорядку и путанице, несгибаемое упорство в деле подготовки и создания всех условий, необходимых для достижения поставленной цели, раз уж эта цель обдумана и определена".
Наркомнац Сталин
Тема "Сталин как нарком по делам национальностей" разработана в исторической науке достаточно слабо. Похоже, эта тема не представляет интереса для историков и публицистов, хотя объективный анализ причин позорной ликвидации Союза Советских Социалистических Республик не может не вывести исследователей-сталиноведов на крупнейшую фигуру наркомнаца И.В. Сталина.
Из выступления В.И. Ленина на XI съезде РКП(б), который проходил с 27 марта по 2 апреля 1922 года, где И.В. Сталину, избранному членом Центрального Комитета партии, а затем и Генеральным секретарем партии, была дана следующая ленинская оценка: "Вот Преображенский здесь легко бросил, что Сталин в двух комиссариатах… Что мы можем сделать, чтобы было обеспечено существующее положение в Наркомнаце, чтобы разбираться со всеми туркестанскими, кавказскими и прочими вопросами? Это все политические вопросы! А разрешать эти вопросы необходимо, это вопросы, которые сотни лет занимали европейские государства, которые в ничтожной доле разрешены в демократических республиках. Мы их разрешаем, и нам нужно, чтобы у нас был человек, к которому любой из представителей наций мог подойти и подробно рассказать, в чем дело. Где его разыскать? Я думаю, и Преображенский не мог бы назвать другой кандидатуры, кроме товарища Сталина…".
22 сентября 1921 года наркомнац И.В. Сталин возглавляет комиссию Президиума ВЦИК, которая занимается распределением земли между чеченцами и казаками.18 октября – Президиум ВЦИК издает подготовленный наркомнацем И.В. Сталиным декрет о создании Крымской Автономной ССР в составе РСФСР. 25 ноября – В.И. Ленин одобряет сталинский проект постановления об образовании федерации республик Закавказья, признает федерацию принципиально абсолютно правильной, "но в смысле немедленного практического осуществления преждевременной", то есть требующей нескольких недель обсуждения, пропаганды и проведения снизу через Советы. И.В. Сталин принимает поправки В.И. Ленина. 9 января 1922 года наркомнац И.В. Сталин пишет проект декрета об образовании Карачаево-Черкесской области. 14 января – наркомнац И.В. Сталин посылает ответственному секретарю ЦК партии В.М. Молотову (так тогда называлась должность генсека) проект письма ЦК РКП(б) компартии Туркестана.
* * *
22 сентября 1922 года И.В. Сталин пишет В.И. Ленину письмо следующего содержания: "Тов. Ленин! Мы пришли к такому положению, когда существующий порядок отношений между центром и окраинами, т.е. отсутствие всякого порядка и полный хаос, становятся нестерпимыми, создают конфликты, обиды и раздражение, превращают в фикцию т.н. единое федеративное народное хозяйство, тормозят и парализуют всякую хозяйственную деятельность в общероссийском масштабе. Одно из двух: либо действительная независимость и тогда – невмешательство центра, свой НКИД, свой Внешторг, свой Концессионный комитет, свои железные дороги, причем вопросы общие решаются в порядке переговоров равного с равным, по соглашению, а постановления ВЦИК, СНК и СТО РСФСР не обязательны для независимых республик; либо действительное объединение советских республик в одно хозяйственное целое с формальным распространением власти СНК, СТО и ВЦИК РСФСР на СНК, ЦИК и экономсоветы независимых республик, т.е. замена фиктивной независимости действительной внутренней автономией республик в смысле языка, культуры, юстиции, внудел, земледелия и прочее…
Сейчас речь идет о том, как бы не "обидеть" националов; через год, вероятно, речь пойдет о том, как бы не вызвать раскол в партии на этой почве, ибо "национальная" стихия работает на окраинах не в пользу единства советских республик, а формальная независимость благоприятствует этой работе. Один из многих примеров: недавно грузинский ЦК, оказывается, решился без ведома Цека РКП разрешить оттоманскому банку (англо-французский капитал) открыть свое отделение в Тифлисе, что несомненно повело бы к финансовому подчинению Закавказья Константинополю (уже теперь в Батуми и Тифлисе турецкая лира является господствующей, вытесняющей с рынка грузинские и русские деньги), причем решительное запрещение со стороны ЦК (принятое по настоянию т. Сокольникова), вызвало, оказывается, бурю возмущения среди грузинских национал-коммунистов…"
Сталинский план автономизации, предусматривавший включение Украины, Белоруссии и Закавказской федерации непосредственно в РСФСР на правах автономных республик, а высшие государственные органы Советской России должны были стать таковыми и для этих республик, был принят на двухдневном заседании комиссии ЦК РКП(б) под председательством В.М. Молотова, которое завершилось 24 сентября. При голосовании воздержался Буду Мдивани, представлявший в комиссии Грузию.
