5
За время моего отсутствия в столице произошли некоторые изменения в группировке наших войск. В Афганистан были дополнительно введены: 201-я мотострелковая дивизия под командованием В. А. Степанова и 191-й отдельный мотострелковый полк во главе с подполковником В. З. Редькиным.
201-я мотострелковая дивизия заняла и контролировала северную часть страны, а 191-й полк разместился в районе г. Газни (южнее г. Кабула).
Хотя увеличение группировки наших войск было и незначительным, но оно уже позволяло маневрировать силами более свободно для ведения боевых действий в различных районах страны.
Кроме того, в состав 373-го мотострелкового полка 5-ой мотострелковой дивизии и 186-го отдельного мотострелкового полка было включено по одному десантно-штурмовому батальону, что позволило реорганизовать их соответственно в 70-ю и 66-ю отдельные мотострелковые бригады.
Раньше чем приступить к планированию дальнейших боевых действий, нужно было уточнить состав сил, выделенных для их проведения.
Согласовывая этот вопрос с командармом 40 Ю. В. Тухариновым, я был приятно удивлен его "щедростью". Для ведения операций он выделил 66-ю отдельную мотострелковую бригаду под командованием подполковника О. И. Смирнова. Такая "щедрость" объяснялась тем, что место дислокации бригады было определено в провинции Нангархар вблизи от ее административного центра г. Джелалабад.
Таким образом, утвержденный Генеральным штабом план размещения ограниченного контингента советских войск в Афганистане был выполнен за исключением гардезского направления. Туда предусматривалось, со временем, переместить с севера 56-ю отдельную десантно-штурмовую бригаду.
В связи с тем, что 66-я отдельная мотострелковая бригада предназначалась для действий в обеих провинциях, то разработанным нами планом предусматривалось вначале нанести удары по отрядам мятежников в наиболее неспокойных уездах Кама и Сурхрут провинции Нангархар, а затем после 2–3 дневного перерыва - в провинции Лагман.
Наша группа управления была немногочисленной - всего 8 генералов и офицеров, но на нее возлагалось не только планирование и управление боевыми действиями, но и контроль за подготовкой подразделений к бою. Конечно, мы это делали в тесном контакте с офицерами управления 40-й армии.
Работая в частях и подразделениях, мы старались не нарушать установившийся распорядок их жизни. Наша работа не сводилась только к фиксации недостатков. Здесь это было второстепенным. Главным было устранение имевшихся упущений. В этом мы принимали самое активное участие. Одновременно, своим трудолюбием, работоспособностью мы старались показать офицерам подразделений пример отношения к своему долгу. Каждый из офицеров нашей группы охватывал не один, а несколько вопросов, связанных с подготовкой подразделений к бою. Их знания и опыт позволяли так работать потому, что генералы и офицеры Главкомата Сухопутных войск были, в своем большинстве, универсалами, но это не снижало уровень их профессионализма в вопросах за которые они брались.
Так было и сейчас, когда мы начали работать в подразделения бригады.
Подъезжая к месту проведения занятий, я обратил внимание на то, что перед строем батальона его командир майор К., что-то говорит. Сойдя с машины и подойдя несколько ближе, я был удивлен услышанным. Комбат читал личному составу лекцию по тактической подготовке. Подойдя к нему, после соответствующих приветствий, я порекомендовал объявить перерыв.
Между нами состоялся примерно следующий разговор:
- Товарищ майор, какие занятия Вы должны были проводить, - спросил я.
- По плану у меня тактико-строевые занятия, товарищ генерал.
- Очень хорошо. Занятие нужное, но ведь Вы читали лекцию. Все, что Вы говорили в ней соответствует требованиям наших боевых уставов, но при ведении боя на равнинной местности. А ведь батальону придется действовать в горах и населенных пунктах. Поэтому, если Вы решили читать лекцию, то нужно было говорить об особенностях ведения боевых действий именно в этих условиях. И второе - если форма проведения занятий Вами избрана правильно, то методика явно неудачна. Лекция на тактико-строевых занятиях неуместна. Это ведь практические занятия и здесь должны быть краткий рассказ, показ и тренировка до тех пор, пока подразделение не будет четко выполнять тот или иной прием.
- Товарищ генерал, я хотел вначале отработать с личным составом учебные вопросы теоретически, а затем перейти к практическим действиям, - оправдывался майор.
Я внимательно посмотрел ему в глаза и он не выдержал моего взгляда.
