Маленькая крепость сражалась храбро, однако огромная армия императора Карла нисколько не пыталась облегчить ее участь. Зато он не без оснований надеялся на истощение сил османской армии, равно как и на то, что для осады Вены у нее просто не останется времени. Сулейман почти месяц оставался под Гюнсом. 28 августа он принял капитуляцию города, но эта капитуляция была на практике признанием турецкого поражения. Формально гарнизону был предложен свободный выход из крепости в обмен на сдачу города. Для сохранения османского престижа Ибрагим-паша придумал компромисс, чем-то напоминающий родосский, но более выгодный для осажденных. Осажденным было объявлено, что султан, восхищенный их храбростью, милостиво решил пощадить их. Джуришича с почетом принял сам Ибрагим и разъяснил, что сдача крепости будет лишь "на бумаге" и все ограничится передачей ключей от города султану в знак признания его захвата турками. Фактически султан потребовал только ключи от ранее взорванных ворот крепостной стены, гарантировав, что не только не нанесет вреда доблестному гарнизону, но даже не будет настаивать на том, чтобы он покинул крепость. Турки ограничились лишь размещением отрядов янычар у проломов стены в качестве арьергарда уходившей на север турецкой армии. Через несколько дней этот арьергард покинул крепость. Стойкое сопротивление гарнизона Кесега задержало продвижение турецкой армии до конца августа. А там пошли дожди, началась распутица, погода все ухудшалась, и Сулейман, опасаясь повторения катастрофы 1529 года, приказал отступить. Он любой ценой стремился избежать еще одного зимнего отступления, подобного тому, что происходило три года назад, когда было потеряно много людей и почти весь обоз.
Это турецкое вторжение опять было отражено австрийцами с минимальными потерями собственной армии, хотя от грабежей со стороны турок и татар изрядно пострадало население Венгрии и Штирии. Сулейман же опять потерял более трети своей армии, главным образом – от голода и болезней.
В момент отступления от Кесега отряды татарских всадников показались с тыла, наводя мосты через Дунай, чтобы пробиться к Сулейману. Часть из них стала жертвой австрийских сил, сосредоточенных под Веной. Но многие отряды татар смогли пробиться в Нижнюю Австрию, где армия Сулеймана шла горными долинами, захватывая небольшие селения, но обходя такие города, как Грац и Марбург. В дневнике Сулейман писал:
"Располагаемся лагерем под Грацем, большим городом, находящимся под властью короля Испании… капитуляция крепости Посега… сжигаем предместье крепости Кобаш… крепость Гуриани, принадлежащая сыну деспота, сдается… армия становится лагерем у крепости Алтакх на берегу реки Бозут. Капитуляция крепости Панкова, принадлежащей королю Фердинанду…"
Немецкая историческая хроника повествует: "Ярость захватчиков привела их к Линцу, городу, в котором в это время находился Фердинанд". Однако турки даже не сделали попытки осадить хорошо укрепленный город.
Турецкие войска растянулись по горным альпийским дорогам, форсировали бурную реку Мур, а потом ушли за Драву по спешно наведенному мосту. На пути Сулеймана вообще не было войск, но не было и достойной добычи, которая оправдала бы тяготы похода. То, что удавалось захватить по пути, всецело расходовалось на продовольствие и фураж уцелевшим воинам и животным. Да и рабов гнать на столь далекое расстояние не имело смысла, поэтому их и не захватывали.
Не ранее 23 сентября, когда турки, форсировав реку Драва, уже достаточно удалились от австрийской столицы, Карл появился на несколько дней в Вене. Но уже в начале октября он благополучно вернулся домой в Барселону через Италию, убедившись, что на этот раз турецкая угроза миновала.
К 9 октября, когда начались осенние ветры с дождем, султан уже был далеко за пределами Австрии. Он благополучно перебрался в район нижнего Дуная, а оттуда двинулся к Белграду.
Драгоценное время, не говоря уже о средствах и людских жизнях, было потрачено впустую, тем не менее, отступая от Гюнса, Сулейман все еще пытался выманить неприятеля из Вены на открытую местность. Он послал в Вену весть, что хочет не занимать города, а сразиться с императором, который, как он надеется, наконец выйдет со своей армией на поле брани. На самом деле Карл с основными силами находился более чем в 300 километрах от Вены вверх по Дунаю, в Ратисбоне, не имея намерения давать решительного сражения туркам. Султан, не имея достаточно тяжелой артиллерии и зная, что гарнизон Вены теперь гораздо сильнее, чем тот, который в 1529 году успешно выдержал осаду, начал отступать на юг, ограничившись разорением Штирии, где он, избегая осады крепостей, разрушал деревни и нещадно грабил крестьян, превращая в пустыни многие местности Нижней Австрии.