На следующий день И.В. Сталин посылает свой проект, протоколы заседаний и резолюцию комиссии В.И. Ленину в Горки. Будучи уверенным в одобрении В.И. Лениным, не дожидаясь его ответа, Секретариат Центрального Комитета рассылает резолюцию комиссии всем членам ЦК в порядке подготовки к Пленуму, назначенному на 5 – 6 октября.
Однако 26 сентября И.В.Сталин имеет продолжительную беседу с В.И. Лениным об объединении советских республик в союзное государство. После беседы В.И. Ленин пишет письмо Л. Каменеву, в котором излагает свою позицию по данному вопросу, заявив, что "Сталин немного имеет устремление торопиться". В письме указывается, что "Сталин уже согласился на одну уступку: в резолюции не будет говориться о "вступлении" остальных республик в РСФСР (то есть об их автономизации), а для выражения равноправия с Российской Федерацией пойдет речь об их формальном объединении с РСФСР в союз советских республик Европы и Азии… Очень важно не давать пищи "независимцам"…"
27 сентября И.В. Сталин рассылает письмо В.И. Ленина вместе с собственным письмом всем членам Политбюро. 6 октября И.В. Сталин выступает на Пленуме ЦК РКП(б) с докладом о взаимоотношениях между РСФСР, УССР, БССР и Закавказской федерацией. Пленум принял поправки В.И. Ленина, декларировал образование СССР, из которого каждая республика имела право на выход, чего не было в сталинском проекте и назначил комиссию во главе с И.В. Сталиным для руководства подготовительной работой по объединению советских республик в единое союзное государство.
Х. Раковский, Б. Мдивани и другие политические противники хотели еще больших уступок. Они были полны решимости не только добиться их, но и посеять раздор между В.И. Лениным и И.В. Сталиным.
Вернувшись домой, национал-коммунисты Грузии 20 октября выдвинули требование о непосредственном вступлении Грузии в состав СССР (а не в составе Закфедерации, что противоречило решению октябрьского Пленума ЦК партии. – Л.Б. ). Это вызвало крайне негативную реакцию Серго Орджоникидзе: "Верхушка ЦК КП(б) Грузии является шовинистической гнилью, которую надо немедленно отбросить".
Руководство ЦК КП(б) Грузии в ночь на 21 октября вызывает Москву по прямому проводу и диктует резкую жалобу на Серго Орджоникидзе. 22 октября И.В. Сталин направляет телеграмму Серго Орджоникидзе: "Мы намерены покончить со склокой в Грузии и основательно наказать Грузинский ЦК. Сообщи, кого мы должны еще перебросить из Грузии, кроме отозванных четырех. По моему мнению, надо взять решительную линию, изгнав из ЦК все и всякие пережитки национализма. Получил ли ты телеграмму Ленина, он взбешен и крайне недоволен грузинскими националами".
В течение всего ноября национал-коммунисты Грузии продолжают нарушать монополию внешней торговли, практикуя разного рода сомнительные сделки, самовольно сдают в аренду англо-американской компании "Стандарт-Ойл" нефтяные резервуары Батума, важнейшего порта, через который транспортировалась бакинская нефть. И.В. Сталин по этому поводу писал в телеграмме на имя Закавказского крайкома:
"Резервуары в Батуми являются собственностью всей федерации и никакие коммунхозы не имеют права сдавать их в аренду, да еще таким врагам нашей нефтяной промышленности, как "Стандарт-Ойл".