- Товарищ майор - продолжал я - не нужно оправдываться и тем более хитрить. Это ни к чему. Мне понятно Ваше волнение, но нужно уметь признавать, а главным образом, своевременно исправлять свои ошибки. Думаю, что Вы не будете этого отрицать. Мне хочется, что бы не только Вы, но и каждый офицер, сержант и солдат батальона поняли, что ведется подготовка не к учебному, а реальному, настоящему бою. К бою, который придется вести не в далеком будущем, а уже завтра или послезавтра. Поэтому и нужно учить их умению вести бой в конкретных условиях Афганистана.
Затем я помог комбату разобраться в сущности проведения тактико-строевого занятия с учетом выполнения предстоящей боевой задачи. Когда я убедился, что он понял чего я от него добиваюсь, то представил ему время для подготовки, а сам направился побеседовать с личным составом.
В первое время пребывания в Афганистане личный состав наших войск не принимал всерьез, что он попал на войну и не мог перестроиться с мирного на военный лад. Он не верил, что это серьезное испытание человека, что любой промах в своих действиях может привести к гибели. Что к бою нужно очень тщательно готовиться и постоянно быть готовым к возможной схватке с врагом, так как здесь он повсюду.
Все это создавало серьезные трудности для личного состава, так как особенно сказывалась его психологическая неготовность к бою.
Именно об этом и шел у меня разговор с личным составом батальона. Солдаты, сержанты и офицеры высказывали разные мысли. В своем большинстве они сводились к тому, что психологическая устойчивость зависит, в основном, от характера человека. Если он у человека сильный, то вести себя в бою тот будет достойно.
- А что такое характер? - спросил я у одного из сержантов - Вы, можете ответить?
- Я считаю, что характер - это сильная воля, стойкость и упорство в достижении цели - ответил сержант.
- С этим можно согласиться - заметил я. Но если точнее, то характер - это совокупность основных, наиболее устойчивых психологических свойств человека, обнаруживающихся в его поведении. Конечно, сюда относится, как сказал сержант, воля, стойкость и упорство.
- Товарищ генерал, вот сержант сказал, что характер - это воля, стойкость и т. д. - обратился один из солдат - но воля у человека воспитывается, а характер - с каким родился с таким и будешь.
- Вы не совсем правы. Воля - это одно из свойств человеческой психики. Человек может воспитать в себе сильную волю. Но воля является одной из составляющих характера. Следовательно, и характер и воля даны человеку не от бога, а они формируются у него в течение всей его жизни. И вообще, бесхарактерных людей не бывает. Человек может быть с сильным или слабым характером. Я хочу рассказать вам об одном человеке, с которым судьба свела меня в годы Великой Отечественной войны.
На минуту я умолк, и передо мной возникли картины боев прошедшей войны. Затем я продолжил.
- Это было осенью 1944 года. В конце августа в Словакии вспыхнуло народное восстание против фашистского режима. В начале сентября, по просьбе словаков, Советское правительство приняло решение провести наступательную операцию с преодолением Карпат и выходом советских войск в повстанческие районы.
4-й гвардейский танковый корпус, участвуя в этой операции, вел тяжелые бои в горах. Впереди действовала 13-я гвардейская танковая бригада полковника Баукова. Донесения от него поступали очень редко. Последние данные свидетельствовали, что бригада ворвалась в ущелье, но дальнейшего продвижения не имеет.
Командир корпуса Павел Павлович Полубояров поручил мне, начальнику оперативного отдела, выехать на командный пункт бригады, уточнить обстановку и доложить решение комбрига на дальнейшие действия.
Когда я прибыл к Баукову обстановка была сложной. Бригада с ходу пыталась овладеть ущельем, но была встречена сильным огнем артиллерии противника, потеряла несколько танков и остановилась.
Нужно было выслать дополнительную разведку, что бы уточнить места огневых средств противника. Такая задача была поставлена командиру танкового батальона майору А. Н. Мороз. Через некоторое время он доложил, что высылает боевой разведывательный дозор в составе одного танка под командованием лейтенанта А. М. Пикалова с десантом автоматчиков. Я усомнился в успехе такой разведки, но комбат настоял на своем. С лейтенантом А. М. Пикаловым я однажды встречался и он произвел на меня приятное впечатление. Меня беспокоило то, что он был совсем мальчиком, как большинство из вас, и будет ли по плечу ему такое опасное и трудное задание.
Тем не менее, танк Александра Михайловича Пикалова, умело используя складки местности, приблизился к линии обороны противника, а затем проник в ее расположение. Порою грязный черный дым скрывал его от наших глаз и казалось, что смельчакам пришел конец. Но танк снова и снова появлялся в поле нашего зрения - он жил.
Я видел, как танк продвинулся вперед, обогнул скат высоты и скрылся за ней. Его не было видно и мы внимательно следили за напряженностью боя. За высотой слышались разрывы снарядов, пулеметные и автоматные очереди. Это свидетельствовало о том, что люди живы и сражаются.