Так завершилась кампания 1532 года, в которой австрийцы, используя стратегию истощения, одержали победу, не проведя вообще ни одного сражения. Ее самым крупным событием стала осада Гюнса (Кесега), гарнизон которого составлял менее тысячи человек. В Европе такой исход очередного турецкого вторжения вызвал удивление. Не посвященные в тонкости военного дела обыватели и политики говорили, что, как и Вену в 1529 году, и на этот раз Австрию и всю Центральную Европу спасло от турок чудо, божий промысел. Ожидавшийся поединок между султаном Востока и императором Запада так и не состоялся.
Двумя месяцами позже в Стамбуле, вернувшись из похода, султан записал в дневнике:
"13 ноября. Умер бывший великий визирь Пири-паша.
21 ноября. Султан вернулся в сераль в Константинополе. Пятидневный праздник с фейерверком в городе и его предместьях Аюб, Галата и Скутари. Базары по ночам остаются открытыми, и султан инкогнито посещает их".
Сулейман пытался понять, считают ли его подданные второй неудачный поход против Вены поражением или победой. Официальная версия, предназначавшаяся для внешнего мира, оставалась прежней. Султан вновь попытался дать бой своему врагу – императору христиан, который не рискнул встретиться с ним в открытом поле и предпочел трусливо убежать и спрятаться. Но в Европе таким объяснениям давно уже никто не верил. Европейские государи поняли, что Габсбурги Сулейману Великолепному не по зубам и что турецкий султан никак не может поставить под свой полный контроль даже Венгрию, где у него были влиятельные сторонники в лице партии Запольяи.
Австрийские полководцы уже выработали достаточно эффективную стратегию борьбы против Сулеймана Великолепного. Следовало по возможности избегать генеральных сражений в поле до тех пор, пока христианские армии не получат примерного численного равенства с османской армией и, что еще важнее, – существенного огневого превосходства над ней. Пока же ограничиваться обороной стратегически важных крепостей, позволяя турецкому султану растрачивать свои силы на их длительные осады. Австрийцы уже давно поняли, что ахиллесовой пятой османского общества является снабжение. При наличии одной только главной базы снабжения в Стамбуле, откуда поступали и пушки, и боеприпасы, и большая часть другой амуниции, турецкие армии оказывались в состоянии вести активные боевые действия, особенно на европейском театре, только весной и летом. Ведь осенняя распутица, а потом зимние холода не только лишали их возможности снабжаться за счет тех местностей, где происходили боевые действия, но и отрезали турок от тыловых баз снабжения и вынуждали к стремительному отступлению, чтобы избежать гибели. Противники же турок при этом несли только минимальные потери в рядах своих вооруженных сил, которые находились в своих базах снабжения и почти не совершали изнурительных походов и тем более не тратили сил на осады крепостей. Хотя при этом противники Сулеймана вынуждены были жертвовать имуществом, а порой и жизнью и свободой населения ряда пограничных территорий, разоряемых османами. Однако ни для Австрии, ни для Германии, ни для Испании разорение этих территорий не имело критического значения и не подрывало их способность противостоять турецкому нашествию. Но Сулейман все еще не осознавал, что время тех громких успехов, вроде взятия Родоса или победы при Мохаче, проходит безвозвратно. Он не мог остановиться, потому что твердо усвоил несложную истину: без новых завоеваний и добычи власть султана будет слабеть, и он, а тем более его наследник легко могут стать жертвами заговора или очередного янычарского бунта. И Сулейман убеждал себя, что европейские властители, и тот же Фердинанд, все еще трепещут перед ним и несокрушимой мощью Османской империи.
По условиям мирного договора, заключенного в 1533 году, австрийские Габсбурги получали территорию Западной и Северо-Западной Венгрии, но должны были по-прежнему платить за это Сулейману I Великолепному ежегодную дань в 30 тыс. дукатов, которая уплачивалась до 1606 года.
А вот Карл V мирного договора с Сулейманом не заключил, и испанский и имперский флоты продолжали бороться с турецким на Средиземном море. Мир между ними был заключен только в июле 1537 года в Константинополе. Сулейман признал Карла "братом", т. е. равным себе, а Фердинанда – "сыном". Договор представлял собой констатацию статус-кво. За Фердинандом оставались западные земли Венгрии, тогда как восточная часть страны признавалась владением Запольяи, а южная – Оттоманской империи. Сулейман заверил послов Карла V, что Фердинанд может рассчитывать "не только на перемирие, но мир. И не на семь лет или сто лет, на все время, пока Фердинанд будет его соблюдать".