* * *
В конце ноября национал-коммунисты Грузии, недовольные твердой позицией Г.К. Орджоникидзе и И.В. Сталина, спровоцировали т.н. "грузинское дело": некто А. Кобахидзе, несправедливо обвинив Серго Орджоникидзе чуть ли не в коррупции (тот по старинному кавказскому обычаю принял в дар от горцев коня, чтобы смертельно не обидеть аксакалов), допускает оскорбительное выражение в адрес Орджоникидзе, и тот наносит Кобахидзе пощечину. Тотчас же по настоянию В.И. Ленина Политбюро принимает решение создать комиссию ЦК по расследованию обстоятельств так называемого "грузинского дела" и определяет окончательный состав комиссии – Ф.Э. Дзержинский (его кандидатура, как председателя данной комиссии, была выдвинута И.В. Сталиным), В.С. Мицкявичус-Капсукас и Д.З. Мануильский. На этом же заседании Политбюро утверждает по докладу И.В. Сталина "Основные пункты Конституции Союза Советских Социалистических Республик". Последняя встреча В.И. Ленина с И.В. Сталиным состоялась 13 декабря 1922 года. В течение двухчасовой беседы они обсуждали так называемый "грузинский вопрос".
Спустя ровно четыре года Сталин сказал, что "тов. Ленин перед XII съездом нашей партии упрекал меня в том, что я веду слишком строгую организационную политику в отношении грузинских полунационалистов, полукоммунистов типа Мдивани, что я "преследую" их. Однако последующие факты показали, что так называемые "уклонисты", лица типа Мдивани, заслуживали на самом деле более строгого отношения к себе, чем это я делал, как один из секретарей ЦК нашей партии. Последующие события показали, что "уклонисты" являются разлагающейся фракцией самого откровенного оппортунизма… Ленин не знал и не мог знать этих фактов, так как болел, лежал в постели и не имел возможности следить за событиями. Никаких разногласий по национальному вопросу с партией или с Лениным у меня никогда не было".
Сталин и Бухарин
Увидев в Николае Бухарине родную "демократическую" душу – весь набор качеств "вождя с человеческим лицом" – психологическую неустойчивость, амбициозность, слабоволие, словоблудие, отсутствие твердости (по словам В.И.Ленина, "мягок, как воск"), полное отсутствие административных качеств, безответственность, склонность к политическому авантюризму – антикоммунист-"новомышленец" Михаил Горбачев выдвинул тезис о том, что в лице "любимца партии" Бухарина советский народ имел реальную альтернативу И.В. Сталину и что если бы победила бухаринская линия, то история Советского Союза могла бы пойти иным, более "цивилизованным" и "гуманным" путем.
А проведенная оптом, скопом, без разбора реабилитация всех, кроме Ягоды, государственных преступников, учиненная пресловутой "комиссией Александра Яковлева" с формулировкой – "ввиду отсутствия состава преступления" – и восстановление в рядах КПСС врагов народа, явилась прелюдией к контрреволюционному перевороту 90-х годов ХХ столетия, в результате которого пришли к власти новые бухарины, уничтожившие плоды трудовых усилий многих поколений, раскрутили, сколько могли, и продолжают раскручивать колесо истории вспять, "опустили" некогда героический советский народ, продолжают поливать помоями его славное прошлое, его высочайшую культуру, его идеалы и его бессмертных вождей…
Поскольку никаких иных альтернатив Сталину публицистика последнего десятилетия не вдолбила в массовое сознание, возьмем на себя труд поразмыслить, насколько личность именно Бухарина отвечала качествам вождя, или, в переводе на современный жаргон, политического лидера.
Из ленинского "Письма к съезду": "Бухарин не только ценнейший и крупнейший теоретик партии, он также законно считается любимцем всей партии, но его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нем есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики)".
Оценка, как видим, противоречивая, – и это не случайно. Бухарин, действительно, был полон противоречий такого рода, которые легко могли свернуть его с большевистского пути, – а кроме того, Бухарин и в силу своих личных качеств всегда был склонен к всевозможным "шатаниям", не отличаясь ни твердостью характера, ни принципиальностью (как он был похож в этом на своего будущего защитника и поклонника Горбачева!).