Через некоторое время связь с А. М. Пикаловым прервалась и о том, что произошло дальше я узнал из рассказа Александра после его возвращения.
Ведя бой с противником, ему показалось, что он уже прорвался через заградительный огонь и на мгновение расслабился. Именно в этот момент один из вражеских снарядов угодил в танк. Машина загорелась и лейтенант дал команду экипажу снять пулемет и покинуть машину. Вместе с автоматчиками они организовали оборону и продолжали вести неравный бой. В ходе боя они уничтожили два орудия, три огневые точки и около ста солдат противника. А. М. Пикалов понимал, что днем ему к своим не прорваться и нужно продержаться до темноты. В течение дня они отбили несколько атак противника и нанесли на карту его обнаруженные огневые точки. В перерывах между атаками он говорил, что обязательно нужно прорваться к своим хотя бы одному из них, что бы вручить карту с обстановкой и рассказать о том, что здесь было.
Уже в сумерках, отражая очередную атаку немцев, Александр был ранен вначале в одну, а затем и во вторую ногу. Превозмогая боль, он продолжал руководить боем.
С наступлением темноты он подал команду на отход. Вначале его поддерживали два автоматчика, а потом он полз сам. Полтора километра, которые отделяли его от своих, лейтенант А. М. Пикалов, раненный в обе ноги, потеряв много крови, прополз под ружейно-пулеметным огнем противника и сумел доложить результаты разведки.
Я закончил свой рассказ, а мои слушатели какое-то время молчали. Затем кто-то произнес:
- Да, очень сильный и очень смелый человек.
- А почему он смелый? - спросил я. Точнее, что же порождает смелость?
Сразу же раздалось несколько голосов - воля, характер, чувство долга, любовь к Родине.
- Вы правильно назвали, если можно так выразиться, составляющие смелости. Но есть еще одна, как мне кажется, не менее важная. Пусть это вас не удивляет. Ведь смелость проявляется не только в бою, но и в любых жизненных обстоятельствах.
Если человек хорошо подготовлен, т. е. профессионал, то он смело берется за дело или за решение стоящей перед ним задачи. Если же он не профессионал, то будет действовать робко и не решительно. Думаю, что многие из вас уже сталкивались с таким положением в своей жизни.
Поэтому я и требую, что бы каждое занятие по боевой подготовке повышало ваши профессиональные навыки, умение. Мне хочется, что бы вы овладели своей воинской специальностью как можно скорее. Что бы остались живыми в бою и целыми вернулись домой.
- Товарищ генерал, а что дальше было с лейтенантом?
- Дальше все было хорошо. Все участники разведывательного поиска были удостоены высоких правительственных наград. Лейтенанту Александру Михайловичу Пикалову было присвоено звание Героя Советского Союза и он живым закончил войну.
После окончания беседы я разрешил комбату продолжать занятия, а сам поехал в другой батальон, где проводились боевые стрельбы взводов.
6
К намеченному сроку 66-я отдельная мотострелковая бригада сосредоточилась в провинции Нангархар западнее г. Джелалабад - ее административного центра. Одновременно он являлся торгово-транзитным центром на автомагистрали Кабул-Пешевар (Пакистан).
По имевшимся у нас данным, в уезде Кама нашли себе убежище несколько отрядов мятежников общей численностью 300–400 человек. Они совершали набеги на окраины г. Джелалабад, устраивали засады на автомагистрали и терроризировали население. Кроме того, уезд являлся перевалочной базой для караванов мятежников, следующих из Пакистана с оружием и боеприпасами.
После проведенной доразведки было принято решение блокировать уезд по его внешнему периметру, а затем тщательно проверить каждый дом, сарай, строение, так как конкретное местоположение отрядов нами не было установлено.
Уезд с запада и юга омывался реками Кунар и Кабул, что облегчало его блокирование. Для сплошного прочесывания района дополнительно были привлечены части 11-ой пехотной дивизии афганской армии, а так же местная полиция и партийные активисты.
Всего было привлечено три мотострелковых батальона советских войск, пять афганских пехотных батальонов и 100 партийных активистов.
Замыслом боевых действий предусматривалось силами трех мотострелковых батальонов (без роты) окаймить район с севера, востока и юга и не допустить ухода мятежников в горы. Одновременно силами пяти пехотных батальонов с запада на восток провести сплошное прочесывание уезда. При оказании сопротивления и попытке отхода противника в горы уничтожить его совместными действиями советских и афганских частей. Общая площадь блокирования составляла около 120 кв. км.