Продолжая войну с Габсбургами, в 1538 году Сулейман совершил поход против Молдавского княжества. Этому предшествовали следующие события.
Весной 1535 года господарь Молдавии Петр Рареш заключил с Фердинандом Габсбургским союзнический договор, направленный против Османской империи.
Поведение господаря давно не нравилось Сулейману. Причастность же его к убийству султанского уполномоченного в Трансильвании, военный конфликт с Польшей, которая в тот момент была фактической союзницей султана, заключение антитурецкого союза с Габсбургами и, наконец, отказ Рареша послать в распоряжение султана положенную согласно вассальным обязательствам тысячу всадников привели к тому, что Сулейман Великолепный решил низложить господаря и окончательно покорить Молдавию. Свою помощь ему предлагал и польский король. К тому же против Рареша была сильная оппозиция со стороны молдавских бояр, недовольных попытками господаря ограничить феодальную вольницу.
Ранней осенью 1538 года во главе 200-тысячной армии султан вступил в пределы Молдавии. С востока в страну вторглись татары, а с севера – поляки. Татары были разбиты в битве у местечка Штефэкешты, а Хотинская крепость выдержала осаду со стороны польской армии.
Но главным противником были турки. Господарь Рареш решил дать генеральное сражение в районе Ботошан, где пересеченная местность затрудняла маневрирование турецкой конницы. Но бояре со своими дружинами покинули господаря. Без боя сдалась султану и столица княжества – крепость Сучава. Рарешу с остатками армии пришлось бежать в Трансильванию.
Так Габсбурги потеряли ценного союзника.
Турецкие и татарские войска заняли Молдавию. Султан отторг от Молдавии значительную часть южной и центральной территории Прутско-Днестровского междуречья – Буджак и Тигинский цинут. Город Тигина с тянувшейся к нему округой были превращены в турецкую райю (так называлась територия, отнятая у вассального правителя и переданная в прямое подчинение турецкой администрации). Молдавское название города и цинута Тигина было заменено на турецкое название Бендеры. Там была сооружена мощная Бендерская крепость.
Утверждаемые султаном господари Молдавии и Валахии должны были держать страну в повиновении туркам и обеспечивать регулярную уплату дани (при Сулеймане она определялась в 30 тыс. золотых дукатов с каждого княжества), различных налогов и повинностей. Контингент молдавского войска после похода Сулеймана был ограничен 10 тыс. воинов, и княжество лишилось собственных крепостей, перешедших под контроль османских гарнизонов. Турки систематически укрепляли Килийскую, Белгородскую и Бендерскую крепости.
В 1538 году, когда основные турецкие силы были отвлечены в Молдавию, между Фердинандом и Запольяи был заключен Варадский мир, по условиям которого власть во всем государстве после смерти Запольяи должна была перейти к Фердинанду или его потомкам. Но перспектива объединения Венгрии под скипетром Габсбургов не устраивала Сулеймана Великолепного. Он не признал Варадского мира и в 1540 году возобновил военные действия против австрийцев и их венгерских союзников.
В 1540–1547 годах Сулейман Великолепный вел войну против Священной Римской империи в союзе с Французским королевством. Воспользовавшись тем, что основные силы императора Карла V были скованы военными действиями в Северной Италии и на восточной границе Франции, турки начали успешное наступление. Они вторглись в Западную Венгрию. В 1541 году турецкие войска в очередной раз взяли Буду, а все захваченные венгерские земли объявили частью Османской империи. Через два года в их руки перешел Эстергом. В сентябре 1543 года капитулировал гарнизон крепости Штульвейссенбург (Секешфехервар), получивший право свободного выхода вместе со всем имуществом. В 1543–1544 годах турки также заняли Печ, Фехервар, Вац, Ноград, Хатван и ряд других венгерских городов, но далеко не все из них смогли удержать.
Буда стала резиденцией наместника султана – паши, в руках которого была сосредоточена вся военная и административная власть. Позже на территории Венгрии было создано пять провинций – эялетов. Во главе их стояли назначаемые султаном бейлербеи, которые держали в своем подчинении всех военно-служилых людей, возглавляли феодальное ополчение и осуществляли на данной территории верховную военную и гражданскую власть. Правда, турецкое правление в Венгрии не отличалось стабильностью. За 145 лет турецкого владычества на посту паши (бейлербея) Буды сменилось 99 человек, многие из которых были казнены султанами либо за финансовые злоупотребления, либо за военные поражения.