Вот какую характеристику Бухарина дал один из его сторонников и ярых противников Сталина – Мартемьян Рютин (при этом даже без текстологического анализа невооруженным глазом видно, что Рютин был хорошо знаком с ленинским взглядом на "любимца партии"): "Если Бухарин как теоретик марксизма и ленинизма, при всех его ошибках и промахах, при всей его склонности к механическому методу мышления остается крупнейшей фигурой, то как политический вождь он оказался ниже всякой критики. Умный, но недальновидный человек, честный, но бесхарактерный, быстро впадающий в панику, растерянность и прострацию, не способный на серьезную и длительную политическую борьбу с серьезным политическим противником, легко поддающийся запугиванию; то увлекающийся массами, то разочаровывающийся в них, не умеющий организовать партийные массы и руководить ими, а наоборот, сам нуждающийся в постоянном и бдительном руководстве со стороны других – таков Бухарин как политический вождь".
* * *
До 1928 года Николай Бухарин и Иосиф Сталин были не только политическими союзниками, но и довольно близкими друзьями. Они вели ожесточенные споры с оппозицией во главе с Троцким, Каменевым и Зиновьевым. Но 11 июля 1928 года Бухарин совершает неожиданный визит к своему давнему непримиримому противнику Льву Каменеву. Они долго беседуют и продолжают разговор на следующее утро. "Лениногвардеец" Бухарин просит "лениногвардейца" Каменева, который вел записи во время беседы, считать ее конфиденциальной. "Дрожащим от волнения голосом" (Каменев отмечал это в своих записях) Бухарин говорил, что Сталин проводит внутриполитическую линию, пагубную для дела революции. В качестве единственного выхода из затруднений с хлебозаготовками он предлагает чрезвычайные меры, что означает возврат к политике "военного коммунизма". Сталинское положение о том, что сопротивление ("кто кого?") должно возрастать пропорционально росту социализма, – это "идиотская безграмотность", это формула, которая приведет страну Советов к катастрофе.
Здесь "крупнейший теоретик партии" дал маху: жизнь подтвердила гениальный сталинский тезис об обострении классовой борьбы по мере развития социализма. Стоило только Хрущеву отказаться от партийных чисток, отказаться от принципа диктатуры пролетариата, как партноменклатура КПСС начала разлагаться – карьеризмом, комчванством, протекционизмом, землячеством, неслыханными привилегиями, в результате чего почти за четыре десятилетия (а именно таковым оказался запас прочности сталинского социализма) партийная элита деградировала окончательно, установив жесточайшую буржуазно-криминальную диктатуру над пролетариатом…
Обсуждая с Каменевым возможности изменений в составе Политбюро, выдавая желаемое за действительность, Бухарин говорил о "готовности некоторых его членов (в частности, Орджоникидзе и Ворошилова) предпочесть Каменева и Зиновьева Сталину и Молотову. (По этому поводу в письме к Орджоникидзе в июне 1929 года Ворошилов писал: "Бухарин дрянь человек и способен в глаза говорить подлейшие вымыслы, делая при этом особенно невинную и свято-подлую мину на своем всегда иезуитском лице").
Бухарин сказал Каменеву: "Разногласия между нами и Сталиным во много раз серьезнее, чем все наши разногласия с вами. Он перережет нам горло". При этом он обронил многозначительную фразу: "На этот раз его смещение произойдет не через ЦК". Швейцарский коммунист Жюль Эмбер-Дро вспоминал впоследствии, что приблизительно тогда же Бухарин признался ему, что согласился бы даже и на убийство Сталина.
Каменев, конечно, не зря стенографировал содержание беседы с Бухариным. Сделав соответствующее резюме: "Все это было заискиванием. Я не верю ни единому его слову", Каменев ознакомил с этим сенсационным документом своих единомышленников и вскоре опубликовал его в троцкистском "Бюллетене оппозиции", издававшемся в Париже.
Узнав об этом, Сталин проявил великолепную выдержку, сказав: "В старину говорили про философа Платона: Платона мы любим, но истину – еще больше. То же самое можно было бы сказать о Бухарине: Бухарина мы любим, но истину, но партию, но Коминтерн любим мы еще больше".