Каждому мотострелковому батальону и роте были указаны позиции, которые они должны были занять и участки ответственности, разделенные на сектора для взводов. Промежутки между подразделениями прикрывались огнем стрелкового оружия, орудий боевых машин пехоты и танков, артиллерией и минометов. Расстояние между бронеобъектами позволяло перекрыть его огнем штатного стрелкового вооружения.
Кроме того, после завершения блокирования две пары вертолетов огневой поддержки непрерывно должны были барражировать по периметру блокированного района и действовать по команде командира бригады. В установленное время части приступили к выполнению поставленной задачи.
В целях достижения скрытности и внезапности действий мотострелковые батальоны ночью, с использованием приборов ночного видения начали выдвижение на боевой технике в намеченные районы. Захватив мост через реку Кунар, они через полтора часа заняли намеченные для них позиции, надежно прикрыв все пути отхода из блокированного уезда.
Первый мотострелковый батальон занял позиции, прикрывая северное направление, второй - восточное, а третий батальон двумя ротами прикрыл места бродов через реки Кунар и Кабул. Одна его рота составляла резерв командира бригады.
Получив доклады от командиров батальонов о занятии позиций, подполковник О. И. Смирнов сообщил об этом командиру 11-ой пехотной дивизии.
Уточнив разграничительные линии между пехотными батальонами, которые проходили через хорошо видимые ориентиры на местности, афганские подразделения, переправившись через реку Кунар по захваченному 1-м мотострелковым батальоном мосту, начали прочесывание.
Темп продвижения в ходе прочесывания был невысоким, необходимо было тщательно осматривать не только, но и каждое здание, постройку и другие объекты. В ходе прочесывания обнаруженное у населения оружие изымалось, подозрительные лица и вышедшие на позиции блокирующих подразделений задерживались и передавались органам государственной безопасности. Мятежники, оказывающие сопротивление, уничтожались. При прочесывании кишлаков Гоч и Шергар пехотный батальон 66-го пехотного полка 11-ой пехотной дивизии встретил организованное сопротивление и не смог его преодолеть. Подполковник О. И. Смирнов направил 1-й мотострелковый батальон капитана Селезнева, который атакой на боевых машинах пехоты во фланг мятежникам должен был содействовать афганскому пехотному батальону в овладении кишлаками. После короткого боя противник был уничтожен и частично пленен. При этом пленные показали, что в ущелье севернее населенного пункта Шергар находятся склады боеприпасов и оружия.
Подполковник О. И. Смирнов захват склада боеприпасов возложил на свой резерв - 7-ю мотострелковую роту, усиленную отделением саперов со взрывчаткой при поддержке пары вертолетов. Оценив условия местности и установив от пленного, что склад обороняют 45–50 мятежников, командир роты решил скрытно выдвинуться к складу кратчайшим путем, используя складки местности. Для захвата и уничтожения склада он создал группу нападения в составе мотострелкового взвода, группу уничтожения в составе мотострелкового отделения и отделения саперов и группу прикрытия в составе мотострелкового взвода. Один взвод (без отделения) назначался в резерв.
К складу рота выдвигалась с трех направлений. Подойдя к нему и установив позиции охраны, командир роты через авианаводчика поставил задачу вертолетам нанести удар неуправляемыми реактивными снарядами по позициям охраны. Вслед за ударами вертолетов группа нападения атаковала охрану, уничтожила ее и захватила склад. Затем группа уничтожения подорвала его. Выполнив задачу, рота без потерь вернулась на прежние позиции.
Прочесывание блокированного района проводилось в одном направлении в течение трех суток и завершилось полным разгромом и пленением действовавших там отрядов. Было захвачено большое количество оружия и боеприпасов. В последующем, прочесывание блокированных районов проводилось не только в одном направлении, но и на встречу друг другу или по сходящимся направлениям к центру.
После проведения операции в уезде Кама была восстановлена местная власть и в течение длительного времени там не отмечалось активных действий мятежников. Войска сосредоточились западнее г. Джелалабад и приступили к подготовке следующей операции в прежнем составе.
Разгром мятежников в уезде Сурхруд (15–18 км юго-западнее г. Джелалабад) решался иначе чем в уезде Кама.
К началу боевых действий мы уже располагали достаточно точными данными о местонахождении отрядов мятежников. Всего было выявлено 11 отрядов, которые располагались в девяти кишлаках уезда Сурхруд и в двух уезда Хугьяни. Кишлаки располагались на удалении 3–5 км друг от друга. Расположение отрядов на большой площади не позволяло имеющимися силами окружить их и уничтожить.
Общая численность мятежников доходила до 700–800 человек, но они не составляли единого целого, так как их главари - Адам Хан и Халес не могли решить кто из них главнее. Поэтому все отряды были разделены на две примерно равные группы и действовали разрозненно.