Часть населения захваченной турками венгерской территории бежала на территорию габсбургской Венгрии или в Трансильванию. Многие крестьяне, спасаясь от турецких грабителей, бросали свои земли и переходили к полукочевому скотоводству, поскольку в этом качестве пользовались при турецком господстве большей свободой.
В июне 1547 года был подписан Адрианопольский мирный договор, подтвердивший раздел Венгрии между двумя империями. Западная и Северная Венгрия оставались под властью Габсбургов, а центральная часть становилась эялетом Османской империи. К Габсбургам по Адрианопольскому договору 1547 года отошли земли со смешанным венгерско-славянским населением, а к туркам – собственно венгерские и венгерорумынские области. Вдова и сын князя Яноша Запольяи, правившие Трансильванским княжеством, куда входила Восточная Венгрия, признавались турецкими вассалами.
Капитаны турецких кораблей не были связаны Адрианопольским договором. Сулейман планировал новый поход в Азию и надеялся при помощи флота предотвратить возможные атаки имперских и испанских войск на Балканах.
Однако Адрианопольский мир стал фактически лишь коротким перемирием. В 1551 году началась новая война с Австрией. В 1552 году турки взяли Темешвар и крепость Веспрем, а также города Сечень, Дьярмат и крепость Дрегей. Небольшой гарнизон последней, возглавляемый Дьердем Сонди, героически сражался с превосходящими силами врага и погиб полностью, так и не сдав крепость. Затем турецкие войска заняли Сольнок и осадили город-крепость Эгер, защитники которого оказали османам поистине героическое сопротивление. Турки с их многочисленной артиллерией так и не смогли в ходе нескольких штурмов овладеть Эгером.
Эгер прикрывал пути к горнорудным районам Чехии и Словакии. Когда 9 сентября вокруг города сжалось кольцо осады 80-тысячной турецкой армии, в крепости находилось около 2,1 тыс. солдат. В течение 38 дней осажденные во главе с капитаном крепости Иштваном Добо без какой-либо помощи извне с беспримерной храбростью отражали ожесточенные приступы врага и производили смелые вылазки. С мужчинами крепость защищали женщины и дети. Они восстанавливали разрушенные стены, а во время штурмов опрокидывали на головы турок камни, горящую смолу и наравне с солдатами с оружием в руках встречали рвущихся на стены янычар. Турки вынуждены были снять осаду из-за начавшихся холодов и больших потерь. Поход на Вену был сорван, равно как и возможный поход в Чехию.
В 1570 году сын Яноша Запольяи, Януш II Запольяи, передал свою ничего не значившую для него корону королей Венгрии Габсбургам, оставшись князем Трансильвании, и год спустя умер.
Европейцы хорошо усвоили, что сильной стороной османов было их численное превосходство и лучшая индивидуальная подготовка бойцов. Поэтому они старались избегать рукопашных схваток, предпочитая, чтобы турки тратили время и силы на осады небольших крепостей. В полевых же сражениях турецкие войска старались остановить и уничтожить с помощью артиллерии и мушкетного огня. Вскоре после смерти Сулеймана эта тактика принесла свои плоды, и началось постепенное отвоевание у Османской империи ее владений в Венгрии и на Балканах.
Побеждать в Европе после битвы на Мохаче Сулейману мешали также объективные географические факторы: слишком растянутые коммуникации (до Стамбула было более 1000 км) и суровый по османским меркам климат Центральной Европы, не позволявший турецкой армии вести успешные боевые действия поздней осенью и весной.
Турецкая армия в походе не везла с собой продовольственные припасы и фураж, чтобы сохранить быстроту перемещения. Поэтому приходилось заготавливать фураж для лошадей и вьючных животных, а это невозможно было сделать в зимнее время и в уже разоренных местностях. Сулейман понял, что Центральная Европа ему не по зубам. Вена и лежащие за ней города оказались вне досягаемости султана.
Победы на Средиземном море
Осознав, что на сухопутных фронтах в Европе он пока достиг пределов, до которых могла расширяться Османская империя, Сулейман Великолепный обратил свой взор на Средиземное море. Султан рассчитывал нанести решающие поражения европейским флотам. Это не только сулило богатую добычу за счет грабежа судов и прибрежных территорий, но и позволяло надеяться, что, побежденные на море, европейские государи будут более уступчивы и в определении турецких сухопутных границ.
Основной ударной силой османского флота в XVI веке являлись галеры. В конце XV – начале XVII века это были килевые суда с длинным и узким корпусом, имевшие небольшое возвышение над уровнем воды. Их длина достигала 40–50 м, ширина составляла около 6 м, а осадка – 1–1,5 м.